Учебные материалы. № 1. Предпосылки отмены крепостного права

№ 1. Предпосылки отмены крепостного права

Аграрно-крестьянский вопрос к середине XIX в. стал острейшей социально-политической проблемой в России. Среди европейских государств крепостное право оставалось только в ней, тормозя экономическое и социально-политическое развитие. Сохранение крепостного права было обусловлено особенностями (природой) российского самодержавия, которое с момента образования Русского государства и укрепления абсолютизма опиралось исключительно на дворянство, а потому должно учитывать его интересы.

Многие государственные и общественные деятели понимали, что крепостное право позорит Россию и низводит ее в разряд отсталых государств. В конце ХVIII – середине XIX в. российская общественность постоянно обсуждала проблему освобождения крестьян. Об этом говорили некоторые депутаты Уложенной комиссии 1767–1768 гг. (И. Чупров, Ф. Полежаев, А.Д. Маслов, Г. Коробьин), просветители (Н.И. Новиков, С.Е. Десницкий), А.Н. Радищев, первые русские революционеры (декабристы), либералы (славянофилы и западники), все радикально настроенные общественные деятели. Создавались различ­ные проекты, вызванные в основном морально-этическими соображе­ниями.

Даже правительство и консервативные круги не оставались в сто­роне от понимания необходимости решения крестьянского вопроса. Вспомним проекты М.М. Сперанского, Н.Н. Новосильцева, деятельность Секретных комитетов по крестьянскому делу, указ об обязанных крестьянах 1842 г. и особенно реформу государственных крестьян (1837–1841 гг.). Однако попытки правительства смягчить крепостное право, дать помещикам положительный пример управления крестьянами, регламентировать их взаимоотношения оказались малоэффективными из-за сопротивления крепостников.

К середине XIX в. предпосылки, обусловившие крах крепостнической системы, созрели окончательно. Прежде всего, она изжила себя экономически. Помещичье хозяйство, основанное на труде крестьянских крестьян, все более приходило в упадок. Это беспокоило правительство, которое было вынуждено тратить огромные средства на поддержку помещиков.

Объективно крепостничество мешало также индустриальной модернизации страны, так как препятствовало складыванию рынка сво­бодной рабочей силы, накоплению капиталов, вложенных в производство, повышению покупательной способности населения и развитию торговли.

Необходимость ликвидации крепостного права обусловливалась и тем, что крестьяне открыто протестовали против него. В целом антикре­постнические народные выступления в первой половине XIX в. были довольно слабыми. В условиях полицейско-бюрократической системы, созданной при Николае I, они не могли вылиться в широкие крестьянские движения, потрясавшие Россию в XVII–ХVIII вв. В се­редине XIX в. недовольство крестьян своим положением выражалось в разных формах: отказ от работы на барщине и выплаты оброка, массовые побеги (особенно в годы Крымской войны), поджоги помещичьих имений и др. Участились волнения в районах с нерусским на­селением. В 1857 году в Грузии восстали 10 тыс. крестьян.

Народное движение не могло не влиять на позицию правительства. Император Николай I в речи на заседании Государственного совета весной 1842 г. с горечью был вынужден признать: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его положении у нас есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к нему теперь было бы делом еще более губительным». В этом высказывании содержится вся суть николаевской внутренней политики. С одной стороны, понимание несовершенства существующей системы, а с другой – справедливая боязнь, что подрыв одного из устоев может привести к ее полному краху.

Поражение в Крымской войне сыграло роль особо важной поли­тической предпосылки отмены крепостного права, так как оно про­демонстрировало отсталость и гнилость социально-политической сис­темы страны. Сложившаяся после Парижского мира новая внешнепо­литическая ситуация свидетельствовала об утрате Россией ее международного авторитета и грозила потерей влияния в Европе…

Таким образом, отмена крепостного права была обусловлена политическими, экономическими, социальными и нравственными предпосылками.

Источник: Орлов А.С., Георгиев В.А., Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России. 2-е изд., исправ. и перераб. – М.: ООО «ТК Велби», 2003. С. 248–250.

№ 2. Александр II

С именем Александра II (1818–1881) связано освобождение от крепостного права, почему он и назван был Освободи­телем. Однако в равной степени с именем этого императора связаны и все другие ре­формы 1860–1870 гг. Трагическая гибель царя от взрывов, организованных народо­вольцами, чисто психологически вызывала (и вызывает до сих пор) чувство сострада­ния к нему, невольно возвышающее образ этого монарха. Не удивительно, что у лю­дей сложилось представление об Алексан­дре II как о просвещенном, добром и либе­ральном царе. Способствовали этому и некоторые исторические параллели с Александром I: те же надежды общества и тот же либеральный курс, причем этот курс, хотя и с отступлениями, продлился в течение всего царствования и имел огром­ные реальные результаты; та же личная привлекательность; тот же интерес к внешнеполитическим проблемам. Да и главный воспитатель наследника Алексан­дра Николаевича – поэт В.А. Жуковский – неотделим от «дней александровых пре­красного начала». Поэт стремился воспи­тать наследника на возвышенных идеалах, как когда-то это делал Лагарп, обучая Александра Павловича. Законоведение же будущему царю преподавал М.М. Сперан­ский – когда-то ближайший сотрудник Александра I в самый первый и наиболее либеральный период его царствования. Наконец, сближала двух Александров и внешняя привлекательность. Александр II тоже был высок, с приятными чертами лица, выгодно отличался от отца отсутствием суровости и недоступной величественно­сти.

Кажется, что сопоставлений и совпаде­ний достаточно, чтобы характеризовать Александра II как либерального императо­ра. Однако, на самом деле все обстояло сложнее. Во всяком случае, нельзя ска­зать, что в мировоззрении Александра II либеральное начало оказалось сильнее консервативного. Пожалуй, наоборот. И «виноват» в этом Николай I.

Когда Александр II вступил на престол в 1855 году, ему было 37 лет. Это был уже полностью сформировавшийся, зрелый человек, имевший к тому же и опыт государ­ственной деятельности. Отметим, что Александр II вырос и возмужал в условиях николаевского царствования и был при­вержен многим принципам, исповедовав­шимся его отцом. Николай I серьезно под­ошел к образованию своего первенца-наследника. В.А. Жуковский разработал целую программу – «План учения», рассчи­танный на 12 лет. Цель была высокая – «образование для добродетели». Будущий царь должен был стать царем просвещен­ным. Религиозным воспитанием наследни­ка занимался известный тогда законоучи­тель Г.П. Павский. Воспитанию добрых чувств цесаревича способствовала и гу­манная, доброжелательная и дружествен­ная обстановка в царской семье.

В соответствии с планами В.А. Жуков­ского, главную воспитывающую роль дол­жна была сыграть отечественная и миро­вая история, которую наследник искренне полюбил. Правовед же М.М. Сперанский пытался внушить великому князю: «Всякое право, а, следовательно, и право самодер­жавное, потому есть право, поскольку оно основано на правде. Там, где кончается правда и начинается неправда, кончается право и начинается самовластие».

В общем же будущий царь – Алек­сандр II – получил хорошее и разносторон­нее образование. Но было в воспитании наследника одно направление, перечерки­вавшее многое из того положительного, что пытался внести в его душу В.А. Жуков­ский, Николай I был уверен, что наследник должен стать военным человеком, иначе он «будет потерян в нынешнем веке». И Александр Николаевич усвоил военное де­ло, но в значительной мере – его лишь плац-парадную сторону. Историк А.А. Кор­нилов писал: «...он сделался не привер­женцем идей своего воспитателя Жуковского, хотя, может быть, он и получил от него общую склонность к добру, а совер­шенным сыном своего отца…, он оказался одним из убежденных почитателей Нико­лая Павловича...» Оказалось так, что осо­бенно консервативен Александр Николае­вич был именно в отношении крепостного права, дворянских привилегий и интере­сов. Почему же он стал реформатором?

Обстоятельства были выше пристра­стий царя. Жизнь заставила его встать на путь реформ. Кризис страны после Крым­ской войны, был слишком силен. И вот именно положительные стороны его вос­питания и образования позволили Алек­сандру II подняться на уровень понимания общенациональных задач и определили способность возглавить процесс реформ.

Александр II обладал рядом хороших человеческих качеств. Помимо того, что он был привязан к своим родным – родите­лям, братьям и сестрам – он отличался еще умом, веселым нравом, сердечностью и добротой, общительностью, был храбрым человеком. Окружавшие отмечали также хорошие манеры Александра, естествен­ность поведения. Он любил и чувствовал природу. Не встречается, однако, идеаль­ных людей. Не был таковым и Александр. Не хватало ему усердия и усидчивости в учении, а позже – и в занятиях государст­венными делами. Склонен он был к лени, непостоянству, колебаниям, не любил и не хотел преодолевать трудности и препятст­вия. Сложность натуры, склонность к не­постоянству и одновременно благородст­во царя своеобразно проявились в личной, семейной драме Александра II. Женат он был на дочери великого герцога гессенско­го Марии. У них было пятеро детей. С го­дами здоровье императрицы ухудшилось, а император не отличался супружеской верностью. Уже будучи 47-летним, он стра­стно влюбился в 17-летнюю княжну Екате­рину Михайловну Долгорукую. Эта связь длилась до конца жизни Александра, хотя в какое-то время он хотел ее порвать. По­сле смерти императрицы Марии Александ­ровны между царем и Е.М. Долгорукой был заключен морганатический брак, по­сле которого она получила титул светлей­шей княгини Юрьевской. Этот же титул унаследовали и их дети Георгий и Ольга.

Непостоянность, склонность к колеба­ниям и уступкам сказывались и в государ­ственных делах, обусловливая и отступле­ния от либерального курса и возвращение к нему. Среди царской семьи либерализм был не в чести, и единственным последо­вательным либералом, «белой вороной» в ней был великий князь Константин Нико­лаевич. Из сподвижников же выдающихся сановников-либералов надо отметить тех, с кем император осуществил серию вели­ких реформ 1860–1870-х гг.: К.Д. Кавелин, Н.А. и Д.А. Милютины, Д.Ф. Самарин, Я.И. Ростовцев и др. Однако склонный к колебаниям царь мог опираться и на лю­дей противоположной, консервативной ориентации, таких, как П.А. Шувалов, Д.А.Толстой, А.К. Тимашев. В конце царст­вования либеральный курс был связан с именами М.Т. Лорис-Меликова, Д.А. Милю­тина. А.А. Абазы, П.А. Валуева. Но все большую силу набирал К.П. Победоносцев, лидер консерваторов и воспитатель на­следника – будущего царя Александра III.

Несмотря ни на что, однако, с именем Александра II прочно и заслуженно связа­на «эпоха великих реформ» со всеми ее достижениями, противоречиями и неза­вершенностью.

Источник: История Отечества: новые подходы к содержанию предмета. Учебное пособие / Под ред. проф. Е.П. Иванова. – Псков, 1994. С. 38–39.

№ 3. Отмена крепостного права

В 1857 г. царское правительство приступило к разработке крестьянской реформы. Император в своих действиях опирался на бюрократию, подвластный и послушный ему государственный аппарат. В период царствования Николая I численность бюрократии значительно возросла. Ее роль в государстве усилилась; поместное дворянство в это время, утратив былую силу, закладывало и перезакладывало имения. Окрепли и утвердились военно-политические функции бюрократии. Однако в 1830–1850-е гг. в ее среде стал складываться определенный слой прогрессивных, по государственному мыслящих людей. Их соединяло единство взглядов на программу предстоящих преобразований. Ученые назвали эту группу либеральной бюрократией. Покровителем либеральных бюрократов был брат царя великий князь Константин Николаевич, а виднейшими их представителями – чиновник министерства внутренних дел Н.А. Милютин, его брат генерал Д.А. Милютин, Я.И. Ростовцев, В.И. Даль, Я.И. Соловьев и др.

Либеральные бюрократы отстаивали интересы не какого-либо из сословий, а государственной власти как самостоятельной, самодовлеющей силы. По их мнению, для укрепления позиций необходимо было освободить крестьян, создать крепкое крестьянское хозяйство, предоставить определенную свободу общественным силам. Либералы выступали за демократизацию государства при сохранении монархии.

В январе 1857 г. был создан традиционный для России Секретный комитет по крестьянскому делу, начавший рассматривать старые, оставшиеся от предыдущих царствований проекты и варианты крестьянского вопроса.

Через год Секретный комитет был преобразован в Главный комитет по крестьянскому делу. Самая значительная новация была в том, что вводилось гласное обсуждение и рассмотрение вопросов освобождения крестьянства. Одновременно были созданы аналогичные комитеты в 46 губерниях. Они также начали составлять свои проекты крестьянской реформы, однако их права и возможности были существенно ограничены специальным правительственным циркуляром. На практике деятельность этих комитетов сводилась в основном к сбору статистических данных о состоянии помещичьих имений по спущенным сверху правительством вопросам, а также к сочинению местных вариантов улучшения быта крестьян.

Большинство помещиков предлагали освободить крестьян без земли или с маленькими земельными наделами. Эта точка зрения была особенно популярна в черноземных губерниях, где земля имела большую ценность. Либеральные же помещики предлагали освободить крестьян с землей за выкуп. Такое решение устраивало помещиков нечерноземной полосы, где земля большой ценности не представляла. Первоначально Александр II разделял позицию большинства помещиков, однако затем пришел к выводу о необходимости освободить крестьян с землей.

Врезультате бурных обсуждений, борьбы различных дворянских группировок, усиления общественного движения осенью 1858 г. в ходе предреформенной работы в стране наступил перелом. Правительство и Главный комитет по крестьянскому делу определили всеобъемлющие принципы, на которых должна была строиться реформа: освобождение крестьян с полевым наделом за выкуп, уничтожение вотчинной власти помещиков, приобщение крестьянства к гражданским правам.

Для обобщения проектов губернских комитетов дворянства, а также для выработки основных правовых документов, регламентирующих проведение крестьянской реформы, в феврале 1859 г. Александр II создает специальное учреждение – редакционные комиссии. Их возглавлял Я.И. Ростовцев, а главным организатором практической работы был Н.А. Милютин…

Редакционные комиссии около двух лет работали очень интенсивно и провели 409 заседаний. Несмотря на огромные трудности, давление различных дворянских группировок, сопротивление высших реакционно-настроенных сановников государства, главную задачу они выполнили: подготовили законодательные акты реформы.

Выдающимися деятелями, работавшими в редакционных комиссиях, были Н.А. Милютин, С.М. Жуковский, Я.А. Соловьев, А.П. Заболотский-Десятовский, К.И. Домонтович, П.П. Семенов-Тянь-Шанский. Именно П.П. Семенов, переживший всех своих товарищей по работе в редакционных комиссиях, в последний раз 19 февраля 1914 г. в полном одиночестве поднял тост в память о согласованной работе этого мозгового центра реформы, выполнив пожелание Н.А. Милютина, который на первой годовщине отмены крепостного права предложил встречаться до тех пор, пока будет жив хотя бы один из них.

После закрытия редакционных комиссий, кодифицированные проекты крестьянской реформы были переданы на обсуждение сначала в Главный комитет по крестьянскому делу, а затем в Государственный совет (октябрь 1860 г. – февраль 1861 г.). Противники реформы пытались ее тормозить, но Александр II проявил твердость. Председателем Главного комитета по крестьянскому делу был назначен решительный сторонник реформ великий князь Константин Николаевич, который обеспечил прохождение документов через Комитет.

Процесс утверждения основных актов реформы затягивался Государственным советом, но волей царя они были изъяты оттуда и подписаны лично Александром II 19 февраля 1861 г.

Всего, не считая царского манифеста от 19 февраля 1861 г., Александр II утвердил 17 правовых документов, имевших силу закона, направленных на регулирование общественных отношений после отмены крепостного права в России.

После обнародования 5 марта 1861 г. манифеста об освобождении крестьян вступили в силу основные правовые положения, согласно которым крестьяне получали личную свободу, т.е. переставали быть собственностью помещика и получали определенные гражданские права:

ü самостоятельно заключать сделки;

ü заниматься промыслами по своему усмотрению;

ü переходить в другие сословия;

ü поступать на службу;

ü приобретать движимое и недвижимое имущество и т.п.

Для нового поземельного устройства крестьян было решено создать сельские общества на основе общины. Крестьянская соседская община – явление всемирного масштаба, зародившееся на заре человеческой истории и продолжающее существовать во многих странах и в настоящее время.

Русская крестьянская община – поземельная соседская организация мелких непосредственных производителей – представляла собой и экономическое объединение, и низшую административную единицу. Община решала вопросы распределения и эксплуатации земельного фонда (переделы полей и лугов, использование пастбищ и лесов). В качестве административной единицы община получила узаконенный статус в соответствии с принятым 19 февраля 1861 г. «Общим положением о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости», что определило официально признанную структуру и полномочия сельского общественного управления. Регулирование внутриобщинных отношений производилось согласно накопленному опыту, нашедшему отражение в неписаном сложившимся праве. На его основании строилась деятельность общинных институтов, совокупность которых составляла крестьянский мир.

Все вопросы обсуждались и решались на сельском сходе, объединявшем крестьян каждого помещичьего имения. Организационные и хозяйственные вопросы решал и координировал сельский староста, избираемый на три года. Несколько сельских обществ образовывали волость, которую возглавлял волостной старшина, выполнявший полицейские и административные функции.

Крестьяне освобождались с землей. Размер земельного надела, который они получали согласно реформе 1861 г., определялся на основе земельного соглашения между помещиком и крестьянином при участии мирового посредника и сельского старосты, но в пределах установленных государством определенных норм. В зависимости от регионов эти нормы составляли:

– в черноземных губерниях – от 1¹/₂ до 4 десятин земли;

– в нечерноземных – от 1 до 7 десятин;

– в степных губерниях – от 3 до 12 десятин.

Помещики имели право сохранять за собой не менее ¹/₃ всей земли, которой они владели раньше. Если крестьяне пользовались большим количеством земли, чем предусматривалось в Положении от 19 февраля 1861 г., то часть излишков, которые именовались отрезками, отбиралась в пользу помещиков.

Земля предоставлялась крестьянам за выкуп. Они должны были единовременно заплатить помещику 20 % стоимости надела, а остальную часть выплачивало государство, но с возвратом ему данной суммы в течение 49 лет с процентами. Размер выкупных платежей в зависимости от района России был разным, но рассчитывался исходя из величины денежного оброка, который платил крестьянин помещику. Например, если в нечерноземных губерниях оброк был 10 рублей,то выкуп за земельный надел составлял 166 рублей 66 копеек.

Все крестьяне до заключения выкупной сделки, а также те, кто не смог заплатить 20 % стоимости надела, считались временнообязанными и должны были в полном объеме выполнять прежние повинности – барщину и оброк, хотя были лично свободными.

Решение вопросов, связанных с проведением реформ, возлагалось на специально созванный институт мировых посредников – лиц, назначаемых Сенатом из местных дворян для составления уставных грамот, в которых определялись конкретные условия освобождения каждой крестьянской семьи. Они также рассматривали земельные споры между помещиками и крестьянами.

В основе реформы лежал принцип постепенности, т.е. в течение двух лет необходимо было составить уставные грамоты, в течение девяти лет крестьянин не мог отказаться от своего земельного надела и покинуть общину.

Крестьянская реформа охватила также удельную и государственную деревни. Удельные крестьяне (т.е. принадлежавшие императорской семье) получили свободу еще в 1858 г. Их поземельное устройство, повинности и выкуп были определены в 1863 г. на основании общих положений реформы по отмене крепостного права специальным царским указом. Для государственных крестьян новое поземельное устройство было закреплено законом в 1866 г. Они продолжали пользоваться прежними наделами, а на выкупные платежи были переведены только в 1886 г.

Источник: Кириллов В.В. История России. Учебное пособие. – М.: Юрайт-Издат, 2006. С. 329–339.

№ 4. Результаты крестьянской реформы 1861 г.

После отмены крепостного права в 1861 году в экономике России утверждается капитализм, который характеризуется на­личием частной собственности на средства производства и эксплу­атацией наемного труда свободных от личной зависимости работ­ников. Из аграрной страны Россия постепенно превращалась в аграрно-индустриальную: быстро развивалась крупная машин­ная индустрия, возникали новые виды промышленности, скла­дывались новые районы капиталистической промышленности и сельскохозяйственного производства, сформировался единый ка­питалистический рынок, происходили важные социальные сдви­ги в стране. Однако поскольку крестьянская реформа 1861 года была осуществлена «сверху», а не путем коренной ломки прежне­го типа хозяйства, в экономике и социальной жизни общества сохранились многочисленные пережитки крепостничества.

Источник: История. Справочник абитуриента / Сост. С.В. Новиков. – М.: АСТ, 1997. С. 242.

№ 5. Земская реформа

После освобождения крестьян от крепостной зависимости появилась необходимость создания всесословных органов, которые бы ведали местными делами. Подготовка реформы в области местного управления началась в марте 1859 года. При министерстве внутренних дел была образована комиссия во главе с Н.А. Милютиным для разработки закона «О хозяйственно-распорядительном управлении в уезде». В апре­ле 1860 г. проект о «временных правилах» местного управления комиссия представила императору. Основной идеей проекта было создание управления по принципу выборности и бессословности. Это не устраивало консервативных придворных. Министр внут­ренних дел С.С. Ланской и Милютин ушли в отставку.

Работу по подготовке реформы в комиссии продолжил более осторожный новый министр П.А. Валуев. Но в обстановке нарастания общественного движения и он сохранил основные принци­пы введения местного управления.

1 января 1864 г. Александр II подписал «Положение о губерн­ских и уездных земских учреждениях», согласно которому создавались всесословные органы для заведования местными делами. Земская реформа ввела выборное местное самоуправление в губерниях и уездах. Земские учреждения должны были выполнять хозяйственные функции: устройство дорог и мостов местного значения, агрономическую помощь, обеспечение продовольстви­ем во время голода, медицинское и ветеринарное обслуживание, народное образование, общественное призрение, попечение, заботу о развитии торговли и промышленности. Они находились на самофинансировании за счет налогов с недвижимости, главным образом сборов с крестьянских земель.

Политические вопросы не входили в компетенцию земств. За нарушение круга очерченных полномочий они привлекались к ответственности, не имели права вмешиваться в дела правительственных органов. Земские учреждения не могли требовать наполнения своих решений и должны были обращаться за помощью к полиции или другим органам власти. Введение земств на местах тормозилось, затягивалось. Инструкция о порядке вы­боров органов земского самоуправления на местах была получе­на только к лету 1864 г., выборы начались в конце этого года и в 1865 г.

Важность земской реформы заключалась в одном из главных принципов – выборности. На местах создавались выборные земские представительные органы самоуправления. Такими органами являлись уездные земские собрания, в состав которых входили гласные (депутаты), избираемые на 3 года. По сословно­му и имущественному положению избирателей проводились выборы выборщиков от трех собраний (курий), определявших разряд избирателей: 1) землевладельцы, имевшие от 200 до 800 десятин земли или недвижимость стоимостью 15 тыс. руб.; 2) городские собственники промышленных и торговых заведе­ний с оборотом от 6 тыс. руб. или дома стоимостью от 500 до 3 тыс. руб.; 3) крестьянские общества на волостных сходах изби­рали выборщиков. Выборщики от курий избирали земских глас­ных в установленном количестве. По 1–2 куриям выборы были прямыми, по 3-й – многостепенными. Высокий имуществен­ный ценз обеспечивал преимущество помещиков, промышлен­ников в земских учреждениях. Городские рабочие и ремесленни­ки не имели своей курии и не участвовали в выборах.

Уездное земское собрание заседало под председательством уездного предводителя дворянства, избирало свой постоянно действующий исполнительный орган – уездную земскую упра­ву. В ее состав входили: председатель (утверждался губернатором), от 2 до 6 членов. Уездное собрание избирало земских глас­ных на губернское собрание, которое заседало под председательством губернского предводителя дворян.

Губернское земское собрание избирало земскую управу в ка­честве исполнительного органа в составе председателя, утверж­даемого министром внутренних дел, и 6 членов. Уездное и губернское земские собрания создавались как органы распоряди­тельные. Так в результате реформы появились новые структуры местного самоуправления.

Земства вводились не во всех, а только в 34 губерниях из 59 и 16 областей. К 1866 г. их создали лишь в 19 губерниях, в осталь­ных – к 1879 г. Они создавались там, где освобождались поме­щичьи крестьяне. Земское самоуправление, даже довольно огра­ниченное, не распространялось на Сибирь, национальные окраи­ны, Оренбургскую, Архангельскую и другие губернии, казачьи области, где почти не было помещичьего землевладения.

В земствах, избранных к 1867 г., большинство гласных составляли господствующие сословия. Социальный состав земских учреждений: в уездных собраниях гласных дворян 42 %, купцов 10 %, таким образом они насчитывали 52 %, в уездных собраниях крестьян было 38 %. В губернских собраниях дворяне составляли 74 %, а вместе с купечеством 85 %. Крестьянских гласных здесь значилось 10,6 % и небольшое число гласных от других сословий.

Дворянство и часть чиновничества, настороженно и довольно холодно встретившее введение местного всесословного само­управления, воспользовались своим преимуществом по «Поло­жению» о земствах (имущественным цензом) и на выборах в зем­ские собрания обеспечили своему сословию большинство мест. Дворянство и являлось решающей силой в системе уездного и гу­бернского самоуправления.

По воспоминаниям гласного Тамбовского губернского зем­ского собрания Б.Н. Чичерина, «на заседания съезжались самые важные представители уездов... Это было уже чисто дворянское собрание. Крестьян не было вовсе, а из купцов весьма немно­гие». В уездном земском собрании крестьяне присутствовали, пишет он, тут «с гласными от крестьян мы обходились, как с себе равными, подавали им руку. Но они большей частью иг­рали роль безмолвных зрителей... Редко случалось, чтобы кто-нибудь из них вставал от себя, чтобы сказать несколько слов. Главное их значение состояло в том, что они были свидетелями того, что делалось в собрании, и клали шары в пользу тех, кому они доверяли».

В пределах своей компетенции земства решали вопросы мест­ного значения самостоятельно. Надзор администрации за их дея­тельностью сводился к наблюдению за соблюдением ими зако­нов. Не позволялось обсуждать вопросы «не согласные с зако­ном». Если возникали споры между земскими учреждениями и администрацией, то они разрешались на уровне Сената.

Поскольку земство в губерниях вводилось не одновременно, а постепенно в разные сроки, то к началу их деятельности в 1868–1874 гг. появились новые правительственные циркуля­ры, ограничивавшие земства, стеснялась свобода собраний. Зем­ские управы не могли опубликовать свои постановления без раз­решения губернатора, который мог их отменить. Земства разных уездов и губерний не имели права связываться друг с другом. Консервативное дворянство и правительственные чиновники не содействовали развитию самоуправления. Они не хотели прини­мать сам принцип введения выборного представительства от всех сословий.

Несмотря на ограниченность местного самоуправления, либе­ралы благожелательно относились к земской реформе. А.И. Кошелев писал: «На первых порах вполне достаточно того, что нам дали... Следует усердно заняться разработкой и пользованием этого малого...»

А.И. Герцен и Н.П. Огарев в «Колоколе» выступили с резкой критикой земской реформы, но видели в ней и положительные стороны. Огарев считал, что надо идти в земство, чтобы шире развивать гласный протест и выборное начало.

Земская реформа не была законченной. В волостях не существовало земских учреждений, их не создали и во всероссийском масштабе. Земства функционировали только на среднем уровне ад­министративно-территориального деления страны. Современ­ники говорили, что это было здание без основания и крыши. Либералы-славянофилы (И.С. Аксаков, А.И. Кошелев и др.) мечтали о созыве Всероссийского земского собора.

Земская реформа при всей ее непоследовательности являлась одной из самых важных в переустройстве уездного и губернского управления. Самоуправление медленно, с ограничениями, но укреплялось в сознании людей и в практике. Органы самоуправ­ления содействовали хозяйственному развитию России, улучше­нию жизни населения и росту его гражданского самосознания, просвещения. Земства сыграли большую роль в создании 12 тыс. земских народных школ и организации земских больниц. Зем­ские учреждения превратились в центры либеральной оппозиции. В 70–80-х гг. развернулось земское движение, требовавшее созда­ния центрального земства и решения проблем самоуправления.

Источник: История государственного управления в России в вопросах и ответах: Учебное пособие / Отв. ред. Е.М. Трусова. – М.: Издательство «Проспект», 2005. С. 122–126.

№ 6. Судебная реформа

Падение крепостного права поставило на повестку дня наряду с необходимостью перестройки системы управления вопрос о реформе судебной системы в государстве. Одновременно с учреждением земских органов самоуправления была подготовлена и проведена судебная реформа. В 1864 г. были изданы новые «Судебные уставы», изменившие старые формы устройства и судопроизводства. Основной особенностью судебной реформы стало создание в России принципиально нового по-своему содержанию и характеру суда: вместо прежних сословных судов, существовавших со времен Екатерины II, был учрежден бессословный, общегражданский суд, «равный для всех подданных. В ходе судебной реформы суд был отделен от администрации, устанавливалась независимость и несменяемость судей. В судебную систему впервые вводился общественный элемент в лице присяжных заседателей и выборных мировых судей. Реформирование судебной системы происходило по двум основным направлениям: 1) изменение прежней системы устройства суда; 2) установление новых принципов судопроизводства. Прежде всего, произошло упрощение системы судебных учреждений. Вместо громоздкой многоуровневой системы екатерининских судов учреждались суды двух уровней: 1) общий (окружной) суд в губерниях; 2) выборные мировые судьи в уездах. Мелкие су­дебные дела предавались мировому суду. Мировые судьи, избираемые уездными земскими собраниями и городскими думами, должны были судить в уездах и городах мелкие преступления и разбирать тяжбы, по возможности побуждая стороны к примирению и компромиссному решению дел. Апелляционной инстанцией, принимавшей жалобы населения на приговор мирового судьи, выступал съезд мировых судей. Под юрисдикцией мировых судей находилось все население «мировых участков», за исключением крестьян, которые судились в особых волостных судах.

Для суда по более сложным и важным делам в губернских городах создавались окружные суды, имевшие отделения по уголовным и гражданским делам. Гражданские дела разбирались судьями (председателем и членами суда) без присяжных заседателей. При разборе более сложных уголовных дел в состав суда входили присяжные заседатели, которые привлекались по жребию из местного населения и на основании судебного следствия (после тайного совещания) решали вопрос о виновности или невиновности подсудимого, а суд на основании вердикта присяжных выносил приговор. В качестве апелляционной инстанции на приговоры окружных судов выступали судебные палаты или Сенат. Сенату принадлежал общий надзор за отправлением правосудия в государстве, он же являлся высшей кассационной станцией, принимавшей и разбиравшей жалобы на низшие судебные инстанции.

В ходе судебной реформы были изменены не только формы судоустройства, но и все основания и принципы производства суда. Дореформенный суд не обеспечивал правосудия, зависел от администрации, был доступен коррупции. Следствие находилось в руках полиции. Суд происходил в отсутствие обвиняемого на основании «бумажных» сведений о деле. Отсутствовала защита обвиняемого, возможность обжалования вынесенного приговора. Судебные уставы 1864 г. ввели новые принципы суда. Следствие о любом деле поручалось теперь особому судебному следователю, устанавливалась открытость и состязательность судебного процесса. Вводился институт адвокатуры: обвиняемому назначался защитник из опытных адвокатов-юристов.

Судебная реформа была одним из наиболее удачных преобразований Александра II. Созданная в ходе ее реализации новая судебная система была признана одной из лучших в Европе. Новые принципы судопроизводства способствовали воспитанию в обществе уважения к суду, укрепляли законность.

Источник: Омельченко Н.А. История государственного управления в России: Учебник. – М.: Издательство «Проспект», 2005. С. 263–264.

№ 7. Городская реформа

Система управления городами требовала изменений. Правящие круги понимали, что уступки духу времени стали неизбеж­ными. Начальник III отделения (тогда еще существовавшего) П.А. Шувалов оказывал влияние на Александра II с целью затормозить начатые реформы. Его поддерживала титулованная знать, стремившаяся восстановить власть дореформенного времени, сохранить собственность дворян, улучшить полицию, ликвиди­ровать Главный комитет. Не случайно Шувалова именовали Аракчеевым II.

Для Александра и его сторонников продолжения преобразований в середине 60-х гг. такой реакционный курс правительств был неприемлем. Он считал, «что будет неладно, если слишком передадимся на сторону дворянства... это возбудит массы, которые и без того уже возбуждены». Главный комитет, независимый от министерств, продолжал заниматься реформами.

В эти годы в России числилось около 700 городов. Многие из них были небольшими, насчитывавшими менее 5 тыс. жителей. В Москве значилось 602 тыс. населения. В городах происходили глубокие социальные перемены. Их число увеличивалось за счет населенных пунктов с развитой промышленностью и торговлей.

Городское управление все еще базировалось на «Жалованной грамоте городам» от 1785 г. Существовало сословное самоуправление. Общая городская дума избирала шестигласную думу (исполнительный орган) от 6 групп горожан по одному гласному. Такая форма управления городами устарела.

К подготовке новой городской реформы приступили весной 1862 г. В 509 городах были сформированы комиссии, в задачу ко­торых входило выработать предложения по реформированию го­родского управления. Комиссии разных городов высказались за введение всесословного городского общественного управления, предоставление самостоятельности общественным учреждениям без вмешательства административных органов. Предложения комиссий поступили в министерство внутренних дел, и на их ос­нове был подготовлен проект «Городового положения» в 1864 г. Проект во многом имел общие принципы с земскими учрежде­ниями. Почти все комиссии с мест предлагали установить изби­рательное право вне зависимости от имущественного ценза и учитывать только образовательный. Часть предложений относи­лась к передаче некоторых административных функций (поли­ции) самоуправлению.

Обсуждение проекта затянулось на два года, и после перера­ботки в марте 1866 г. он поступил на рассмотрение Государствен­ного совета. Этот важный законодательный акт пролежал без движения еще два года. Обстановка в стране была напряженной после террористического покушения на царя. Правительство боялось городских дум как мест для политических выступлений. В марте 1868 г. проект городской реформы стал вновь пересмат­риваться в МВД, Совете министров, затем опять в Государствен­ном совете. При такой доработке ряд прогрессивных положений из проекта был снят. 16 июня 1870 г. Александр II утвердил про­ект, и он приобрел силу закона.

«Городовое положение» 1870 г. объявляло новое обществен­ное управление городами бессословным. По положению «Вся­кий городской обыватель, к какому бы сословию он ни принад­лежал, имеет право голоса в избрании гласных». Но для этого надо было отвечать таким требованиям: подданство (гражданин России), возраст не моложе 25 лет, владение установленным имущественным цензом, отсутствие недоимок по городским сборам.

Таким образом, предложение комиссий не вводить имущественный ценз, не было удовлетворено. Этот ценз стал определяю­щим в избирательном праве. Женщины не имели права голоса. Избирательная система содержала принципы буржуазного госу­дарства. Органами городского самоуправления являлись всесо­словные городские думы и их управы, избираемые на 4-летний срок. Городская дума являлась распорядительным органом, го­родская управа – исполнительным.

Выборы городских учреждений самоуправления проводились в 509 городах страны. Жители города делились на три раз­ряда (курии) соответственно сумме платимых ими налогов. Созывалось три избирательных съезда – крупных, средних и мелких налогоплательщиков. Рабочие не платили налогов и в выборах не участвовали. Имущественный ценз резко ограничил число избирателей.

Каждая курия избирала равное количество гласных. Но между куриями было неравенство. Первая из них состояла из крупных промышленников, купцов и других лиц, плативших треть город­ских налогов. По числу участников она малочисленна. Вторая курия, значительно большая по составу, платила другую треть налоговых сборов. В третью группу избирателей входили мелкие налогоплательщики (значительная масса), которые тоже платили треть налогов.

Избирательная система обеспечивала преобладание в городском самоуправлении крупной торгово-промышленной буржуа­зии, домовладельцев и других богатых слоев горожан. В среднем число избирателей составляло 5–10 % всех жителей города. Го­лос первой курии избирателей равнялся голосу нескольких сотен средних и нескольких тысяч мелких налогоплательщиков. По социальному составу учреждения городского самоуправления в основном состояли из буржуазии, купечества, дворян, прожи­вавших в городах.

Собрание избирателей по выборам городской думы проводилось один раз в четыре года. Общее число гласных городских дум определялось от 30 до 72. В Петербурге в думе было 250 гласных, в Москве – 180.

Городская дума избирала на четыре года городскую управу из двух или более членов и городского голову, возглавлявшего одновременно думу и управу. Он совмещал, таким образом, распорядительные и исполнительные функции. В средних и небольших городах городской голова утверждался губернатором, а вкрупных – министром внутренних дел.

Дума непосредственно подчинялась Сенату, но находилась и под контролем правительственной администрации. Повестку дня ее заседаний требовалось представлять губернатору для получения разрешения, постановления также им утверждались. За законностью действий органов самоуправления осуществлялся надзор.

Функции думы и управы главным образом сводились к хозяйственным проблемам. Они занимались благоустройством города, здравоохранением и образованием, содействовали местной промышленности и торговле, устраивали рынки и базары, ведали противопожарной охраной. Городская дума облагала налогом городскую недвижимость, но не более 1 % их стоимости. Однако собранные средства в значительной части шли на содержание полиции и другие казенные расходы, и лишь то, что осталось отних, тратилось на городские нужды.

Губернаторы чаще всего не считались с выборными органами городской власти. По воспоминаниям черниговского городского головы В.М. Хижнякова, «о городском благоустройстве не было никаких забот. По городу проходило только казенное шоссе, а на остальных улицах была непролазная грязь». Редкие тусклые фо­нари освещали только центральную часть города и на лето убира­лись. Все делалось по «предписанию из Петербурга, а там не при­няли во внимание, что у нас летом не бывает белых ночей... Гу­бернатор взял к себе всю пожарную команду города для поливки улицы, где он жил, его цветников и огорода за городом».

Городское самоуправление вначале вводилось в центральной России, Сибири, а затем и в городах национальных окраин. В те­чение 1875–1877 гг. закон о городском самоуправлении посте­пенно распространился на Кавказ, белорусско-литовские губер­нии, Прибалтику. Он не вводился в Финляндии, Средней Азии, польских губерниях. Проведение в жизнь «Городового положе­ния» тормозилось и в казачьих областях. Так, в Новочеркасске – центре казачества Области войска Донского – первую городс­кую думу избрали только в 1913 г. Казаки не видели пользы в пе­реводе своих крупных станиц на положение городов.

В 1871 г. новые формы городского самоуправления были вве­дены только в 104 городах. В 1892 г., когда появилось новое «Городовое положение», бессословные городские думы и их управы были избраны в 621 городе из 707. В это время оно стало еще больше зависеть от губернских властей.

Ограниченность городской реформы выражалась в социаль­ной узости органов самоуправления, функциях, во вмешатель­стве в их дела правительственных чиновников.

Городская реформа 1870 г. при всех ее недостатках, мизерных денежных средствах имела значение в развитии экономики, об­разования и культуры в целом. Она была шагом вперед в установ­лении и постепенном укреплении новых форм общественного самоуправления городского населения. Организация управле­ния городом становилась более соответствующей потребностям нового времени.

Источник: История государственного управления в России в вопросах и ответах: Учебное пособие / Отв. ред. Е.М. Трусова. – М.: Издательство «Проспект», 2005. С. 126–129.

№ 8. Военная реформа

По освобождении дворянства от обязанностей службы (1762) воинская повинность легла всею тяжестью на низшие классы (богатые люди из городского класса имели легаль­ную возможность от нее откупиться). Солдатская служба продолжалась 25 лет и была связана, помимо военных опасностей, с тягостями и невзгодами (включая непрерывную муштровку, плохое медицинское обслуживание, жесткие телесные наказания). Население, отдавая свою молодежь в «рекруты», прощалось с ней в большинстве случаев навсегда.

При Александре II под руководством гуманного и просвещенного министра графа Д.А. Милютина и в этой области была произведена коренная реформа. 1 января 1874 был издан Манифест о введении всеобщей воинской повинности, который провозгласил, что дело защиты Отечества должно быть общим делом всего народа без различия званий и состояний. Одновременно был издан новый «Устав воинской повинности», который призывал к исполнению «священной обязанности защиты престола и отечества» мужское население империи. Все молодые люди, которым исполнилось 20 лет к 1 января того года, когда производится набор (обычно осенью), должны являться на призыв; затем из тех, которые будут признаны годными к военной службе, по жребию отбирается такое число «новобранцев, которое требуется в текущем году для пополнения кадров армии и флота, остальные зачисляются в «ополчение» (которое призывается на службу лишь в случае войны). Срок действительной службы в армии был установлен 6-летний; отбывшие срок зачислялись на 9 лет в запас армии (во флоте соответственные сроки были 7 лет и 3 года). При отбывании воинской повинности целый ряд льгот был предоставлен по семейному положению и по образованию. Освобождались от призыва на действительную службу молодые люди, которые были единственными кормильцами своих семей, а для получивших образование срок действительной службы значительно сокращался (в разной степени в зависимости от уровня образования).

В это время изменился весь строй и характер жизни русской армии. Из нее была изгнана суровая муштровка и палочная дисциплина с жестокими телесными наказаниями; их место заняло разумное и гуманное воспитание и обучение солдат, обучение не только военному делу, но и грамоте, так что милютинская армия в некоторой степени возмещала недостаток школьного образования в русской деревне. Реформируя военные школы, готовившие офицер­ские кадры армии, Милютин усилил в их программе об­щеобразовательный элемент.

Источник: Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. – СПб.: Издательство «Лань», 1999. С. 361–363.

№ 9. Реформы в области просвещения и печати

В царствование Александра II сначала правительственной практикой, а потом «временными правилами» о печати, из­данными в 1865 г., была значительно смягчена и ограни­чена цензура книг и периодической печати; последняя по­лучила теперь такую широкую возможность обсуждения политических и социальных вопросов, которой она никог­да не имела прежде и которую она использовала в полной мере. Духовными вождями чрезвычайно возросшей коли­чественно разночинной русской интеллигенции в 60-х гг. становятся два журнала – «Современник» Чернышевско­го и Добролюбова и «Русское Слово» Писарева; первый со­средоточивал свое внимание на вопросах политических и особенно социальных и проповедовал переустройство об­щества на социалистических началах; в «Русском Слове» «нигилисты» (или, как они называли себя, «мыслящие реалисты») во главе с Писаревым проповедовали полное ос­вобождение личности от всяких авторитетов, традиций и предрассудков», причем в понятие «предрассудков», «обветшалой рухляди» или «хлама» включались не только религиозные верования и моральные принципы, но и семейные «путы» и даже – поэзия Пушкина! Проповедь «Совре­менника» и «Русского Слова» находила горячий отклик в той массе разночинного студенчества, которое заполнило русские университеты после снятия ограничений доступа в высшую школу, установленных в последние годы царствования Николая.

В 1863 г. правительством был издан новый университетский устав, по которому профессорские корпорации получили широкое самоуправление; совет профессоров каждого университета избирал всех должностных лиц университет­ской администрации и профессоров на вакантные кафедры; попечителю учебного округа принадлежало только наблюдение за законностью действий совета. Но учащиеся в университетах студенты рассматривались как «отдельные по­сетители», не имеющие права на корпоративное устройство, а доступ посторонних лиц к слушанию университетских лекций, в широких размерах практиковавшийся перед тем, был вовсе воспрещен. Такое положение студенчества выз­вало в нем большое недовольство; в связи с университетски­ми делами или с общеполитическим положением в царство­вание Александра II часто происходили «студенческие бес­порядки», сопровождавшиеся уличными демонстрациями, столкновениями с полицией, арестами и исключениями сту­дентов и даже временным закрытием высших школ.

Напуганное общественным брожением и студенческими беспорядками правительство задумало произвести реформу средней школы, чтобы обеспечить для университетов более спокойный и более «благонадежный» контингент слушате­лей. Реформа эта была задумана и проведена министром народного просвещения графом Д.А. Толстым. Он решил изгнать из средних школ естествознание (которое, по его мнению, вело к материализму) и заменить его латинским и греческими языками, которые стали главными предмета­ми гимназического курса. Новый устав гимназий был ут­вержден в 1871 г. (несмотря на то, что в Государственном Совете большинство высказалось против него). Параллель­но с гимназиями существовали реальные училища, которые готовили учащихся в технические учебные заведения, но не давали права поступления в университеты.

70-е гг. XIX в. ознаменовались в России началом высше­го женского образования (в этом отношении Россия шла впереди других европейских стран). Средние женские шко­лы дали уже достаточный контингент лиц, стремящихся к высшему образованию, и в 70-х гг. возникают Высшие жен­ские курсы с программами университетского преподавания: курсы профессора Герье в Москве, профессора Бестужева-Рюмина в Петербурге, Высшие женские медицинские кур­сы в Петербурге (превратившиеся впоследствии в Женский медицинский институт).

Источник: Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. – СПб.: Издательство «Лань», 1999. С. 363–364.

№ 10. Последний всплеск реформаторской инициативы

В самом конце царствования Александра II, завершив­шегося трагической гибелью императора от рук террористов-народовольцев 1 марта 1881 г., наметился новый этап преобра­зований, который мог привести к серьезным переменам в го­сударственном строе. Либеральная оппозиция, состоявшая в ос­новном из земских деятелей, отличалась двойственным отно­шением и к правительству, и к непримиримым радикалам. Сочувствуя некоторым идеям революционеров, либералы пори­цали развязанный ими кровавый террор и бессмысленную «охоту» на царя.

Настроения либеральной общественности в конце 70-х гг. хорошо характеризует ее реакция на события 1878 г., когда революционерка Вера Засулич совершила покушение на жизнь петербургского градоначальника Ф.Ф.Трепова. Суд присяж­ных оправдал террористку, несмотря на ее очевидную винов­ность. Многие столичные либералы горячо приветствовали это решение, которое откровенно ставило политические симпа­тии присяжных выше закона и гражданского долга. (Сход­ные устремления консерваторов, желавших видеть в праве инструмент государственной власти, а не систему общеобяза­тельных для всех членов общества норм, в либеральных кругах обычно порицались).

Некоторые сторонники конституционных реформ пытались даже договориться с революционерами об общей тактике действий, предлагая им отказаться от террора (хотя бы на время) и совместными усилиями вырвать уступки у прави­тельства. Радикалы и умеренные не смогли тогда наладить эффективного сотрудничества. В конце 70-х гг., когда явственно ощущался кризис в социальных и политических отношениях, революционеры предпочли тактику «прямого действия», на­деясь террором или организацией крестьянских бунтов добить­ся коренных перемен в обществе.

В таких сложных условиях правительство сумело найти решение, содействовавшее политической стабилизации. В фев­рале 1880 г. был создан чрезвычайный орган управления – Верховная распорядительная комиссия по охранению госу­дарственного порядка и общественного спокойствия. Возгла­вил комиссию известный административными талантами и умеренным либерализмом граф М.Т. Лорис-Меликов (1825–1888). Комиссия существовала несколько месяцев, но и после того как Лорис-Меликов утратил чрезвычайные полномочия, он, оставаясь министром внутренних дел, оказывал опреде­ляющее влияние на политику правительства.

Лорис-Меликов сумел достаточно гибко сочетать репрессив­ные меры против террористов и подготовку широкой реформы. Смысл этой политики заключался в том, чтобы провести нуж­ные стране политические преобразования и одновременно вы­бить козыри из рук непримиримой оппозиции, а заодно предотвратить возможный союз либералов с революционерами. Введение конституционных порядков, по мысли Лорис-Меликова, позволило бы полнее использовать интеллектуальный по­тенциал и опыт земских общественных деятелей либеральной ориентации. Оформление легальной оппозиции, открыто выдви­гающей политические требования, конечно, ослабило бы оп­позицию подпольную, сузив ее базу в среде интеллигенции (именно из этой среды выходило большинство деятелей и либе­рального, и радикального лагеря).

Лорис-Меликов, верный принципу постепенности преобразо­ваний, предлагал поставить рядом с монархом не полноправ­ный парламент, обсуждающий и принимающий правовые акты, а совещательный представительный орган. Министру, пользовавшемуся доверием и уважением императора, удалось убедить Александра II и в неотложности этой меры, и в ее благотворности. Царь, два десятилетия противившийся любым проектам создания представительного органа на общеимперском уровне, согласился с доводами Лорис-Меликова и одобрил его план привлечь представителей земств к обсуждению правительственных мероприятий. Однако этот замысел не был осуществлен.

1 марта 1881 г. Александр II был убит. На престол вступил его сын, не любивший нововведений и предпочитавший ре­формам полицейские методы умиротворения страны.

Источник: Головатенко А. История России: спорные проблемы. – М.: Школа-пресс, 1994. С. 115–117.

№ 11. Значение реформ Александра II

Эпоха великих реформ заметно продвинула Россию по пути к сбалансированному и стабильному социально-политическому устройству, однако до истинной стабилизации было еще далеко. Преобразования создали благоприятные условия для формирования независимого общественного мнения, не предоставив, однако, обществу возможности влиять на государствен­ную политику. Передовая судебная система и эффективное местное самоуправление плохо сочетались с не ограниченной законом самодержавной властью и неподконтрольными об­ществу бюрократическими структурами. Общество не могло удовлетвориться тем стилем взаимоотношений с государством, который настойчиво предлагало это государство. Возникло – в качестве ответной реакции – стремление части общества (ра­дикально настроенных интеллигентов) навязать властям совсем иные правила игры.

В первые пореформенные десятилетия еще не сложились ду­ховные и социальные предпосылки, облегчавшие реализацию подобных революционных стремлений. Но достигнутое в царст­вование Александра II относительное общественное согла­сие не было прочным. Незавершенность политического пере­устройства страны дополнялась нестабильностью пореформен­ной деревни. Временный компромисс с крепостниками был неизбежен в 1861 г., но не мог стать основой длительного сбалансированного развития. Бурный промышленный рост по­рождал новые социальные проблемы, которые наслаивались на нерешенные старые.

Александр II и его сотрудники многого не успели, не смогли или не захотели доделать. Но их усилиями страна все же была выведена из крайне опасного положения, грозившего социальным взрывом. Реформы были необходимостью, что хорошо понимали люди, планировавшие и осуществлявшие их. Однако не все реформаторы сумели вполне оценить новые возможности, открывавшиеся благодаря преобразованиям. Эти оставшиеся неиспользованными возможности предстояло осознать государственным и общественным деятелям следующих поколений, которые могли или продолжить начатое в эпоху Александра II строительство, или ограничиться текущим ремонтом, латанием наиболее зияющих прорех. Иными словами, реформы поставили страну перед выбором: завершить постепенный переход от архаичных социальных и политических структур к гражданскому обществу и правовому государству или попытаться сохранить эти структуры в несколько подновленном виде.

Источник: Головатенко А. История России: спорные проблемы. – М.: Школа-пресс, 1994. С. 117–118.

Поиск по сайту: