Глава 25

Глава 24

Ты думаешь мне больно? Нет, ну что ты!
Я к расставаниям давно привык.
Пойми, ведь это не моя работа
Придумывать на каждого ярлык.

Печаль моя, ты выбрала свободу
В железной клетке в тысячу замков.
Раскладывая на судьбу колоду,
Ты не заметила вокруг себя оков.

Твоя свобода – словно струйка яда
Что просто так руками не возьмешь
Но знай – меня может не быть рядом,
В тот миг, когда ты это вдруг поймешь.

Последний год Гермиона прожила как в страшном сне. И дело было не в беременности, а в том, что она каждую минуту боялась появления Малфоя. Девушка и сама толком не знала, почему решила скрыть от него беременность. Сначала это была месть, а потом просто страх. Она безумно боялась реакции Драко на то, что утаила от него ребенка. И была несказанно рада тому, что за время беременности Малфой так и не навестил ее. Она даже готова была принимать его подарки, которые держала не распакованными, и посылать ответные, только бы он не появлялся у нее подольше.
Наконец в марте, чуть раньше срока, у нее родилась чудная девочка с мамиными каштановыми кудряшками, но посмотрев в глаза ребенку, никто бы не усомнился в ее принадлежности к Малфоям. Этот стальной цвет в сочетании с определенным выражением глаз был присущ только одному высокородному семейству, к которому с недавних пор принадлежала и Гермиона. Но даже эта маленькая деталь не могла омрачить ее радости. Материнство меняет женщину, делает ее мягче, что ли. Но главное, это чувство, что ты стала ответственной за чью-то жизнь, кто-то тебе безгранично доверяет, верит в тебя. Это было неповторимо. Каждый день нес для девушки море новых открытий, она познавала мир заново, вместе со своей дочерью, которая развивалась гораздо быстрее своих сверстников.
В один из таких прекрасных дней, вернее под его конец, в ее спальне появился Драко. У Гермионы сердце ушло в пятки, неужели уже завтра годовщина их свадьбы, как она могла забыть, ну как? И главное, как скрыть от Драко то, что в доме находится пока еще грудной ребенок, пускай малышка никогда не устраивала ночных концертов, все равно, следы ее присутствия нельзя было не заметить.
Гермиона, смотря Драко прямо в глаза, аккуратно, чтоб он не заметил, запихала под свою кровать пару забытых детских игрушек. После чего сняла рубашку, легла на постель и закрыла глаза. Как же она хотела в этот момент, чтоб ее муж не был джентльменом. Чтобы сделал свое дело и сразу ушел. Но не тут-то было, казалось, он хочет за эту ночь наверстать упущенное по полной программе, а главное, что ее предательское тело разделяло его желание, и девушке ничего не оставалось, как сдаться.
Наконец, с рассветом Драко ушел. Гермиона вздохнула с облегчением, но вслед за мимолетной радостью пришла тоска, просто непреодолимая тоска. Только человек познавший счастье в любви, а потом надолго расставшийся с любимым может понять всю глубину душевной боли от этого расставания. Если раньше Гермиона сама выбрала для себя одиночество и приняла его за благо, то теперь эта мимолетная встреча перевернула все с ног на голову. Все же самая страшная беда это одиночество. Можно потерять все, можно лишиться близких, можно заболеть, но если есть кто-то родной и любящий рядом, то ничего не страшно. И так же можно иметь все, но не иметь никого рядом, и тогда со временем начинаешь бояться даже дышать. Интересно, почему понимание очевидных истин приходит к нам, когда уже поздно что-то исправить?
Спустя полтора месяца после визита мужа, Гермиона ощутила эффект дежавю. Черт бы побрал этих Малфоев с их плодовитостью! Драко уже второй раз не использовал противозачаточное заклинание, а Гермиона настолько была растеряна его приходом, что просто забыла об этом. И вновь страх стал ее другом на несколько месяцев. Но в этот раз девушке повезло меньше.
***
Драко много думал после памятного разговора с Поттером. Но в его душе теплилась надежда на то, что у Гермионы не хватит духу скрыть от него факт того, что они ждут ребенка. Поэтому, когда он, наконец, нашел предлог навестить жену, то желание ее видеть было единственной причиной визита.
Не желая в этот раз использовать камин, Малфой просто решил трансгрессировать. Оставляя за Гермионой выбор открыть дверь или нет. Оказавшись перед воротами знакомого дома, Драко тихонько отпер их заклинанием и пошел по главной алее к особняку, но на одном из поворотов в него врезалось нечто. Когда Малфой опустил голову вниз, то увидел прекрасную малышку с облаком светло каштановых кудряшек и серьезным взглядом стальных глаз. Его глаз! Какое-то время Драко стоял как громом пораженный. Потом взял девочку на руки.
- Ну, привет, красавица. Я твой папа.
- Папа, - повторило милое создание и улыбнулось.
Удивившись, что его дочь, не имея еще и года, уже не только ходит, а и разговаривает, Драко не сразу нашелся, что сказать дальше. Тут девочка приложила свою ладошку к его щеке и несколько раз погладила его по гладко выбритой коже. Сердце Малфоя дрогнуло, и он прижал дочь к своей груди. Через пару минут, придя в себя от произошедшего, Драко спросил:
- А ну-ка, скажи мне, почему ты здесь одна?
Девочка пожала плечиками.
- Где мама?
- Не наю, - пролепетала кроха.
- Ладно, давай ее вместе поищем, - сказал Малфой и медленно пошел по алее, неся девочку на руках.
Подойдя к дому, он понял, что ребенка уже хватились. Его жена стояла к нему спиной на крыльце и отдавала распоряжения эльфам об организации поисков дочери. Вдруг, как будто почувствовав его взгляд, она медленно обернулась и встретилась с глазами мужа. Мимолетная радость при виде любимой быстро сменилась гневом: Гермиона опять была беременна. И опять ничего ему не сказала. Драко сам не знал, как тогда сдержался, может, его остановило состояние жены, а может его долгие тренировки самоконтроля в прошлом, но так или иначе, только взглянув в глаза Малфоя, можно было сказать насколько он зол. Он замер с ребенком на руках перед главным фонтаном, в то время как его жена стояла на верхней ступеньке крыльца.
Гермиона смотрела на него глазами полными ужаса, боясь пошевелиться. Немая сцена продолжалась до тех пор, пока девушка не начала терять сознание. Увидев, что лицо жены из бледного начало приобретать землистый оттенок, он отдал свою дочь подоспевшей няне и кинулся к Гермионе, успев подхватить ее на руки, прежде чем она упала бы на землю. Тут Драко ощутил, что у него намок рукав пальто, кинув взгляд на жену, на ее одежду и на снег рядом с ним, он понял, что у девушки отошли воды. Не теряя ни минуты и отдавая по пути нужные распоряжения, Драко нес жену в ее спальню. Через несколько часов на свет появился новый наследник Малфоев. Мальчик отличался от своих родовитых предков, только цветом глаз.
Во время родов Драко ни на миг не отходил от жены, он просто не мог ее оставить. Роды были тяжелыми, сказывалось то, что схватки начались на полтора месяца раньше срока, плюс сильное волнение Гермионы. Малфою казалось, что страшнее ничего быть не может, но он держался из последних сил, боясь, что если отпустит ее руку, она может сдаться. Следующие три дня у Гермионы была высокая температура. Драко все трое суток провел у постели жены. Меняя компрессы, обтирая ее тело уксусным настоем и отпаивая противовоспалительными зельями. Наконец, к концу третьего дня жар спал, и девушка заснула. Оставив ее ненадолго одну, Малфой спустился в кабинет и связался с Поттером через камин.
- Привет, - сказал Гарри. – Ну что вы помирились?
- Нет, - устало ответил Драко.
- Но ты еще там? – Уточнил Поттер.
- Да.
Увидев, наконец, состояние друга, Гарри взволновано спросил:
- Что-то случилось?
- Да, случилось. Ты был прав, когда говорил, что она может скрыть от меня ребенка.
- Гермиона беременна?
- Уже нет.
- Она… - Парень осекся, пытаясь подобрать слова для своего непростого вопроса.
- Нет, с ней уже все в порядке с детьми тоже.
- Детьми? – Гарри удивленно уставился на друга.
- Да, у меня двое детей. Старшая девочка – ей год, но она так сильно опережает в развитии своих сверстников, что я просто поражаюсь. Она уже ходит и говорит.
- Поздравляю, - нашелся растерянный Поттер.
- Спасибо.
- А второй ребенок? – Спросил Гарри.
- Мой сын родился три дня назад, раньше срока. Роды были очень тяжелыми, а потом еще у Гермионы началась горячка. Температура спала меньше часа назад, и она теперь спит. Доктор сказал, что все позади, и она идет на поправку.
- И что ты теперь намерен делать? – Со вздохом спросил Поттер.
- Останусь с ними, конечно. Свяжусь с мамой, попрошу передать мои вещи.
- Понятно. Слушай, а как она родила первого ребенка, и почему домовые с тобой не связались?
- Не знаю, мне еще некогда было это выяснять. Наверно, нашла кого-то. Она ведь учится в Академии, возможно, кто-то порекомендовал своего врача. А с домовиками я еще поговорю.
- Ты сам как?
- Устал, не спал четверо суток почти, вначале роды, потом горячка.
- Ясно. Ты, если нужен будет совет, обращайся. У меня уже есть небольшой опыт с маленькими детьми.
- Спасибо. Как ваши дела? Как Джинни?
- Хорошо. Немного недосыпаем, но жена отказываеться нанять няню. Пока вроде справляемся сами.
- Рад за вас, ладно, пойду немного посплю.
- Конечно, если, что связывайся.
- Привет жене и моему крестнику, - сказал Драко и отключился.
После разговора с другом Гарри пошел искать жену, чтобы рассказать ей последние новости. Джинни была просто вне себя. От поездки к Гермионе для серьезного разговора ее останавливало только плохое самочувствие подруги. Миссис Поттер просто не понимала, как Гермиона могла скрыть от мужа двоих детей. И тут даже такое удачное раньше оправдание, как предательство Рона, не работало.
***
Гермиона очнулась только на четвертый день после родов. Когда же она, наконец, открыла глаза, то увидела сидящего рядом с ее постелью Драко. На его правом колене устроилась их дочь, а сын мирно посапывал у папы на руках. Малфой рассказывал детям сказку. Девушке вдруг безумно захотелось подняться, подойти к ним и обнять крепко-крепко. Но малейшее движение отдавалось болью, и Гермиона тихо застонала. Услышав это, Драко осторожно положил сына на кресло и, спустив дочку со своих колен, подошел к кровати. Увидев, что жена проснулась, он набрал в стакан воды и поднес к ее губам. Когда девушка напилась, муж взял ее за руку и спросил:
- Как ты себя чувствуешь?
Не в силах ответить она только покачала головой.
- Ничего, ты скоро наберешься сил, сейчас я позову доктора, потом ты выпьешь бульон, примешь восстанавливающее зелье и поспишь.
Гермиона негодующе на него посмотрела.
- Не спорь, тебе нужно поправляться, или ты хочешь, чтоб я один занимался воспитанием наших детей? Тогда мне придется забрать их к родителям.
- Нет! – Вдруг вскричала девушка, пытаясь встать.
- Успокойся, я это сказал для того, чтобы ты хорошо себя вела и скорее поправлялась. Неужели ты думаешь, что я могу подвергнуть неокрепшие детские умы такой пытке, как встреча с дедушкой Люциусом? - Улыбнулся Драко.
- Ты…
- Да, я знаю, - мягко сказал Драко. – Пойду, позову доктора.
Как только Малфой вышел, Афина, так Гермиона назвала дочь, подбежала к кровати и залезла на нее.
- Здравствуй, милая, как ты? - Хрипло прошептала Гермиона.
- Холешо, папа нам с блатиком рассказывает сказки, иглает и гуляет со мной и блатиком, или дит тут с тобой.
- Тебе нравиться братик? - Спросила Гермиона.
- Да, - гордо ответила девочка. - А ты скольо встанешь?
- Не знаю, милая, сейчас придет доктор и все скажет.
Семейный врач Малфоев оказался довольно приятным полноватым мужчиной средних лет. Осмотрев девушку, он сказал, что ей нужен полный покой еще неделю, после чего можно будет выводить ее на прогулки в сад. Полное восстановление займет от трех недель до полутора месяцев, все будет зависеть от Гермионы. Как только врач ушел, в дверь спальни постучали, это эльфийка принесла бульон. Забрав у домовика поднос, Драко сел на кровать рядом с женой и, накрыв ее грудь салфеткой, стал кормить с ложечки.
***
Прошел месяц. Малфой прогуливался с женой и детьми в саду. Скорпиус мирно спал в коляске, а Афина носилась по едва выступившей из-под снега травке. Со стороны могло показаться, что это настоящая семейная идиллия, но это было далеко не так. Ни Драко, ни Гермиона по молчаливому согласию не говорили о том, что произошло. Малфой боялся волновать жену, а девушка просто не хотела, вернее, боялась это обсуждать.
Начиная с момента первых схваток, и до сегодняшнего дня, Драко почти не отходил от жены, окружая ее заботой и вниманием, только с таким же успехом за ней мог ухаживать и кто-то из родителей или друзей. Как ни странно, Гермионе было мало простой братской заботы, она хотела большего. Но в связи со всем происшедшим, она не знала, как исправить ситуацию. А главное - не знала, чего ожидать от своего мужа.
В один из вечеров она не выдержала и решила с ним поговорить. Драко, по своему обыкновению, проводил несколько часов после ужина в кабинете. Теперь, когда Гермионе не требовалось его постоянное присутствие, он проводил там много времени, иногда засиживаясь до полночи. Гермиона не могла понять, чем это вызвано. Но сейчас ее сомнения разрешаться, сейчас она постучится, войдет и все выяснит. На ее стук никто не отреагировал, тогда девушка толкнула дверь и тихо вошла в комнату. Драко сидел на кушетке возле камина. Рукава рубашки были закатаны до локтя. В одной руке муж держал бокал с Огне-виски, а в другой сигару.
- Что-то случилось? - Спросил он.
- Нет, я просто хочу поговорить.
- Давай отложим это на то время, когда ты поправишься.
- Прошел уже месяц.
- Ты все еще болезненно выглядишь.
- Ну, спасибо, - саркастично произнесла Гермиона. - Но я не о своем внешнем виде говорить собиралась.
- Если тебя интересует, когда я уйду, то мой ответ - никогда. Причина, думаю, ясна?
«Конечно, причина даже идиоту будет ясна. Драко никогда не оставит детей», - подумала девушка. Но тут Малфой добавил:
- В остальном ничего не изменится. О подробностях можем поговорить позднее. А теперь, если ты не против, оставь меня.
Гермиона послушалась, выйдя из комнаты и плотно закрывая за собой дверь. Что ей делать? Он никогда ее не простит. Как она могла с ним так поступить? Она думала, что ему нужен только наследник, что дети его не интересуют, хотела отомстить за его обман. Ну и что теперь? Каждый день Драко проводил много времени с детьми. Играл и гулял с Афиной. Отвечая на кучу ее «почему». Успокаивал плачущего Скорпиуса, и пока Гермиона не вставала, то регулярно приносил его ей, когда было время кормления. Когда он смотрел на детей, в его глазах было столько любви, нежности и гордости, что у девушки постоянно сжималось сердце. Ну, вот как он мог сочетать в себе несочетаемое? Быть таким полярным?
Опять она стала попадать под его обаяние, а ведь знает, что нельзя этого делать, нельзя. Но теперь это обаяние было направленно не на нее, а на детей, и это становилось все тяжелее терпеть. Гермионе казалось, что если она сейчас не обсудит с кем-нибудь эту проблему, то просто взорвётся, ну, а поскольку благоверный не собирался этого делать, то оставались друзья. Наплевав на все и вся, кроме детей, она зашла к няне и сказала, что уйдет на пару часов. Поцеловала спящих дочь и сына и отправилась прочь из дома, чтобы трансгрессировать к своим друзьям, молясь про себя, чтоб они ее приняли после полутора лет редкого обмена письмами. И не только приняли, но и поняли.
***
Оставшись один, Драко вскочил и заметался по кабинету.
- Мерлин, скажи, что этой женщине еще от меня надо?! Неужели она думает, что я могу оставить ее теперь?! – Взвыл Малфой.
Немного успокоившись, Драко сел за свой письменный стол. В душе поселилась пустота и тень какой-то извращенной жалости к жене. На другие эмоции сил уже просто не было. Боль давно притупилась и ушла, уступив место пониманию того, что Гермиона просто не может и не могла иначе. Она по собственному желанию заперла себя в клетке, не давая ни себе, ни ему шанса. А может, стоит все же с ней поговорить? Хуже уже все равно не будет. Хуже уже просто некуда. Что нового она ему сможет сказать? Да ничего. Опять новые условия? Он к ним готов. Просьба уйти? Он уже сказал, что не сделает этого. Попробует просить прощения? Это не вернет упущенное время и ничего не изменит. Драко вспомнил свой последний разговор с Гарри, тот просто умолял его поговорить с Гермионой и все выяснить. Но Малфой действительно боялся, что жена попросит его уйти, а этого сделать он просто не мог.
Этот месяц был жутко мучительным. Как же ему хотелось быть не просто сиделкой при больной жене. Хотелось, чтобы все было как раньше. Он мечтал обнимать ее, целовать в пересохшие после болезни губы, дарить тепло и любовь. Благодарить ее за таких прекрасных детей. Но в их положении это просто было невозможно. Потому всю свою нерастраченную нежность он направил на детей. Драко гордился своим наследником, мальчик рос не по дням, а по часам. Его карие, как у мамы, глазки достаточно быстро приняли осмысленное выражение. И теперь, широко распахнувшись, с удивлением и восторгом смотрели на мир. А при взгляде на родителей и сестру, его очаровательное личико озаряла беззубая улыбка. Хоть Драко и гордился сыном, его истинной отрадой была дочь. Чепуха, что для мужчины важен исключительно наследник. Только дочкам дано достучаться до самых тонких струн души отцов. Афина была его принцессой, его солнышком, вселявшим в Малфоя не только желание жить, но и завоевать весь мир, бросив его к ее маленьким ножкам. Веселая, непоседливая кроха навечно забрала частичку его сердца. Несмотря на переполнявшее его счастье от общения с детьми, Драко каждый новый день встречал со страхом. Он безумно боялся, что вот именно сегодня жена укажет ему на дверь, конечно же, он не уйдет, но это вобьёт еще один кол между ними, а их и так было предостаточно. Трещина в отношениях давно превратилась в пропасть. И Малфой не знал, как все изменить. Жена тоже не предпринимала никаких попыток. Она молча позволяла о ней заботиться, пока была слаба. Но с каждым днем помощь мужа требовалась все меньше, и они все больше отдалялись друг от друга. Изредка Драко ловил на себе ее печальный полный боли и раскаяния взгляд, в эти моменты ему хотелось броситься к ней, обнять и никогда больше не отпускать. Но обида на нее за то, что она скрыла от него детей, не позволяла сделать этот решительный шаг.
Посидев еще немного в кабинете, где он обычно прятался от реальности, Малфой решительно поднялся и направился на поиски жены. Но Гермиона куда-то исчезла. Злость, страх, смятение, сожаление о том, что не выслушал, все перемешалось в душе молодого человека, когда он понял, что жена ушла, ушла в непонятном направлении, не оставив даже записки.
Когда он уже был на грани отчаяния и собирался объявить розыск, на пороге его спальни появилась няня. Оказалось, что Гермиона просто решила отлучиться на несколько часов. Драко почувствовал огромное облегчение. Ну да, она бы никуда не ушла без детей, слишком она их опекала, слишком любила, никакая обида не заставила бы ее уйти без них. Даже когда она была еще слаба, Гермиона много времени проводила с дочерью и сыном. Играя, читая сказки и расчесывая волосики первой и безудержно пестуя и тиская второго. Немного поразмыслив о том, куда она могла пойти, Малфой решил начать поиски с Поттеров.

Поиск по сайту: