ВОЕННОЕ ИСКУССТВО ЧЕРКЕСОВ В ЗАРИСОВКАХ М.Ю. ЛЕРМОНТОВА

Творчество Михаила Юрьевича Лермонтова отражает не только его великий поэтический талант, но и широкие горизонты интересов. Поэтому оно чрезвычайно пространственно и многогранно. Обилие тем затронутых в лермонтовских стихотворениях поражает воображение и вводит в недоумение по поводу истоков творческого вдохновения поэта. Скорее всего, это был пророческий дар явно не укладывающийся в границы гениального таланта. На протяжении более чем столетия поэтическое наследие Михаила Юрьевича является объектом пристального внимания множества лермонтоведов, рассматривающих его в аспекте многочисленных вопросов из разных областей человеческого знания. Однако, в стороне от их внимания остался один очень интересный и немаловажный вопрос, на базе которого можно открыть новую рубрику в лермонтоведении – военное искусство кавказских горцев. Автор в ряде своих стихотворений – «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Измаил-бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Беглец», «Кинжал», «Дары Терека», «Казачья колыбельная песня», «Валерик», «Спор» – затронул большое количество вопросов связанных с военным искусством черкесов и чеченцев, каждому из которых необходимо посвятить отдельную статью. Перечисленные стихотворения наполнены ценной информацией, ячейки которой можно связать воедино, используя конструктивный подход. В итоге в общих контурах вырисовывается четкая и ясная картина, которая дает простые ответы на многие сложные вопросы. В данной статье внимание будет уделено только двум вопросам: 1) в чем заключалась сущность черкесского (адыгского) военного искусства? 2) какова главная причина поражения черкесов и других горцев в Кавказской войне?

Ответ на первый вопрос мы находим в стихотворениях «Измаил-бей», «Черкесы» и «Спор», где ясно видно, что основу боевой мощи черкесов составляли мобильность, ударная мощь конной атаки и шашечный бой. Эти элементы были тесно взаимосвязаны и вместе составляли цельное ядро адыгской тактики.

Мобильность – это стержень адыгского военного искусства, его главная струна, пронизывающая все без исключения тактические приемы. Без нее реализация последних была бы невозможной. Поэтому М.Ю. Лермонтов особо акцентирует внимание на этом моменте:

«Где ж Измаил? – Безвестными горами

Блуждает он, дерется с казаками,

И, заманив полки их за собой,

Пустыню усыпает их костями,

И манит новых по дороге той.

За ним устали русские гоняться,

На крепости природные взбираться,

Но отдохнуть черкесы не дают:

То скроются, то снова нападут.

Они, как тень, как дымное виденье,

И далеко и близко в то ж мгновенье» [1].

За счет мобильности черкесская кавалерия могла совершать высокоскоростные марш-броски, преодолевать любые неровности ландшафта (леса, реки, горы), внезапно атаковать неприятеля и быстро скрываться от него в случае неудачи, осуществлять сложные маневры во время боя и наносить удары по противнику с любой стороны.

Главным родом войск у черкесов была кавалерия, а основной формой боевых действий – конная атака. Высокая мобильность придавала кавалерийским атакам молниеносность и сокрушительную ударную мощь, которая позволяла черкесам пробивать брешь в рядах неприятеля и глубоко врезаться в его массы. Отсюда Михаил Юрьевич не жалеет красок для ее описания:

«Недолго Измаил стоял:

Вздохнуть коню он только дал,

Взглянул, и ринулся, и смял

Врагов, и путь за ним кровавый

Меж их рядами виден стал! <…>

Как юный лев разгорячась,

В средину их врубился князь; <…>

За ним, погибель рассыпая,

Вломилась шайка удалая…» [2].

Стоит отметить, что ударная мощь черкесской кавалерии нашла широкое применение в России во время Ливонской войны (1558-1583) против рыцарской конницы, а также в Польше в ходе многочисленных войн с Османской Турцией и Крымским ханством [3]. Именно в этом заключалась специфика и уникальность черкесской кавалерии: будучи легким родом войск, параллельно она могла выполнять основную функцию тяжелой кавалерии – нанесение таранного удара по вражескому строю. Другими словами адыгская конница была универсальной. История знает только два аналогичных примера в лице византийской и мамлюкской кавалерии.

Естественным продолжением конного удара являлся шашечный бой, который был у адыгов основным средством уничтожения живой силы противника. Вся их тактика сводилась к навязыванию врагу рукопашного боя. Отсюда атаки черкесов были внезапными и стремительными, чтобы как можно скорее сблизиться с неприятелем и втянуть его в ближний бой. Далее, оказавшись в гуще врага, черкесы обнажали шашки и начинали сечу:

«Везде, налево и направо,

Чертя по воздуху круги,

Удары шашки упадают;

Не видят блеск ее враги

И беззащитно умирают!» [4].

Именно шашка, как смертоносное продолжение руки, особенно княжеской, превращала рукопашный бой в кровавую мясорубку:

«Взгляни туда, где бранный дым краснее,

Где гуще пыль и смерти крик сильнее,

Где кровью облит мертвый и живой,

Где в бегстве нет надежды никакой:

Он там! – смотри: летит, как с неба пламя;

Его шишак и конь – вот наше знамя!

Он там! – как дух, разит и невредим,

И всё бежит иль падает пред ним!» [5].

Стоит отметить, что М.Ю. Лермонтов нисколько не приукрашивал картину шашечного боя, а передавал ее реальные черты. Доказательством этому служат мемуары французского эмиссара А. Фонвиля, наблюдавшего одну такую схватку между убыхами и русскими пехотинцами: «Русские, пораженные стремительностью этой атаки, едва имели время сделать несколько выстрелов; <…> прежде чем они успели опомниться, на них посыпались сабельные удары черкесов. Натиск был так стремителен, что в одно мгновение половина русских была изрублена, остальные бросились в беспорядке назад. Вся эта свалка произошла с поражающей быстротой, и Хаджи Керендук возвратился назад во главе своих рубак, отряхавших окровавленные сабли, <…> тут только мы увидели, с какою дикою яростью произошла вся эта свалка; русские, оставшиеся на месте, буквально были иссечены; на них не было человеческого образа» [6].

Любой противник, попавший в жернова шашечной мясорубки, терял стойкость и обращался в массовое бегство. Далее черкесы с неудержимой силой бросались в преследование. Прекрасно понимая, что это наиболее благоприятный момент для достижения полной победы, они преследовали врага с неистовством, подобно смерчу:

«Всё жарче бой; главы валятся

Под взмахом княжеской руки;

Спасая дни свои, теснятся,

Бегут в расстройстве казаки!

Поиск по сайту: