Глава 9. Я ведь писал те строки не о вас, И не для вас, ни для кого другого Я нелюбимых приглашал на вальс, А вас

Глава 8

Я ведь писал те строки не о вас,
И не для вас, ни для кого другого
Я нелюбимых приглашал на вальс,
А вас, ma chere, не приглашаю снова.

Теряя мир во внутренней борьбе,
Я разбивал об пол пустые вазы.
Я нелюбимых приглашал к себе,
А вас, ma chere, не пригласил ни разу.

Все эти строки – мой самообман,
Но эти мысли отсекаю сразу.
Я женских судеб страстный клептоман,
Но только вашу – не украл ни разу.

И я пишу все это не о вас,
И не для вас, ни для кого другого,
Но всех их я оставлю про запас,
Мне б только вас, ma chere, увидеть снова.

На следующее утро Гермиона надеялась поговорить с Драко. Но когда она вышла из своей комнаты, оказалось, что тот уже ушел. Дверь в его комнату была открыта, и Гермиона не устояла перед искушением войти. Комната не особенно отличалась от ее собственной, разве что отделкой стен и мебели, ну и еще место трюмо здесь был комод, над которым висело большое зеркало. Но, несмотря на внешнюю схожесть, спальня имела отпечаток хозяина. Малфой был аккуратистом, это сразу бросалось в глаза. Ни одной пылинки, ни одной забытой вещи, ни одной смятой бумажки. Все предметы лежали и стояли на своих местах. Даже стопка книг и конспектов на столе была ровной, будто под линеечку. Девушка подошла к столу и коснулась конспектов, вдруг взгляд ее упал на толстую тетрадь в кожаном переплете, которую она никогда раньше у него не видела. Повинуясь минутному порыву, гриффиндорка взяла тетрадь и раскрыла наугад.
«Стихи?! Малфой держит тетрадь со стихами?!», - подумала девушка, несказанно удивившись. Гермиона начала листать страницы. Тут были не только стихи, но и записи, а еще рисунки, хорошие рисунки, небольшие пейзажи, натюрморты, портреты, в основном одногруппников Драко. Были тут и преподаватели, студенты других факультетов, а на нескольких рисунках была запечатлена она. Девушку это несказанно удивило. Драко очень четко смог передать разные выражения ее лица, когда она сердилась, улыбалась, была задумчивой или грустной. Налюбовавшись на рисунки, Гермиона решила прочесть одно из стихотворений, потом еще одно и еще. Минутный восторг и восхищение красотой слога сменились тяжелым грузом на сердце и отчаянием.
У каждой особы прекрасного пола бывает в жизни момент, когда она отчетливо начинает осознавать свое одиночество, а также желание встретить одного единственного, того самого, кто будет любить, беречь, носить на руках, баловать, сочинять в ее честь стихи и петь серенады. Гермиона и раньше задумывалась над этими глобальными для каждой девушки проблемами, но окончательно осознать масштабы бедствия она смогла, только прочитав стихи Малфоя. Что там Дамблдор говорил про большое чувство? Вот же оно, как на ладони. Каждая строчка наполнена безграничной любовью, нежностью, восхищением и преклонением*. Ей такого никто не писал и, наверно, никогда не напишет. Все, что выпало на ее долю – неуклюжие ухаживания Виктора и Рона, которые и двух слов нормально связать не могли, если речь шла не о спорте, учебе или войне. И в будущем вряд ли что-то изменится. А как же хотелось встретить человека, способного покорить ее сердце, очаровать разум и заставить трепетать ее тело. Но это все пустые мечты. Даже для такого известного бабника, как Малфой, она всего лишь коллега и партнер по танцам. Тем вечером на балконе он ясно дал ей понять, зачем пытается вызвать у нее чувства доверия, притяжения и взаимной симпатии. А она, было, смела надеяться, что нравится ему, особенно после его вчерашних слов. Дура! Непроходимая наивная дура, самолюбие которой тешило внимание одного из самых популярных парней школы. Да он до недавнего времени и человеком тебя не считал, а ты тут себе уже насочиняла черт знает что. Есть другие, более достойные, которым посвящают стихи, которым дарят свое время, чувства и мысли. А ты – грязнокровка, ею была, ей и останешься. Боль, злость, обида и ревность затопили душу. Боль от того, что никто не видит за ее образом заучки, девушку, мечтающую о вечной любви; злость на всех особей мужского пола за их близорукость и недалекость; обида на мир за его несправедливость, ревность к чужому чувству. Она сама не заметила, как строчки перед ее глазами стали расплываться, пока маленькая капелька не упала на исписанную мелким убористым почерком страницу. Смахнув слезы, Гермиона дрожащими руками закрыла тетрадь и положила ее на место. Выходя из комнаты Малфоя, она остановилась на пороге и оглянулась на тетрадь, которая приоткрыла ей внутренний мир своего хозяина, открыла одну из его самых сокровенных тайн. Он любит, любит давно, судя по датам, стоявшим рядом с каждым стихотворением. Не было надобности читать все, чтобы понять глубину и силу этой любви к прекрасной незнакомке, сумевшей завладеть сердцем и мыслями Малфоя. До недавнего времени девушка и подумать не могла, что Драко способен на такие чувства, а стиль их изложения на бумаге будет столь изящен. Интересно, а знает ли муза Малфоя о его любви и если да, то почему он не с ней? Неужели есть хоть одна девушка в школе, что смогла его покорить и при этом сама остаться равнодушной? И кто же она? Гермиона с трудом могла себе представить девушку, способную вызвать у Драко такие сильные эмоции. Если бы только узнать кто она, то… А что собственно «То»? Может, это вообще собирательный образ, а не конкретный человек? Может, все стихи писались разным девушкам? Гермионе вдруг отчаянно захотелось, чтобы хоть одно из написанных стихотворений было адресовано ей. Но кого она обманывает? Гриффиндорка подошла к дивану, опустилась на него и закрыла лицо руками. Просидев так какое-то время, она медленно поднялась и кое-как добрела до своей комнаты, наложив запирающее заклятье на дверь, Гермиона рухнула на кровать. Нет, она не плакала, слезы высохли, будто их и не было. Вместо этого она впала в оцепенение. Девушка не знала, сколько так провалялась, когда услышала звук открывающейся двери.
***
Драко поднялся сегодня раньше обычного и покинул комнаты старост задолго до того времени, когда просыпалась Гермиона. Причина была весьма банальна, он не хотел встречаться с ней утром и отвечать на вопросы, которые непременно должны были возникнуть после его вчерашних откровений. Ну кто тянул его за язык? А ведь обещал себе, что больше никаких ошибок. Малфой в который раз ругал себя за неосторожность. Когда пришло время завтрака, парень отправился в Большой зал, надеясь, издалека наблюдая за девушкой, оценить степень ее заинтересованности его вчерашними словами, чтобы за день успеть выработать стратегию и сформулировать ответы на ее вопросы. Но на завтраке Гермионы не было. Не было ее и на общем с ним уроке. Не на шутку встревожившись, Драко решил вернуться в их комнаты. И сейчас стоял перед закрытой дверью ее спальни и слушал тишину. Он и сам не мог понять почему, но в его душе поселилось беспокойство. С ней точно что-то случилось, и это что-то должно было быть слишком серьезным, раз главная заучка школы пропустила занятия. Неужели ее так подкосила встреча с друзьями? Что эти придурки ей наговорили? Чем обидели? Малфой в тысячный раз проклял свой вчерашний идиотский порыв. Как же ему хотелось быть с ней рядом, сесть, крепко ее обнять, выслушать, успокоить. Гладить ее по голове, по спине, по рукам, шептать всякий вздор, посадить к себе на колени и укачивать как маленькую. Слушая, как она рассказывает, что с ней произошло. Но вместо всего этого слизеринец просто постучал к ней в дверь и спросил:
- Гермиона, с тобой все в порядке?
Тишина.
Драко повторил свой вопрос.
- Да, оставь меня в покое, - раздалось из-за закрытой двери.
Но Малфой не послушался и попытался открыть дверь. Та не поддалась. Подумав, что оставлять ее в таком состоянии одну не стоит, Драко вызвал домовика и попросил его пригласить мисс Уизли в комнаты старост, поскольку Гермиона себя плохо чувствует. Через несколько минут он мог наблюдать, как Джиневра влетела в дверной проем гостиной и, увидев его, с криками: «Что ты сделал с Гермионой?!» бросилась к нему. Перехватив руки девушки, которыми она явно собиралась схватить его за грудки или чего доброго, выцарапать глаза, он попросил:
- Успокойся, это я тебя позвал, я ничего ей не сделал, просто ее не было на завтраке и на трансфигурации, я пошел сюда, прихожу, дверь в ее комнату закрыта, и от туда не доносится ни звука. Дверь она мне не открыла, на вопросы «что с ней» не отвечает. Вот я и решил позвать тебя.
- Не смеши меня, Малфой, чтобы Гермиона пропустила занятия, должно было произойти что-то очень серьезное.
-Я не знаю, я не ясновидящий, но вчера она встречалась с твоим братом и Поттером и после встречи с ними пришла абсолютно разбитая. Я не хочу ее оставлять одну, но не думаю, что я для нее подходящая компания в данной ситуации, ты сможешь с ней побыть? Я договорюсь с преподавателями.
Джини уставилась на Малфоя широко раскрытыми глазами.
- С каких это пор тебя волнует самочувствие Гермионы?
- Какая разница? - Спросил жестко Малфой. - Ты останешься с ней?
- Конечно, - ответила Джинни.
- Вот и отлично, какие у тебя уроки?
- Трансфигурация, зелья и травология.
- Хорошо, я попробую поговорить с деканом, - с этими словами он направился к двери, оставив Джинни недоуменно смотреть ему вслед.
***
Драко шел по коридору к учительской. Он здраво рассудил, что следует начать с Макгонагалл. Дойдя до нужных ему дверей, староста постучал и заглянул внутрь. Макгонагалл в это время беседовала с профессором Флитвиком. Просочившись через полуприкрытую дверь, Драко подошел к преподавателям.
- Прошу прощения, профессор Макгонагалл, могу я с вами поговорить?
Минерва удивилась такому порыву, но вышла из учительской.
- Что вы хотели, мистер Малфой?
- Профессор, дело в том, что я предполагаю, что мисс Грейнджер плохо себя чувствует и не сможет прийти на занятия. Я побоялся ее оставить одну и попросил мисс Уизли побыть с ней. Я очень прошу вас освободить их от занятий и поговорить с другими профессорами.
С каждым новым словом, которое произносил Драко, декан Гриффиндора удивлялась все больше.
- Хорошо, мистер Малфой, - наконец нашлась она, когда Драко закончил свою речь, - я освобожу их обеих от занятий и навещу мисс Грейнджер после обеда.
- Благодарю вас, профессор, - сказал Драко и слегка поклонившись, ушел.
Макгонагалл провожала его встревоженным взглядом. Насколько она знала Гермиону, та была сделана из твердого теста, она мужественно переживала тяготы войны, битвы, потери, что же могло послужить причиной плохого самочувствия, и почему девушка не обратилась в больничное крыло? Еще больше удивляло поведение Малфоя, чтоб он просил за Грейнджер? В голове не укладывается. Решив обдумать это на досуге, Макгонагалл вернулась назад в учительскую, предстояло предупредить коллег об отсутствии двух студенток на занятиях, естественно не вдаваясь в подробности.
***
А виновница всех волнений в это время мирно спала, лежа в своей постели. Спустя какое-то время девушка приоткрыла глаза, пытаясь понять, что произошло. Тут она как ошпаренная вскочила с кровати. Боже! Она проспала, проспала! Обернувшись к двери, она заметила в кресле возле окна Джинни, которая смотрела на нее настороженным и обеспокоенным взглядом.
- Джинни?
Подруга поднялась с кресла и подошла к Гермионе.
- Гермиона, с тобой все в порядке?
- Да, кроме того, что я проспала, который час?
- Успокойся, на уроки все равно идти поздно, скоро закончится последний.
- Как? Не может быть! - Застонала Гермиона, опускаясь на кровать.
- Ты можешь сказать, что случилось, почему ты заперлась? Я битый час возилась с дверью, чтобы открыть ее.
Грейнджер уставилась на подругу. Что она может ей сказать? Что, прочитав любовные стихи Малфоя к своей пассии, поняла, что ей такое никогда не светит? Что по этому поводу у нее началась депрессия, чем она до полусмерти, наверно, напугала Драко, а потом сама не заметила, как провалилась в сон и проспала полдня?
Джинни терпеливо ждала. Гермиона вздохнула. Уизли присела с ней рядом на кровать.
- Малфой сказал, что ты не была на завтраке и на трансфигурации, а когда он пришел сюда, то обнаружил, тебя за закрытой дверью, не желающей общаться с внешним миром, это правда?
- Да, - ответила Гермиона.
- Ты можешь сказать, что случилось?
- Нет.
- Это из-за Рона?
- Нет, - вскинулась Гермиона, широко распахнув глаза.
- Хорошо, тогда из-за Малфоя, он тебя обидел?
- Нет, он меня не обижал.
- Но все же из-за него?
- И да, и нет, но это не то, что ты думаешь. Он очень изменился и ни разу не оскорбил меня за последнее время. Если бы не прошлое и принадлежность к разным факультетам, я бы сказала, что мы друзья.
Джинни внимательно посмотрела на подругу. Пока та спала, у Джиневры было много времени подумать над случившимся. Она не могла с точностью сказать, что с Гермионой, но в том, что происходит с Малфоем, она была полностью уверена.
- Тааак, - многозначительно протянула она, - у вас роман?
- Что?! - С ужасом вскрикнула Гермиона. – Ты с ума сошла! Нет, конечно! С чего ты взяла?
- Ну, ты тут полдня просидела в добровольном заточении, говоришь, что он тебя не обижал, выглядишь так, будто с дементором целовалась, и это все из-за него. В последнее время он так смотрит на тебя, просто пожирает глазами. Да и ты все время выискиваешь его в толпе, а когда вы встречаетесь взглядами - краснеешь, отводишь глаза и ретируешься так, будто перед тобой не Малфой, а богарт. Вы много времени проводите вместе, он перестал цапаться с нашими, ты его выгораживала перед Гарри и Роном…
- Так, не придумывай того, чего нет. И вовсе он на меня не пялится, - перебила подругу Гермиона.
- То есть с остальным ты согласна? Ладно, ладно, шучу, - быстро поправилась Джинни, заметив угрожающий взгляд подруги. - А про то, что пялится, я же не сказала, что он это делает, когда ты или кто-то на него смотрит. И эта его забота о тебе. Когда ты его отправила подальше, меня позвал, с уроков нас отпросил.
- Он отпросил нас с уроков?
- Он боялся тебя одну оставлять, наверно, ты сильно его напугала.
«Боже! Бедный Драко, - подумала Гермиона. - Что он мог про нее подумать?».
- Пожалуй, - вслух сказала она, - но насчет его интереса ко мне ты ошибаешься, у него есть любимая девушка, и он ей пишет стихи, - голос Гермионы предательски задрожал.
- Что? - Уставилась на подругу Джинни.
- Да, я сегодня на его столе нашла тетрадь с рисунками, записями и стихами.
- Он ее нарисовал? - Спросила Уизли.
- Нет, не знаю, в тетради много разных портретов учителей, школьников, наверное, рисовал, там даже ты и я есть.
Глаза Джинни все больше расширялись.
- А имени девушки ты не прочла?
- Нет, в прочитанных мною стихотворениях оно не упоминается.
- Так, я все поняла, сегодня уже поздно снова рыться в его вещах, но завтра у слизерина тренировка, я приду к тебе, и мы вместе почитаем тетрадь.
- Нет, я больше ни за что не буду это читать! - Вскричала Гермиона.
- Но должны же мы узнать, кто твоя соперница?
- Моя что?! – Главная староста уставилась на подругу глазами размером с блюдца.
- Гермиона, я не слепая. Перестань хоть себя обманывать. Ты очень сильно изменилась с начала года. Стала сама не своя. Нет больше Гермионы Грейнджер, которая была нянькой при двух обалдуях. Ты стала более эмоциональна, рассеяна, задумчива. Наконец у тебя появилось время для себя, ты вспомнила, что являешься молодой девушкой, жаждущей внимания противоположного пола. А Малфой достаточно яркий представитель этого пола. Вы много времени проводите вместе, выполняете совместно работу главных старост, теперь еще и танцуете. Я твоя подруга и не могу оставаться безучастной. Тем более если бы не ты и твои советы, я бы никогда не была с Гарри. Теперь пришло то время, когда совет и помощь нужны тебе. Завтра мы возьмем тетрадь и почитаем, думаю, что там должен быть намек, хотя, я думаю, что никого нет, и что стихи писались о тебе.
- Нет, этого не может быть, тетрадь он ведет давно, а общаться мы начали только с этого года.
- Ну и что? Знакомы-то вы давно.
- Нет, он столько лет меня оскорблял.
- Ну, может, он пытался спрятать свои чувства? Ведь его все время воспитывали в ненависти к маглорожденным.
- Я не верю и читать не буду, я хочу все забыть.
Джинни уставилась на подругу осуждающим взглядом.
- Ладно, потом поговорим, а теперь скажи, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, уже лучше.
Тут в дверь тихонько постучали.
- Войдите, - сказала Гермиона.
На пороге стояла Макгонагалл.
- Как вы себя чувствуете мисс Грейнджер?
- Спасибо, уже лучше, профессор, - тихо сказала девушка.
- Я рада это слышать, может, позвать мадам Помфри?
- Нет, нет, со мной уже все в порядке, я даже не знаю, что со мной было, простите, что пропустила занятия.
- Ничего, я поговорила с учителями и с директором. Мы думаем, что турнир по танцам стоит отменить.
- Нет, не надо, нам не так много осталось, со мной все отлично, думаю, что это был… ПМС, - выпалила девушка, - у меня иногда такое бывает.
Макгонагалл посмотрела на Гермиону внимательным, не верящим взглядом.
- Хорошо, но если такое повторится, то вы отправитесь к мадам Помфри.
- Да, конечно, - кивнула девушка.
- Сейчас отдыхайте, если завтра не сможете еще приступить к занятиям, предупредите меня.
- Спасибо, профессор Макгонагалл, думаю, что это лишнее.
- Ну что ж, всего хорошего.
- И вам, спасибо что навестили.
Декан Гриффиндора сдержано улыбнулась и покинула спальню, плотно закрыв дверь.
- ПМС, значит?
- Надо же было что-то придумать.
- Ладно, я, пожалуй, тоже пойду, если что, зови, - сказала, усмехнувшись, девушка Поттера.
- Спасибо, Джинни, до завтра.
- Пока.
Оставшись одна, Гермиона упала на постель и накрылась подушкой. Боже, ну почему она полезла в его вещи, почему заперлась и не открывала ему? Теперь пол школы на ушах и будут думать, что она припадочная. Да еще Джинни со своими утопическими идеями. Дело ведь не в том, кого любит Драко, а в том, что ее, Гермиону, так никто не любит. Или это не так? А если Джинни права? Боже, только не хватало влюбиться в Малфоя. Гермиона тихо застонала под подушкой.
В таком виде ее нашел Драко.
- Гермиона! - Испугано воскликнул он, и было кинулся к ее кровати.
Девушка сдернула с лица подушку. Драко замер на полпути.
- Что? - Спросила она.
- Ты как?
- Нормально, спасибо, прости, что не открыла, и за хлопоты и...
- Успокойся, ничего не было. Я тут принес тебе конспекты за сегодняшний день и немного еды, ведь ты не обедала?
- Спасибо, но у нас ведь только два спаренных урока.
- Остальное я взял у Патил. Я сказал, что ты приболела, и попросила меня взять у нее конспекты.
Девушка пораженно на него посмотрела. Драко пожал плечами и положил конспекты на ее рабочий стол, а тарелку поставил рядом.
- А откуда еда, обед давно прошел? – Удивлению девушки не было конца.
- Заглянул по дороге на кухню. Ладно, я буду у себя, если что, - сказал он, выходя из комнаты.
- Что, если что? – Спросила девушка, смотря на слизеринца непонимающим взглядом.
Парень замер на пороге и обернулся.
- Вдруг тебе захочется с кем-то поговорить, - опустив глаза, сказал Малфой.
- Спасибо, только с каких пор ты заделался моим психоаналитиком?
Драко посмотрел на нее долгим странным взглядом.
- Джинни давно ушла? - Вдруг спросил он.
- Нет, минут пять назад, а еще заходила Макгонагалл.
- Прости, но я подумал, что лучше не оставлять тебя одну, а моей компании ты не очень была рада. Пришлось звать Джинни и отпрашивать вас с уроков.
- Тебе не за что извиняться, это я устроила светопреставление, наверно, второй раз в жизни.
- А когда был первый? - Тихо спросил он.
- Когда Рон ушел, оставив нас с Гарри, во время нашей экспедиции.
- Уизли ушел? Он вас бросил? - Почти прорычал Малфой.
- Успокойся, это уже в прошлом, мы давно все выяснили.
- Он тебя бросил, и ты после этого встречаешься с ним? – Бросил Малфой обвинительным тоном.
- С чего ты взял? Нет, ну мы встречались, но потом решили, что лучше остаться друзьями.
У Драко отлегло от сердца.
- Прости, просто я не понимаю, как можно было тебя оставить.
- Ну, этот поход был не прост для нас всех, а Рон очень горяч.
- Да, в отличие от Поттера.
Гермиона улыбнулась.
- Гарри тоже не в меру вспыльчив, но Рон более категоричен.
Драко ухмыльнулся.
- Пожалуй, ладно отдыхай, я буду у себя, - он развернулся к выходу и взялся за ручку, собираясь закрыть дверь.
- Драко…
- Да? - Парень повернулся и посмотрел на Гермиону.
- Давай потанцуем сегодня.
Глаза Малфоя расширились.
- Потанцуем?
- Да, танец-сюрприз выберем завтра, а сегодня просто потанцуем, можем даже не идти никуда.
- Хорошо, если ты хочешь, только поешь, - немного растерянно ответил он. А про себя подумал: «Этих женщин не поймешь».
- Спасибо, я только перекушу и переоденусь.
Драко кивнул и оставил ее одну. Гермиона понеслась к шкафу и достала бальное платье, которое получила неделю назад. Сегодня она порепетирует в нем. Быстро съев свой импровизированный обед и приведя себя в порядок, девушка вышла из комнаты.
Услышав, как открывается дверь, Малфой обернулся и обмер. На пороге стояла Гермиона в золотисто-коричневом бальном платье, волосы были убраны в высокую прическу, и только пару локонов спускались на шею. Фасон платья идеально подчеркивал ее фигуру, а цвет гармонировал с цветом глаз и макияжем. Девушка медленно подошла к нему.
- Я подумала, что мы можем порепетировать сегодня в костюмах.
Не в силах сразу ответить, Драко кивнул, потом прочистил горло и произнес:
- Ты потрясающе выглядишь, подожди пару минут, я переоденусь.
Гермиона согласно кивнула. Слизеринец направился в свою комнату, захлопнув дверь, он привалился к ней спиной и перевел дух. Мерлин и Моргана, как же она хороша, ну разве можно так шокировать?! Ладно, он будет не Малфой, если не соберется и не выйдет к ней, как ни в чем не бывало. Быстро переодевшись, Драко вернулся в гостиную, не забыв включить нужный диск. Гермиона стояла у камина, слегка наклонив голову и смотря на огонь. Услышав музыку, она обернулась. Ее глаза чуть расширились и губы приоткрылись.
- Тебе очень идет фрак, - сказала она тихим, чуть охрипшим голосом.
У Малфоя от ее слов по спине пробежали мурашки, взяв себя в руки, он подошел к ней вплотную и, чуть ухмыляясь, сказал:
- Мне всегда говорили, что я должен носить парадный костюм так, будто в нем родился.
- Тебе это удается, - улыбнулась в ответ Гермиона.
- Ну что, мисс согласится оказать мне честь? - Спросил Малфой, кланяясь.
- С удовольствием, - сказала девушка, делая реверанс.
Старосты начали медленно двигаться по комнате под звуки вальса. Казалось, в мире нет ничего, только музыка, танец и пара, скользившая по паркету. Они танцевали молча, боясь нарушить возникшую вокруг них магию. Кому нужны слова? Ведь взгляды, жесты, движения гораздо более красноречивы. Когда пришла очередь танго, Гермиона трансформировала свою юбку, и она из пышной, стала узкой, с одним боковым разрезом от бедра.
Глаза Малфоя горели, наконец, он увидел и почувствовал то, что хотел. Девушка была неподражаема: в полонезе застенчивая и торжественная; в фокстроте элегантная и чопорная; в вальсе нежная и трогательная; а в танго страстная и соблазнительная. Ее жесты были плавными и грациозными, шаги легкими. Гермиона в кои-то веки не сопротивлялась ему, позволяя себя вести, и легко реагировала на его импровизации. Казалось, его строптивую партнершу кто-то подменил.
- Где моя упрямая и несгибаемая напарница, что ты с ней сделала? – Прошептал он, любуясь девушкой.
Гриффиндорка улыбнулась.
- Я ее отправила на полку, - сказала она, смотря в его глаза.
После кроткого диалога пара продолжила танцевать. Композиции сменяли одна другую, и они, не останавливаясь, плавно переходили от танго к полонезу, от фокстрота к вальсу. Вечер переходил в ночь, старосты забыли про ужин, про время, про все. Когда Гермиона начала уставать, Малфой остановился, нежно ее обнял и прошептал:
- Это было божественно, - поцеловав девушку в макушку, он отстранился и, пожелав ей спокойной ночи, ушел к себе.
Оставшись одна, Гермиона закружилась на месте. Гриффиндорка была счастлива. Еще днем она подумала, что раз не может любить по настоящему, то может подарить и выразить свою нереализованную любовь в танце. И пускай это любовь понарошку, но она отдастся ей с лихвой, заставит поверить своего временного возлюбленного, что он единственный. И ей это удалось, и дело было не только в его комментарии, она видела это в его глазах. Видела восхищение, одобрение и еще что-то, что она никак не могла охарактеризовать. Если бы только она знала, что и в ее глазах с сегодняшнего дня поселилось то, что она пыталась разгадать во взгляде Малфоя.

*Подразумевается, что автором стихов, ставших эпиграфами, как бы является Драко.

Поиск по сайту: