 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Русь земледельческая
Прежде, чем мы приступим к истории системы, сложившейся на Руси после IX века, вспомним "эталонную модель" феодализма с тем, чтобы увидеть российские отклонения от нее.
Феодализм — это такая социально-экономическая система, которая базируется на:
— условном землевладении,
— иерархической системе сюзеренства и вассалитета, экономической основой которой являются рентные отношения;
— прикреплении непосредственных производителей — крестьян-общинников к земле или личности землевладельцев;
— законодательном оформлении феодальной зависимости в виде норм крепостного права;
— преимущественно натуральном типе феодального хозяйства на микроуровне;
— крайне медленном развитии производительных сил общества и, соответственно, эффективности труда непосредственных производителей.
Естественно, что феодальная система гораздо более сложная и многомерная, чем можно вместить в скудный набор столь любимых студентами "кратких определений". Для относительной полноты картины упомянем еще, что
— политическому устройству феодального общества соответствует сословная монархия или, реже, олигархическая республика;
— при феодализме широко распространяются отношения корпоративного типа — соседские общины, городские коммуны, ремесленные цехи, купеческие гильдии, монашеские и рыцарские ордена;
— в этом обществе огромную роль играют традиции и господствует религиозное мировоззрение.
Так вот, если взять любое определение из этого набора, то в России можно обнаружить все, но в разное время, в разном месте и никогда — в системном виде. Российский феодализм — это какой-то фантом. Он вроде бы есть, и в то же время его нет. Разберемся.
1. Формационная традиция настаивает на том, что феодальный строй пришел на смену рабовладельческому. Обычно приводится классический пример феодализма — Франкское государство, где действительно на месте рабовладельческой Галлии появилась феодальная империя Карла. При этом, когда речь заходит о России, всегда настойчиво повторяется, что в нашей стране феодализм появился непосредственно из первобытнообщинного строя на базе его разложения, что Русь избежала рабовладельческой формации, потому что вступила на путь цивилизационного развития очень поздно, когда время рабовладения уже прошло.
К сожалению, это не вполне точно: на Руси рабовладение было! И если уж искать оригинальность генезиса и эволюции русского феодализма, то видеть его следует в необыкновенной живучести рабства на Руси. Немного может нас успокоить морально то обстоятельство, что и рабовладения не было как системы. Но раб, челядин, холоп -нормальные, часто встречающиеся определения абсолютно несвободных людей в документах русской истории. Русское холопство известно со времени появления "Русской правды", нормативного документа, который хотя и появился в 1072 году, но отражал явления и обычаи гораздо более раннего периода. А завершается эта история аж в XVII веке, в 1679 году, когда холопы были признаны государственными тяглецами, то есть людьми, платящими налог государству и, следовательно, фактически приравненными к крестьянам. До этого времени холопы были обязаны трудиться только на своего господина и тягла не несли. Впрочем, последними документами, в которых упоминаются холопы, были указы 1718 года о первой ревизии (переписи населения) и введении подушной подати. Эти указы полностью ликвидируют разницу между крестьянами, холопами и дворовыми людьми*.
"Русская правда" называет источники полного (обельного или одерноватого) холопства. Сюда относились плен, добровольная или по воле родителей продажа свободного человека в холопство, женитьба на рабе или выход замуж за холопа без особого договора о свободе своей с их господином, рождение от несвободных родителей, нарушение полусвободным человеком — закупом — обязательств, лежащих на нем перед господином. Некоторые из этих источников холопства отмерли к середине XVI века сами собой: сюда относится последний источник — рабство, проистекшее из нарушения закупом своих обязательств или из преступления, совершенного закупом. С исчезновением закупничества естественно иссяк и этот источник холопства.
Полные холопы второй половины XVI и XVII веков не имели никаких личных и имущественных прав, были все еще абсолютно несвободны. Полное холопство было потомственным, власть над полными холопами была наследственной. Но весьма характерно, что во второй половине XVI века наблюдается ярко выраженная тенденция по возможности сжать, сузить пределы полного холопства, уменьшить число его источников. Судебник 1550 года установил, что дети холопа, родившиеся до того времени, как отец их вступил в рабское состояние,— свободны. Тот же Судебник уничтожил
* И.Я.Фроянов делает категорические выводы о рабовладении древних славян. По его мнению, "и войны, и рабство, и данничество — неизбежные спутники первобытной эпохи". В IX веке рабство на Руси приобретает важное экономическое значение, работорговля приобретает массовый характер, черпая "товар" не только из внешних, но и из внутриплеменных источников. Подавляющая часть рабов, приобретаемых восточными славянами посредством полонов, поступала на внешний рынок. К началу XI века заметен рост торговли рабами ("челядью") и на внутреннем рынке. Охвативший в это время Русскую землю кризис родоплеменных отношений создал почву для внутриплеменного порабощения, возникновения холопства — рабов из своего, местного, населения.— Фроянов И.Я. Рабство и данничество у восточных славян.— СПб: С.-Петербургский университет, 1996.— С. 504, 137,228.
О масштабах славянской работорговли говорит и тот факт, что само понятие "раб" в ряде европейских языков связано со словом "slave" (славянин). Конечно, не все рабы, поступавшие в Европу через славянских купцов, в действительности были славянами. "Slave" — это и указание источника приобретения раба — "купленный от славян"'.
рабство за долги, что в 1560 году было разъяснено в том еще смысле, что несостоятельным должникам запрещено было поступать в холопы, даже если бы они сами того пожелали. В 1556 году и плен стал ограниченным источником холопства: с этого времени пленные могли становиться только пожизненными холопами. Наконец в 1597 году продажа в полные холопы была затруднена в весьма значительной степени особыми формальностями. Специальные препятствия ставило законодательство того времени поступлению в несвободное состояние служилых людей. К концу XVII века полные холопы уже перестали быть абсолютно бесправными и неправомочными людьми. Холопы уже пользовались землей, обрабатывали ее, приобретали своим трудом имущество, возникло понятие о собственности, принадлежащей несвободному человеку. Отсюда стали возможны гражданские сделки, заключаемые с холопами даже их собственными господами. От XVI века до нас дошли документы, свидетельствующие, например, о займах, делавшихся холопами у господ, причем в обеспечение займа холоп, как и любой свободный человек, давал "запись". Бывали также случаи, когда холоп, не выходя на волю, получал от господина землю и владел ею на праве полной собственности.
Таковым было одно из самых старых общественных состояний в России — полное рабство. Оно стало превращаться в крепостничество, притом в крепостничество личное, а не поземельное: "не земле был крепок холоп, а личности владельца, господина его"*.
Много ли было холопов на Руси? Трудно сказать достоверно, но известно, что, например, в 1540 году в Тверском уезде холопские дворы составляли всего 8,8 %, во второй половине XVII века в том же уезде их оставалось 5 %. Так что тенденция ясна.
В Европе вряд ли можно обнаружить столь длительное сосуществование феодальной зависимости и рабства. Впрочем, в Англии, например, к XVII веку крестьян уже вовсе не было, они превратились в наемных работников или арендаторов-фермеров.
2. Русские крестьяне очень долго сохраняли свою относительную личную свободу. Процесс закрепощения растянулся на века, и, когда он наконец завершился, феодальная система стала подвергаться кризисам, доказывающим, что время крепостничества истекло. Но в России кризисы систем редко вызывают стремление их изменить. Мы долго конформистски приспосабливаемся к изменившимся условиям, пока жизнь уж вовсе не станет в тягость.
Попробуем показать этапы закрепощения русских крестьян в табл. 5:
* О русском холопстве см.: Рожков Н. Русская история в сравнительно-историческом освещении,— Пг.: Книга, 1922.— Т.4.— ч.1.— С. 89—92.
Таблица 5. Этапы закрепощения русских крестьян
Об этой таблице можно говорить много, хотя она сама по себе наглядна. Хочу обратить ваше внимание на одну дату — 1649 год. В этом году произошло окончательное закрепощение русских владельческих крестьян и — победила Английская буржуазная революция! Вот прекрасное доказательство иного — неевропейского — пути развития России.
Процесс личного освобождения крестьян начался в Великобритании в конце XV века, во Франции — в XVI веке. Я не говорю сейчас о том, как это происходило, сколько крови, пота и денег было пожертвовано европейскими крестьянами ради свободы. Я только констатирую факт: европейский крестьянин ко времени закрепощения крестьян в России уже приобрел привычку к свободе, к самостоятельному ведению хозяйства, к торговле, ибо повсеместно в Европе вводится денежная рента. Сложнее процесс личного освобождения крестьян происходил в германских княжествах. Здесь после поражения Крестьянской войны в 1525 году крепостной гнет усилился. Более того, в середине XVIII столетия Россия даже оказалась страной столь же привлекательной для эмиграции крестьян, сколь и Америка: поток немецких переселенцев в Россию в 1756—1766 годах составлял не менее 100 тысяч человек. Лишь в 1807 году в Пруссии была отменена наследственная зависимость крестьян от землевладельцев, а следом началось постепенное освобождение крестьян в других немецких княжествах. Пример Германии лишний раз показывает, что даже в "европейской семье" нет единой модели развития (тут правы "цивилизационники"), но общая тенденция, общий вектор движения все равно существует (и тут правы — куда деваться! — "формационники").
3. А теперь обратимся к другому социальному полюсу земледельческой России: к собственникам и владельцам земли*.
Здесь надо ответить на один щепетильный вопрос, не только интересный для исследователей-экономистов, но и задевающий национальные чувства читателей. Сколь сильно было иностранное влияние на формирование класса землевладельцев? Были ли русские порабощены иностранными завоевателями, создавшими некую феодалоподобную систему в экономическом и политическом устройстве Руси и России. Вопрос не праздный и для Европы. В европейских странах образованные граждане спокойно относятся к национальному вопросу, а необразованным этот вопрос вообще не интересен. Так вот, любой французский школьник знает, что классическая феодальная система во Франции начала формироваться после завоевания Галлии франками, что франкские вожди и образовали класс феодалов, земельной аристократии Франции. В свою очередь, английского школьника не очень волнует то обстоятельство, что относительно быстрое развитие феодальных отношений в его стране началось после завоевания Англии Вильгельмом, герцогом Нормандским (1066), который привел с собой континентальных феодалов, ставших привилегированной аристократической верхушкой английского общества.
Российские граждане не менее толерантны к вопросу о том, кто ими правит: русский, немец или грузин. Национальная принадлежность правителя интересует нас только в случаях экстремальных, когда его политика становится опасной для самого существования страны. При всем историческом уважении к деятельности Петра I, отмечу характерный штрих. Практически все русские крестьянские восстания проходили под царистскими лозунгами. Но деятельность Петра оказалась столь противоречащей русскому духу, что Кондратий Булавин, предводитель крупного крестьянского восстания (1707—1708), перестал говорить о повиновении государю, настаивал на том, что вера в государя исчезла. И тут же возникли крестьянские и дворянские версии о "подменном " царе **.
Так вот, исторические данные подтверждают, что изначально никакой "подмены" правящей верхушки общества, исконного российского истеблишмента, не произошло, что самые первые князья и бояре были автохтонного происхождения. К моменту "призвания варяг" русские племенные сообщества были уже достаточно социально-дифференцированы, князья и их "старшие дружинники" — бояре — приобрели своими действиями значительный авторитет и политико-экономический вес в глазах рядового населения. Да и варяги пришли на Русь не по собственной инициативе, а по приглашению уже существовавшей местной правящей военно-политической аристократии. Они не могли "делить землю, ими не завоеванную"***. Не этим ли — единоплеменностью, единоверием, сугубо национальными чертами добродушия и мягкости по отношению к "своим" — объясняется столь длительное сохранение крестьянской свободы и столь протяженный во времени и пространстве**** процесс закрепощения крестьянства*****. (Заметим здесь, что и сами русские правители никогда не
* Попробуйте самостоятельно разобраться в юридической дефиниции: право собственности есть право владения, право распоряжения и право пользования. Предупреждаю, что у экономистов эти понятия не столь четко разграничены и часто используются как синонимы. ** Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. — М.: Изд-во ФО СССР, 1991.- T.I.- С. 140-142.
*** Соловьев С. М. Сочинения. В 18 кн.- М.: Мысль, 1988.- Кн.1. - С. 218.
**** Крепостной строй на Украине утвердился в 1783 году.
***** Данилевский Н. Я. Россия и Европа.— М.: Книга, 1991.— С. 260.
пытались русифицировать покоренные народы Средней Азии, Кавказа или Прибалтики. Исключение составляла Польша, но и там этого не удалось сделать. Желание представителей местной земельной аристократии и буржуазии самим "оруситься" — другая тема.) Отметим, что в России в самый разгар крепостничества всегда оставался некий социальный люфт для относительно свободных крестьян, которые предпочитали считать себя "государевыми", а не "барскими". Во всяком случае, в 50-х годах XIX века, накануне освобождения, собственно крепостные частновладельческие крестьяне составляли всего треть подданных империи (более подробные данные — в табл. 6).
Таблица 6. Сельское и крепостное население России (по данным переписей)*
Я этим не хочу сказать, что остальные были полноценными свободными гражданами России. Я хочу только подчеркнуть, что "крепость" — не единственная форма существования русского крестьянина и способ взаимоотношений землевладельцев с земледельцами.
Думается, что если уж искать иноземное влияние на социально-экономические процессы, то скорее надо обратить внимание на византийское и татаро-монгольское, нежели на скандинавское воздействие.
Важнейшим актом национальной, социальной и экономической истории Руси было принятие в 988 году христианства как государственной религии в его восточном византийском варианте. Хотя официальное разделение церкви на католическую и православную произошло только в 1054 году, существенные различия между догматикой и обрядами проявились еще с разделением Римской империи на Западную и Восточную. Византийский вариант христианства наиболее близко подходил к феодальному общественно-политическому и экономическому строю, идеологически обосновывал и способствовал признанию таких его характеристик, как условность землевладения ("вся земля — божья"), покорность властям, нерыночность экономических связей в обществе, общинность в труде и быте, соборность в политическом устройстве общества. К тому же православная церковь оказалась достаточно сильной и организованной для того, чтобы в будущем сохранять и консервировать свою ортодоксальность и успешно противостоять еретическим и — позже — протестантским веяниям.
Религия на Руси не только давала народу надежду на спасение, но и идеологически обосновывала образование централизованного государства византийского типа. Этот тип предполагает смещение общественных ценностей от личности гражданина к государственности. Не государство для человека, а человек для государства — вот главный принцип
* Лященко П. И. История народного хозяйстваСССР.— М.: Госполитиздат, 1956.- T.I.- С. 473.
Византизма*. Когда после долгих лет нестабильности и татаро-монгольского владычества Русь в лице Московского государства вновь становилась мощной мировой державой, православная церковь обосновала имперскую идеологию "Москва — третий Рим, а четвертому не бывать"**. Как нельзя кстати Иван III, Великий князь московский, огнем и мечом присоединявший в годы своего правления (1462—1505) русские княжества к Москве***, женился вторым браком на Софье Палеолог, представительнице последней царской династии Византии. Сама Византия к тому времени пала под ударами турецкой армии (1453). И эти два обстоятельства позволили Ивану III считать себя наследником византийского царстствующего дома, называть себя в неофициальных документах византийским титулом царь****.
Именно при Иване III Россия освободилась от татаро-монгольского владычества (1480). Но долгое господство восточных иноземцев тоже сыграло своеобразную роль в утверждении особой феодальной модели развития российской экономики.
Во-первых, монголам-кочевникам не была чужда идея единого государства, население которого является данниками центрального правительства. Монголы поневоле становились государственниками, ведь им нужен был покой не в одной деревне и не в одной стране, а на всей территории империи. Правы А. Баков и В. Дубичев, когда пишут, что в империи монголов "впервые была опробована технология государственного строительства на основе идеи надыдеологического, надконфессионного и наднационального общества. Империя Чингисхана стала зародышем той страны и того общества, в котором мы ныне живем"*****. В самом деле, в 1279 году ордынский хан Менгу-Темир провозгласил веротерпимость, освободил русское духовенство от дани, пошлин и повинностей и объявил неприкосновенными земли православной церкви. Но это произошло через четыре десятка лет русского данничества.
Во-вторых, московские князья брали на себя миссию посредничества между татаро-монголами и народом, они создавали некий политико-экономический буфер, значительно смягчавший иностранный гнет. Тем не менее, вся ненависть народа падала на получателей дани, монгольских завоевателей. Характерно, что за 250 лет татарского господства так и не было создано инициативного народного ополчения, подобно тому, что позже организовали
* В 1997 году в одном из своих телевизионных интервью Генеральный прокурор России Ю.В.Скуратов заявил буквально следующее: главная цель прокуратуры — защита интересов государства. Думается, что он понимал, о чем говорит. Только очень наивные люди в России до сих пор могут думать, что главной целью органов государственной власти является защита интересов гражданина. Византизм сидит в нас глубоко и, видимо, надолго.
** Теория о Третьем Риме была сформулирована Филофеем, настоятелем Елеазаровского монастыря в Пскове. Он писал в 1510 году Василию III: "Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать". См.: Вернадский Г. В. Россия в средние века.— Тверь — Москва: ЛЕАН — АГРАФ, 1997.— С. 184.
*** Характерно, что почти одновременно с Россией объединительный процесс начался во Франции, Англии, Испании. Этот факт может быть истолкован в свою пользу представителями как формационных подходов, так и цивилизационных. Надо только захотеть.
**** Первым официальным царем России стал Иван IV в 1547 году.
***** Баков А., Дубичев В. Цивилизации Средиземья. Новейший учебник истории.— Екатеринбург: Уральский рабочий, 1995.— С. 12—13.
К. Минин и Дм. Пожарский в борьбе с поляками. Компромиссная политика московских государей спасала русский народ от геноцида и одновременно порождала некий конформизм по отношению к завоевателям. Инициаторами борьбы с монголами стали московские князья, а не "народные массы". Русский народный патриотизм проявляется лишь в критические минуты.
По отношению к татаро-монгольским завоевателям,— писал Н. Я. Данилевский,— "московские государи... играли роль матери семейства, которая хотя и настаивает на исполнении воли строгого отца, но вместе с тем избавляет от его гнева и потому столько же пользуется авторитетом власти над своими детьми, сколько и нежною их любовью". Но как только исчезло иго, исчезла и любовь и началось сопротивление поборам, а государство рухнуло под ударами даже не польского государства, а отдельных польских шаек. Против этой народной вольности для укрепления государственности не было другого выхода как "закрепление народа в крепость государству. Годунов предчувствовал его необходимость. Петр его довершил. Для упрочения Русского государства, — чего не могли добиться ни добровольное призвание иноплеменников, ни насильственно наложенное данничество, имевшие слишком легкий, прививной характер,— надо было прибегнуть к крепостной неволе, то есть к форме феодализма, опять-таки отличающейся от настоящего самородного феодализма, как искусственно привитая болезнь — от болезни натуральной*.
Напомню, что так долго речь идет о третьем пункте отличий российской социально-экономической системы от западноевропейского классического феодализма. Назову эти отличия короче и компактней:
— российский феодализм не был развитой и органической системой, сменившей рабовладельческую систему;
— в России слаборазвитый феодализм положился на слаборазвитое рабовладение, сохранившееся вплоть до XVII столетия;
— российские крестьяне долго сохраняли свою относительную свободу, процесс закрепощения растянулся почти на тысячу лет — с IX по XVIII столетие**;
— социальный класс феодалов имел автохтонное (национальное***) происхождение; иностранное влияние (скандинавское, византийское и татаро-монгольское) на русский народ было хотя и значительным, но опосредованным воздействием на русский истеблишмент.
Поиск по сайту: