Глава 14. Через окно в палату проникал желтовато-грязный свет, полосами падающий на кафель пола

Через окно в палату проникал желтовато-грязный свет, полосами падающий на кафель пола. Закат угадывался даже через слой тумана, облегающий город, и незримый дух вечера создавал своеобразный уют и умиротворение в комнате с расставленными по углам койками. Хизер села, преодолевая сонную истому, которая тянула её обратно в сладкое беспамятство. Когда она шевельнула ногами, дробовик, лежащий на голени, упал и ударился о пол. Предохранитель был по-прежнему опущен, но удар был недостаточно сильным, чтобы спровоцировать выстрел.

Хизер огляделась. Белая штукатурка на стенах, лампы, провода, тающий вечерний свет за окном... Нет ржавчины и крови, и никакой преждевременной темноты. Обычный госпиталь, правда, заброшенный. Вернулась, значит.

Она встала. Юбка прилипла к ноге, с подола капала вода. Ходить было неудобно, но приходилось. Вода... Если вдуматься, то воды, где она могла промочить юбку, в помине не было в радиусе ста шагов. Хизер об этом не стала размышлять. Все эти прелести. Все эти игры с «обратной стороной». Надоело. Радоваться нужно, что жива.

Радоваться не получалось. Когда она сделала шаг, предатель в голове услужливо напомнил: ну да, жива... зато Леонард мёртв. Хороший обмен?

Леонард не был человеком. Просто монстр, разве что нормально говорящий да умеющий использовать телефонный аппарат. Хизер парировала крамольную мысль и почувствовала, как под ногой что-то звякнуло и покатилось по полу. Это был круглый плоский диск – она задела его носком сапожка. Должно быть, завалялся рядом. Она проследила, как диск юркнул под одну из оголённых коек, ударился о стену и упал. Когда она извлекла его и поднесла к свету, то увидела на одной его стороне багровый знак. Это был правильный треугольник, вписанный в двойной круг. Знак был вдоль и поперёк испрещён рунами. Хизер уже видела его в госпитале. Когда начался переход на «обратную сторону»...

Сам диск, похоже, был сделан из слоновой кости – белоснежный лёгкий материал, не металл, но и не дерево. Тщательно отполированный и вычищенный. Откуда это здесь оказалось? И что это?

У меня есть Печать.

Уж не этой ли вещицей бредил, лелея, как зеницу ока, покойный Леонард Вульф? А что, может быть... Вульф считал себя Хранителем Печати и, кажется, в каждом прохожем видел злоумышленника, мечтающего его у него спереть.

Хизер немного посмотрела на диск, потом засунула её в карман жилетки. Наверное, это что-то важное, раз Леонард о нём так пёкся. В любом случае, не мешает. И то, что диск лежал как раз рядом с ней, когда она очнулась, тоже о чём-то говорит, верно? В этом городе не было вещей, лишённых смысла.

Ну что, Леонард, спи спокойно. Ты боялся, что я обману тебя и отберу твою Печать. Так и вышло.

Прекратить, властно приказала Хизер. Немедленно! Самобичевание сейчас было не к месту. Совсем не к месту. Содеянного не воротишь... к тому же, повторила она, Леонард Вульф не был человеком. Ну совсем. Может, он вообще давным-давно умер, и в канализации жила лишь душа в облике монстра, проекция Леонарда в мире живых. Как, скажем, тот же Стэнли.

Она вышла из палаты C4 в коридор. Коридор показался ей ещё более обшарпанным, чем прежде. Нет, это не было закрытие на ремонт. Госпиталь Брукхэвен канул в Лету окончательно. Не ходить больше строгим медсёстрам в белых халатах по коридорам, и не стонать умирающим в отделе интенсивной терапии. Теперь здесь жили только призраки. Хизер почему-то была рада, что в госпиталь Брукхэвен больше не ступит нога человека. Это место было отравлено.

Как, впрочем, и весь город.

Она пошла к двери входа, в которую несколько часов назад вошла с искренней надеждой, что госпиталь развеет все её сомнения и подскажет единственно верный путь. А вышло совсем наоборот. Она только зря потеряла время с этим Леонардом. Не считая того, что стала

(будем называть вещи своими именами, о’кей?)

убийцей. Наверное, Хизер беспокоилась бы по этому поводу больше, не будь в её ближайших планах лишение жизни ещё одного человека. Я стала персональным истребителем семьи Вульфов, мрачно подумала она и вышла на улицу, поминая скрежещущего монстра с воющим поводырём.

Сейчас на улице никого не было. Сгущалась тьма. Хизер хотела добраться до мотеля, пока не стемнело, поэтому сразу взяла быстрый темп ходьбы. Родной город – это, конечно, мило, но она знала, что ничего хорошего ночью в опустевших кварталах не прибавится.

Дуглас, наверное, уже вернулся. Сидит, ждёт... Хотя, вдруг подумала Хизер, будь она на его месте, то вряд ли смогла бы спокойно ждать, увидев, что попутчицы до сих пор нет. По всем правилам детектив должен был тут же сорваться с места и прибыть в госпиталь на поиски. Но этого не наблюдалось. Означало ли это, что...

– Надеюсь, с ним всё в порядке, – пробормотала Хизер, отрешённо глядя на мигание огней «Небесной ночи» за туманом. Но уверенности в голосе не было. Да уж... Дуглас хотел помочь, а пока только доставляет ей лишнюю головную боль. Кажется, судьба у него такая...

Когда Хизер дошла до знакомого перекрёстка Натан-авеню – Кэррол-стрит, вдалеке со стороны озера послышался звук. Этот звук она не спутала бы ни с чем другим. Преследователь не желал отставать. Он почуял её присутствие на улице и снова держал путь в сторону девушки, издавая скрежет трущихся друг о друга ржавых труб. Хизер добавила прыти, но скрежет, казалось, летел над улицей со скоростью хорошего автомобиля, быстро настигая. Она прикинула расстояние до мотеля, сравнила со скоростью преследователя, и поняла: не успеть.

Хизер остановилась. Ей в голову пришла одна саднящая мысль: до каких пор она будет убегать? Ну хорошо, допустим, на этот раз ей удастся разминуться с ним, добежать до мотеля и вломиться в номер. Но ведь рано или поздно придётся выйти. Выйти и снова услышать его приближение. Чудовище твёрдо решило не оставлять её... так не проще ли решить этот вопрос здесь и сейчас, пока у неё есть надёжное оружие? А то в другой раз она может оказаться с голыми руками. И тогда будет хуже.

Она отошла к синему палисаднику у обочины и развернулась. Скрежет на секунду замедлил приближение, словно почуяв решимость девушки. Потом рьяно бросился вперёд, произрастая в стороны и прибавляя в громкости. Как пар, вырывающийся из жерла вулкана. Уже рядом... Хизер завертела головой, уже жалея о своём опрометчивом героизме. Что она о нём знает? Вдруг это не просто монстр, а... что-то невероятное? Как тогда, в подземном коридоре, когда за ней гналось исчадие ада в полном смысле слова. Что она сделает тогда? Выронит ружьё и станет молить о пощаде?

В полутьме будто бы стал виден силуэт. Но слишком эфемерный, чтобы Хизер дёрнула курок. Скрежет заполонил улицу, сея панику и нерешительность. Несколько раз Хизер удержалась от желания пальнуть по густому туману перед собой. И когда нервы были на пределе, она наконец увидела. На этот раз не черно-белую галлюцинацию, а до отвращения реальное существо.

Вот оно кто. Это был всего лишь паук, или, по крайней мере, что-то очень похожее на паука. Ростом с телёнка, он двигался действительно быстро, перебирая лапами, напоминающими боевые пики, по асфальту. В середине сплетения лап виделся толстый чёрный комок плоти – тельце, состоящее из двух прикреплённых друг к другу половин. Верхняя половина тела паука безостановочно вращалась относительно нижней, издавая так запавший в её душу железный скрежет. Глаз существа Хизер не различила.

И что, ЭТО всё?..

Наверное, слово «разочарование» звучало в этой ситуации глупо, но Хизер почувствовала именно разочарование. И ещё презрение к себе. Паук-переросток. И от него она убегала, задыхаясь до асфиксии. Его она панически боялась, как неименуемого древнего божества. Этого насекомого. Если уж на то пошло, то собачка, сопровождавшая его у госпиталя, выглядела на порядок более зловеще.

Пора было исправить досадную ошибку.

Хизер почти не почувствовала отдачи. А ведь, подумала она, видя, как дрогнул ствол, в первый раз в подземке чуть ли не окочурилась от боли. Быстро же притерпелась.

Промахнуться картечью с такого расстояния, пусть и в сумраке, было мудрено. Скрежет оборвался; лапы заскользили по земле, царапнули по асфальту и разошлись в стороны, не удержав разворошенное мохнатое тело. Мокрый от крови сгусток шлёпнулся у ног Хизер.

– Сам напросился, – сказала она, поддев его носком сапожка и убедившись, что паук мёртв. – Незачем было меня преследовать.

Дробовик снова стал ненужной ношей. Хизер бросила его у мёртвого тела, мысленно попрощавшись с подарком. Теперь путь был очищен. Она почувствовала себя в безопасности и продолжила идти к мотелю.

Машины Дугласа у здания не было, но в номере, где они остановились, горел свет. Почти совсем стемнело, и единственное освещённое окно здания притягивало взгляд издалека. Шторы были задёрнуты, за газовой тканью угадывался силуэт человека, стоящего в середине комнаты.

Кто там может быть?

Может, незадачливый детектив снова врезался в столб (что-то он такое говорил, кажется) и вернулся на место встречи на своих двоих? Или, может...

В любом случае, это было странно. Зря Хизер выбросила ружьё. Сгодилось бы хотя бы для запугивания.

Она немного потопталась у входа, прикидывая дальнейшие варианты действий, но потом таки набралась смелости и нарочито уверенно распахнула дверь.

Человек в коричневом камзоле стоял спиной к ней и разглядывал мутную картину, висящую над кроватью. Услышав скрип открываемой двери, он быстро оглянулся. Хизер могла бы поклясться, что в первое мгновение на его лице читалось раздражение, чуть ли не бешенство человека, которого оторвали от любимого занятия. Но не успела она как следует разглядеть физиономию, как она неузнаваемо преобразилась – теперь Винсент смотрел на неё со смущённой полуулыбкой, нервно сплетая пальцы. Как мальчик, пойманный за непристойным занятием.

Хизер быстро вошла в номер и закрыла за собой дверь.

– Где Дуглас? – отрывисто спросила она, оглядывая комнату. Вроде бы всё так же, как и тогда, когда она уходила, и Винсент ничего не трогал... но у неё появилось странное ощущение, будто что-то в каморке изменилось. Будто, кроме Винсента, здесь присутствовал кто-то, прячущийся, скажем, в гардеробе или под кроватью. Ну или он только что был, и его дух не успел выветриться...

– Он ушёл, – сказал Винсент. – Я встречался с ним, он просил передать тебе, что...

Хизер перебила его:

– Кто-то был здесь только что?

– Да ну что ты, – Винсент широким жестом указал на пустующий номер: мол, посмотри сама, дурочка. – Никого нет, только я. И Дуглас ещё был, конечно. Так ты хочешь услышать, что он просил тебе передать?

Хизер не поверила ему, но прямых признаков, позволяющих уличить Винсента во лжи, не было. Поэтому она сказала:

– Да, конечно. Что он сказал?

Винсент поднял указательный палец, как оратор, намеревающийся сказать что-то важное, кульминационное:

– Церковь на другой стороне озера.

– Церковь? – переспросила Хизер, перекатывая слово во рту, как леденец. Леденец оказался солёным и невкусным. Вернулись мысли об алтаре, вокруг которого благоговейно склонились люди без лица.

– Интересно, что он имел в виду?

– А, так ты не знаешь? – оживился Винсент. Вентилятор под потолком лениво вращался, обдувая его приглаженные волосы. – Там сейчас должна находиться Клаудия. Ты ведь искала её, не так ли?

Ты отлично знаешь, что да, сварливо подумала Хизер. И молча кивнула. Винсент закрыл глаза, словно рисуя в воображении маршрут:

– Церковь там, на северной стороне озера. Если пойдёшь, то лучше всего через парк развлечений. Возможно, сейчас это вообще единственный вариант.

Сказал он это небрежным тоном, но Хизер почувствовала в его словах железное указание: Не пытайся увиливать, Хизер. Иди ровно так, как скажу я. Ради твоего же блага. Она не имела понятия, с какой это стати на северную часть города можно попасть только через парк развлечений. Но Винсент так говорил. Что ж, ему видней.

– Отправляйся на северо-запад по Натан-авеню, – рука Винсента очертила в воздухе изогнутую кривую. – Достаточно далеко, но, думаю, немного ближе, нежели до неба.

Он натянуто рассмеялся своей немудрёной шутке и взглянул на Хизер, словно надеясь увидеть на её губах хотя бы тень улыбки. Она не улыбалась. Стояла и настороженно смотрела на него. Когда Винсент разочарованно замолчал, она коротко спросила:

– Это всё?

Он кивнул, блеснув стёклами очков:

– Ага.

Зачем Дуглас отправился в церковь? Почему туда, а не за ней в госпиталь? Хизер почувствовала, как в ней заново начинает пробуждаться недоверие к пожилому детективу. Что же получается – пока она металась по тем багровым коридорам, сходя с ума, Картланд вернулся из пустого дома Леонарда, поговорил с Винсентом (даже притащил этого субъекта в номер) и спокойно поехал в обиталище Клаудии? Это последнее беспокоило Хизер больше всего. Что задумал детектив? Увести женщину из-под удара жаждущей мести девушки, не дав свершиться преступлению? Или, может...

Послушай, Хизер... Я не знаю, что с тобой стряслось. И уж конечно не нахожусь ни на чьей стороне.

Ой ли? Вдруг это не так? Хизер как-то не задумывалась о таком варианте...

Найти Святую. Убить её?

Фотокарточка...

Что за глупые мысли! Дуглас не может... просто не может так поступить! Он искренне хотел ей помочь. Если он против неё, то у него было миллион шансов напакостить ей. Потом, раз детектив действительно ведёт игру за её спиной, зачем ему оставлять сообщение, куда он отправился?

Это раз. А если Дуглас на её стороне, то явиться к Клаудии с его стороны было глупо вдвойне. Почти самоубийство. Тем самым детектив подвергал свою жизнь серьёзной опасности.

Так или иначе, но Хизер сейчас же нужно было отправляться в эту церковь на той стороне озера. Чем быстрее, тем лучше. Возможно, ей удастся встретиться с Клаудией до Дугласа... хотя маловероятно. Вот так было бы лучше всего. Одна, без свидетелей, без прохожих, без детективов, которые непременно попытаются вмешаться. Тет-а-тет.

Хизер глубоко задумалась и даже перестала замечать Винсента, который напряжённо наблюдал за её лицом. Когда он негромко кашлянул, давая о себе знать, она опомнилась и кивнула ему:

– Спасибо. Я, пожалуй, сделаю так, как ты сказал.

– Счастливого пути, – добродушно напутствовал Винсент. Сам он не собирался никуда идти. Хизер была этому рада. Уж лучше совсем без спутника, чем с таким, как мистер Вэ.

Дойдя до двери, она остановилась. Оглянулась и с подозрительным прищуром посмотрела на Винсента, на его тёмно-зелёные глаза, один из которых был чуть скошен в сторону, и спросила:

– Дуглас точно просил мне это передать?

Он обиженно нахмурился:

– Конечно... Ты что, не веришь мне?

Хизер не нашла, что ответить. Поэтому она просто пожала плечами и вышла на улицу. Там уже была ночь.

Поиск по сайту: