Часть третья, глава первая

I

Никто не знал, чего ожидать от этой встречи. Волк каялся и божился, что Кабан – человек проверенный, почти «свой». Гвоздь говорил то же самое, но по его лицу пробегала тень сомнения. Они сгубили его процветающий бизнес – так с какой радости он должен им помогать?

Гвоздь, Саша, Резак, Нарзан и Дохлый теснились в старенькой «Бэхе». Каждый из них имел при себе пистолет – на всякий случай. Машина выехала на старую столичную набережную. Это место всегда было диким, особенно по ночам; здесь не ступала нога мента. Припаркованные в голых кустах поодаль от берега авто недвусмысленно давали понять, с какой целью сюда приехали их владельцы. Эту набережную, чьи берега были закованы в потрескавшиеся бетонные плиты, днем оккупировали рыбаки, ночью – авто-ебари и бандиты. Ниже по течению к берегу то и дело прибивало тела с прострелянными черепами. Кровь, пролитую здесь в лихие девяностые, следовало бы измерять железнодорожными цистернами.

Битое стекло похрустывало под колесами. Они опаздывали на встречу на пять минут – намеренно. Опоздание более чем на пятнадцать минут в криминальной среде считалось моветоном, чуть меньше – закономерностью. Наконец, на горизонте появился серебристый «Мерс» Кабана. Владелец авто со своей бригадой стоял возле машины.

- Улыбаемся и машем, - пробормотал Гвоздь. – Вроде, все спокойно.

Ребята вышли на улицу с уверенными лицами. Заранее снятые с предохранителей стволы добавляли им уверенности.

На вид Кабан был классическим бандитом: короткие волосы, «греческий профиль», косая сажень в плечах. Кожаная куртка и остроносые ботинки. Но все это было лишь его дресс-кодом, ритуальной племенной раскраской. Чтобы более примитивные сородичи признавали в нем своего, а затем невольно тянулись за ним, ведомые его лидерскими качествами. Он не был образован, но был весьма неглуп; его жизненными институтами были не университеты, но тюрьмы, «стрелки» и кабаки. Кабан был редким представителем касты честных воров и чтил воровские понятия, как заповеди. При этом он никогда не позерствовал, ботая на фене ради понта. Он умел общаться с людьми. К торговле оружием, в отличие от многих своих конкурентов, Кабан подходил не как к барыжничеству, но как к бизнесу; разве только налогов не платил. С ним было приятно работать.

- Здорово, Гвоздь! – поздоровался Кабан своим скрипучим голосом, слегка картавя. – И вам здорово, пацаны!

Ребята по очереди представились Кабану и поручкались с его бригадой. Спутниками Кабана были Косой, Череп, Ширяй и Горох – суровые люди со страшными лицами. Лирические герои блатных песен, персонажи «пацанских» сериалов.

- Я вот зачем вас вызвонил, пацаны: я сворачиваю свое дело, - с ходу начал Кабан. – Последнюю неделю за мной велась слежка, меня палили по полной. Вчера утром мою хату и хаты моих пацанов шмонали мусора. Искали оружие, пробивали мои контакты. Потом два часа один черт, из «конторы», походу, пытался выбить из меня показания. Опять же, пробивал моих клиентов – с угрозами и всей ботвой. Даже пиздить меня пробовал. Естественно, я никого ему не сдал – не в моих правилах людей подставлять, вы знаете. Вот, пацаны. Но для меня расклад такой, что с бизнесом в этой стране мне придется завязать. Завтра вечером я с семьей улетаю в Киев – у меня там родня и небольшой филиал… Но это все мои проблемы… Ребят, я могу только смутно догадываться, чем именно вы занимаетесь. И это вообще не мое дело. Единственное, что должно меня волновать как продавца, так это то, что вы стабильно обеспечивали мне спрос.

- Кабан, ты упоминал про нечто очень важное, - не перебивая, произнес Гвоздь. – Так ты хотел сказать только то, что уже сказал?

- Нет, не только. Я сворачиваюсь и сваливаю, мои пацаны уходят на дно. В принципе, мне в этой стране ловить больше нечего, и я бы мог даже не рыпаться. Но есть одно «но». Я хочу вам предложить тему, которая может вас заинтересовать. Вопрос на миллион, как говорится.

- О чем именно идет речь? – порядком недовольный словоблудием Кабана, спросил Гвоздь.

- Речь о Черном Ахмеде. Эта падла мешала мне жить последние несколько лет. Мы – конкуренты, и в принципе корешами быть не можем. Но все эти годы он боролся нечестно, не по-пацански себя вел: сдавал моих поставщиков мусорам, накрывал схроны, да и просто загонял про меня пацанам всякую хуйню. Эти пиковые – они наползли, как тараканы, ты знаешь. В девяностые, когда серьезные люди столицу на зоны влияния делили, этот Ахмед на рынке урюком торговал. Это теперь он корчит из себя авторитета, дона Карлеоне, бля...

- И что ты хочешь мне предложить? – теряя терпение, спросил Гвоздь.

- Я знаю, что вам с Волком нужно оружие. Помню, вы интересовались серьезными игрушками: пулеметами, гранатометами, импортным оружием. Я последнее время такими вещами не занимался – из-за того, что этим занялся Ахмед. У него есть все, что вам нужно. Мои ребята навели кое-какие справки и выяснили, что в эту пятницу он празднует юбилей. Гуляния пройдут в ресторане «Орлиное Гнездо», принадлежащем его сородичу Мохаммеду С. В этот раз Ахмед хочет видеть лишь самых близких ему людей.

- И что, я в их числе? – усмехнулся Гвоздь.

- Нет! – выпалил Кабан. – Это ваше дело, как вам использовать эту информацию! Вам ведь нужно оружие? У них его в избытке!

- И ты предлагаешь мне лезть в самое пекло, напролом в логово врага? – спросил Гвоздь. – Умно!

- Это от вас зависит, напролом или нет, - взяв себя в руки, отвечал Кабан. – По моим данным, на юбилее будет от силы пятнадцать-двадцать человек, не считая охраны. Учитывая объемы ваших закупок, пацанов у вас достаточно. Зная кое-что о твоем прошлом, Гвоздь, я уверен, что твои люди – не стадо баранов. Черные едва ли припрутся на праздник в полном обмундировании. Сделаете все неожиданно – и они даже и не поймут, что стряслось.

Повисло молчание. Гвоздь крепко задумался, почесывая монотонно подбородок. Кабан выжидающе смотрел на него.

- И где Ахмед хранит свои стволы? Что-то мне подсказывает, что не в самом «Орлином Гнезде», - проговорил Гвоздь.

- Неподалеку от него. Где именно – я не знаю, но это точно неподалеку от ресторана. У Ахмеда один – главный – схрон, и отвечает за него его сын Муса. Мусу легко узнать – у него все зубы во рту золотые. По слухам, скинхеды выбили.

Резак тихо усмехнулся.

- А почему ты сам их не накроешь? – спросил Гвоздь.

- А мне оно не надо, - просто отвечал Кабан. – Оружие мне сейчас ни к чему, да и братва не поймет, если я по беспределу завалю Ахмеда. Вы сами смотрите, надо оно вам или нет. Если Ахмед сдохнет, я буду рад, у меня на душе полегчает. А решать вам, пацаны.

- Мы подумаем, - прохладно отреагировал Гвоздь.

- Подумайте, - кивнул Кабан. – Ладно, мы двинем по-тихому. Здравы будьте, пацаны!

- И вам не хворать! – улыбнулся Гвоздь, пожимая ему руку.

Две бригады распрощались друг с другом. Серебристый «Мерседес» просел под весом внушительных пассажиров; машина уехала прочь. Ребята, порядком задубевшие в кожанках и остроносых ботинках, забрались в «Бэху» и тут же тронулись. На пистолетах защелкали рычажки предохранителей. Встреча прошла тихо и мирно, несмотря на все плохие предчувствия.

Целесообразность экспроприации оставалась под вопросом. Казалось бы, очень вовремя подброшенный «подарок Судьбы» вызвал массу сомнений. Источником недоверия явился Гвоздь. Он всегда с некоторой прохладцей относился к Кабану, и сильно сомневался в искренности его роли доброго самаритянина. УНБ умело «прессовать» людей, и никто не мог гарантировать, что «чекисты» не сумели надавить на Кабана, не смогли склонить его к сотрудничеству. В «Орлином Гнезде» бойцов Организации легко могла ожидать подстава.

Гвоздь требовал проигнорировать эту акцию из соображений безопасности, Волк же настаивал на ее проведении. Организации было необходимо оружие. В противном случае, конечный успех кампании оказывался под большим вопросом. Последнее слово оставалось за Волком, и он, посоветовавшись с Германом, принял решение провести-таки этот крайне рискованный штурм. И, чтобы никто не смог обвинить его в трусости, Волк решил сам принять участие в этой акции.

II

“Убивайте всех! Господь узнает своих!”

Некий крестоносец

Ресторан «Орлиное Гнездо» был местом не для простых смертных. Студентам, мелким бандитам и праздным гулякам путь сюда был закрыт – благодаря не только специфическим ценам, но и суровому фейс-контролю. В шикарном загородном ресторане отдыхали действительно богатые бизнесмены, высокопоставленные чиновники и криминальные авторитеты. Сливки общества. Всякий поход в «Орлиное Гнездо» для столичных гламурных шалав был неоспоримым поводом для гордости.

Кисс подъехала к ресторану на такси. Она была облачена в роскошную норковую шубку, под которой скрывалось элегантное темно-синее вечернее платье. Ее прическа, макияж и улыбка были идеальны. У фейс-контроля не должно было возникнуть лишних вопросов. И не возникло: охранник лишь символически осмотрел содержимое ее сумочки и тактично провел ладонями по карманам шубы. Процедуре досмотра подвергались все посетители без исключения: владельцы ресторана радели за безопасность, возводя ее в статус показателя элитарности заведения.

Девушка сдала шубу в гардероб и подошла к зеркалу. Кисс-из-зеркала лишь отдаленно напоминала ей привычную себя: двухчасовые усилия визажисток Гламур и Папарацци не пропали даром. Она поправила прическу, улыбнулась себе, и лишь затем вошла в зал ресторана.

Единственное, что в этот вечер омрачало ее почти идеальный образ, так это неправильно поставленная походка. Одно-единственное неловкое движение могло стать для нее последним.

Просторное помещение с высокими потолками и колоннами было отделано в высшей степени роскошно. Изысканная хрустальная люстра наполняла зал светом, подчеркивая безупречную белизну колонн и многочисленных гипсовых изваяний. В интерьере преобладали белые, красные и золотистые тона. Входящий в зал посетитель не мог не обратить внимания и не восхититься величественным золотым орлом, свившем себе гнездо под потолком у противоположной от входа стены. Трудно было не уцепиться взглядом и за потрясающий белоснежный рояль; в этот вечер пожилой маэстро в черном фраке вдохновлено играл Штрауса.

Как и во всякий другой вечер уик-энда, в эту пятницу в ресторане не было ни одного свободного столика. Сливки общества – бандиты, барыги и взяточники – с довольными лицами кушали изысканные блюда и пили дорогие вина. Происходившее в ресторане напоминало вычурный светский бал. Мужчины поглядывали на дефилирующую Кисс хищно, с вожделением. Она, скромно улыбаясь, взирала в ответ с едва завуалированным презрением.

Трудно сказать, почему секьюрити пустили Кисс внутрь без единого вопроса, зная, что все столики заняты. Возможно, предположили, что она «местная», и ее ждут за одним из столиков. Или что она направляется в казино. Или в VIP-зал. И то, и другое находилось на втором этаже. Наверх вели две лестницы, находившиеся у противоположных стен зала.

Накануне в ходе инструктажа Кисс показывали схемы, объясняли, где что находится. Схемы были нарисованы от руки, по памяти неведомых скаутов. Кисс никому ничего не сказала, но однажды ей уже приходилось бывать в этом месте. В свой последний рабочий день в качестве проститутки.

- Пять минут до готовности, осмотрись на местности, - шептал Волк из крошечного динамика в ухе.

Кисс подошла к барной стойке и заказала бокал вина. Парочка дорого одетых горбоносых брюнетов, усевшихся за стойкой, тут же обратила на нее внимание. Она одарила их коротким и очень выразительным взглядом – настолько выразительным, что они поняли все ее презрение к ним и передумали знакомиться. Кисс победно потягивала вино.

Схемы были верны: пункт охраны и впрямь находился неподалеку от барной стойки. Во многом благодаря строгому фейс-контролю, «Орлиное Гнездо» было достаточно тихим местом, однако и здесь изредка происходили чрезвычайные происшествия, в том числе и со стрельбой. Владельцы ресторана искренне радели за безопасность, поэтому помимо охранников на входе, в главном зале и в казино, в сторожке дежурила отдельная спецбригада для наведения порядка. Она состояла из десятка сородичей хозяина заведения, мускулистых и внушающих страх одним своим видом. При виде их лиц в памяти невольно всплывали телерепортажи о мусульманских фундаменталистах. Возможно, неспроста.

- Полторы минуты до готовности, - прошуршал динамик.

Кисс допила вино и направилась в уборную. Дамская комната также располагалась неподалеку от барной стойки – с другой стороны от пункта охраны. В туалете, отделанном дорогущей испанской плиткой, две расфуфыренные сучки поправляли у зеркала макияж. Все три кабинки были заняты. «Зассыхи!», - со злостью подумала Кисс, чувствуя порывистое биение сердца.

- Минута ровно, будь готова, - шептал пронзительно Волк.

Кисс нервно поглядывала на двери кабинок. Кто-то из сучек ехидно усмехнулся. Наконец, одна из дверей отворилась, и пышная дама в летах проследовала к раковине. Кисс тут же юркнула внутрь. Закрыла щеколду, приспустила трусики, присела.

- Сорок секунд.

Где еще она могла спрятать гранату? Более надежного тайника у женщины нет (ну, если не ударяться в диалектику). Зацепившись ногтями за ложбинки насечки корпуса, Кисс не без труда извлекла гранату наружу. Рожденная ею «лимонка» была влажной, поблёскивала на свету.

- Тридцать секунд, последняя готовность.

Кисс глубоко вздохнула, держа гранату в руках. Ей предстояло проявить невероятную собранность. Она настраивала себя соответствующе, но коленки по-прежнему предательски дрожали.

- Двадцать секунд.

Она встала, надела трусики и спустила воду. Открыла щеколду.

- Пятнадцать секунд.

Вышла из кабинки, пряча руку с гранатой за сумочкой. Подошла к двери, задев плечом одну из сучек. Проигнорировала ее недовольный вопль.

- Десять, девять…

Открыла дверь, вышла в зал, направилась вдоль барной стойки к сторожке.

- Восемь, семь, шесть…

Прошла напротив бармена. Оглядела зал, выискивая охранников. Далеко, в другом конце зала.

- Пять, четыре…

- Погнали, парни, погнали! – пролетел фоном крик Гвоздя.

- Три, два…

Деревянная дверь, лакированная под махагон. Исцарапанная позолоченная ручка. Табличка «Посторонним вход строго воспрещен». «Хуй вам!». Упругая чека.

- Один…

Дверь от себя. Страшные смуглые рожи. Стол с игральными картами. Табачный дым. Удивленные взгляды карих глаз.

- Давай!!!

Немое «ловите, суки!». Подкинутая снизу граната упала на стол и скатилась на диван. Истошные гортанные вопли на неизвестном языке…

Кисс бросилась прочь от двери в направлении уборной. Сквозь адреналиновую пелену перед глазами и разрастающуюся суету толпы она заметила, что кто-то из охранников бросился в ее сторону, тыкая в нее пальцем, что-то крича. Звуки первых выстрелов у входа поглотил оглушительный взрыв. Визги, шум, грохот и пыль остались за хлипкой дверью уборной. Отныне ей оставалось надеяться лишь на удачу. Сучки с охуевшими лицами созерцали ее звериный оскал.

Тем временем штурмовая группа стремительно проводила зачистку. Фейс-контроль был расстрелян без объяснения причин в первые же секунды штурма, едва только бойцы десантировались с дерзко припарковавшихся у входа микроавтобусов. Одетые в камуфляж и противогазы бойцы, ворвавшись в зал ресторана, разбрасывали шашки со слезоточивым газом и расстреливали все, что движется. «Этих – не жалко», - заранее решили координаторы.

Шквальный огонь из десятка стволов пачками срезал людей, крушил в пыль скульптуры, кромсал бутылки и посуду. Чья-то шальная пуля обрушила помпезную хрустальную люстру на головы вмиг потерявших спесь посетителей. Трое охранников первого этажа слегли под автоматными очередями. И штатный герой, пытавшийся подобрать ствол мертвого охранника – тоже. Лишь один секьюрити успел уйти – шмыгнул в дверь женского туалета.

Спасение жизни Кисс было не только личным Сашиным желанием, но и его отдельной тактической задачей. Он молниеносно ринулся к уборной, перепрыгивая через штабеля упавших на пол тел, мертвых и живых. Пуля смачно срикошетила от колонны, пролетев в сантиметре от его плеча. Стреляли с лестницы. Саша даже не обратил на это внимание. У двери его чуть не сбили вырвавшиеся из сортира сучки.

Сквозь стекла противогаза он видел, как амбал в костюме секьюрити уже прицеливается из пистолета в открытую дверь кабинки, что-то говорит; «сука», кажется. Еще доля секунды – и Кисс больше не будет… Длинная очередь от бедра уложила гада. В тот момент Саше было искренне насрать на его жену и детей – его проблемы. Для уверенности он размозжил ему голову одиночным.

Кисс сидела на краю сиденья унитаза с безразличной, смирившейся с концом физиономией. Она подняла взгляд на Сашу, посмотрела на протянутую руку с запасным противогазом. Она уже и не ожидала. Придя в себя, Кисс улыбнулась Саше и благодарно посмотрела ему в глаза сквозь тусклые стекла. Надела противогаз, сняла с Сашиного плеча припасенный для нее автомат. С облегчением выдохнула через фильтр. Побежала следом.

Штурмовики, разделенные на две группы, с боем продвигались на второй этаж. Командирами групп были Гвоздь и Йорг, они вели своих бойцов по разным лестницам. Охранники не собирались сдаваться без боя и отчаянно отстреливались. Вопреки заверениям скаутов, их было отнюдь не три человека – минимум шесть. К тому же, судя по гортанному лаю сверху, на помощь охране подходили вооруженные гости юбиляра.

Особенно не повезло группе Йорга: двое его бойцов были ранены, причем один из них критически. Крысу прострелили легкое, а Резаку пулей снесло палец на левой руке. Вся надежда была на группу Гвоздя; именно с ней соединились Саша и Кисс. Помимо них, в группе состояли Волк, Нарзан, Дохлый и Али – неплохие бойцы. Но их противники тоже оказались не из робкого десятка: стоило только Гвоздю попытаться выскочить на лестничный пролет, как ему едва не отстрелили башку. Секьюрити в три ствола уверенно держали пролет. Ожидание было отнюдь не на руку налетчикам, и все это понимали.

Выход из ситуации нашел Нарзан: он достал из подсумка шашку со слезоточивым газом и, не выдирая чеки, зашвырнул ее наверх. Гвоздь вмиг разгадал его план и ринулся вперед. Охранники повелись, будто им зашвырнули гранату, за что двоих из них, убегающих, Гвоздь покарал из дробовика.

В зал казино полетели зловонные шашки и дымы. Группа Гвоздя слаженно вошла в помещение и расстреляла одного за другим давившихся соплями «стражей». Как в боевике. Испуганные до полусмерти посетители казино, снося карты и фишки, предусмотрительно попадали на пол, глотая остатки отравленного воздуха. Нарзан с Дохлым зачистили соседнюю лестничную площадку, убрав двух охранников и расчистив путь уцелевшим бойцам второй группы: Йоргу, Уайт и Дарье. Горелый остался с ранеными, пытаясь оказать помощь брату.

В это время группа Гвоздя полностью зачистила зал казино. Волк прикончил затаившегося под одним из игральных столов секьюрити. Бойцы рассредоточились, взяли на мушку выход из VIP-зала.

Однозначно, люди, ради которых они пришли, находились внутри. К тому моменту на полу лежали четыре мертвых тела инородцев. Рядовые, судя по возрасту и одежде.

Гвоздь жестами приказал бойцам занять укрытия. Из разгрузки Уайт он вынул шашку, аккуратно подобрался к двери VIP-зала, вырвал чеку и бросил зловонный снаряд в приоткрытую им дверь. Шквальный огонь из десятка пистолетов недвусмысленно подтвердил, что в зале действительно есть люди. Бойцы поддержали Гвоздя ответным огнем. Йорг методично постреливал в дверь одиночными, чтобы у осажденных не возникло соблазна выкинуть шашку обратно.

Наступило показавшееся вечным затишье. «Едва ли гости пришли на юбилей с противогазами», - подумал Саша. В голове не укладывалось, как их враги терпят эту вонь вот уже почти минуту.

И тут из комнаты с дикими воплями вырвалась целая толпа вооруженных кто чем заграничных гостей. Начался кровавый тир. Саша вспомнил про указания Гвоздя «стрелять в ноги» лишь после того, как уложил троих. И не он один: сам Гвоздь предпочел выстрелить одному из бандитов не в ноги, а в голову – вероятно, потому что тот едва не воткнул ему нож в брюхо.

Поток иссяк достаточно быстро. Из двух десятков человек большинство было убито, остальные – обезврежены серьезными ранениями. Комната оказалась пуста. Бойцы обезоружили раненых и взяли их на мушку. Али был единственным, кто знал Черного Ахмеда в лицо. И Мусу, его сына. Он небрежно, пинками переворачивал раненых на спину, заглядывая в их искаженные от боли лица. Мусу он нашел сразу, но тот был уже мертв.

Черный Ахмед отыскался одним из последних. Вторым его прозвищем было «Неуловимый Ахмед» – за доходившую до паранойи страсть к конспирации. В этот раз он чем-то отдаленно напоминал покойного Саддама Хусейна. Али тыкнул в него пальцем и дал ногой по лицу – у них были свои счеты. По отмашке Гвоздя, всех остальных раненых расстреляли. Саша не стал стрелять.

Волк наспех обыскал Мусу и изъял из кармана его брюк какие-то ключи. Гвоздь взвалил Ахмеда себе на плечо, и налетчики организованно спустились вниз, в ресторан. По залу с автоматом в руках, попинывая «тяжестями» заложников, патрулировала Чума. Резак по-прежнему сидел на лестнице, вцепившись в окровавленную руку. Горелого с Крысом видно не было.

Он сидел на улице, на крыльце. Без противогаза, с автоматом за плечом. Падал снег. Из глаз Горелого ручьями текли слезы, и отнюдь не из-за газа. На его коленях лежало бездыханное тело брата. На мертвое, совсем еще мальчишеское лицо опускались крупные белые хлопья. И медленно таяли, все медленней и медленней…

III

Машина мчалась по трассе прочь от злосчастного ресторана. За рулем сидела Уайт. Гвоздь, Саша, Йорг и Али сидели в салоне и буровили взглядами подстреленного в живот Черного Ахмеда. Тот скалился в ответ, прижимая руками рану. Его лицо искривилось от боли и ненависти.

- Че, тварь ебаная, попался?! – гаркнул Гвоздь.

Ахмед злобно кусал губы.

- Если хочешь спасти свою грязную жирную жопу, ты скажешь нам, где находится твой схрон с оружием, понял? – проговорил Гвоздь.

- Вы моего сына убили, шакалы ебаные! – процедил сквозь зубы Ахмед и скорчился от боли.

- Мне насрать на твоего выблядка. И тебя мне завалить ничего не стоит. Твои черти отстрелили нашему пацану палец. Он вас, скотов недорезанных, всегда недолюбливал, и вряд ли после этого полюбит. Не скажешь, где схрон – мы тебя ему отдадим. Он тебя на твою засраную родину будет по почте отправлять, мелкими частями. Понял, сука?!

Ахмед гипнотизировал Гвоздя тяжелым взглядом карих глаз. Молчал.

- Да хули ты с ним церемонишься?! – вмешался в милую беседу Али и достал нож. – Я ему сейчас яйца под корень отрежу – и дело с концом! В молчанку решил играть, собака!

Али заговорил на неизвестном языке. Никто не понял, что он сказал Ахмеду, но едва ли что-то доброе. Али орал на него две минуты, убедительно размахивая ножом. Наконец, Ахмед нехотя, с ненавистью в голосе назвал поселение, где находился схрон. Неприглядная деревушка, заселенная преимущественно алкашами и цыганами, находилась в часе езды от столицы.

Микроавтобус, прыгая по ухабинам убитой дороги, въехал в деревню. Ахмед указал на выделяющийся среди гнилушек двухэтажный кирпичный дом. В окнах горел свет. Ахмед заранее признался, что в доме сидят двое его бойцов.

Уайт припарковала машину поодаль.

- Смотри, без глупостей! – предупредил Гвоздь Ахмеда и, взяв его за шкирку, вытащил из машины.

Ахмед держал в руках ключи, изъятые Волком из кармана убитого Мусы. Каждый шаг давался раненому с трудом, но Гвоздь безжалостно подгонял его пинками и тычками дулом пистолета в спину. Бойцы бесшумно двигались следом, сливаясь камуфляжем с окружающим пространством. С черного неба светил полумесяц.

Ахмед подошел к двери и вставил ключ в замочную скважину; Гвоздь убедительно вдавил ствол ему в спину. Оружейный барон покорно отворил дверь и вошел внутрь, в темную прихожую. С кухни в прихожую лился свет; доносились звуки телешоу и разговоры на неизвестном языке. Гвоздь прижал Ахмеда к себе, приобняв его за пояс левой рукой, и стволом подтолкнул вперед. Они медленно шли в сторону кухни; Йорг, а за ним и все остальные, уже поднимался по крыльцу.

- Позови их, - прошептал Гвоздь на ухо Ахмеду.

- Джохар, Саид! – покорно произнес Ахмед.

Из кухни тут же выбежали двое подтянутых джигитов и замерли на месте. Один из них мигом потянулся рукой за пазуху.

- Лежать-суки-руки-за-голову! – убедительно рыкнул Гвоздь.

Ахмед пробормотал им что-то на своем, и гордые джигиты послушно легли рожами в пол. В дом мигом влетели бойцы и принялись зачищать комнату за комнатой. Али, не произнося ни слова, по очереди перерезал джигитам глотки. Саша с омерзением смотрел на две расползающиеся красные лужи. Ему хотелось заткнуть уши, закрыть глаза, провалиться под землю, лишь бы не слышать эти душераздирающие хрипы. Али вытер нож об рубашку Ахмеда.

- Второй этаж – чисто! – доложил Йорг.

- Понял, - кивнул Гвоздь и обратился к Ахмеду: - Где схрон, гнида?!

- В подвале.

Схрон скрывался за внушительной металлической дверью с тремя внутренними замками и двумя навесными. Удивлению вошедших внутрь бойцов не было предела: столько оружия никто просто не ожидал увидеть. Стены просторной комнаты были увешаны разнообразными пушками. Привыкшие к суровым ржавым «калашам» бойцы давились слюной, разглядывая новенькие M-16, G-36, MP-5 и прочий импортный эксклюзив. «Калаши», впрочем, тоже были, и в большом количестве.

Этим оружием можно было вооружить целую армию. Одних только штурмовых винтовок навскидку было около полутора сотен. Снайперские винтовки, с десяток пулеметов, несколько «Мух» и один РПГ-7… Пистолеты самых разных марок хаотично валялись в ящиках, будто продавались на вес. Армейские и полицейские бронежилеты лежали стопками. Пол был усеян коробками с боеприпасами и запасными магазинами. Последним штрихом эпической картины был скромно стоявший в углу комнаты советский миномет.

- Ни хуя себе! – воскликнул Гвоздь. – Да я в раю!

Наслаждаясь притягательным видом оружия, бойцы не сразу обратили внимание на внушительный сейф. Здоровенная металлическая махина высотой в человеческий рост была снабжена кодовым замком.

- Открывай! – повелительно рыкнул Гвоздь, покосившись на Ахмеда.

- Я не знаю кода, - неуверенно пробубнил тот.

Али достал нож и что-то прокричал ему в ответ. Ахмед, скаля зубы, подошел к сейфу и, выкручивая ручку, набрал мудреный код. Недовольно сплюнул на пол, отошел. Саша торжественно отворил дверцу, явив собравшимся еще одно сокровище этого дома: толстые пачки хрустящих зеленых бумажек.

Судя по всему, предприимчивый, но старомодный Ахмед предпочитал хранить свои сбережения наличкой в сейфе. В этом сейфе.

- Ой, Ахмед, я просто поражен твоей щедростью! – картинно восхитился Гвоздь. – А все про тебя говорили, что ты жлоб из жлобов!

Ахмед в ярости плюнул ему в лицо. Промахнулся. Бойцы мигом наставили на него стволы. Гвоздь, утерев рукавом незначительные брызги со щеки, осуждающе поглядел на хозяина дома.

- А вот это уж ты точно зря сделал, - спокойно молвил бригадир. – До сего момента я грешным делом даже подумывал, не пощадить ли мне тебя – за твою щедрость. Впрочем, знаешь, в любом случае не пощадил бы… Лично мне на тебя насрать. Ты для меня – вошь подноготная. Но людям хорошим ты, говорят, немало крови попортил. Кабану, например.

При слове «Кабан» лицо Ахмеда исказилось пробежавшей судорогой.

- Очень уж он хотел тебя в сырой земле увидеть. Извини, не могу отказать этому милейшему человеку. До скорых встреч – в аду!

С этими словами Гвоздь выстрелил ему в сердце. Ахмед некрасиво сполз на пол. В ушах у бойцов стоял неприятный звон.

- Не тормозим, ребята! – воскликнул Гвоздь. – Уайт, заводи машину и подгони ее к дому! Саша и Али, унесите тело наверх! Йорг, давай прикидывать, что из арсенала будем брать в первую очередь.

Бойцы принялись выполнять приказы. Держа Ахмеда за скользкие ноги, Саша невольно раздумывал, не слишком ли много трупов пришлось повидать ему за этот вечер. О том, сколько крови он пролил самолично, думать не хотелось в принципе. Иногда лучше вообще не думать. Или думать о хорошем.

Выехавший из деревни микроавтобус заметно просел и жалобно поскрипывал рессорами. Измотанные бойцы ехали молча.

- Друзья, прежде всего, хочу поблагодарить всех участников за блестяще проведенную акцию, - вещал на общем собрании Волк. – И все было бы просто идеально, не потеряй мы бойца. Злая ирония Судьбы, прискорбное дежа-вю: мы вновь несем потери в ходе экспроприации. Сначала Фан, теперь Крыс… Для кого-то из нас Крыс был просто верным товарищем, а кому-то он приходился родным братом. Горелый, прими мои искренние соболезнования. Знаю, что для тебя это слабое утешение, но смерть его стала, пожалуй, неизбежной жертвой для нашего продвижения. С этим оружием мы в силах закончить то, что начали. И мы обязаны выйти победителями! Наши мертвые не простят нам, если мы отступим, ведь иначе они погибли зазря! Насладитесь видом добытых нами трофеев! Именно с этим оружием в руках мы заставим власть встать перед нами на колени!

Поиск по сайту: