Учебные материалы. № 1. Причины дворцовых переворотов

№ 1. Причины дворцовых переворотов

Смерть императора Петра I в 1725 г. привела к длительному кризису власти. По образному выражению В.О. Клю­чевского, этот период нашей истории получил название «дворцовых перево­ротов». За 37 лет от смерти Петра I до воцарения Екатерины II (1725–1762) трон занимали шесть царствующих особ, получавших престол в результате сложных дворцовых интриг или переворотов.

В исторических исследованиях период второй четверти – середины XVIII века определяется как «эпоха временщиков», «период политической нестабиль­ности». Из 37 лет непрерывной чехарды власти 32 года приходилось на прав­ление женщин, а если учитывать царствование Екатерины II, то в течение XVIII столетия в Российской империи после смерти Петра Великого 64 года власть в государстве находилась в руках женщин.

В истории русского государства началась своеобразная эпоха женщин-императриц. Это было время жены Петра I Екатерины I, курляндской герцо­гини Анны Ивановны, Анны Леопольдовны (племянницы Анны Ивановны, правнучки царя Алексея Михайловича), дочери Петра I Елизаветы Петровны и Екатерины II. При этом из всех четырех императриц только Анна Ивановна получила свою власть законным путем. Остальные взошли на престол в результате гвардейских военных переворотов, сопровождавшихся арестом, а подчас и убийством прежних правителей, расправой над их фаворитами и сторонниками. Несомненно, все императрицы по-разному проявили себякак политики. Одни опирались на фаворитов и временщиков, другие – на гвардию, третьи – на личную мудрость и правительственные учреждения, на европейский опыт.

Причины дворцовых переворотов:

– отойдя от национальной политической традиции, согласно которой престол переходил лишь к прямым наследникам царя, Петр сам подготовил «кризис власти» (не осуществив Указ 1722 г. о наследовании престола, не назначив себе наследника);

– на российский престол после смерти Петра претендовало большое ко­личество прямых и косвенных наследников;

– во всей своей полноте проявились существовавшие корпоративные ин­тересы дворянства и родовитой знати.

Говоря об эпохе дворцовых переворотов, следует подчеркнуть, что они не являлись государственными, т. е. не преследовали цели радикальных измене­ний политической власти и государственного устройства (исключением явились события 1730 г.).

При анализе эпохи дворцовых переворотов важно обратить внимание на следующие моменты.

Во-первых, инициаторами переворотов выступали различные дворцовые группировки, стремившиеся возвести на престол своего ставленника.

Во-вторых, важнейшим следствием дворцовых переворотов явилось уси­ление экономических и политических позиций дворянства.

В-третьих, движущей силой переворотов была гвардия.

Действительно, именно гвардия в рассматриваемый период решала во­прос о том, кому быть на престоле. Можно говорить об особой политической роли гвардии в истории России, которую она играла вплоть до событий де­кабря 1825 года на Сенатской площади.

Гвардия использовалась и для личной охраны царствующей особы, и для организации контроля за деятельностью различных учреждений. Позиции гвардии формировались боровшимися дворцовыми группировками. Исследователь Петровской эпохи Е.В. Анисимов, объясняя события занятия пре­стола Екатериной I, приводит слова находившихся при русском дворе иност­ранных посланников. Голштинский министр Карла Фридриха, герцог Г.Ф. Бассевич, в разгово­ре с австрийским посланником Н.С.Гогенцольцем отметил, что партия Меншикова принудила сторонников Петра I подписать манифест о воцаре­нии Екатерины, так как те боялись войска. Французский посланник Жан-Жак Кампредон в своем письме еще более категорично заявил, что «решения гвардии здесь – закон».

В целом наиболее правильно было бы оценивать время дворцовых переворотов как период развития дворянской империи от петровских преобразований до новой крупной модернизации страны при Екатерине II. Во второй четверти – середине XVIII в. не было крупных реформ (более того, по мнению некоторых ученых, период до правления Елизаветы Петровны оценивается как период контрреформ).

Источник: Деревянко А.П., Шабельникова Н.А. История России: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство «Проспект», 2006. С. 135–137.

№ 2. Екатерина I и А.Д. Меншиков

28 января 1725 г., сразу после смерти Петра, гвар­дейцы во главе с А.Д. Меншиковым, вопреки жела­нию многих других сановников, собравшихся в ночь смерти царя в Зимнем дворце, возвели на престол Екатерину I. Вдова Петра Великого оказалась никудышным госу­дарственным деятелем. Она практически не занималась делами, проводя время в развлечениях и празднествах. В ее царствование первейшим человеком в управлении стал А.Д. Меншиков. Бли­жайший сподвижник Петра, отважный полководец, незаурядный государственный деятель, он прославился и как богатейший человек, чье достояние было нажито во многом неправедным путем – взятками и воровством казенных доходов. Система управления государством при Екатерине претерпела существенные изменения. В 1726 г. в помощь императрице, плохо разбиравшейся в делах, как тогда писали, «при боку Ея величества», создали высший орган власти – Верховный тайный совет. Верховниками стали самые влиятельные государственные деятели во главе с Меншиковым: канцлер Г.И. Головкин, генерал-адмирал Ф.М. Апраксин, начальник Тайной канцелярии П.А. Толстой и др. Роль Правительствующего Сената резко упала, его переименовали в «Высокий Сенат». Верховники сообща решали все важные дела. Императрица Екатери­на I только подписывала приносимые ей из Совета бумаги.

Почти сразу же после смерти Петра I его сподвиж­ники начали критиковать многое из того, что создал Петр. С одной стороны, реформы, 20-летняя Север­ная война, огромные налоги разорили страну. Россия нуждалась в передышке, сокращении расходов. С другой стороны, верховники стремились с помощью критики петровских начина­ний усилить свои позиции внутри страны, понравиться всем ро­довитым противникам Петра, поднявшим головы после смерти грозного царя. Верховники отказались от продолжения реформ в экономике, государственном управлении, сократили расходы на армию. Были свернуты планы Петра по завоеванию Персии и ост­рова Мадагаскар. При этом в среде верховников не было единогла­сия, и они отчаянно боролись за власть и влияние на Екатерину I.

Из действий власти времен Екатерины I, оставшихся в исто­рии, стоит отметить открытие Петербургской академии наук. Еще в 1724 г. Петр подписал указ о создании Петербургской академии наук. По мысли императора, Академия будет объединять научный и учебный центры. При ней предстояло создать университет, гимна­зию, инструментальные мастерские, лаборатории, музей и библио­теку.Для работы в новом учреждении пригласили ученых разных стран – своих в России тогда не было. В 1725 г. многие приглашен­ные прибыли в Петербург. В торжественной обстановке, в присут­ствии императрицы Екатерины I, в августе 1725 г. Академия была открыта. С 1727 г. Академия заняла построенное для нее здание Кунсткамеры на Васильевском острове и с тех пор на долгие годы стала центром развития науки в России. Здесь же работал открытый еще в 1714 г. первый русский музей, а также основанная в 1728 г. библиотека (будущая Библиотека Академии наук).

Екатерина I правила всего два года. Балы, праздне­ства, фейерверки следовали при ее дворе непрерыв­ной чередой. Здоровье еще не старой государыни оказалось подорвано болезнями и неумеренной жиз­нью, и 6 мая 1727 г. она умерла. Согласно легенде, накануне смерти ей приснился сон, будто она улетает в облака, куда ее зовет Петр, а внизу неспокойная, враждебная толпа окружает ее юных дочерей Анну и Елизавету, но помочь им она уже не может.

Перед самой смертью, уступая настойчивым просьбам Меншикова, Екатерина I подписала так называемый Тестамент – завеща­ние, согласно которому престол переходил к внуку Петра I, велико­му князю Петру Алексеевичу, невестой которого объявлялась дочь Меншикова Мария. Меншиков учел, что при день ото дня слабе­ющей Екатерине I резко возросло значение «партии великого князя» – окружения юного Петра Алексеевича, сына казненного царевича Алексея и умершей в 1715 г. принцессы Шарлотты Вольфенбюттельской. Вокруг 12-летнего мальчика сгруппировалась знать, недовольная петровскими реформами и господством «безродных» временщиков (вроде Меншикова и Екатерины). Меншиков, видя, что Екатерина I больна и проживет недолго, решился на союз с оппозицией, ибо единственным реальным наследником оставался великий князь Петр Алексеевич. Поэтому он и убедил императ­рицу передать престол Петру Алексеевичу при условии, что тот же­нится на дочери светлейшего. Попытка его прежних сподвижников (П.А. Толстого, А.М. Девьера и др.) помешать замыслам Меншикова благодаря решительности временщика провалилась. Толстой, Девьер и другие были сосланы в ссылку. Этими действиями Меншиков, казалось бы, гарантировал себе безбедное будущее при 12-летнем императоре Петре II.

После воцарения Петра II в мае 1727 г. все шло по задуманному Меншиковым сценарию. Он фактиче­ски управлял государством, стал генералиссимусом, обручил юного царя с Марией, перевез Петра II к себе во дворец на Васильевский остров и не спускал с него глаз. Но летом 1727 г. Меншиков неожиданно и серьезно заболел. Вос­пользовавшись этим, многочисленные враги Меншикова в окру­жении Петра II сумели настроить мальчика против светлейшего. Особую предательскую роль в заговоре против князя Меншикова сыграл воспитатель императора, вице-канцлер А.И. Остерман. По­пытки Меншикова увидеться с императором и как-то повлиять на него провалились.

В начале сентября 1727 г. его сослали в его имение Ораниенбург, находившееся в Воронежской губернии. По дороге у светлейшего отобрали все ордена, драгоценности и украшения, деньги и взяли в казну имущество (в том числе имения с 90 тыс. душ крепостных). В апреле 1728 г. верховники решили сослать Меншикова вместе с семьей в Сибирь, в Березов. Уже в нескольких верстах от Ораниенбурга нагнавший ссыльных нарочный из Петербурга заново обыскал Меншикова и его родных (с ним ехала жена Дарья, дочери Мария и Александра и сын Александр), отобрал все «лишние» вещи: старые халаты, заштопанные чулки, нитки и кусочки тканей, а так­же старый кошелек с 59 копейками – последние «богатства» еще недавно знатнейшего вельможи России.

По дороге, под Казанью, умерла жена Меншикова. Поселенный в Березове, светлейший князь вел себя с необыкновенным досто­инством и терпением, стремясь получше устроить жизнь своей се­мьи в этом забытом Богом месте. Однако накануне Рождества 1728 г., в день своего 18-летия, умерла Мария, а 12 ноября 1729 г. скончал­ся и сам Меншиков.

Источник: Анисимов Е.В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты. – СПб.: Питер, 2007. С. 251–254.

№ 3. Петр II и князья Долгорукие

После свержения Меншикова у власти укрепился клан князей Долгоруких. Это произошло благодаря тому, что фаворитом Петра II стал князь Иван Дол­горукий – довольно легкомысленный и развратный молодой человек. Старше императора на семь лет, он выглядел в глазах 12-летнего мальчика опытным, познавшим жизнь челове­ком. Иван вовлек императора в весьма сомнительные развлечения «золотой молодежи» того времени, привил ему любовь к охоте, ставшей подлинной страстью Петра. В начале 1728 г. император, двор, государственные учреждения и гвардия переехали в Москву. Официально утверждалось, что переезд нужен для коронации Пет­ра II, но многие говорили, что отныне двор покинул новую столи­цу Петербург и останется в Москве навсегда.

Отъезд двора больно ударил по новой столице. Вслед за Пет­ром II в старую столицу перебрались учреждения, стали уезжать дворяне и чиновники. Улицы города зарастали травой, повсюду стояли заброшенные, недостроенные дома. Казалось, что петров­ская столица зачахнет. Но Петр Великий дал слишком сильный им­пульс своему молодому городу. К 1728 г. это был уже большой, сформировавшийся город. На его мануфактурах, верфях, стройках работали тысячи людей. В Петербурге открылось множество учеб­ных заведений, издавали книги. Здесь выходила и первая русская газета «Санкт-Петербургские ведомости»…

Оказавшись в Москве, юный Петр II окончатель­но забросил учебу и книги, увлекаясь только охотой в подмосковных лесах и полях. Он целыми месяца­ми пропадал вне столицы, и это вызывало беспокойство иностранных дипломатов, которым стало казаться, что Россия возвращается к допетровским временам. Император Петр II быстро мужал, превращался в сильного, ловкого молодого челове­ка. Современники замечали, что характер у него был тяжелый, ка­призный. Он ни в чем не знал меры и любые советы встречал с не­удовольствием. Некоторое сдерживающее влияние имела на импе­ратора его старшая сестра, великая княжна Наталья Алексеевна, но в ноябре 1728 г. она умерла от скоротечной чахотки. Капризы и охотничьи увлечения юного императора поощряло его окруже­ние, состоявшее из людей недалеких и пустых. Как писал историк С.М. Соловьев, постепенно «император дичал».

Отец фаворита императора, князя Ивана Алексеевича Долгору­кого, человек тщеславный и неумный, решил женить Петра на сво­ей дочери и сестре Ивана, княжне Екатерине Алексеевне, милой и красивой девушке. Она, уже давно имевшая своего жениха – знат­ного иностранца, не решилась перечить отцу, и 30 ноября 1729 г. молодых людей обручили. Говорили, что по возвращении домой карета невесты зацепилась за низкие ворота дворца и в грязь упала украшавшая ее крышу позолоченная корона. Люди увидели в этом дурной знак судьбы. И действительно, 6 января 1730 г. на празднике Водосвятия Петр II долго простоял на морозе, простудился, у него открылась оспа, и 18 января он неожиданно для всех умер.

Источник: Анисимов Е.В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты. – СПб.: Питер, 2007. С. 254–256.

№ 4. 1730-й год: упущенный шанс

Сразу же после смерти Петра II собрались члены Верховного Тайного Совета. Этим вельможам, большинство из которых в то время уже принадлежало к старым аристократическим фамилиям, надлежало определить будущего правителя России. В их число входили канцлер и вице-канцлер, два фельдмаршала, другие видные сановники.

Заседание вел старший по возрасту князь Дмитрий Михайлович Голицын, который привлекался к следствию по делу царевича Алексея, но был Петром I прощен.

Поскольку прямого наследства по мужской линии у династии Романовых не оставалось, речь шла о наследовании по женской линии. Среди возможных кандидатур сразу же были отклонены дочери Петра I Анна (а значит, и ее сын Петр) и Елизавета, поскольку их мать императрица Екатерина I была «подлого» происхождения. Русская родовитая аристократия этого не забыла и не могла простить Петру I его выбора. Теперь сила была на их стороне, и они диктовали стране свою волю. Оставались дочери сводного брата Петра Ивана Алексеевича. Верховники остановили свой выбор на 37-летней вдовствующей герцогине Курляндской Анне Иоанновне (1693–1740).

При этом верховники поставили вопрос о «воле» для российской элиты. Тем самым они сформулировали, по существу, программу политиче­ского переустройства России, ее перехода от самодержавной формы правления к олигархической, когда бы власть оказалась в руках Верховного Тайного Совета, верхушки российской аристократии. Для России это был бы шаг вперед по пути цивилизационного развития, постепенного освобождения от самодержавных пут, которые в это время уже начинали тормозить развитие страны.

Момент был выбран самый подходящий, на престол могла вступить слабая, не имеющая, кроме верховников, своих сторонников правительница. Казалось, сама судьба шла навстречу интересам России.

На другой день члены Совета объявили о своем решении сенаторам и генералитету, но утаили намерение ограничить самодержавную власть. Тут же они приступили к выработке кондиций, условий (от лат. «соndition» – условие) приглашения на российский престол Анны Иоанновны.

Во-первых, они требовали, чтобы новая правительница не вступала в супружество и не назначала себе преемника. А это означало, что в России прекращала свое существование наследственная монархия, и осуществлял­ся переход к выборной монархии. Во-вторых, правительница должна была в ключевых вопросах жизни страны не принимать решения без ведома и согласия Верховного Тайного Совета. Это означало подлинное ограниче­ние самодержавной власти. Она теряла не только наследственные функ­ции, но и значительный объем своих полномочий.

Что же представляли собой эти ключевые вопросы, которые правительница не вправе решать единолично?

Императрица не могла впредь объявлять войну и заключать мир, отягощать подданных новыми налогами, представлять к воинским званиям выше звания полковника. Отныне гвардия и другие армейские части переходили в ведение Верховного Тайного Совета. Без суда правительница не могла отнимать у дворян имения и имущество, что так любил делать Петр I, и по своей воле предоставлять им вотчины и земли, населенные крестьяна­ми. Анну Иоанновну также обязывали не возвышать в придворные чины дворян без ведома Совета. Очень важным условием стало требование поставить бюджет страны (доходы и расходы) под контроль верховников.

В заключении кондиций стояла грозная фраза: «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны Российской».

На следующий день в Кремлевском дворце верховники официально объявили российской элите о кончине императора и об избрании новой правительницы. На вопрос, согласны ли они с этим, собравшиеся единогласно поддержали предложение. Так верховники обставили свое решение поддержкой «общества». О кондициях опять не было сказано ни слова.

План верховников был прост: представить Анне Иоанновне кондиции как решение широкого собрания представителей российского «общества», как волю «народа», а затем самому «обществу» представить кондиции, уже под­писанные императрицей. Если бы этот план удался, царская власть в России, как и в Англии, Швеции, Голландии превратилась бы в формальный, традиционный институт, реальная власть переходила в руки аристократии. Россия пошла бы по пути ряда западных стран без революций и потрясе­ний. Не случайно во главе верховников стоял умный, просвещенный, хо­рошо знающий политические порядки в Швеции и Англии Д.М. Голицын.

Однако в России не все было так просто. Самодержавие глубоко вошло в сознание страны. Сторонниками самодержавной власти были большинство среднего и мелкого дворянства, гвардия, бюрократия, значительная часть еще живых и сильных сподвижников Петра I.

Секрета сохранить не удалось. В тот час, когда представители верховников выехали из Москвы в Митаву с кондициями на руках, туда же поскакали курьеры противников Верховного Тайного Совета. И когда Анна Иоанновна принимала кондиции, она уже знала о том, что они не отражают волю «общества», а являются лишь мнением узкой группы аристократов.

С легкой душой она подписала кондиции и стала собираться в Москву. А там, после получения подписанного Анной Иоанновной документа, верховники собрали совещание высших чинов государства (Сенат, Синод, генералитет, президентов коллегий) и зачитали Кондиции, выдав их за инициативу самой Анны Иоанновны. В ответ – «дивное было всех молчание», как писал об этом современник. Присутствующие были ошеломлены. В этот момент счастливый от переполнявших его чувств Д.М. Голицын поблагодарил Анну Иоанновну за «благодеяние» и сказал: «Отсель счастливая и цветущая Россия будет». Для умиротворения дворян верховники обещали отменить закон о единонаследии и открыть военное училище, окончив которое дворянские дети сразу же имели право быть зачисленными в армию офицерами, а не солдатами, как того требовал Петр I.

Однако Россия не была готова к такому повороту событий, которые ей уготовила кучка просвещенных аристократов. Оказалось, что проект верховников взбудоражил все дворянское сословие. Москва бурлила. Дворяне, съехавшиеся на предполагавшуюся свадьбу Петра II, активно участвовали в разворачивающихся событиях. Они собирались группами, выдвигали свои встречные проекты переустройства страны. Одновременно в дворянских кругах чувствовалось влияние западных порядков и традиций, в частности политического устройства Швеции, где абсолютизм был ликвидирован и страной руководил парламент, а монарх оставался формальной фигурой. Через распахнутое Петром I окно в Европу дул свежий ветер новых политических идей. Так российские антисамодержавные традиции сомкнулись с политическими веяниями Запада.

В дворянских проектах, выдвинутых на этих собраниях, выражалось согласие на ограничение самодержавной власти. Но прогрессивные дворяне шли дальше: они предлагали либо уничтожить, либо значительно расширить состав Верховного Тайного Совета, возвысить роль Сената, сделать его выборным органом, а также дать возможность «обществу» выбирать и другие руководящие учреждения страны и, в частности, президентов коллегий. Одновременно дворяне требовали себе льгот – отмены законов о единонаследии, ограничения срока службы. В некоторых проектах речь даже шла о формировании «высшего правительства» и «нижнего правительства», т. е. парламента, об учреждении контроля над органами политического сыска, о создании выборного дворянского учредительного собрания, которое и должно определить будущее государственного устройства России. Однако об отмене крепостного права в этих проектах не было ни слова. До этого российская общественная мысль еще не доросла.

А в это время в политической жизни России нарастала новая грозная сила – в дворянской среде все более утверждается «самодержавная партия». Ее основной пружиной, как и прежде, являлись гвардейские полки, правительственная бюрократия, часть дворянства, ненавидевшая зарвавшихся вельмож. В этой среде стал вырабатываться свой проект государственного устройства России. Он содержал требования уничтожения Верховного Тайного Совета, ликвидации кондиций, восстановления в России неограниченного самодержавия, возрождения власти Сената такой, какая она была при Петре I. Для этой группы петровский абсолютизм оставался идеальным образцом управления Россией.

Обо всем этом Анна Иоанновна имела полную информацию.

В Москве, в Кремлевском дворце во время переговоров Анны Иоанновны с верховниками и дворянами, одни из которых стояли за соблюде­ние кондиций, а другие – за дальнейшее расширение дворянских вольностей, в соседнем зале появились гвардейские офицеры. Они заявили, что «переломают кости» всем, кто будет посягать на самодержавную власть императрицы. Повторилась ситуация, которая возникла в ночь смерти Петра I и возведения на престол Екатерины I. Анна Иоанновна вышла к разбушевавшимся гвардейцам. Тут же появилась новая челобитная, где говорилось, что дворяне просят «всемилостивейше» Анну «принять самодержавство» и уничтожить кондиции. Далее следовали 166 подписей и стояли слова «В. и. в. (т. е. Вашего императорского величества) всени­жайшие рабы».

Анна Иоанновна потребовала принести кондиции и на глазах зала разорвала их. Так закончилась первая серьезная попытка ограничить само­державие в России. Гвардия совершила очередной государственный пере­ворот.

Источник: История России с древнейших времен до наших дней: Учебник / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков; Под ред. А.Н. Сахарова. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. С. 361–363.

№ 5. Правление Анны Иоанновны (1730–1740)

С появлением на троне Анны Иоанновны продолжилось наступившее после смерти Петра I «безвременье», т. е. не­выразительный, унылый период, когда у власти появились люди, которые думали в первую очередь о своей собственной судьбе и были глубоко равнодушны к судьбам России. Анна Иоанновна стала ярким олицетворением этого периода в жизни страны.

Полуобразованная, глубоко провинциальная женщина взошла на трон великой державы при противодействии значительной части знати и широ­ких кругов дворянства.

Прежде всего она постаралась окружить себя преданными и близкими ей людьми. Из Курляндии немедленно был вызван ее обер-камергер Эрнст Иоганн Бирон, ее фаворит, в которого она была влюблена всю жизнь. Он не занял в России какого-то поста, но с тех пор постоянно находился рядом с царицей и направлял фактически все ее действия. Человек представительный и красивый, неглупый, достаточно образованный (он даже учился некоторое время в Кенигсбергском университете), Бирон не стремился быть на виду, держался в тени. Но через верных людей, приехавших из Курляндии, которые заняли в России при поддержке царицы крупные посты, а также через русских сторонников царицы и своих личных выдвижен­цев он практически держал в руках все нити управления. Коренные инте­ресы России Бирону как иностранцу были чужды. Российские проблемы не тревожили его сердце. Под стать ему были и другие иностранцы, при­шедшие к власти вместе с Анной Иоанновной.

Во главе правительства стоял А.И. Остерман, во главе армии – фельд­маршал Бурхард Христофор Миних, приглашенные на службу в Россию еще Петром I. Боясь российских дворян, Анна Иоанновна поставила вы­ходцев из немецких земель во главе гвардейских полков. А для своей лич­ной военной опоры создала еще один гвардейский полк – Измайловский – по названию села, где она прожила значительную часть жизни.

Анна Иоанновна довольно быстро рассчиталась со своими врагами. Верховный Тайный Совет был уничтожен. Вместо него появился кабинет, состоящий из трех человек. Ведущая роль в нем принадлежала бесприн­ципному и хитрому Остерману. Был воссоздан петровский Сенат в расширенном составе. Уничтоженная после смерти Петра I Тайная канцелярия как орган политического сыска и политических преследований противников вновь появилась на свет.

Поначалу обласкавшая и Д.М. Голицына, и Долгоруковых (нельзя же было начинать царствование с расправ), Анна Иоанновна по настоянию Бирона и Остермана постепенно оттеснила своих недоброжелателей. Так, Голицын потерял все свои посты, а впоследствии по сфабрикованному обвинению предстал перед судом, был приговорен к смертной казни. Императрица помиловала его и заменила казнь пожизненным заключением в Шлиссельбургскую крепость, куда и отправили 70-летнего, тяжело страдавшего подагрой и еле передвигающегося с помощью костылей вельможу. Там он и умер.

Долгоруковых поначалу разослали по их имениям, а потом почти всех под караулом отправили в Березово, где еще недавно томился сосланный по их проискам Меншиков. Позднее друг Петра II Иван Долгоруков был доставлен оттуда в Тайную канцелярию и после допросов и жестоких пыток казнен.

Для упрочения своего положения среди дворянства Анна Иоанновна вынуждена была провести ряд мероприятий. Наконец-то дворяне получили долгожданное право на ограничение срока службы. Он был установлен в 25 лет, после чего они могли выходить в отставку. Это – первый шаг к освобождению дворянства от тяжелой «петровской неволи». Вторым шагом стала отмена закона о единонаследии имений. Теперь их можно дробить между сыновьями. Одновременно вотчины окончательно были уравнены с поместьями и должны были именоваться «имение – вотчина». Третий шаг – создание кадетского корпуса, откуда дворянские дети сразу же выходили в армию офицерами и не должны были, как при Петре, тянуть солдат­скую лямку.

Все это несколько успокоило дворянское сословие и примирило его с властью.

Новое правительство пошло навстречу и промышленникам: старые порядки обеспечения предприятий крепостным трудом были подтверждены. Более того, Анна Иоанновна разрешила предпринимателям покупать к своим заводам крестьян и без земли. Сфера крепостного труда в экономике тем самым расширилась.

Некоторые изменения проведены в сфере местного управления. Отовсюду поступали сообщения, что «многие воеводы как посадским и уездным (т. е. крестьянам – примеч. авт.) людям чинят великие обиды и разорения... берут взятки». По указу царицы отныне воеводы должны были сменяться каждые два года и при этом отчитываться перед Сенатом о доходах и расходах. Если их управление будет признано добросовестным, они могут быть на воеводстве еще один срок. Если же контролеры обнаружат злоупотребления, то за этим следует отставка и судебное разбирательство.

Правительством делались вялые попытки организовать борьбу с казно­крадством и взятками, судебной волокитой.

Время Анны Иоанновны иногда называют «бироновщиной». Это озна­чает, что многие сферы управления страной были проникнуты влиянием императорского фаворита. Анна Иоанновна и Бирон на все ключевые по­сты в стране расставляли преданных им людей. Такими людьми зачастую становились выходцы из немецких земель, в частности из Курляндии. Но определенное число сторонников Бирона представляли и русские вельмо­жи и дворяне. Поэтому нельзя связывать «бироновщину» только с засильем лиц немецкого происхождения. Скорее это был клан, в котором тесно связанные друг с другом люди были преданы своему лидеру на личной основе. В основе же личной преданности находились, как правило, материальные интересы: ключевые посты в правительстве, армии, местном управлении, обеспечивающие высокие доходы, возможность использовать служебное положение в целях обогащения (получение взяток, расхищение государственной казны).

Но это вовсе не значит, что люди Бирона захватили все основные должности в государстве. Фавориту противостояли другие сильные госу­дарственные фигуры, в том числе из немцев. Так, скрытое соперничество существовало между Бироном и Остерманом, между Бироном и фельдмар­шалом Минихом. Немцы шли против немцев. В то же время, чтобы проти­востоять тому же Остерману, Бирон добился от Анны Иоанновны включе­ния в состав кабинета своего сторонника, известного сподвижника Пет­ра I, дипломата и бывшего астраханского и казанского губернатора Артемия Петровича Волынского, который на первых порах истово служил царскому фавориту.

В понятие «бироновщина» входит и создание в России сильного политического сыска, мощной репрессивной организации в лице Тайной кан­целярии и целой системы доносчиков и соглядатаев по всей стране. Наиболее громким и беспощадным делом Тайной канцелярии стал процесс над А.П. Волынским и его сторонниками.

Прекрасный администратор Волынский вошел в силу при дворе: одно время именно он докладывал как кабинет-министр все дела, проекты но­вых указов Анне Иоанновне, оттеснил даже Остермана и насторожил тем самым своего покровителя Бирона. Оба влиятельных немца объединились против Волынского и потребовали у императрицы его головы. Особенно неистовствовал Бирон, узнавший, что Волынский со своими сторонника­ми обсуждает вопрос о засилии немцев в России. Главные показания против него дал под пытками его собственный слуга. Он сообщил, что его господин говорил: «Государыня у нас дура, и как докладываешь, резолюции от нее никакой не добьешься, а ныне герцог (т. е. Бирон – примеч. авт.) что хочет, то и делает». Этого было достаточно для расправы. А.П. Волынский был казнен, его сторонники также сурово наказаны.

Начиная со второй половины 1730-х гг. Анна Иоанновна все меньше за­нимается государственными делами. Она зачастую выходила из себя, когда ей докучали бумагами. Зато ее тяга к развлечениям, страсть к роскоши расцвела пышным цветом. Балы, маскарады, торжественные обеды и ужины по любому поводу, иллюминации и фейерверки сменяли друг друга. А в перерывах между развлечениями императрица либо проводила время со своим фаворитом, либо в своих палатах играла в карты, слушала сказительниц и просто умелых рассказчиц, до которых была охоча. Часто она брала ружье и стреляла прямо из окон своей комнаты по птицам, сидящим на ветках. Надо отдать ей должное: стрелком Анна Иоанновна была превосходным.

Между тем страна погружалась в пучину разорения. Казна расхищалась и истощалась. На содержание двора, оплату всех развлечений и чудачеств уходило денег в пять-шесть раз больше, чем при Петре I. Государственным служащим и армии временами переставали платить деньги.

Народ, придавленный налогами, нищал еще более. Но это никого не заботило. Более того, в середине 30-х гг., стремясь поддержать положение великой державы и удовлетворить амбиции Анны Иоанновны, ее фаворита и ближайшего окружения, Россия ввязалась в войны с Польшей и Турцией, которые еще больше подорвали финансовое положение страны.

Источник: История России с древнейших времен до наших дней: Учебник / А.Н. Сахаров, А.Н. Боханов, В.А. Шестаков; Под ред. А.Н. Сахарова. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2007. С. 363–366.

№ 7. Царствование Елизаветы Петровны (1741–1761)

Незадолго до смерти Анна Иоанновна своим наследником назна­чила внука своей старшей сестры Ивана Антоновича. 17 октября 1740 года он в трехмесячном возрасте был провозглашен императо­ром Иваном VI. Регентом – правителем до совершеннолетия – при нем был уже небезызвестный Бирон, герцог Курляндский. Это вы­звало крайнее недовольство не только среди русского дворянства, но также и в ближайшем окружении покойной императрицы. В ноябре 1740 года фельдмаршал Миних организовал успешный заговор и сверг Бирона, передав права регентства матери императора, Анне Леопольдовне, дочери герцога Мекленбург-Шверинского и Екатери­ны Ивановны (дочери Ивана V Алексеевича). Таким образом, заси­лье иноземцев при русском дворе сохранялось.

Среди русских дворян и гвардейцев в столице возник заговор в пользу дочери Петра I Елизаветы. В ночь на 25 ноября 1741 года рота Преображенского полка совершила дворцовый переворот. Се­мейство Ивана Антоновича было сослано, а сам малолетний император, которому было чуть более года, заключен в Шлиссельбургскую крепость как самый опасный претендент на русский престол. Позже, в 1764 году он погиб при попытке поручика Мировича освободить его.

На российском престоле самодержавной императ­рицей стала Елизавета Петровна. В ее правление, которое длилось с 1741 по 1761 год, произошло возвращение к петровским поряд­кам. Высшим органом государственной власти вновь стал Сенат, а Кабинет министров был упразднен. Права российского дворянства были чрезвычайно расширены, а у кормила власти оказались рус­ские аристократы, такие, как Бестужев-Рюмин и ряд других, среди которых выделились новые лица – Шуваловы и Воронцовы. В 1756 году была учреждена Конференция при высочайшем дворе. Первоначально ее задачей являлось решение сложных международных проблем, но постепенно она сосредоточила в своих руках руководство внутренними проблемами государства и даже право посылать свои распоряжения Сенату. Все изменения в управлении государством были в первую очередь направлены на укрепление самодержавия, однако, в отличие от петровских вре­мен, главную роль в принятии решений играла придворно-бюрократическая верхушка.

Тем не менее, в правление Елизаветы Петровны было проведе­но организационное усовершенствование и перевооружение армии и флота, чему способствовала деятельность М.В. Ломоносо­ва, братьев Шуваловых и Воронцовых и др. В конце царствования в политике ее правительства появились явно реакционные тен­денции. Укреплялись и расширялись привилегии дворян за счет крепостного крестьянства, выступления крестьян жестоко подав­лялись вооруженной силой.

Важным актом торговой политики правительства Елизаветы Петровны была отмена в 1754 году внутренних торговых пошлин и мелочных сборов, тормозивших развитие всероссийского рынка. Потери от этого компенсировались увеличением сборов от внешней торговли.

Идя навстречу предпринимателям из дворян, правительство осуществляет ряд мероприятий. Одно из них – это указ 1754 года о винокурении, объявлявший этот род деятельности дворянской монополией. Дело в том, что винокурение, бывшее важнейшим потребителем товарного зерна, получило широкий размах в поме­щичьих хозяйствах, использовавших для этого все излишки зерна собственного производства. Это было весьма выгодно дво­рянским предпринимателям.

Однако все эти меры, направленные на приспособление крепост­ного хозяйства к развивающимся торгово-денежным отношениям, не всегда приносили ожидаемые результаты. Доходность поместий продолжала оставаться низкой и не удовлетворяла растущих запро­сов их хозяев, которые под высокие проценты ссужали расточитель­ных вельмож, что часто приводило к их разорению. Чтобы этого избежать, правительство в 1754 году организовало Дворянский банк, кредитовавший деньгами помещиков под залог их имений под устойчивый процент, более низкий, чем у ростовщиков. Однако эти кредиты не всегда использовались для расширения производства, и угроза разорения по-прежнему оставалась. Все это свидетельствовало о сложных процессах начинавшегося разложения феодаль­но-крепостнической системы хозяйства России.

Источник: История. Справочник абитуриента / Сост. С.В. Новиков. – М.: АСТ, 1997. С. 149–151.

№ 8. Елизавета и ее последний фаворит Иван Шувалов

Великолепные дворцы, их роскошная обстановка служили той драгоценной рамой, в которой люди видели императрицу Елизавету. Она прославилась как невероятная модница, не надевавшая новое платье больше одного раза. Примерки нарядов, причесывание и прихорашивание, балы, маскарады, театральные представления, прогулки, охота и прочие развлечения составляли суть жизни государыни, которая, как пи­сал историк Ключевский, «не спускала с себя глаз» – так она была влюблена в себя.

Внешне милая и доброжелательная, Елизавета была капризной, мелочной, плохо воспитанной особой, которая доставляла много огорчений своим близким, придворным, слугам. Она никогда не спала на одном месте и часто превращала ночь в день. Не исключе­но, что ночные бдения Елизаветы объясняются ее страхом, бояз­нью пасть жертвой ночного переворота. Ведь именно так в 1741 г. сама цесаревна ночью с тремя сотнями гвардейцев нагрянула в Зим­ний дворец и захватила власть. Из материалов тайной полиции Елизавете стало известно, что в 1742 г. ночное нападение на ее дво­рец действительно планировалось заговорщиками из гвардейцев, что прибавляло страху дочери Петра.

В конце 1740-х гг. императрица рассталась с Разумовским[2], хотя до самого своего конца хорошо к нему относилась и даже сделала его фельдмаршалом. Ему на смену пришел Иван Шувалов, человек умный, образованный, любитель литературы и искусства. Шувало­ва отличали скромность и доброта. Он остался на всю жизнь ис­тинным бессребреником. Раз за разом он отвергал предлагаемые ему пожалования и чины, стремился избежать символов почета, богатых подарков своей повелительницы. В 1757 г. вице-канцлер М.И. Воронцов подал Шувалову для передачи на подпись императ­рице проект указа, согласно которому Шувалов становился сенато­ром, графом, кавалером высшего ордена России Андрея Первозван­ного и помещиком 10 тыс. душ крестьян. Ивану Ивановичу стоило только положить проект указа в папку на подпись – и он бы стал та­ким, как все фавориты русских императриц XVIII в.: сказочно бога­тым и знатным. Но Шувалов выбросил этот проект, а Воронцову на­писал: «Могу сказать, что рожден без самолюбия безмерного, без желания к богатству, честям и знатности». И это не было позерст­вом. Для него была важнее другая жизнь, которую он вел параллель­но внешней, суетной, придворной. Искусство, наука, люди творче­ства, сопричастность их творчеству, любовь к Просвещению – вот что сильнее всего привлекало Ивана Шувалова. Он стал инициато­ром создания в России первого университета (1755), системы гимна­зий, Академии художеств (1759), покровительствовал художникам и писателям. Он дружил с М.В. Ломоносовым, чей гений расцвел как раз в эпоху Елизаветы. Шувалов любил Ломоносова и не давал его, человека неуживчивого и тяжелого, в обиду. Для Шувалова ве­ликий помор являл собой блестящий пример успехов Просвеще­ния в России, казался образцом для подражания русских людей.

В последние годы жизни императрица много болела. Ночные празднества, пристрастие к жирной пище, нежелание лечиться – все это рано состарило ко­кетку. Приближающаяся старость оказалась сильным потрясением для нее. Недовольная своим внешним видом, наряда­ми и украшениями, которые не могли скрыть следы прожитых бур­ных лет, Елизавета гневалась, впадала в депрессию, отменяла балы и празднества, до которых была всегда большой охотницей, и укры­валась во дворце. Доступ к ней тогда имел только Иван Шувалов. Умерла она в день Рождества 1761 г. К власти пришел ее племян­ник Петр III.

Царствование дочери Петра Великого – а оно тянулось 20 лет – оказалось вполне благополучным, спокойным, мирным и не жесто­ким. Ресурсы крепостнической экономики не были еще исчерпаны, русские товары (хлеб, пенька, лес, поташ, сало и особенно превос­ходное уральское железо) ценились на мировом рынке, приносили стране огромные доходы. Известно, что императрица за все свое правление не подписала ни одного смертного приговора. Под ее скипетром выросло целое поколение русских людей, уже не битых петровской дубинкой и не боявшихся свирепого временщика Бирона. Идеи Просвещения беспрепятственно проникали в страну, люди становилось гуманнее и терпимее друг к другу. Культурные достижения времен Елизаветы (открытие драматического театра, Академии художеств) стали основой для развития русской культу­ры последующих десятилетий.

Источник: Анисимов Е.В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты. – СПб.: Питер, 2007. С. 269–270, 272.

№ 9. Петр III (1761–1762) – «случайный гость русского престола»?

После смерти императрицы Елизаветы на престол Российской империи вступил Петр III. Еще в 1742 г. 14-летний голштинский герцог Карл Петр Ульрих, сын старшей сестры Елизаветы Анны Пет­ровны был привезен в Россию, крещен и под именем Петра Федо­ровича объявлен наследником престола. С самого рождения мальчик рос без матери, рано лишился отца и был предоставлен по­печению воспитателей, которые оказались невежественными и гру­быми, жестоко наказывали и запугивали болезненного и слабого ребенка. По прибытии в Россию юный герцог удивил всех своей физической и умственной неразвитостью, к тому же он оказался невосприимчив к обучению и на долгие годы остановился в своем развитии.

Когда великому князю исполнилось 17 лет, его женили на прин­цессе небольшого ангальт-цербстского княжества 16-летней Софии Августе Фредерике, в православии Екатерине Алексеевне. Все свя­занное с Россией было глубоко чуждо Петру. Он плохо знал и не стремился лучше изучить язык и обычаи страны, в которой ему пред­стояло царствовать, с пренебрежением относился к православию и даже внешнему соблюдению православного ритуала. Своим идеа­лом наследник русского престола избрал прусского короля Фрид­риха II, а своей главной целью считал наказание Дании, некогда отобравшей у голштинских герцогов Шлезвиг.

Петр увлекался чтением бульварных романов, игрой на скрипке и особенно всем тем, что как-то было связано с военным делом, точнее, с плац-парадом («военные дурачества» – так определила его занятия жена). Он выписал из Голштинии роту солдат и в Ора­ниенбауме занимался с ними строевой подготовкой или пьянствовал с немецкими офицерами своей игрушечной армии.

Дожив до 30-летнего возраста, великий князь оставался ни­кчемным, инфантильным и капризным, склонным к грубым и неум­ным солдафонским шуткам. Елизавета недолюбливала племянника и держала его в стороне от государственных дел. Петр, в свою оче­редь, стремился противопоставить свой «малый двор», Ораниенба­ум, двору императрицы. С началом Семилетней войны неприятие политики правительства Елизаветы фактически привело наследника русского престола в лагерь врагов России. Во время войны он под­держивал тайную переписку с прусским королем, открыто радовал­ся победам прусских войск, не верил ни одному сообщению русских источников с театра войны. Понятно, что вступление на российский престол Петра придворными воспринималось со стра­хом и чувством неуверенности за свое будущее, гвардией – с плохо скрываемым недовольством.

Бесповоротно восстановить против себя общественное мнение Петру удалось сразу же: на следующий день после вступления на престол он известил Фридриха II о намерении России сепаратно, без союзных Франции и Австрии, заключить мир с Пруссией. Со­гласно условиям трактата о мире (24 апреля 1762 года) Россия воз­вратила Пруссии все занятые в ходе войны земли, отказалась от контрибуции в возмещение понесенных убытков и заключила с быв­шим противником союз. К тому же Петр начал готовиться к абсо­лютно ненужной России войне с Данией за возвращение Шлезвига. В обществе это воспринималось как предательство русских нацио­нальных интересов.

За шесть месяцев царствования Петру немногое удалось осу­ществить практически, но то, что было заявлено в нескольких его указах в феврале 1762 года, оставляет впечатление продуманных и дальновидных государственных мер, получивших, кстати, продол­жение и в последующее царствование. Прежде всего, это «Мани­фест о вольности дворянства», которым дворяне освобождались от обязательной службы государству, получали возможность жить в своих поместьях, свободно выезжать за границу и даже поступать на службу к иностранным государям. Но вместе с тем статская или военная служба дворян государством поощрялась.

Затем последовал царский указ о секуляризации церковных зе­мель: у церкви изымались все имения и передавались в ведение специальной государственной Коллегии экономии, в сами имения назначались офицеры-управители. Бывшие монастырские крестьяне получали ту запашку, которую прежде обрабатывали для монасты­рей. Они освобождались от оброка в пользу церкви и облагались казенным оброком, как и государственные крестьяне. Около двух миллионов крестьян, получивших название «экономических», уве­личили свои земельные наделы, освободились от барщины и сво­боднее могли заниматься торгово-ремесленной деятельностью.

И, наконец, была ликвидирована одиозная Тайная канцелярия, орган политического сыска, занимавший исключительное положе­ние в системе государственного аппарата. Запрещалось произно­сить фразу «слово и дело государево», означавшую моментальное начало политического следствия, переход в распоряжение Тайной канцелярии лица, заявившего этими словами о желании донести об известном ему преступлении против государя и государствен­ной безопасности. Функции политического сыска перераспреде­лились между местными и центральными учреждениями. Была проведена амнистия опальных: вернулись из ссылки фельдмаршал Б.Х. Миних, герцог Э.И. Бирон и другие пострадавшие в дворцо­вых интригах.

Столь продуманные прогрессивные мероприятия как-то не вя­жутся с личностью Петра III. Они и не были плодом его деятельности: эти меры были задуманы еще в предыдущее царствование и осуществлены по инициативе приближенных к императору са­новников – канцлера М.И. Воронцова, его брата Р.И. Воронцова, генерал-прокурора А.И. Глебова и секретаря императора Д.В. Вол­кова.

Политически мудрые и экономически целесообразные, эти внутренние преобразования не добавили популярности императору. Отрицание им всего русского как «архаичного», разрыв с тради­цией, перекраивание многих порядков по западному образцу оскор­бляли национальные чувства русских людей. Указы о защите раскольников от обид и притеснений, об уравнивании в правах всех религий, выделение денег на строительство лютеранской кирхи по­родили слухи среди духовенства и горожан о скором закрытии пра­вославных церквей. Намерение преобразовать армию по прусскому образцу и создание для этого специальной комиссии, ликвидация лейб-кампании (привилегированная рота Преображенского полка, возведшая на престол Елизавету) подтверждали давнее подозрение гвардии о намерении Петра III ликвидировать гвардейские полки. Голштинские дяди и ораниенбаумские офицеры теснили при дворе старую знать и заставляли ее беспокоиться о будущем. Вздорные слухи о том, что царь готовится развести всех придворных и заново их переженить, казалось, подтверждались его намерением разве­стись с Екатериной и жениться на фаворитке Елизавете Воронцо­вой. Падение императора Петра III было предрешено, и оно произошло в результате дворцового переворота 28 июня 1762 г. Петра вынудили отречься от престола и сослали в Ропшу, а спустя несколько дней «случайно», во время пьяной ссоры за столом, он скончался.

В работах некоторых современных историков (А.С. Мыльни­ков), как бы в противовес исторической традиции, дается несколько смягченная оценка личности Петра III, но и в таком «отретуширо­ванном» образе трудно отыскать симпатичные черты. Слишком не­долго правил Россией этот «случайный гость русского престола» (В.О. Ключевский). Но в принятых им указах, действиях, если от­решиться от предубеждений, можно найти и рациональное содер­жание. Видимо, эти преобразования были потребностью времени, и осуществить их довелось по чистой случайности императору Пет­ру III.

Источник: История России IX–ХХ вв. Пособие для старшеклассников, абитуриентов и студентов. 3-е изд., перераб. и доп. – СПб.: Издательство «Образование–Культура», 1995. С. 117–119.

№ 10. Политика просвещенного абсолютизма в России

Просвещенный абсолютизм – одна из форм государственной политики некоторых стран Европы, возникшая на определенной стадии их развития в результате изменений, происходивших в экономической, социальной и духовной сферах жизни об­щества. Его становление происходило под влиянием идей Про­свещения, осуждавших сословное неравенство, произвол власти, засилье церкви в идейной сфере, и обосновывающих «естествен­ные права» человека – свободу, равенство, право на частную собственность, принцип разделения властей, верховенство зако­на. Философы-просветители полагали, что «просвещенные мо­нархи», проводя реформы, утверждая «разумные законы» и спо­собствуя распространению знаний, смогут добиться экономи­ческого процветания, социальной гармонии и безопасности для своих народов.

Просветители верили, что воспитанный в духе новых идей «просвещенный государь» уничтожит рабство и угнетение путем введения разумных государственных учреждений и законов.

Если в конце XVII в. лидером европейского Просвещения была Англия, то в XVIII в. общеевропейским эталоном стало французское Просвещение, которое носило светский характер.

Французские просветители Ш.Л. Монтескье, М.Ф. Вольтер, Д. Дидро, Ж.Ж. Руссо сформулировали основные положения просветительской концепции общественного развития. Один из путей достижения свободы, равенства и братства философы ви­дели в деятельности просвещенных монархов, которые, пользу­ясь своей властью, помогут делу просвещения общества и уста­новлению справедливости.

Представление о государстве как о главном инструменте дости­жения общественного блага господствовало в умах людей того времени. Идеалом Ш.Л. Монтескье, чье сочинение «О духе зако­нов» было настольной книгой Екатерины II, являлась конститу­ционная монархия с четким разделением законодательной, ис­полнительной и судебной властей. Понимание монархами равен­ства и свободы не шло дальше закрепления прав и привилегий каждого сословия в рамках самодержавной монархии.

Философские и общественно-политические идеи западноев­ропейских мыслителей начали проникать в Россию уже при Петре I. Но движение Просвещения получило распространение в 40–60-е гг. XVIII в. В самой России чрезвычайную популяр­ность получили произведения просветителей. Однако их идеи приобрели в России совсем иное звучание. Политику Екатери­ны II историки характеризуют как «просвещенный абсолю­тизм». Екатерина II, страстно желавшая прослыть «просвещен­ной государыней», выставляла напоказ свои воззрения, заим­ствованные у французских авторов, состояла в переписке с такими корифеями европейской мысли, как Вольтер, Дидро, Д’Аламбер. Идеи Просвещения не были чужды и консерва­тивной аристократии. Ее глашатаем был видный историк, пуб­лицист и экономист князь М.М. Щербатов. Находили приме­нение идеи Просвещения и у либеральных дворян. В их числе глава Петербургской академии наук Е.Р. Дашкова, историк И.Н. Болтин, дипломаты Н.И. Панин и Д.А. Голицын, пи­сатели А.П. Сумароков и М.М. Херасков. Они считали не­обходимым осовременить монархическое правление и смяг­чить отношения между помещиками и крестьянами. Подлинны­ми просветителями, мечтавшими о коренном переустройстве российского общества на разумных началах, были публицист Н.И. Новиков, писатель Д.И. Фонвизин, а также отдельные представители разночинной интеллигенции.

Задачи политики просвещенного абсолютизма в России сво­дились к следующему: укрепление самодержавия за счет модер­низации и совершенствования системы управления, расшире­ние прав и свобод русского дворянства в целях превращения его в подлинно привилегированное сословие, способное служить интересам государства и всего общества; проведение мер, на­правленных, с одной стороны, на усиление власти помещиков над своими крестьянами, а с другой – призванных смягчить со­циальную напряженность; создание условий для экономическо­го развития страны; распространение знаний, развитие европей­ских форм культуры и образования; укрепление международного авторитета России.

Сущность политики просвещенного абсолютизма выража­лась в ее направленности на консервацию и одновременно «об­новление» абсолютистского государства и феодального строя. Для этого использовались идеи Просвещения, направленные на создание нового, фактически буржуазного общества.

Екатерина II пишет получивший известность во всей Европе «Наказ», в котором заявляет о своем намерении воплотить идеи французских просветителей в законы Российской империи. «Наказ» по тем временам настолько революционный, что его тут же запрещают ввозить во Францию и издавать там. В то же время в своем «Наказе» комиссии для составления нового Уложения Екатерина обосновывала необходимость сохранения самодер­жавия, используя идею французского просветителя Монтескье о том, что природная среда, размеры страны и нрав ее населения определяют форму государственного строя. Задача монарха за­ключалась в издании «наилучших законов», а правительства и других органов управления – в исполнении его воли. Все под­данные и сам монарх обязаны следовать этим законам, что, как считала императрица, и отличает просвещенную монархию от деспотии. Однако это часто игнорировалось чиновниками и са­мой Екатериной.

Екатерина II, известная на Западе как сторонница естест­венного права каждого человека на достойное существование, желающая, чтобы ее народ жил по справедливым законам, на первом же этапе своего правления утверждает Манифест Пет­ра III от 18 февраля 1762 г., освобождавший дворян от обяза­тельной государственной службы, и в то же время объявляет, что крестьяне остаются в крепостной зависимости. В первой по­ловине XVIII в. из-за неясностей в российском законодатель­стве все более распространялся взгляд на крепостного как на полную собственность помещика. Тем не менее, в законе это не нашло отражения.

В России политика просвещенного абсолютизма была вы­звана к жизни остротой социальных противоречий, а также стремлением верховной власти продолжить модернизацию страны, которая была невозможна без развития промышлен­ности и торговли; осознанием необходимости привести сущест­вующие систему управления и уровень культурного развития в соответствие с «духом времени» и тем самым укрепить абсо­лютистское государство. Немаловажную роль играли притяза­ния России на ведущую роль в системе международных отно­шений.

На пути модернизации страны при этом стояли некоторые препятствия. Незрелость социальных и духовных предпосылок (практическое отсутствие национальной буржуазии, непросве­щенность основной массы дворянства, патриархальность город­ского населения и крестьянства), а главное – сам характер са­модержавия, полновластие монарха, неспособного добровольно ограничить свою власть, приводили к тому, что политика «про­свещенного абсолютизма» носила крайне противоречивый ха­рактер: «просвещение» и либеральные меры сочетались с реак­ционными мероприятиями правительства и использованием на­сильственных методов.

Решающую роль играла личность «великой императрицы», оказывавшая огромное влияние на проведение политики «про­свещенного абсолютизма». Многие мероприятия, да и сам дух правления Екатерины II носили характер, в котором отражались личные качества императрицы, а также стремление своей рефор­маторской активностью продолжить дело Петра I, укрепить мо­гущество России.

Источник: История государственного управления в России в вопросах и ответах: Учебное пособие / Отв. ред. Е.М. Трусова. – М.: Издательство «Проспект», 2005. С. 91–93.

№ 11. «Золотой век» Екатерины II (1762–1796)

Екатерина II(1762–1796) пришла к власти в результате заго­вора против Петра III при поддержке гвардейцев. Не имея ника­ких формальных прав, она узурпировала престол и поспешила торжественно короноваться в Успенском соборе. Она отстранила от власти цесаревича Павла, которому слишком долго потом при­шлось дожидаться своего часа. Подписавший отречение от престо­ла Петр III был задушен участниками заговора во главе с братьями Орловыми, а Иван Антонович вскоре убит в Шлиссельбургской крепости после долгих лет заточения…

Укреплению власти Екатерины II на российском престоле спо­собствовала проведенная ею в 1763 г. реформа Сената. Восполь­зовавшись в своих интересах проектом графа Н.И. Панина, она расширила состав Сената и разделила его на шесть департаментов со строго определенными функциями. Таким образом, ей удалось сильно ослабить претензии аристократии на участие в управле­нии страной. Екатерина подтвердила положения «Манифеста о вольности дворянства» 1762 г. и провела секуляризацию церков­ных имуществ (1764), объявленную Петром III. Секуляризация означала еще один шаг в сторону превращения русской право­славной церкви в один из государственных институтов, так как лишала ее основного источника доходов и обращала их в пользу государства. Духовенство окончательно превращалось в одну из групп чиновничества. Все монастырские земли с жившими на них крестьянами передавались в ведение специально созданной Колле­гии экономии. Бывшие монастырские крестьяне стали называться экономическими, а их правовое положение стало примерно таким же, как у государственных крестьян: все подати они платили не­посредственно государству.

Екатерина считала недопустимым положение, при котором во­шедшие в состав империи различные регионы страны сохраняли традиционные особенности управления, и проводила политику, направленную на унификацию управления страной. Исходя из убеждения, что вся страна должна управляться по единым законам и принципам, она в 1764 г. ликвидировала автономию Украины под тем предлогом, что право украинских крестьян на свободный переход от одного помещика к другому затрудняет властям сбор податей в полном объеме. Место последнего гетмана К.Г. Разумов­ского заняла Малороссийская коллегия во главе с президентом П.А. Румянцевым. В 1775 г. была окончательно ликвидирована Запорожская Сечь.

В 1765 г. начато Генеральное межевание земель (межа – грани­ца) для закрепления их за дворянами и упорядочения земельных споров. Пустоши и засечные земли продавались по номинальной цене – 5 коп. за десятину, что способствовало последующему осво­ению заброшенных плодородных земель Дикого поля.

В правление Екатерины II крепостное право достигло наивыс­шего развития и распространилось на новые территории. Так, в 1783 г. последовал указ об окончательном запрете крестьянских переходов на Левобережной Украине, что означало утверждение здесь крепостнических порядков, в 1796 г. – в Новороссии и Кры­му. Само крепостничество не осталось неизменным и продолжа­ло развиваться. Образ жизни дворянства, ориентированный на западноевропейские образцы, требовал все больше денег, вслед­ствие чего повинности крестьян в пользу помещиков в течение XVIII в. выросли в 12 раз. Дворянам было предоставлено право ссылать неугодных крестьян на каторгу в Сибирь с зачетом за ре­крутов (1765), а крестьянам запрещено подавать жалобы на своих хозяев, что приравнивалось к государственному преступлению (1767). Размер податей вырос вдвое, увеличились барщина и об­рок. Завершилось прикрепление частновладельческих крестьян к личности помещика, и они стали полной собственностью своего господина.

Важным мероприятием стало создание в Петербурге группой аристократов Вольного экономического общества (1765) с целью рационализации земледелия, приспособления помещичьего хо­зяйства к товарно-денежным отношениям. Издаваемые обществом «Труды» обсуждали вопросы различных приемов и новшеств, по­лезных для организации прибыльных помещичьих хозяйств, усо­вершенствования агротехники, развития сельскохозяйственных промыслов, применения новых орудий труда.

Попыткой использовать экономические теории просветителей был конкурс, объявленный Вольным экономическим обществом в 1766 г. по инициативе императрицы, на возможное решение во­проса о крестьянской собственности. Свои сочинения прислали Вольтер, Мармонтель, физиократ Граслен. Большинство конкурс­ных работ откровенно подвергло критике крепостничество как пагубное экономическое и социальное явление. Они выступали за право собственности крестьян на движимое имущество и право наследственного владения землей. Однако все прогрессивные работы с критикой крепостничества были отправлены в архив. Из отечественных авторов награды было удостоено сочинение А.Я. Поленова «О крепостном состоянии крестьян в России», наиболее близкое идеологии просветительства, но и оно не было опубликовано. Идея освобождения крестьян от крепостного права была отодвинута на задний план и в государственной политике.

Наиболее крупным мероприятием первого периода правления Екатерины II стал созыв в Москве Уложенной комиссии для со­ставления нового свода законов (1767–1768) взамен устаревшего Соборного уложения. В комиссию вошли представители дворян­ства, государственных учреждений, духовенства, городов, государ­ственных крестьян и казачества. Депутаты представили 1600 на­казов с мест. Личный «Наказ» Екатерины, где она изложила свое понимание содержания и характера законов, которые необходимо было разработать, представлял собой теоретическое обоснование политики «просвещенного абсолютизма» в России.

Екатерина видела единственно приемлемой формой правле­ния в России сильную самодержавную власть и полагала важной незыблемость сословного устройства российского общества. Для обоснования самодержавия она привела аргумент, специфический для России, но заимствованный ею у просветителей и приспо­собленный к собственным нуждам: при разбросанности населе­ния по огромной территории «никакая другая власть... не может действовать сходно с пространством столь великого государства». Главным благом подданных объявлялось право «делать то, что законы позволяют». Таким образом, равенство понималось Ека­териной как право каждого сословия обладать дарованными ему правами.

Депутатам предстояло выработать новые законы; поскольку же законы должны были касаться практически всех сфер жизни, депутаты получили возможность открыто высказаться по самым актуальным вопросам. Неожиданно в центре обсуждения оказался крестьянский вопрос. Депутаты от разных сословий видели в кре­постничестве главное зло для России и выступали за ликвидацию помещичьего произвола и регламентацию крестьянских повин­ностей в законодательном порядке.

Главным противником прогрессивных идей в комиссии и об­ществе выступил идеолог консервативного направления князь М.М. Щербатов, из рассуждений которого следовало, что помещик для своих крестьян такой же господин, как самодержец всероссий­ский – для всех подданных российской короны. Впрочем, вне зависимости от сказанного, Щербатова отличало и резкое неприятие екатерининского двора и его политики. Споры по крестьянскому вопросу приняли острый и затяжной характер.

Воспользовавшись войной с Турцией, Екатерина II приостано­вила работу Уложенной комиссии, не решившей задачи создания нового законодательства, но множество собранных комиссией ма­териалов легли в основу дальнейшей законодательной работы.

Крестьянская война под предводительством Е.И. Пугачева (1773–1775) заставила Екатерину II провести серию реформ по централизации и унификации органов управления в центре и на местах. В ходе губернской реформы (1775) было выработано новое административное деление страны, которое просуществовало вплоть до 1917 г. Вся страна была поделена на губернии с населением 300–400 тыс. душ мужского пола. Впер­вые в основу административного деления был положен демогра­фический фактор – численность населения. К концу правления Екатерины II губерний стало 50.

Во главе губернии стоял назначавшийся императрицей губерна­тор. Исполнительная власть в губернии осуществлял

Поиск по сайту: