Трагедия в Тбилиси и абхазский вопрос

18 марта 1989 г. абхазский сход в деревне Лыхны выдвинул предложение о выходе Абхазии из состава Грузии и восстановлении ее в статусе союзной республики. 30 тыс. участников схода в Лыхны, включая всех партийно-правительственных руководителей АССР, а также 5 тыс. армян, греков, русских и даже грузин, подписали обращение, опубликованное во всех местных газетах 24 марта, выражая свою позицию о причинах конфликта, изложенную выше.

Возмущение грузин по поводу абхазских требований выразилось в несанкционированных митингах, организованных «неформальными движениями» по всей республике, на которых звучали как антикоммунистические и антисоветские лозунги, так и призывы «наказать» абхазов и упразднить их автономию. Особую активность в этих митингах (12-тысячный митинг в Гали 25 марта, Леселидзе 1 апреля, Сухуми и других городах) проявляло грузинское население Абхазии. Долго сдерживаемая грузинская жажда независимости стала неудержимой после жестокого исхода тбилисской голодовки и демонстраций начала апреля 1989 г. Эти демонстрации, вызванные лыхненским сходом, начались под антиабхазскими лозунгами, но быстро приобрели более широкий характер и стали проходить под лозунгом независимости. 9 апреля они были жестоко разогнаны советскими (русскими) войсками (21 человек, главным образом девушки и пожилые женщины, были убиты заточенными саперными лопатками и отравляющими газами).

В Москве этот кровавый инцидент вызвал громкие общественные протесты и вдобавок привел к долгим препирательствам среди партийной и военной элиты относительно того, кто же виноват в том, что это произошло. Особенно острые дебаты разгорелись на I Съезде народных депутатов СССР (май — июнь 1989 г.)[60]. Горбачев снял с себя всякую ответственность, свалив ее на армию. Разоблачения в либеральных советских средствах массовой информации, а также данные, обнаруженные комиссией «перестроечного» депутата А. Собчака по расследованию тбилисских событий, обнародованные на II съезде в декабре 1989 г., привели к крупной «потере лица» советскими консерваторами и военным руководством, замешанными в этом событии[61]. После этого армию охватил так называемый «тбилисский синдром»: нежелание ввязываться во внутренние военные авантюры, не говоря уже об этнических распрях.

Сессия Верховного Совета Грузии, состоявшаяся 17—18 ноября 1989 г., официально осудила нарушение Советской Россией российско-грузинского договора от 7 мая 1920 г., выразившееся в аннексии Грузии в феврале 1921 г., открыв таким образом путь к независимости республики. С политической точки зрения, после событий 9 апреля 1989 г. Центр почти полностью предоставил Грузию самой себе; он был вполне доволен, видя, как республика погружается в пучину этнических конфликтов. Однако, по нашему мнению, не существует достаточных данных, чтобы утверждать, что Центр сам организовал эти конфликты. Самое большее, можно сказать, что, по мере того как они вспыхивали в силу локальных причин и ради достижения локальных интересов, Центр использовал их к выгоде для себя.

Во второй половине 1989 г., когда начали становиться все более известны шовинистические высказывания и конкретные шаги грузинских политиков, образовался раскол между грузинскими националистами и российскими демократами. Он стал явным после того, как А. Сахаров охарактеризовал союзные республики (включая Грузию) как «малые империи»[62]. Это вызвало бурю протеста в грузинских политических кругах.

Поиск по сайту: