Глава 5. Безнадежная любовь - небо на плечах, Ты зачем в полон взяла, чем в ответ воздашь?

Безнадежная любовь - небо на плечах,
Ты зачем в полон взяла, чем в ответ воздашь?
Я не знаю, почему в сердце свет и страх,
И зачем летит стрела в золотой мираж?
Римма Казакова

- Скорпиус, милый, я прошу тебя! Перестань дуться в конце концов! Я же должна ходить на работу! Что мы, по-твоему, будем есть?!
- Не знаю! – огрызнулся малыш, все так же не глядя на мать. – Я не хочу чтобы ты виделась с этим Грантом. Он не смеет на тебя так смотреть!
- Как смотреть?!
- Вот так! Только папе можно!
Гермиона вздрогнула и зябко повела плечами, хотя в квартире было очень тепло.
- Скорпиус… - она пыталась оттянуть этот разговор до последнего, но это были жалкие попытки надышаться перед смертью, - Скорпиус, папа…
- Что «папа»? – малыш требовательно смотрел на нее серыми глазами Драко. Это не придавало ей решимости. Отнюдь.
- Мы больше не будем жить с папой. Он… Мы ему не нужны! – резко выдохнула Гермиона и с ужасом уставилась на побелевшее лицо сына. – Скорпиус, милый, я прошу тебя не плачь!
- Ты лжешь! Ты лжешь, чтобы быть с этим Грантом! Ненавижу! – он сорвался с места и помчал по ступенькам в свою комнату. Гермиона бросилась за ним, но, наткнувшись на запертую дверь тихо прошептала:
- Я готова была простить тебе почти все, Драко… Но это… За это ты будешь гореть в аду вечно!

Вечером она должна была идти на презентацию злосчастного журнала.
Улыбаться, принимать комплименты и раздаривать их самой.
Когда у нее уже не осталось желания жить.
Ничего не осталось.
Даже собственный сын напрочь игнорирует ее присутствие рядом.

«…Ты жалкая, Грейнджер. Не замечаешь очевидных вещей. Кому ты нужна без своих мозгов? Мальчику-что-тщится-выжить, или же безмозглому Висельнику? Кому?..»

- Никому! – Гермиона выкрикнула это вслух и сложилась пополам от нестерпимой боли, которую держала в себе уже почти месяц, - Никому не нужна! – упала на колени и бессильно впилась длинными красными ногтями в ковер у камина, - Никому… Ненавижу… Ненавижу…
- Гермиона! Господи, что с тобою?! – Колин расширившимися от ужаса глазами смотрел на ее скорчившееся тело и, внезапно очнувшись, упал на колени рядом обнимая ее изо всех сил. – Гермиона, не плачь… Слышишь, Герми, не плачь… Я никому не дам тебя в обиду! Слышишь меня… - его руки лихорадочно гладили ее растрепавшиеся волосы, губы почти невесомо касались лба, висков, щек и, наконец, застыли перед ее губами. – Герми, - это был то ли стон, то ли вздох.
Но именно он заставил ее очнуться и отшатнуться от мужчины изо всех сил.
- П-прости, Колин… Я сейчас умоюсь и соберусь… Я сейчас.
Он нехотя выпустил ее из рук, помогая подняться.

«- Итак, Грейнджер, ты опять здесь. Понравилось в прошлый раз? – Малфой довольно хмыкнул, указывая место на подоконнике, подле себя. – Что стоишь? Присаживайся. Раз уж пришла.
Гермиона на негнущихся ногах прошагала несколько разделяющих их метров и неуклюже забралась на подоконник.
- Малфой…
- Что? Соскучилась? Это нормально. Эффект Малфоя называется, - он опять хмыкнул и вытащил из кармана брюк сигареты. – Будешь? Нет? Я так и думал. Золотая девочка.
- Малфой, я…
- Да что тебя заклинило! Малфой, Малфой! Не можешь посидеть спокойно, не портя вечер?! – он как будто боялся ее вопросов.
- Почему ты плакал? - резко выпалила Гермиона, пока он вновь не заткнул ей рот, и уставилась на ближайшую раковину.
- Грейнджер… - его голос был предельно тих и от этого звучал еще зловеще, - Я же просил помолчать…
- Я не могу молчать! Что с тобой происходит? Зачем ты стал одним из них?! Ты же не хочешь этого! Тебе плохо! Зачем?!
- Грейнджер, да ты никак моей душеспасительницей собралась стать? Совсем спятила? Забыла с кем говоришь?! Грязнокровка проклятая! – он резко отшвырнул сигарету и притянул ее к себе, - ты что о себе возомнила?
- Поцелуй меня, - она прошептала это неосознанно, теряясь в глубине его серых глаз и заворожено наблюдая, как расширяются от удивления его зрачки.
- Головой ударилась? Или натренировалась на своих тупицах и не терпится показать?
- Натренировалась… - она сама не понимала, что говорит – лишь бы он поцеловал ее. Ожидание уже становилось болезненным.
- Что?! – Малфой взревел, спрыгивая с подоконника и начал трясти ее за плечи, как тряпичную куклу, - с кем?! С кем, я тебя спрашиваю, сука ты такая?!
- Су… Кто?! Как ты меня назвал?! – Гермиона начала вырываться изо всех сил молотя кулачками по его груди, - отпусти меня немедленно, ублюдок… Какой же ты ублюдок! – слезы помимо воли заструились по лицу и через мгновение она видела мир размытым и серым.
Малфой резко разжал руки и она, потеряв равновесие, упала на пол, тихо охнув от боли.
Его блестящие от злости глаза раз за разом окидывали ее хрупкое тело, изогнутое в неестественной позе.
- Убирайся, - он почти шипел.
Гермиона попыталась подняться и вновь охнула от резкой боли, пронзившей правую руку.
- Помоги мне, - еле слышный шепот.
Он рывком поднял ее на ноги, ничуть не заботясь о том, что причиняет ей боль и грубо толкнул в направлении двери.
Плакса Миртл робко выглядывала из-за кабинки, еле сдерживая рыдания.
Гермиона скользнула по ней невидящим взглядом и медленно зашагала прочь.
- Так нельзя! Так нельзя поступать с ней! – Миртл не выдержала и бросилась на Малфоя, словно забыв, что является призраком.
- Прочь, дрянь! – Он злобно отмахнулся от нее, вытаскивая палочку.
- Я не боюсь твоей палочки! – взвизгнула Миртл, - я и так уже мертва! А она тебя любит! Как ты можешь!
- Любит?! – Гермиона неверяще прошептала это слово, словно впервые в жизни его услышала, - любит?.. Ты сошла с ума, Миртл, ты сошла с ума! – она кричала во весь голос, не заботясь о том, что эхо отдается по всему этажу, - сошла с ума!
- Оба вы, - Миртл обвела их несчастным взглядом, - сошли с ума. Оба, – и нырнула опять в кабинку, заливаясь громкими рыданиями.
Малфой безмолвствовал.
Гермиона постояв мгновение, дошла до двери и тихо прошептала:
- Сошла с ума… Я сошла с ума»

Той ночью она впервые осознала, что любит Драко.
Безнадежно и глупо.
До потери сознания, самоуважения и еще чего-то там, без чего нельзя чувствовать себя Человеком.

Поиск по сайту: