Детская игра в непредсказуемость

Посмотрите на классики, на то, как расположены квадраты. Сложность этой игры заключается в том, как они пронумерованы. Цифры идут не подряд: вам все время нужно искать глазами номер следу­ющего квадрата. Кто ошибается — попадает в огонь, умирает. Это игра в непредсказуемость. Только бу­дучи непредсказуемым, можно добраться до смер­ти и выйти от нее живым.

Никто не отдает себе отчета в том, насколько важ­на эта игра для человеческого сознания. Это неод­нократное, поочередное проигрывание ситуации уми­рания учит нас обращаться со смертью, учит быть внимательным, а значит — непредсказуемым.

Игра в классики и станет сегодня вашим практи­ческим занятием. Можете считать ее инициацией, потому что мы сейчас будем играть в умирание.

Правила игры вы вспомнили еще в начале заня­тия. Я лишь сделаю от себя небольшое добавление. Тот, кто «сгорит», или «умрет», должен будет весь остаток занятия вести себя так, как, по его мнению, следует вести себя мертвецу. Я не дам вам никаких ориентиров: пусть сработают ваши собственные сте­реотипы. Просто постарайтесь войти в роль мертве­ца как можно глубже.

* * *

Затем Кастанеда сказал, что можно начинать. То ли от волнения, то ли от сложности расположения классов, но добраться до центра в нужном порядке не удавалось никому. Настала моя очередь прыгать. До этого я внимательно следил за каждым проходящим лабиринт. Я видел, что ошибки их были примитив­ными и происходили в основном от отсутствия вни­мания. Я сконцентрировался, впрыгнул в первый квадрат и почти сразу услышал оклик:

— Сгорел! Яков, сгорел!

Я посмотрел под ноги и увидел, что это действи­тельно так: я стоял в квадрате с номером 11. Как я мог спутать его с единицей? Делать было нечего: те­перь я должен был изображать мертвеца. Я посмот­рел на тех, кто «умер» до меня. Им не пришло в голо­ву ничего лучшего, как улечься на пол и притворить­ся мертвыми.

Я захотел соригинальничать и стал изображать из себя духа. Я сел в тень одного из студентов и начал двигаться вместе с тенью. Когда он поднялся для иг­ры в классики, тень его сократилась, а я прыгнул в угол. Не знаю, как назвать это переживание, но, ког­да я сидел в тени, со мной что-то происходило. При­чем я понял это только когда оказался в углу. Пока Кастанеда не велел нам «воскреснуть», я сидел в уг­лу и дрожал. Дрожь эта не была наигранной, меня действительно трясло, как при лихорадке. Я дрожал от страха, потому что не знал, что произошло. Я ни­чего не делал, просто сидел и твердил про себя: «Я — дух, который живет в тени». Когда тот, в чьей тени я прятался, встал, мое тело само бросилось в угол.

* * *

Никто из слушателей не добрался до центра. Все «сгорели» по пути и теперь изображали, кто как мог, мертвецов. Большинство просто лежали на полу с за­крытыми глазами. Однако по их позе угадывался характер «смерти»: кто-то, спеленатый саваном, лежал на спине, как и полагается покойнику, кто-то лежал ничком, раскинув в стороны руки, словно упал со ска­лы или с лошади; кто-то «умер» в жестоких корчах, а кто-то был «погребен» ритуальным способом, в по­зе спящего младенца.

Но все это были «порядочные» «покойники», умер­шие, как полагается умирать человеку. Один я, став­ший после «смерти» беспокойным духом, сидел в уг­лу и благодаря этому мог наблюдать все, что проис­ходило в комнате. Когда отпрыгали и «умерли» все, Кастанеда подошел к классам и стал прыгать сам. Я увидел, как серьезно и сосредоточенно он подошел к этой игре. Он ни разу не ошибся и дошел до цент­ра целым и невредимым. Стоя в «огне», он велел нам «воскреснуть». Мы поднялись со своих мест и сели на стулья вокруг классиков. Кастанеда дождался, пока мы рассядемся, затем двинулся в обратном на­правлении. Он снова не ошибся ни разу. После того, как он покинул последний квадрат, он велел одной из девушек взять губку и стереть классы. Затем он объявил, что занятие окончено.

Для меня это было полной неожиданностью: я по­лагал, что он должен объяснить нам этот опыт. Су­дя по реакции остальных, не я один испытал что-то странное во время этой игровой смерти. Мы набросились на него с вопросами, но он жестом приказал нам молчать.

— Смерть — это личное дело каждого, — строго произнес он. — Смерть не обсуждают на людях. Ва­ше тело получило бесценный опыт, и когда-нибудь вы поймете смысл пережитого. Я в любом случае не сумею вам объяснить ничего внятно. Запомните толь­ко, что постоянное умирание и возвращение с того света — это и есть непредсказуемость. Всякий раз, когда ваш враг преследует вас, вы должны умереть для него. Умереть — значит стать невидимым, уме­реть — значит перестать интересовать. И всякий раз, когда ваш враг уверится в том, что вы умерли, вы должны воскреснуть. И сделать это желательно под самым его носом, чтобы привести его в замешатель­ство. В этом случае вы выиграете битву и заберете силу своего врага.

Поиск по сайту: