Глава 19. Хизер повернула кран, покрытый медным налётом

Хизер повернула кран, покрытый медным налётом. На дно ванны посыпались бурые крошки ржавчины. Из горлышка послышался тихий булькающий звук, но вода не текла.

– Я знала...

Хизер посмотрела на соседнюю ванну. На эмалированном дне хрупкой коростой засохла тёмно-коричневая жидкость. Это с равным успехом могла быть грязная вода или кровь. Хотелось верить в первое. Распороть вены, сидя в ванне в Хилтоп-центре, было бы кощунством.

Ряды ванн, выстроенные вдоль стены, просвечивали в темноте бирюзовым оттенком. Хизер не знала, чего она ждёт, но чувствовала – грядёт нечто. Как перед ураганом затихает природа, в душе воцарилось странное спокойствие и умиротворённость, переходящая в апатию. Она стояла и смотрела на испачканное дно ванны, сжимая в руках рукоятку катаны.

Катану Хизер нашла в одном из офисов, там была целая стена, увешанная коллекцией этого экзотического оружия. Некоторые мечи были огромными – она сомневалась, что может поднять их с подставки, не то что унести с собой. А были и такие крошечные, что рядом с ними кухонный нож выглядел гигантом. Словом, богатый ассортимент. Для себя Хизер выбрала изящную катану средних размеров с резной рукояткой из красного дерева. Оружие удобно было держать и носить с собой, да и весило оно всего ничего. По виду казалось, что это безобидная игрушка на баловень пятилетним сорванцам. Но холодная синева острого лезвия мрачно отрицала это. Нет, говорил заточенный металл, никакая я не игрушка. Я есть оружие – вещь, созданная, чтобы забирать чужие жизни. Я буду заботиться о тебе, Хизер, пока ты заботишься обо мне. Так что... по рукам?

Меч в руках действовал лучше всяких фонариков. Хизер удивлялась, как мало порой нужно человеку, чтобы почувствовать себя защищённым. Она никогда раньше не пользовалась подобной штукой, но была уверена, что постоять за себя сможет.

Хизер попробовала замахнуться мечом. Получалось неплохо – не так красиво, как в фильмах, но если бы под удар попался какой-нибудь монстр, ему несдобровать. Катана, несмотря на свою простоту, была ничуть не менее убойной вещицей, чем пистолет. В чём-то даже лучше, подумала Хизер, обрушивая лезвие сверху вниз. Так больше чувствуешь оружие, признаёшь его частью своего тела, продолжением руки... чего невозможно достичь с пистолетом. Отлично.

Натыкаясь на углы и стены, Хизер побывала в ТАНЦЕВАЛЬНОЙ СТУДИИ МОНИКИ, в АВТОМОБИЛЬНЫХ ЗАПЧАСТЯХ КИМА и в ЮРИДИЧЕСКОЙ КОНТОРЕ ПРИНДЛА И ЭНОСА, пока не попала в комнату, сплошь обвешанную картинами. Наверное, она так и не увидела бы эти картины, если бы не подобрала зажигалку, оставленную на столике у входа. Щелкнув кнопкой, она увидела на столе разграфленный лист. Наверху был большой заголовок: «РЕГИСТРАЦИОННЫЙ ЛИСТ», а ниже – «Галерея художественного искусства». Кажется, в Эшфилде с ценителями художественного искусства было негусто: список посетителей обрывался на девятом номере. Хизер усмехнулась. Подумать только, сколько всего напичкано в одну-единственную каменную коробку высотой в пять этажей. Ни в жизнь не догадалась бы, что живёт рядом с галереей художественных искусств.

Она бегло осмотрела картины. Большинство из творений, на её взгляд, были непонятными нагромождениями фигур и образов... или она просто не понимает искусства? Хизер не увлекалась художеством, но думала, что с ней согласится подавляющее большинство жителей восточного побережья.

«Репрессор памяти», гласила табличка под первой картиной. Сколько Хизер ни старалась углядеть в беспорядочно нанесённых мазках что-нибудь вразумительное, это ей не удалось. Картину можно было легко воспроизвести, просто закрыв глаза и водя кистью по холсту. Хизер пошла дальше. «Гора». Простой скалистый пейзаж, мирный и успокаивающий, но тоже ничего выдающегося. Под следующей картиной подписи не было, зато на рамку была прикреплена красная наклейка с ценой. Картина напоминала клетчатую мозаику, наспех раскрашенную в мутные цвета с преобладанием жёлтого. Хизер поднесла зажигалку к наклейке, увидела в оранжевом пламени число 5000 и непроизвольно фыркнула. Неужели кто-то может дать за ЭТО такие деньги? Ей с её половинными ставками и за три года столько не заработать. Боже, что за мир.

«Пламя очищает всё». Хизер не любила огонь, поэтому не сильно огорчилась, увидев, что картины на стене уже нет. Наверное, успели впихнуть какому-нибудь богатею за число с тремя кругленькими. Вместо картины на стене висел только большой кусок белого холста.

Хизер вышла из галереи с чувством подавленности и досады. Она ходит-бродит по всякой клоаке, а тем временем кто-то пишет откровенно шизоидные картины и получает за это бешеные деньги. Жизнь несправедлива, что уж тут.

Ну и какая логика?..

При чём тут логика, мистер Здравый Смысл, огрызнулась Хизер. Сидите в своей пещерке и не высовывайтесь, когда вас не просят.

От воображаемых собеседников толку было всё меньше и меньше. Они давно уже ничем не помогали, зато были мастерами на едкие насмешки. Пропали бы они совсем.

Разве ты ещё не поняла, Хизер?.. Нас ЗАМЕЩАЮТ. Ты нас придумала сама, но теперь уже не можешь контролировать. Потому что ты – это...

... не ты.

Голос сухой и тонкий, в котором сквозит безграничная ненависть и жестокость. Он принадлежал девушке, которую Хизер уже не могла не узнать. Она была близка к ней, чем когда-либо – до такой степени, что могла видеть её одинокую фигурку, теряющуюся в тумане. Девушка оказалась вовсе не такой маленькой, как она думала раньше – лет пятнадцать, но не больше. Лицо девушки осунулось и посерело, щёки впали, образуя жуткие чёрные ямочки, и только глаза горели странным потусторонним огнём, прожигая Хизер насквозь тусклым пламенем. В её чёрных глазах она увидела всю боль, что когда-либо переживало человечество – печаль, страх, безнадёжность, ужас... Хизер боялась её... но знала, что ей не удастся от неё сбежать. Куда бы она ни шла, девушка, которую звали Алесса, всегда была с ней. Всегда. С первых дней её жизни.

Уходи, попросила Хизер, обливаясь потом. Уходи. Я ничего тебе не сделала. Я ни в чём не виновата.

На этот раз девушка ничего не ответила. Она медленно уплывала вглубь белесого покрывала; хрупкие контуры размывались, но странным образом её глаза оставались на прежнем месте. Они внимательно следили за Хизер, не собираясь выпускать из виду, наливались кровью, превращались в кусочки угля, полыхающие ярко-жёлтым горячим пламенем...

Хизер пришла в себя, когда огонь метнулся вверх и лизнул её запястье. Вскрикнув, она выронила зажигалку, и пламя немедленно исчезло в темноте. Несмотря на боль в руке, Хизер была рада, что снова вернулась в реальный мир. Кто знает, чем кончилось бы видение, если бы не огонь.

Видение... Слишком красочное и настоящее, чтобы быть иллюзией. Что это?.. Только ли плод её воображения? Но если так... могут ли быть все ужасы сегодняшнего вечера оказаться всего-навсего миражами, которые построил больной разум?

Так сходят с ума.

Хизер мотнула головой, подняла зажигалку (пластмасса на корпусе обуглилась) и пошла дальше в поисках выхода. От комнаты с ваннами её отделяло лишь несколько футов.

Сейчас она в ожидании чего-то неизвестного и страшного смотрела на испачканное эмалированное днище. Да, девушка ушла, растворилась в тумане, но явно была где-то неподалёку. Хизер чувствовала её незримое присутствие.

Секунда. Ещё одна.

В комнате повисла абсолютная тишина. Хизер услышала где-то ровный стук, словно кто-то стучит деревянной палкой о стену. Прислушавшись, она поняла, что слышит биение собственного сердца.

Ещё немного...

Из чёрного круга водостока выползла первая капля крови. Хизер не мигая смотрела, как вслед за ней выглянула ещё одна капля, ещё... Капли слились в ручейки, ручейки в лужицы. И вдруг, словно прорвав плотину, в ванну потоком хлынула алая артериальная кровь, начавшая стремительно подниматься до края. В нос ударил горячий солёный запах. Хизер слабо застонала – на большее у неё не хватило сил. Она не могла оторвать взгляд от завораживающего красного водоворота, но краем глаза заметила, что окружающие стены зашатались и отодвинулись назад. Тончайшие красные нити побежали по полу и потолку, как невидимый паук с ужасающей быстротой плетёт свою паутину.

Что происходит?

На висках защёлкнулся раскалённый обруч, и все мысли испарились в красной колыхающейся пелене. Знакомое ощущение. Хизер упала на колени и сжала голову руками. Это кончится, надо только подождать. Боль прокатывалась в чреве сверху донизу, как цепь бензопилы, она разрывала её на части, расщепляла на отдельные атомы. Хизер до хруста сжала челюсти, чтобы не закричать. Ну когда же, когда всё вернётся в норму?

Ванна переполнилась, и кровь выплеснулась на волосы Хизер, отдавшись теплым дождём. Кровь необъяснимым образом заглушала боль. Она почувствовала себя лучше и даже нашла в себе силы приподнять голову. И увидела лицо. В прошлый раз Хизер не узнала её... но теперь... Алесса. Алесса стояла в море цвета крови и наблюдала за ней. Она могла прекратить её страдания – Хизер знала это, но девушка не хотела этого.

– Алесса...

Краснота пропала, и Хизер увидела, что видение исчезло. Вокруг ничего не было. Осталась только абсолютная пустота – высшая истина, откуда когда-то произошли все и куда рано или поздно все попадут.

– Это влияние другого мира.

Мужской голос. Хизер с удивлением узнала своего отца. Голос доносился издалека, прорезая плотную ткань пространства и времени.

– Из мира чьих-то ночных кошмаров они приходят к нам...

Стало темно.

Поиск по сайту: