Глава 6. — Ну, слава богу! — воскликнул Пол

Ханна открыла глаза.

— Ну, слава богу! — воскликнул Пол. Он едва не плакал. — Слава богу! Ты видишь меня? Ты знаешь, кто ты?

— Я вся мокрая, — медленно проговорила Ханна, удивленно оглядывая себя.

Она прикоснулась к лицу. С волос капало. Рядом стоял Пол, держа в руке стакан с водой.

— Почему я мокрая?

— Я пытался разбудить тебя. — Пол опустился на пол рядом с кушеткой. — Ты помнишь, как тебя зовут? Какой сейчас год?

— Меня зовут Ханна Сноу, — ответила Ханна. Тело ее все еще было странно невесомым. — Сейчас... — Сквозь затуманенное сознание к Ханне внезапно вернулась память. Она села выпрямившись, и слезы потекли из ее глаз. — Что все это было?

- Я не знаю, — прошептал Пол. Он опустил голову и взглянул на нее исподлобья. — Ты просто говорила... ты рассказывала эту историю, как будто находилась там... Как если бы все это происходило с тобой в действительности. И я ничего не мог сделать, чтобы вывести тебя из транса. Я испробовал все... я уже думал, что ты никогда не придешь в себя. А потом ты стала рыдать, и я не мог тебя остановить.

— Я ощущала все так, как если бы это действительно происходило со мной, — сказала Ханна.

У нее болела голова, все тело ломило от напряжения. А воспоминания были совершенно реальными, принадлежащими только ей... и при этом абсолютно невероятными.

— Это не было похоже ни на одно из «воспоминаний о прежней жизни», о которых я когда-либо читал, — взволнованно проговорил Пол. — Подробности... ты знала все. Ты когда-нибудь изучала... могла ли ты каким-нибудь образом узнать обо всех этих деталях?

— Нет. — Ханна еще не могла справиться с возбуждением. — Я никогда не увлекалась каменным веком... и все это было таким реальным. Я вовсе не выдумала эту историю.

И они заговорили одновременно, перебивая друг друга.

— Этот парень... — спросил Пол, — это тот самый, кого ты боишься? Но, послушай, видишь ли, воспоминание о прошлом — это одно... а перевоплощения — это другое... но это же безумие.

— Я не верю в вампиров, — тем временем говорила Ханна. — Ведь тот парень, наверное, был вампиром? Конечно, был. Пещерный вампир. Возможно, один из первых... Но я не верю в перевоплощения.

— Это просто обычное безумие. Это безумие.

— Согласна.

Они перевели дух, глядя друг на друга. А потом надолго умолкли.

Ханна приложила руку ко лбу:

— Я... действительно устала.

— Да. Да. Я понимаю. — Пол зачем-то оглядел комнату, покачал головой и поднялся. — Ну, сейчас тебе лучше всего отправиться домой. Мы поговорим обо всем позже, выясним, что все это на самом деле означает. Какая-то подсознательная фиксация... архетипический символ... и тому подобное. — Он выдохнул и покачал головой. — Ну, ты в порядке? Не будешь переживать? Поверь, тебе совершенно не о чем беспокоиться.

— Я знаю. Знаю.

— По крайней мере, мы оба понимаем: на тебя не нападут вампиры. — Пол рассмеялся, но смех его прозвучал как-то неестественно.

Ханна не смогла выдавить из себя даже улыбку.

— Знаешь, наверное, я провожу тебя, — после недолгого молчания проговорил Пол. — Так будет лучше. Вроде неплохая мысль.

— Прекрасно, — прошептала Ханна.

Он протянул ей руку и помог встать с кушетки.

— Извини, что пришлось облить тебя водой.

— Нет. Все правильно. Я чувствовала себя так плохо... и знала, что дальше меня ждало что-то еще худшее. Просто ужасное... Настоящий кошмар.

- Откуда ты знаешь?

- Я не знаю. Но это произошло.

Пол проводил ее до самого порога, и Ханна была искренне благодарна ему за это.

Прямо из прихожей она направилась в кабинет матери. Это была уютная комната, хотя в ней царил беспорядок: на полу валялись груды книг, повсюду были разбросаны инструменты палеонтолога. Мать Ханны сидела у своего рабочего стола, склонившись над микроскопом.

— Это ты, Ханна? — спросила она, не поднимая головы. — Я тут обнаружила секции хаверсовых каналов в костях утконосого динозавра. Очень любопытно. Хочешь взглянуть?

— Ну... не сейчас. Может, позже, — ответила Ханна.

Ей так хотелось рассказать матери о том, что произошло, но она сдержалась. Ее мать была такой здравомыслящей, такой практичной и такой умной...

«Она решит, что я сошла с ума. И будет права. А потом испугается и будет все время думать, как это вышло, что она родила ненормальную дочь».

Конечно, это было преувеличением, но все же Ханна почему-то не могла заставить себя рассказать обо всем. С тех пор как пять лет назад умер ее отец, они с матерью очень сблизились и больше походили на подруг... Но это вовсе не означало, что Ханна не нуждалась в ее одобрении. Ей так хотелось, чтобы мама гордилась ею и считала, что Ханна может сама со всем справиться.

То же самое касалось и записок — Ханна никогда не рассказывала о них. Единственное, о чем мама знала, — это о ее ночных кошмарах.

— Ну, как прошел вечер? — спросила она, не отрывая глаз от микроскопа. — Этот доктор Уинфилд слишком молод... надеюсь, он достаточно опытен?

«Последний шанс. Решайся».

— Все прекрасно, — слабым голосом произнесла Ханна.

— Хорошо. Цыпленок на сковородке. Я скоро присоединюсь к тебе. Сначала хочу закончить с этим.

— Ладно. Замечательно. Спасибо. — Ханна повернулась и вышла.

Ноги ее чуть дрожали. Она расстроилась окончательно.

«Ведь ты же знаешь, мама на самом деле не испугается, — распекала она себя, выуживая кусок цыпленка из сковородки. — Поэтому расскажи ей. Или позови Чесс и расскажи ей. Они лучше разберутся во всем. Они скажут тебе, что все это совершенная чепуха — все эти вампиры, прошлые жизни... Да, ну и проблема!»

Ханна замерла, зажав в руке вилку с надкушенным кусочком цыпленка.

«Я не верю в вампиров и в перевоплощения. Но я знаю, что видела это. Я знаю о Хане такое, чего даже не было в той истории, что я рассказывала Полу. Хана носила тунику и штаны из сыромятной оленьей кожи. Она ела мясо диких антилоп и кабанов, а еще — лососей и лесные орехи. Я знаю, что она делала разные орудия из лосиных рогов, оленьих костей и кремня... О боже, я могу найти кусок кремня и прямо сейчас сделать из него нож или скребок. Я знаю, что смогу. Мои руки помнят, как это делать».

Ханна положила вилку и посмотрела на свои руки. Они слегка дрожали.

«И я знаю, что у нее был красивый певучий голос, чистый, как кристалл... Как тот кристально-прозрачный голос, что звучал в моем сознании. И что же я сделаю, когда они скажут мне, что все это невозможно? Соглашусь с ними? Тогда я действительно окажусь сумасшедшей, как все эти психи в клиниках, которые считают себя Наполеонами или Клеопатрами.

Боже, надеюсь, что я не была Клеопатрой!»

Ханна закрыла лицо руками, не зная, плакать ей или смеяться.

«А как же быть с ним?»

Белокурый незнакомец с бездонными глазами. Парень, имени которого Хана даже не знала, но Ханне он был известен как Тьерри.

Если все происходящее реально, то что происходит с ним теперь?

«Он — тот, кого я боюсь, — подумала Ханна. — Но он не выглядел столь плохим. Он был опасен, но не зол. Так почему же я думаю о нем, как о каком-то дьяволе? И почему меня к нему все равно тянет?»

Потому что ее тянуло к нему и тогда. Она вспомнила, что ощущала Хана, когда в лунном свете стояла рядом с тем юношей. Смущение... страх... и влечение. Какая-то магнетическая связь, возникшая между ними. И то удивительное чувство, когда он прикоснулся к ее руке...

Он пришел к Триречью и перевернул ее жизнь вверх дном... Три Реки.

«О боже, почему я не вспомнила об этом раньше? Записка. В одной из записок было: «Вспомни о Трех Реках». Ладно. Вспомнила. И что дальше?»

Ханна не знала, что и думать. Может, тот, кто водил ее рукой, предполагал, что если она вспомнит обо всем сейчас, то поймет, что делать дальше... но она не знала. Сейчас она была охвачена еще большим замешательством.

Слабый голос, возникший в ее мозгу смутным дуновением холодного ветра, прошелестел:

«Ты вспомнила не все. Ведь так? Пол разбудил тебя прежде, чем ты узнала обо всем до конца».

— Заткнись, — оборвала его Ханна.

Но она не могла отбросить мысли о случившемся. Весь вечер она беспокойно бродила по комнатам, избегая расспросов матери. И даже после того, как та отправилась спать, девушка продолжала бесцельно бродить по дому, то перебирая книги, то переставляя на полках разные безделушки.

«Мне нужно заснуть. Это должно помочь, и мне станет легче», — думала Ханна. Но она не могла заставить себя не то что лечь, а даже присесть.

«Может, выйти на свежий воздух?»

Это было странное желание. Ханна никогда не ощущала необходимости выйти из дому с единственной целью — подышать свежим воздухом. Но сейчас будто что-то толкало ее, вытаскивая наружу. Что-то принуждало ее, и она не могла этому противиться.

«Я только выйду на заднее крыльцо. Мне ничего не грозит. И если я выйду, то смогу убедиться в этом. И потом смогу заснуть».

Не переставая убеждать себя в логичности этого довода, Ханна открыла дверь.

Ночь была прекрасной. Луна серебряным сиянием освещала все вокруг до самого горизонта. Двор позади дома сливался с травами прерии. Ветер доносил чистый пряный запах шалфея.

«Скоро распустятся цветы, — подумала Ханна. — Астры, и колокольчики, и маленькие желтые лютики. Все вокруг станет зеленым... Весна — это время жизни, а не смерти. Как хорошо, что я вышла из дома. Мне сейчас гораздо спокойней. Теперь можно вернуться и лечь...»

И в этот миг Ханна почувствовала, что за ней наблюдают.

Именно это ощущение и преследовало ее неделями: будто за ней из темноты неотрывно следят чьи-то глаза. Холодная дрожь пробежала по ее телу.

«Только без паники, — приказала она себе. — Это всего лишь ощущение. Здесь наверняка никого нет».

Она отступила назад, к двери, намеренно стараясь двигаться не слишком быстро. Она была почему-то убеждена в том, что нельзя поворачиваться и бежать. Иначе тот, кто наблюдает за ней, выскочит и настигнет ее прежде, чем она успеет открыть дверь.

Осторожно поворачиваясь, Ханна прислушивалась и вглядывалась в темноту так напряженно, что ей показалось, будто она разглядела какие-то серые пятна и услышала, как что-то тоненько звенит. Она отчаянно пыталась уловить какой-то признак движения, еще какой-то звук. Но вокруг все было спокойно, и лишь издалека доносился обычный уличный шум.

А затем Ханна увидела тень.

Черную тень в светлом сумраке ночи, которая двигалась среди высоких стеблей травы. Большая, высокая тень. Совсем непохожая на тень кошки или другого животного. Большая тень, ростом с человека.

И она приближалась...

Ханне показалось, что она теряет сознание.

«Не будь дурой! — прозвучал у нее в голове резкий голос. — Ступай в дом. Ты стоишь здесь, освещенная светом из окон, как настоящая мишень. Быстро зайди внутрь и запри дверь».

Ханна засуетилась, понимая, что все равно может не успеть. На нее просто прыгнут сзади... Просто...

— Подожди, — раздалось из темноты. — Пожалуйста, подожди.

Мужской голос. Незнакомый. Но, казалось, он овладел Ханной и удерживал ее на месте.

— Я не причиню тебе вреда. Обещаю.

«Беги, беги, беги!» — торопил Ханну ее рассудок.

Очень медленно, держась за дверную ручку, Ханна повернулась к говорившему и увидела, как из тени выходит темная фигура и приближается к ней. Больше она не пыталась убежать. У нее появилось головокружительное ощущение, что судьба настигла ее.

К дому вел покатый склон, поэтому в свете, падающем из окон, Ханна увидела вначале ботинки, а затем ноги в джинсах. Обыкновенные ботинки, какие носит любой парень. Обычные джинсы... длинные ноги. Он был высоким.

Затем свет упал на его рубашку — обычную футболку, может быть слишком легкую, чтобы бродить в ней прохладными ночами... но в общем ничего страшного. А затем Ханна увидела его плечи — великолепные плечи.

И когда он подошел к крыльцу, Ханна увидела его лицо.

Он выглядел лучше, чем тогда, в прошлый раз. Светлые белокурые волосы не спутаны беспорядочно, а аккуратно зачесаны назад. И он не был выпачкан в грязи, и глаза не были испуганными и дикими. Они были темными и бесконечно печальными — Ханну будто ударило ножом в сердце.

Несомненно, это был тот самый юноша из ее гипнотического сна.

— О господи, — произнесла Ханна. — О господи... — У нее подкашивались ноги.

Это правда. Это правда. Он стоит перед ней, и это означает... что все, что случилось с ней, правда.

— О господи! — Ее била сильная дрожь, и она пыталась сжать вместе колени, чтобы удержаться на ногах.

Все вокруг изменилось, и никогда еще Ханна не испытывала такого потрясения. Будто все устои ее мира пошатнулись... Действительность расплывалась и преображалась, пытаясь вобрать в себя новую правду. А прежний мир исчез.

— Ты в порядке? — Незнакомец сделал движение в ее сторону, но Ханна инстинктивно отпрянула.

— Не прикасайся ко мне! — выдохнула она с трудом, и в этот же миг ноги отказали ей.

Она скользнула вниз, опустившись на крыльцо, и уставилась на молодого человека, который опустился на землю рядом. Его лицо оказалось сейчас прямо перед ней.

— Извини, — почти прошептал он. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Ты ведь только сейчас обо всем догадалась, да?

— Это все правда, — еле слышно проговорила Ханна.

- Да.

Его темные глаза были так печальны!

— Это... У меня были прошлые жизни.

— Да. — Он опустил взгляд, словно больше не мог глядеть ей в глаза.

Потом поднял камешек и уставился на него. Ханна отметила, что у незнакомца длинные и чувствительные пальцы.

— Ты — Древняя Душа, — сказал он спокойно. — У тебя было много жизней.

— Я была Ханой из Триречья.

— Да. — Он перестал вертеть камень.

— А ты — Тьерри. И ты...

Он не поднимал глаз:

— Продолжай. Произнеси это.

Но Ханна не могла. Голос не слушался ее. Незнакомец — Тьерри — произнес это вместо нее:

— Вампир. Вампиры действительно существуют. — На Ханну смотрели бездонные глаза. — Извини.

Она вздохнула и посмотрела на него. Но мир вокруг уже обрел прежние очертания, а ее сознание — ясность.

«По крайней мере, я знаю, что не сошла с ума, — размышляла она. — Хоть какое-то утешение... Это весь мир сошел с ума, но не я. И теперь мне нужно с этим разобраться... не знаю, правда, как».

— Ты собираешься убить меня?

— Боже... нет! — Тьерри вскочил на ноги. Его лицо исказилось. — Ты не понимаешь... Я никогда не причинял тебе вреда. Я... — Он внезапно умолк. — Даже не знаю, с чего начать.

Ханна сидела молча, пока он собирался с мыслями. Она чувствовала, что сердце словно бьется у нее в горле. Ведь она сказала Полу, что этот парень убил ее и всегда убивал. Но его потрясенный взгляд был таким искренним... будто она нанесла ему ужасную рану, всего лишь допустив это.

— Наверное, вначале я помогу тебе вспомнить, кто я такой, — проговорил он, — и что я сделал. Я заставил тебя сегодня ночью выйти наружу. Я повлиял на тебя. Я не хотел это делать, но мне нужно поговорить с тобой.

— Повлиял на меня?

Мысленно. Я могу общаться и таким образом, — прозвучал его голос, но губы даже не шевельнулись.

Это был тот самый голос, который она услышала в конце сеанса гипноза и который не был голосом Пола. Он звучал в ее голове: «Ханна, вернись. Тебе вовсе не надо переживать все это заново».

— Так это ты разбудил меня, — прошептала Ханна. — Я бы не вернулась назад, если бы не ты.

— Я просто не мог смотреть, как ты страдаешь.

«Может ли существо с такими глазами быть злым?»

Конечно, в отличие от нее он не был человеком, каждое его движение выказывало грацию хищника. Ханна вспомнила волков — их движения были плавными. Такими же, как у него. Его мышцы будто струились под кожей. Это было как-то неестественно... но красиво.

Внезапно ее осенило: «Волки! Я взяла серебряную рамку для фотографии, чтобы ударить их... Серебро!»

Ханна взглянула на Тьерри.

— Волки-оборотни тоже... существуют. — В последний миг в ее голосе прозвучало утверждение, а не вопросительная интонация.

— На самом деле существует очень многое, о чем ты не знаешь. Или о чем уже не помнишь. Ты начала вспоминать обо всем у этого врача, мозгоправа, как вы его здесь называете. И ты сказала, что я был властелином Царства Ночи.

Царство Ночи! При одном лишь упоминании о нем все тело Ханны словно пронзило молнией. Она почти все вспомнила... Почти...

И она понимала, что это безумие — беззаботно сидеть на крыльце и беседовать. Беседовать с вампиром. С парнем, каждый жест которого выдавал в нем охотника. И не просто с вампиром, но с существом, о приближении которого подсознание предупреждало ее на протяжении многих недель. Оно убеждало ее, что нужно опасаться его... очень опасаться!

Почему же тогда она не убегает? Ну... во-первых, она не в состоянии даже подняться. А во-вторых...

она почему-то не может оторвать взгляд от этого парня.

— Один из тех оборотней был послан мной, — спокойно произнес Тьерри. — Эта волчица пришла сюда, чтобы найти тебя... и защитить. Ведь не я один ищу тебя.

«Защитить меня... Значит, я была права, — подумала Ханна. — Серая волчица была на моей стороне».

— А кто еще ищет? — спросила она.

— Другой Ночной обитатель. — Тьерри глядел в сторону. — Еще один вампир.

— А я Ночной обитатель?

— Нет. Ты человек, — произнес он таким напряженным тоном, будто и с этим было связано нечто ужасное. — Древние Души — это люди, которые возвращаются.

— И сколько раз я возвращалась?

— Я не... Нужно подумать... Довольно много.

— И ты каждый раз был вместе со мной?

— Всегда, когда мне удавалось.

— Что означают все эти записки? — Ханна задавала вопросы все быстрее и быстрее и теперь почти выстреливала ими в Тьерри, как из ружья. Ей казалось, что она держит себя в руках, и она почти не замечала истерических ноток, появившихся в ее голосе. — Почему я говорю себе, что умру, прежде чем мне исполнится семнадцать?

— Ханна... — Он протянул руку, чтобы успокоить ее.

Ее рука рефлекторно дернулась, чтобы оттолкнуть его, но их пальцы соприкоснулись... И весь мир вокруг исчез...

Поиск по сайту: