Глава 3. КОРОТКО О КОНТАКТАХ С ПСИХОЛОГАМИ АНТИМИРА

Честно говоря, о контактах с психологом-антиком, Который меня какое-то время вел, можно было бы написать преогромнейший роман. Но я не лирик, не обладаю даром писатели, поэтому ограничусь коротким, жестким, скупым изложением того, что может иметь только лишь познавательный научный интерес, хотя читателей, наверняка, будут интересовать более мелкие Детали и подробности. Контакты с ним начались совершенно неожиданно для меня, Свалились, как говорится, снег на голову. До этого я ни-во что бы такое не поверила, религиозной не была, времени такими пустяками заниматься было некогда, а если бы и было, то не стала бы его на это гробить. Вся жизнь, которая прошла сквозь меня и так была прошита сплошными Невезениями, трудностями, мучениями. Где бы я ни была, с каким бы коллективом ни сталкивалась, внутри меня Всегда говорило чувство: я чужая и тут. Нередко мне говорили в глаза, что отличаюсь от остальных, сторонюсь, не живу Душой коллектива. Я не любила танцевать, не пила, не поддерживала разговоров о бытие; беседы о нарядах, драгоценностях, моде приводили меня в ужас. Но я старалась быть такой же, не отличаться. Бросалась в магазины, покупала себе такое асе и потом все это лежало в шкафу за ненадобностью. Ни одна демонстрация моды не вызывала теплогочувства. За этим виделось стадо помешанных, больных людей, которых плетьми сгоняют в пропасть.

Сейчас я вижу, что была недалека от истины. Все вновь народившееся потомство страдает манией вещизма в еще большей степени, чем наше. И, увы, излечению уже не поддается. Процессы в психике необратимые. Мутанизация общества скоро достигнет своего апогея. Этим людям уже ничего не объяснишь, ибо понимать более не способны. "Каждая плоть извратила путь свой". Нас не только близко к коммунизму допускать нельзя, но и от социализма поганой метлой гнать надо.

Правда наш строй социалистическим и не назовешь. Истукан, который построил царь Навуходоносор-Сталин-Антихрист, т.е. весь наш, так называемый социалистический лагерь, в самый раз пристанище для такого сброда, как мы.

Зачем только Ленина обвинять? Отвоевали у верхних право продолжить начатое, распяли в Мавзолее "вождя воинства небесного", извратили все их пути и дороги, а теперь хотим еще и взвалить свою вину на них? Не получится, господа! Там, в Антимире, вы простирали вверх руки и кричали в след Антихристу: "Мы сами, мы сможем, мы пойдем!" Чего же не пошли? Ноги глиняные оказались. Не идут? Да, без тех немногих верхних, которые по странной случайности оказались не умерщвленными, войны бы с немцами не выиграть. "Катюши" бы не получилось, изобретать было бы некому.

Сложное наше время, больное без просвета общество, пути не в ту сторону; ничего не приобретая, все больше и больше теряем. Бьем лбы, разбиваем носы, одни синяки, да ушибы. Да, и вся моя жизнь тоже самое. Удар, падение, несколько шагов вперед, удар еще сильнее, а падение еще более болезненнее и т.д. Много ли сумеешь пройти такими темпами? Раны, раны. Это все, что можно вспомнить. Были, конечно и спокойные отдушины, чтобы подзалечить то, что могло бы унести на тот свет. Но только лишь для передышки. Потом снова борьба. Итак, все с самого детства. Говорят, что все по силам и воздается. Сверх не накладывается. Видимо это так. Мне часто напоминали, что я упряма, как сто чертей. Даже нижний психолог однажды сделал мне комплимент, сказав, что сломать меня не удавалось никому, но если бы удалось кому-либо, то гонорар былбы великий, и что обоим моим мужьям за это сулили золотые горы, ни у того, ни у другого не получилось, споткнулись сами. Меня иногда спрашивают, легче ли стало мне, когда все вывернулось наизнанку и жизнь перестала быть загадкой. Да, очень легко. Это награда, о которой можно только мечтать.

Я воспользуюсь случаем и на этих страницах воспроизведу портрет психолога-антика, хорошо знакомого мне по контактам, и который курировал меня на протяжении нескольких лет. Сейчас он выдан к рождению, его место заняла женщина, по происхождению тоже из кошек. Но контактов с нею не получилось и скроее всего не по ее "вине". Она делала все возможное для " хороших отношений", но я стала в амбицию и заняла по отношению к ней агрессивную позицию. К этому времени я достаточно много знала и посчитала, что информации хватит и вряд ли чем новым меня могут удивить. Я более не имела желания поддерживать "приятельские отношения". С другой стороны я посчитала ее еще более опасным соперником, чем предыдущего ее коллегу. С прежним было легче, я понимала его больше, да и с мужчиной можно было иногда пошутить, поиграть в кошки-мышки, он с удовольствием принимал такой оборот дела, но с женщиной в такие игры не поиграешь, и потому замену психолога я приняла враждебно. Хуже некуда. Возможно я не понравилась ей еще больше, но тут уж ничего не поделаешь, такая у нее работа.

Как подконтрольное лицо, я тут же почувствовала, что мой новый куратор-женщина работает грубее и уж, конечно, недооценивает меня. И простить я ей этого не могла. На каждом шагу она делала ошибки, и чем дальше, тем больше. Пришло время, когда она совершила вовсе непростительную глупость, где терпение мое и вовсе кончилось. От нее последовало предложение свести меня с мафией, устроить мою жизнь в материальном плане, гарантировалось все. Защита и помощь на любом уровне. И терпению моему пришел конец. Правда, в ответ на ее предложение, я вежливо отказалась, сказав, что такой чести не заслуживаю, и что уступаю это место более достойному кандидату. Пилюлю она проглотила, но вида, что обиделась, не показала. Владеть собой умела мастерски. А вот я — нет. Не в пример ей. Позднее все больше и больше не сдерживалась, время от времени похихикивала над ееискренним желанием помочь, а то, что оно у нее было от всей души — не сомневалась. Ибо мозги у психологов Антимира работают — не в ту сторону. Кое-что наоборот. Что хорошо у нас, для них плохо. Правда есть и одинаковые мерила, например, мужество, стойкость, смелость. Такое приемлемо везде. Но на то он и Антимир, чтобы чему-то быть наоборот.

Бывало время, что я и вовсе издевалась над ее предложением, особенно в кругу своих приятельниц, перед которыми не скрывала своих потусторонних связей. Естественно она замкнулась и более не проявляла ко мне видимого участия. Иногда себя корю, что обошлась с нею так непочтительно. Ведь бывали случаи, когда я откровенно измывалась и подсмеивалась, говоря, что с психологами-мужчинами приятнее иметь дело, они интереснее, умнее; про себя я, конечно, скрывала и вслух не высказывала, что они и не в меру опасны. Но не могла же я такое поставить ей в упрек. Я почувствовала свою власть над той стихией, и меня несло, чем дальше, тем больше.

Привыкшая к разным каверзам прежнего психолога, я посчитала, что моя жизнь пошла уж очень гладко. Дело в том, что хорошие, дружеские отношения со старым психологом, в конце сменились явной враждой и нелюбовью. За этим последовала месть. Атмосфера сочла нужным вмешаться, моя квартира стала охраняться, психолога заменили, меня утихомирили. Мне было сказано, что его выдали к рождению, на его место пришла женщина с такими же правами и обязанностями.

Я не очень обрадовалась замене, видимо моя подсадка жаждала расправы. И однажды, после очередного нелестного высказывания в адрес моей новой попечительницы, из Мира получила предложение, где говорилось, что идя мне навстречу, точно такого, как прежний, могут подыскать снова. Я быстро утихомирилась, наверх сообщила, что пошутила и воспринимать следует не более, как юмор. Потом мне не раз сообщали, что я свою "кощку" довожу до слез и она плачет горючими слезами- Как ни странно, в верхах к ней относились благосклонно. К прежнему психологу, не в пример, плохо. Я же не могла простить ей предложения по мафии, точно зная, что предыдущий психолог никогда бы мне такого не предложил, и поэтому считала себя оскорбленной до глубины души. Но после взбучкиот верхних, поняла, что при исполнении служебных обязанностей оскорблять должностное лицо, даже если оно и психолог-антик, никак не годится, надо делать ВИД, что уважаешь и очень ценишь его работу.

А она не из легких и каждому не по плечу. Виданное ли это дело помногу так работать. Передышки не имеют, без устали трудятся, сами на износ, а воз этакий тянут. Шутка ли сказать, попробуй из всех нас негодяев выделить, дефектных, бракованных, мутантов и прочих. А главное не проворонить, вовремя распознать И указать каждому свое место. Не то нахлобучка по служебной линии, за плохую работу не помилуют и по головке не погладят. Общество человеческое все время чистить приходится, и сколько его ни чисти, все равно не чистое. Работы непочатый край, и трудятся кошки без устали, ибо санитария эта у них в генах заложена,

Отдохнуть некогда, одних уберут, глядь — другие, еще хуже народились. А за плохую работу, того и гляди, от самого Бога подзатыльник получишь. Так что хочешь жить, умей вертеться. А награды никакой. Одни проклятия, косые взгляды да мат вдогонку, И опять же — никакого авторитета. Вся черновая работа на плечах, все время с метлой, в трудах да заботах,

И все равно плохо, никак этому народу не угодить. То он кричит, чтобы его не подстрекали и не толкали в пропасть, то раздирается и вопит, что все вокруг кишит злодеями, негодяями, и куда только черти смотрят, и как такое земля терпит. В любом случае не угодить. Одно в толк брать следует, делай, что тебе по рангу полагается, и не халтурь, работай на совесть, коли призвание такое. Куда денешься? Даром кормить никто не будет. А волка ноги кормят. И если этой самой санитарией систематически не заниматься, то человек и шагу не шагнет, захлебнется в своей же нечести.

Как же выглядит психолог-антик по происхождению из кошки? Рост в пределах 150 см, если бывают повыше, то крайне редко. 150-сантиметровый рост в основном у высшей элиты психологической службы. Я описываю тех, кого видела собственными глазами и кто контактировал со мной раньше. Коренастый, широченные плечи, хорошо развитая спортивная фигура. Грудь — прекрасный набор хорошо сложенных мышц, короче вся фигура, как у хорошего штангиста или борца. Голова близка к правильной форме, если бы не масса своих особенностей. Во-первых, уши на макушке, во-вторых, лицо все на кошачий манер, только усов нет. Уши чисто кошачьей формы, волосы на голове такой же длины, как и на всем теле, короткие. Лицо тоже покрыто шерстью. Схожесть с котом поразительная, ни к какому другому образу, при всем желании, не отнесешь. Уши и те чисто кошачьи, не говоря уже о том, что все тело покрыто шерстью. Она черна, как антрацит, необычайно бархатиста, нежна и приятна на ощупь, как у хорошо ухоженной домашней кошки. На ногах никаких лап, самые настоящие человеческие ступни. На бедрах черная бархатная повязка. Кошачьего хвоста не заметила, возможно под набедренной повязкой. Руки сильные, с хорошо развитой мускулатурой, ладонь широкая, можно даже сказать крестьянская, рабочая. Никакой там интеллигентности и утонченности нет. Самая настоящая, крепкая, мужицкая лапа, вроде бы ничего удивительного нет. И тем не менее, одна деталь очень удивила. При первом открытом контакте психолог протянул мне свою руку, чтобы поздороваться, Я подала в ответ свою. Но не могла не задержать руки. Протянула вторую и стала внимательно изучать ладонь. Вместо ногтей я увидела самые настоящие кошачьи когти. Меня это очень смутило и я на мгновение растерялась. Но последующий эпизод изумил еще больше. Видя мою растерянность, он тут же в течение двух-трех секунд перестроил их в нормальные, человеческие, на уровне самих пальцев. Ногти могли скользить, как у кошки. Мое любопытство ему понравилось и свою ловкость охотно продемонстрировал дважды. Сейчас я даже затрудняюсь, как их правильно называть, ногти или когти. Никакой другой одежды, кроме набедренной повязки не носит. Но, видимо, можно обходиться и вовсе без ничего, все равно под такой густой, шерстью ничего не видно. От него исходило очень доброжелательное поле, хотя чувствовалось что он волновался. Сердце слышалось на расстоянии, и его работа воспринималась, как трескотня насекомых на лугу в жаркий летний день. Видимо у эфирного человека оно сокращается во много раз чаще. Я обратила внимание, что мой гость был умен. Мысль — быстрая, четкая, речь — ясная, грамотная. По-своему смел, по-своему откровенен, очень деятелен. Всегда в бегах, всегда в работе. Часто не показывался по 3 дня. Иногда жаловался на сложности в работе,расстраивался, что кого-то там трудно раскачать на димедрол, употребляющийся как наркотик, или на алкоголь, или на еще чего-нибудь. За своими подконтрольными лицами приходилось мотаться по всему земному шару, но стоило мне его вызвать, он тут же прилетал.

Вызывала я его просто. Писала записку и оставляла вверху на секционном шкафу. Через час он прибывал, и если это бывало днем, то стучал по месту, где лежало послание. Однажды я пожаловалась ему, что его свита в его отсутствие у меня в квартире устраивает целые сборища, и пока он гоняется за своими подопечными, они вытворяют, черт знает что. Действительно, я очень долго терпела и не говорила этого, но потом терпение лопнуло, и я вынуждена была побаловаться, уж очень меня допекли. Буквально в двух метрах от моей постели ночами напролет целая шайка резалась во все азартные игры. Карты были любимым развлечением. Мне мешали спать. Их разговоры приводили меня в бешенство, но я долго терпела, не хотела портить отношений. Иногда хотелось встать и раскидать эту шпану. Я зло переворачивалась с бока на бок, но они не догадывались.

Как я сейчас понимаю, ни психолог, ни его подчиненные не знали, что я все время была на подключке. У меня при отключенном третьем зрении оставался включенным третий слух. И здесь они дали маху. Кто подключал мой слух, не знаю? Может моя подсадка, может через биоробот сверху из Атмосферы психологи Мира из центра слежения. Трудно сказать. Только я всегда спала и слышала, что делалось вокруг. Такой шабаш устраивался лишь тогда, когда их начальник надолго пропадал. В другие дни такие вольности не позволялись.

Психолог контролировал лишь тех людей, которые жили в Таллинне, но когда его подопечные разъезжались по земному шару, приходилось за ними мотаться следом. Однажды я спросила его: "Сколько лиц у него на контроле и близко ли они живут друг от друга?" В ответ он сказал, что много и все живут в разных местах. Точной цифры не назвал, хотя потом добавил, что он в числе старших по рангу, остальные специалисты много ниже по классу и в сравнении с ним гроша ломаного не стоят. То что не стоят, я сама имела возможность убедиться. В карты они резались лихо. Правда, однако, и то, что это были подручные работникиразного калибра, мелкие сошки. Жалобу мою психолог выслушал внимательно. Как потом выяснилось, от него за мной наблюдал лишь один его подчиненный, остальные же просто сбегались поточить лясы из соседних квартир. Это были работники других специалистов, к которым он относился с презрением, из-за того, что те недобросовестно выполняли свои обязанности. Что тут и говорить? Вахту они несли плохо. С собой вечно таскали всяких эфирных животных, которые, когда те играли в карты, носились по квартире и даже прыгали через меня по кровати. Меня пугали мысли о дочери, но сверху потихоньку успокоили, дали понять, что она ничего такого услышать не может. Мелкая частая дробь крохотных копытных ножек по мебели раздражала. Я кусала губы и терпела.

Помню был такой случай. Во время разгара картежной игры через окно вошел Гость из Мира. Кто? Не стану раскрывать тайны. Это дело личное. Вся шайка туг же в одно мгновение сгинула на кухню и устроила в качестве протеста бунт. Как один замолотили по полу копытами, отбивая дружную барабанную дробь. Вот так и колотили на протяжении всего визита. Надо сказать, что их действие не произвело на Гостя никакого впечатления. Он вроде бы даже не заметил их присутствия и протестующей шумихи.

С этой поры в моей квартире толпа более не собиралась, я вздохнула свободно. По совету нижнего психолога, перед тем как ложиться спать, я стала крестить входную дверь и дорожку от нее, балконную дверь и все прочие ходы. Все сразу прекратилось, воцарился мир и спокойствие. Самому психологу приходилось входить через окно. Однако предложение его использовать для этой цели крест было странным. Видя такое действие, я тут же послала дочь купить два медных и нацепила на нее и на себя. Позднее я узнала, что и его сфера действия очень ограничена. Опасно лишь прикасаться и приближаться на близкое расстояние. При том белковое тело служит изоляцией. Если крест на груди, то со стороны спины на этом же самом уровне место для всякой нечисти безопасное. Полтергейст запросто может брать энергию. Крест на шее не убивает беса внутри белкового тела, а за спиной и подавно. Но прикосновение к нему жжет, как огонь. Промедление чревато гибелью для всех черных сил. Наступает распад тела.Как-то я спросила нижнего опекуна: как его зовут? Очень долго тянул с ответом. Спрашивал разрешения у своего начальства и наконец-то ему позволили раскрыть карты, назвать последнее имя в последнем воплощении, место рождения, работу, специальность. Для меня такое откровение стало потрясением. Он был мой ровесник,., и я хорошо знала его с детства. Более того, в школьные годы он был влюблен в меня. Но никогда не подавал вида и в любви признавался лишь моим родственникам. Да и то спустя многие годы. В последний раз я видела его перед отъездом в Таллинн, когда мне было 16 лет. Он так и не женился, в 44 года попал в катастрофу и в качестве психолога состоял на службе в своем подземном мире.

Его звали Евгением, о фамилии умолчу. Он на немного старше меня. Учился хорошо, почти отлично. Здоровье имел слабое, мальчик был болезненный, мал ростом, какой-то щуплый и замкнутый. Но потом мне рассказывали мои друзя, что он вымахал ростом, много тренировался, заимел завидную спортивную фигуру, закончил медицинский институт и работал врачом в г. Ярославле. Рассказывали, что он все время хотел меня видеть и ждал. Я же за все время так и не нашла времени приехать. Моя сестра, мать и близкие родственники уехали из тех мест, там же осталось только очень далекое родство. И потому на родину к себе я не торопилась, хотя внутри очень тянуло. Но, видимо, не судьба. Потом мне рассказывали, что он собственными руками построил себе шикарный дом, внутри красиво отделал по последней моде и часто за шмутками для своего гардероба ездил в Ригу. Однако упоминали и о другой стороне медали. Он был жаден, не гостеприимен и его собственные родные не любили его за этот недостаток. Его брат был полной ему противоположностью, как говорили: поделится последним.

Как-то я заикнулась Евгению о Смоленщине, родных местах и сказала, что возьму отпуск, съезжу туда и заодно узнаю о нем поподробнее. Предложение было принято с восторгом. Пообещал поехать в одном поезде, незримым и невидимым. Потом много раз напоминал и упрекал, что не еду. Обстоятельства складывались так, что поездку пришлось отложить. Евгений в открытую демонстрировал ухаживание и любовь, зная при этом, что все наши разговоры фиксируются сверху, не забывая, однако, находиться приисполнении служебных обязанностей и потому иногда заводил разговоры о том, чтобы я предала Бога, верхних и всю их коммунистическую пропаганду. В голосе не было уверенности и я чувствовала, что это "галочка в отчете" о проделанной работе. Не понимая этой хитрости, я почти тотчас предавала его, говоря что его провокации мне только на пользу и я делаюсь лучше. Действительно, я стала смотреть в оба и предъявила к себе ряд новых требований. Он же за меня получал на службе только выговора. Я не всегда была к нему доброжелательной. Часто язвила, что неба ему не видать как собственных ушей.

Однажды Евгений стал говорить о моей судьбе, что мне предстоит пройти в дальнейшем. Говорил он долго, но я кроме первой фразы ничего не слышала. Слух у меня отключили. Либо это сделала моя подсадка, либо верхний психолог через биоробот. Когда я, наконец-то, обрела дар речи, а она у меня тоже была отнята, и сказала, что я ничего не слышу, говори громче, почувствовалась его полная беспомощность в противоборстве с верхними силами. По сравнению с ними он был никто. Мелкая букашка. Но надо отдать ему должное, что оплеуху он снес достойно. Выдали только одни глаза. Вышколен он был отменно. Нигде ничего не дрогнуло. Внутри себя я потом смеялась: "Хоть и на •почетном месте ты в Антимире, да больно не велики твои полномочия". Евгений гордился тем авторитетом, который имел, и поэтому старался и работал, как настоящий, уважающий себя черт. Он всегда упоминал, что работа у человека — основное в жизни, то, ради чего, стоит жить.

Но моя подсадка его не любила. И неприязнь между ними росла все больше и больше. Мне, как первородному сознанию, было интересно, я хватала и ловила все на лету. Моя подсадка лишь милостиво соглашалась с тем, чтобы в меня влезала эта информация пользы и дела ради. Нередко подсказывала сама: "Секи лучше, не хлопай ушами". В другой раз: "Не лови галок, наблюдай лучше". Я, конечно, старалась, как могла. Делала ошибки, исправлялась. Все было. Но и слушалась ее. Первородное сознание трепещет перед многоразовой жизнью и ее интеллектом.

Однажды я стала свидетелем ссоры моей подсадки и Евгения. Подключили меня в самый разгар конфликта и то, только на самую серединку, потом сноваотключили. Ни начала, ни конца послушать не дали. Опять-таки, кто подключил? Трудно сказать. Евгений упрекал и говорил: "Почему ты ни разу не приехала? Неужели трудно было это сделать?" В ответ: "Не хотела и нисколько не жалею." "Да, — подумала я потом, — а передо мною комедию разыгрывают, вежливым тоном разговаривают. Будто с малым ребенком." И это оказалось правдой. Через некоторое время между моей подсадкой и Евгением получилась драка. И ничего бы о ней не знала, если бы верхние психологи, наблюдавшие свыше, не сообщили мне об этом по каналу связи. Моя подсадка,.предварительно отключив первородное сознание и белковое тело, частью выйдя из своего дома, бросилась в драку. Ей ничего не досталось, но у него была исполосована вся личность. Сверху посмеялись, пожурили... и похвалили за храбрость. Сразу припомнилось, как накануне вечером, я, совсем не имея нужды в подзарядке энергией, хватанула ее очень большую дозу. Еще подумала: "Зачем мне так много, не уснуть будет?" Вот оказывается зачем. Моя подсадка готовилась к бою.

Но против Евгения вместе с моей подсадкой ополчились и верхние психологи. По каналу связи передали более авторитетную характеристику, в которой было сказано, что он очень богат, входит в правящую элиту психологической службы Антимира и на его счету много загубленных хороших людей. И что сверху никогда не допустили бы моего падения. Да, пути наши неисповедимы. А я то иногда укоряла себя, что сломала ему жизнь, выходит все, что ни шло, то шло к лучшему. В единоборстве я победила. Сверху сказали, что с интересом наблюдали за поединком, и что я совершенно неожиданно для них, находила в сложных ситуациях правильные решения. Мне поставили высший балл за победу. Сама я себе такую оценку дать не могу. Считаю, что правильно и решительно поступала лишь в некоторых случаях, когда отношения обострились до крайности, когда начались запугивания и угрозы, я не обратилась и не протянула рук за помощью. Не взвыла: "Помогите!" Однажды меня отхлестали бичом, в другой раз бросили в кровать крупную эфирную змею, и мне пришлось с нею бороться (разумеется при энергетической подключке), много раз меня душили и в последний раз удавкой.

Такие моменты тоже были интересны. Подсадкавовремя приходила на помощь. Не позволяя мне перепугаться. От ее сознания исходило спокойствие, и я не поддавалась панике. Меня душили сильнее, я терпела, не стонала и не кричала. Затем душение прекращалось. Надо мною издевались без права убить. Цель была запугать, напустить страху, в надежде, что я свихнусь. И потому моя подсадка не упускала момента поиздеваться над ними: "Ну, что же прекратили, продолжайте дальше." А дальше... правила игры не позволяли. Угрожали мне сожжением квартиры, дачи. Предрекали, что будет изнасилована дочь. Потом ежедневно оповещали, сколько мне жить осталось. Извещали целый месяц и, когда сказали, что осталось жить ровно сутки, я тут же забыла об их предупреждении. Вспомнила, когда они уже прошли. Но катастрофа для меня все-таки готовилась. Дорожно-транспортная. В моей квартире все часы оказались переведенными на один час назад. Я опоздала на работу. Да так, что моего опоздания никто не заметил, дел все равно никаких не было. И не переведи чья-то рука все часы в доме на час назад, быть бы мне в транспортной катастрофе. Но об этом я узнала позднее.

Кто меня бил и душил? Кого посылали на такое гнусное дело? Не обошлось без участия полтергейста из промежуточного мира. Мне то и дело приходилось схватываться с ними. Эти "марлоки -из цивилизации Маф" — жуткие твари. Трудно поверить, что это в прошлом человеческие существа, дошедшие до такой унизительной участи, как ходить по квартирам и воровать у спящих людей энергию. Но мне везло, мир познавался и раскрывался, каждому новому открытию я была рада. Откуда еще почерпнешь такое? Ничего, что проходилось пробовать все на себе. Кому-то же надо было начинать? Рисковала я, рисковали мной. Так и должно быть.

Да, Евгений имел все основания жить в Антимире. Атмосфера ему не светила и не больно была ласкова. Он имел такие отрицательные черты характера, как зависть, жадность, манию к богатству. Был мстителен. Но в глубине души горел желанием выпрямиться, стать человеком. Он не раз говорил мне: "Хочу стать человеком, помоги мне, прошу тебя." Я почему-то не могу забыть этих слов. Херувим, который отдал мне "горящие угли" из руки в руку, должен стать человеком. Он просил о помощи и я не знаю, как это сделать.Неужели ему не удасться вырваться из своего плена, из своих цепей? Но я желаю ему удачи., Ему не далась победа в нашем единоборстве, хотя пользовался он всеми дозволенными и недозволенными приемами, но зато и я получила свои "угли" и сейчас бросаю их на город. Ради этого, во имя этого я пошла на эти контакты, в свое время всячески поддерживая и поощряя их. Нельзя сказать, чтобы Евгений очень уж верил в меня, скорее наоборот. Для этого он был слишком умен. Но и отступить не мог. Авось, я где-нибудь промахнусь,; сломаюсь. Об истинных целях я могу лишь только догадываться.

О многом я на этих страницах не рассказала, все рассказать просто не возможно, о чем-то умолчала специально, не пытаясь даже трогать., В нескольких словах ничего не объяснишь, а сказать мало — все равно, что ничего не сказать, лишь запутаешь больше, да и читатель может неправильно понять.

Поиск по сайту: