Глава 3. Во времена завоевания там не было ни христианского Бога, ни испанского короля, ни правосудия, и потому испанцы и индей­цы грабили и разбойничали

154 Испания: дорога к империи

были испанские солдаты с множеством лошадей, хорошо вооруженные и экипированные, и Капитан решил. что они готовы идти обратно — завоевывать Мексику». Тласкаланы начали строить лодки, в которых собирались перевозить людей через озеро Теночтитлан. Кортес при поддержке тласкаланов совершил несколько набегов на близлежащие города. К концу 1520 года большая часть равнины Анауак. включая города Тласкала, ЧолулаиУэксотцинко. с помощью Испании заключила союз против мексиканцев, чья импе­рия была близка к распаду. Следующим шагом было нару­шить союз между городами Теночтитлан и Тескоко — осно­ву могущества мексиканского государства. Сразу после Рождества 1520 года десять тысяч воинов-тласкаланов от­правились с Кортесом и его людьми в поход на Тескоко. Правитель города Итцилитль. видя, что войска с равнины Анауак идут волной на Мексику, встретил Кортеса тепло и обещал ему поддержку. Теперь все было готово для нападе­ния на Теночтитлан. В марте и апреле совершили несколь­ко успешных вылазок на близлежащие, дружественные Теночтитлану города. К концу апреля Теночтитлан остался один против своих врагов. Лодки, построенные союзника­ми для испанцев, покинули берег в Тескоко и подошли к се­веро-западу озера. Настоящая осада началась на второй неделе мая 1521 года.

Ситуация драматическим образом изменилась с тех пор, как Кортес впервые высадился на побережье со своими че­тырьмястами людьми, и против него был целый народ науа. Его банда испанцев-авантюристов с тех пор не слишком увеличилась числом: благодаря последнему пополнению их стало чуть больше девятисот. Но на сторону Кортеса пере­шла большая часть городов, которые прежде были васса­лами и союзниками Мексики. Летописец из Тескоко, Альва Икслилксоитль. сообщает, что перед осадой правитель Тес­коко сделал смотр своим людям, и «в тот же день тласкала­ны, уэксотцинкоаны и чолуланы тоже сделали смотр сво­им войскам, каждый вождь — своим, и во всем войске ока-

Новый Свет. 155

лось более трехсот тысяч человек»¹⁰. Индейцы, поддер-ивавшие испанцев, составляли огромную армию, которая 01 на пополняться из тыла, когда нужно, тогда как мекси-мщы в своем островном городе оказались отрезаны от

■ и.ч н! ■ либо помощи. Кроме того, в городе, управляемом те-

■ I и. i шемянником Монтесумы Гуатемоком, вспыхнула эпи-
иия оспы — болезни, которую, скорее всего, занесли туда

i < индаты Нарваэса. Пока длилась осада, города вдоль бере-11 <иера, которые сначала поддерживали столицу, один за другим посылали своих представителей к Кортесу, предла-i.hi ему свою помощь. Несмотря на такое положение, мек-| няанцы в течение трех-четырех месяцев сопротивлялись нападавшим, вели отчаянную борьбу, стоившую им десят­ков тысяч жизней, а когда враги все же вошли в город, пре­пятствовали его разрушению — единственное, что теперь (и i авалось защитникам столицы. В конце концов Гуатемок пил взят в плен при попытке к бегству. Теночтитлан пал. I la улицах остались тысячи трупов, и понадобилось три дня. чтобы эвакуировать выживших,

■Когда по провинциям прокатилась весть, что Мексика i юбеждена, — вспоминает Бернал Диас, — в это сначала не могли поверить. Посылали гонцов поздравить Кортеса и признать себя подданными Его Величества. Всем хотелось iоглянуть на город, перед которым прежде так трепетали и который теперь лежал поверженный во прах». В печальной песне науа поется:

Ничего, кроме цветов и горестных песен.

не осталось в Мехико иТлателолько,

где раньше мы видели воинов и мудрецов,

Кортес и его люди стяжали неувядаемую славу. Они на всю свою оставшуюся жизнь сделались народными героя­ми, и не только для испанцев, но и для других европейцев. Кто были эти люди? По большей части они были молоды: Кортесу, например, в то время исполнилось тридцать че-

156 Испания: дорога к империи

тыре, Берналу Диасу— всего двадцать четыре". При изу­чении биографий почти двух третей европейцев, прини­мавших участие в завоевании Теночтитлана, оказалось, что девяносто четыре процента их были испанцами, а шесть оставшихся процентов — представителями разных других национальностей, в основном португальцами и генуэзца­ми с незначительным количеством греков и выходцев из Нидерландов. По крайней мере, два процента были афри­канцами. Из более чем пятисот испанцев, чье место рож­дения точно неизвестно, треть происходила из Андалусии, остальные — главным образом из Эстремадуры, Старой Ка-стилии и Леона. Согласно исторически сложившейся тра­диции, принято представлять первых испанцев в Америке отбросами общества, но такой точке зрения нельзя полно­стью доверять. Также нет оснований верить легенде, весь­ма распространенной среди испанских историков, что это были идальго. Люди, первыми пришедшие в Новый Свет, пересекли Атлантику, прошли через лишения и борьбу с враждебно настроенными индейскими племенами, при­способились к дикому климату, были крепкими, умными людьми, и (если повезло) они выжили. Из пятисот испан­цев, пришедших в Теночтитлан. почти восемьдесят пять процентов могли написать свое имя — что часто, хоть и не всегда, свидетельствует о грамотности. ГЬраздо меньше нам известно о роде их занятий. Установлен статус лишь три­надцати процентов из пятисот человек: это были в основ­ном ремесленники, моряки, солдаты, переписчики¹².

Слава завоевателей Мехико для многих испанцев стала единственной наградой. После падения Великого ГЪрода. как сообщает Бернал Диас, «мы все были очень разочаро­ваны, увидев, как немного там золота и как мало достанет­ся каждому из нас». Завоеватели перессорились между со­бой, и большая их часть ушла искать богатства в других местах. «Когда мы поняли, — пишет Диас, — что в городах вокруг Мехико не было золотых рудников и хлопка, мы ре­шили, что это бедная земля, и отправились колонизировать

Новый Свет 157

угие провинции». Большинство тех. кто принимал учас-ие в разгроме Теночтитлана, закончили свои дни в нище-<■' \ I [емногим. как Берналу Диасу, повезло прожить долго. I)коло восьмисот испанцев умерло в Печальную ночь, и бо­сс половины всех прославленных конкистадоров погибло I войнах против мексиканцев¹⁴. Завоевание Америки доро­го обошлось империи, и награда далеко не всегда достава­лась тем, чьими силами оно осуществлялось.

Лишь десять лет спустя следующие отряды испанцев, смогли собраться с силами на Панамском перешейке и по­слали экспедиции к Тихоокеанскому побережью Южной Америки. Вновь основанный город Панама стал типичным приграничным городом— плавильным котлом, полным авантюристов всех мастей, искавших легкой наживы. Трое из них решили объединить свои усилия и финансировать экспедицию. Это были Франсиско Писарро. незаконнорож­денный сын бывшего солдата из Трухильо в Эстремадуре: Диего де Альмагро; и священник Эрнандо де Луке, который мог рассчитывать на поддержку кастильского финансиста Эспиносы из Севильи. Первая экспедиция на юг вдоль побе­режья Южной Америки в 1524 году потерпела фиаско, вто­рая же, в 1526-1527 годах, наоборот, оказалась в высшей степени удачной. Чтобы заложить возможно более прочную базу для следующего путешествия. Писарро в 1528 году вер­нулся в Испанию и летом 1539 года получил в Толедо (где он также встречался и беседовал с Кортесом) желаемую поддер­жку, гарантирующую ему право стать губернатором огром­ной территории вдоль побережья Тихого океана. Отплыв из Сан-Лукара в начале 1530 года, Писарро взял с собой четве­рых своих родных братьев и двоюродного брата*.

* Его братья, оба незаконнорожденные. — ГЬнсало и Хуан. Его сводный брат, законнорожденный. — Эрнандо: другой — Франсиско Мартин, был сыном их матери от другого отца: их молодого кузена звали Педро.

158 Испания: дорога к империи

В январе 1531 года экспедиция из трех кораблей со ста восьмьюдесятью солдатами и тридцатью лошадьми на бор­ту под командованием Франсиско Писарро вышла из Па­намы. Уже проплывая вдоль побережья, они объединились с двумя судами под командованием Себастьяна Беналька-сара. Позже прибыл Эрнандо де Сото с двумя кораблями, сотней человек и двадцатью пятью лошадьми. Вместе они, несомненно, представляли собой весьма значительную силу, но на берегу испанцы встретили ожесточенное сопро­тивление индейских племен. Испанцы провели несколько месяцев около бухты Гуаякиль, в окрестностях Тумбеса, знакомясь с окрестностями.

Империя инков являлась одной из самых своеобразных империй в истории человечества. Она была основана в две­надцатом столетии, когда народы кечуа начали распрост­ранять свое влияние на окрестные территории, которые к пятнадцатому столетию уже простирались более чем на пятьсот километров — от юга современной Колумбии до цен­трального Чили, через Анды к лесам Амазонки. Главенству­ющим племенем были инки. Они сформировали элиту, ко­торая была навязана местной элите из долин Анд. С точки зрения развития технологии цивилизация была примитив­на. Инки не знали колеса и арочных конструкций, не име­ли письменности. При этом империя достигла производи­тельности труда и изощренности приспособлений, которые удивляли потомков. В момент прибытия испанцев земля четырех районов — известная как Тауантинсуйу — была поделена в результате конфликта между двумя претенден­тами на титул Великого Инки. Последний бесспорный пра­витель инков Уана Капак умер, оставив после себя сыно­вей Атуальпу и Уаскара, которые соперничали друг с дру­гом за право наследовать трон. Остальные сыновья были еще слишком малы, чтобы участвовать в борьбе. Уаскар владел югом со столицей в Куско, Атауальпа же обосновал­ся на севере, в городе Кахамарка. Атауальпа был явно заин­тересован в контактах с чужими людьми, которые осенью

1532 года готовились перейти Анды, то есть со сравнитель­но небольшим отрядом из шестидесяти всадников и сотни пехотинцев. Атауальпа не ждал больших бед от такого небольшого числа людей и послал гонцов, чтобы поприветствовать их, когда они спустились в плодородную долину Кахамарки. Он чувствовал себя в силе, так как его военачальник Квискис только что разбил силы Уаскара и взял в плен второго пре­тендента на титул Инки. Атауальпа надеялся заманить иноземцев на свою территорию, а уж потом разобраться, кто они такие¹⁵. Те были почти парализованы страхом и испугались еще больше, узнав, что император с огромной армией стоит лагерем за стенами своей столицы. Писарро пришлось обратиться к своим людям и подбодрить их. Днем 15 ноября 1532 года испанцы вошли в полупустую Каха-марку. Императора постоянно информировали о передви­жениях его людей. Писарро послал делегацию с Сото во гла-»ве к Атауальпе. приглашая правителя встретиться с испан­цами на следующий день. Перед 16 ноября, датой предпо­лагаемой встречи. Писарро тщательно расставил ловушку. Атауальпа прибыл на площадь Кахамарки в своем палан­кине, который несли восемьдесят человек из числа знати. Его также сопровождали несколько тысяч подданных. Ве­личественно восседая в центре огромной площади, он на­блюдал за небольшой кучкой людей, которым удалось про­никнуть в его владения. Переводчик Фелипильо перевел для Инки слова рекеримьенто. зачитанные Писарро. Затем доминиканский монах Вальверде стал убеждать Инку об­ратиться в истинную веру. Атауальпа отверг протянутый католический требник и бросил его на землю. Вальверде вне себя от гнева отступил назад, где Писарро «поднял ку­сок ткани, что являлось сигналом к нападению на индей­цев»¹⁶. Единственная пушка, предварительно скрытая от глаз, теперь показалась и выстрелила по толпе индейцев, приведя ихвнеописуемый ужас. Пехота и всадники, спря­танные до сей поры в домах по сторонам площади, ворва-

Испания: дорога к империи

лись на площадь с криками «Santiago!»* и наставили ев аркебузы на смешавшиеся ряды людей, твердо намерев ясь убить их как можно больше. В это время Писарро и t помощники набросились на Инку и захватили его в плен. Охваченные паникой, совершенно беззащитные люди** ' затаптывали друг друга насмерть. Под напором их тел. i да толпа пыталась вырваться с площади, рухнула < «Они громко вопили от ужаса, не отдавая себе отчета в tow правда это или страшный сон; возможно, более двух тыс из них погибло»¹⁸. Ни одного испанца не убили («разве I чернокожего, который был с нами». —сообщает солдат, i торый участвовал в этом кошмаре). Опустилась ночь.: люди, панически бежавшие из города, еще долго навод страх на жителей Анд. Вся долина Кахамарка, сколько в видеть глаз в меркнущем свете, была заполнена бег индейцами*** ¹⁹.

Захват Атауальпы был уникальным событием в истор испанской империи. В первый и последний раз небольша кучка людей, состоявшая в основном из испанцев, без i кой-либо помощи местных союзников смогла одержать впе­чатляющую победу над противником, который обладал по­давляющим численным превосходством. При этом у них не было никакой надежды на успех. До самой последней ми­нуты перед нападением на площади испанские солдаты были охвачены ужасом. «Мы думали, жизнь наша конче­на, — писал вскоре после событий молодой солдат-баск сво­ему отцу, — их была целая орда, и даже их женщины поте­шались над нами, говорили, что им жаль нас, потому что всех нас убьют»²⁰. Это было гораздо более смелой акцией, чем действия Кортеса и его людей в Теночтитлане.

* Santiago — Святой Иаков [исп.). ** «Так как индейцы были безоружны, их не составило труда

перебить без всякого риска».

**• мЭто было потрясающее зрелище — долина длиной четы­ре или пять лиг. запруженная людьми».

Новый Свет 161

Сто шестьдесят человек, взявших в плен Атауальпу, не имгли на ближайшее время никаких других планов, кроме inruioro обогащения. Они, вне всякого сомнения, небыли профессиональными военными, хотя, как большинство Испанцев в Америке, владеть оружием умели. Эти люди представляли собой тот слой населения Пиренейского по­луострова, в котором преобладали ремесленники, нотари­усы, торговцы; три четверти их были низкого происхожде­ния-'¹. Люди авантюрного склада, молодые — большинству Нв них было между двадцатью и тридцатью пятью и лишь I [нсарро больше пятидесяти — они совершили, по мнению спропейцев, нечто совершенно невероятное по тем време­нам. Атауальпу держали в Кахамарке почетным пленни­ком. В конце концов он согласился заплатить беспрецедент -11ый выкуп за свое освобождение: обещал наполнить целую комнату, в которой его держали, двадцати двух футов в дли­ну, семнадцати — в ширину, девяти — в высоту, золотом и сокровищами, принадлежащим подданным его империи.

Сбор золота инков был самым символичным актом в истории всех империй. Он великолепно продемонстриро­вал одержимость европейцев наживой. Но прежде всего он показал, с каким равнодушием они разрушали культу­ру народов, с которыми вступали в контакт. Когда по­сланные Инкой люди собрали украшения со всех четырех концов империи— блюда, чаши, драгоценности, израз­цы с храмов, предметы роскоши, — все это под наблюде­нием испанцев было переплавлено в слитки. За четыре месяца, с марта по июнь 1533 года, мало-помалу все ху­дожественное наследие не только инков, но и других Анд-<.ких народов исчезло в огне. Две тысячи лет искусные мастера Анд совершенствовали свое мастерство работы по золоту. От всего этого остались одни воспоминания. Только из Кахамарки испанцы вывезли 13 420 фунтов зо­лота и 26 000 фунтов серебра. В последующие недели им В руки попадут еще более сказочные богатства, которые тоже отправятся в печи.

Испания: дорога к империи

Франсиско Писарро не выполнил своего обещания ос­вободить императора. Под предлогом того, что император замышлял козни против испанцев, а до того узурпировал трон и убил своего сводного брата Уаскара*, Атауальпа был приговорен к смерти по настоянию Альмагро и других ис­панцев и удавлен, а затем сожжен, как преступник (удуше­ние считалось проявлением «милосердия», так как перед смертью он согласился принять крещение, чтобы умереть как христианин) на площади Кахамарки 28 июня L533 i да**²². Писарро позже оправдывался тем, что не имел во можности вмешаться. «Я видел, как маркиз плакал. — со­общает очевидец, — из-за того, что не в силах спасти им­ператору жизнь». Другие испанцы, включая Сото, открь осуждали это убийство и сфабрикованные свидетельские показания. Более поздние испанские историки всегда рас­сматривали этот факт как преступление. Хосе де Акоста считал, что «наш народ совершил большой грех, убив пра­вителя». Память жителей Анд удушение их императора как обыкновенного преступника с годами трансформировала в казнь гораздо более «благородную» — обезглавливание — царская смерть, после которой через некоторое время воз­можно воскрешение.

Завоеватели поторопились подтвердить свои права на завоеванное перед испанским правительством (а также выделить королю его обязательную пятую часть). Часть сокровищ Инки была доставлена в Санто-Доминго, где это событие вызвало настоящее потрясение. В Панаме чело­век, который видел сокровища, позже клялся, что «это был волшебный сон»; в Санто-Доминго историк Овьедо уверял своего друга, «что это не миф и не сказки»²³. В конце 1533 го­да первый из четырех кораблей с грузом новостей и сокро-

* Будучи в плену, Атауальпа послал приказ расправиться с

Уаскаром.

** Это предположительная дата; большинство историков ра­нее склонялось к дате 29 августа.

Новый Свет 163

шин пришел в Севилью. Через несколько дней прибыл ко-I'ii.rn, Эрнандо Писарро, сопровождавшего королевскую пятую часть. Найти подобные сокровища немедленно сде-I, стремлением всех вновь прибывающих в Индии. '1*1 >. и ииско Писарро со своими людьми последовал дальше, ко, столицу Уаскара. Там в марте 1534 года они запо- пучили еще сокровища— возможно, половину того, что < обрали в Кахамарке. Осенью 1534 года Писарро покинул ii отправился на побережье, где 6 января 1534 осно-Мл 1 ород Королей, который позже стал известен как Лима. Империя инков была пока не разрушена, а лишь обез-г I.пшена. Ее полный распад произойдет еще через трид-11.111. пять лет и в значительной степени благодаря сотруд­ничеству индейского населения с испанцами. Следующим ■DHKJ к-тадором, пришедшим на юг, стал Педро де Альвара-дп, за ним последовал Себастьян дельБеналькасар. Альмаг-1>ц отправился к озеру Титикака и в Чили. Золота он не на-■ 11 - ■ ■ i. экспедиция унесла жизни более чем десяти тысяч ин-

(еЙцев, которые ей помогали, и он вернулся с пустыми ру-И'лми, Анды были ввергнуты в войны, длившиеся целое i к жоление, после которых некогда великая империя инков пшишсь лежать в развалинах.

Первым вождем, решившимся на сопротивление испан-11, i м. гтал Манко, младший брат Уаскара, которого Писар-1'|. посадил править в Куско, как Верховного Инку. Манко 111111 нетствовал приход испанцев, думая, что сможет исполь- ювать их в своей борьбе с военачальниками Атауальпы, I [осле трех лет унижений он бежал из Куско, собрал огром-

\ н>;1рмию из пятидесяти тысяч человек со всех концов

. iy; 11 [тинсуйю и осадил столицу, удерживаемую небольши-I силами испанцев — менее двухсот человек под коман-

(Ованием Эрнандо, Хуана и ГЬнсало Писарро, которые, ммда, пользовались поддержкой многочисленных союз-

икон-индейцев. То. что казалось перуанцам легко выпол­нимым, оказалось непросто. Осада Куско длилась больше

В ||. с марта 1536 по апрель 1537 года. Когда перуанцы

164 Испания: дорога к империи

были уже близки к отчаянию, отряд испанцев вырвался из города и во весь опор поскакал к древней каменной крепо­сти Саксауман на холме, прямо напротив Куско. Испанцы заняли этот холм и использовали его как плацдарм, кото­рый позволил им перехватить инициативу у осаждавших. По воспоминаниям сына Манко, «эта битва была кровавой для обеих сторон», так как многие местные жители поддер­живали испанцев, в том числе двое братьев моего отца и их люди»'²⁴. После успешной вылазки испанцы встали гарни­зоном в Саскаумане с пятьюдесятью солдатами и большим количеством помощников-индейцев. Это был один из геро­ических моментов, выдающихся примеров испанской храб­рости. Однако тем, что испанцы выдержали осаду, они были во многом обязаны постоянной помощи, которую получа­ли в течение года от местных племен, издавна враждовав­ших с инками.

Затем Манко попытался извлечь выгоду из гражданской войны, которая шла между Писарро и Альмагро. Когда ему это не удалось, он в 1537 году ушел в горы, в Виткос в про­винции Вилкабамба. С ним ушли индейцы из всех уголков империи. Там, на лесистых холмах над рекой Урубамба, на землях древних святынь религии солнца, чье точное место­положение оставалось неизвестным до двадцатого столе­тия*, Манко возродил государство инков, которое просуще­ствовало еще целое поколение до своего падения в 1572 го­ду. Тем временем испанцы продолжали ссориться между со­бой, и после битвы в 1538 году Альмагро был взят Писарро в плен и казнен.

Успехи испанцев объяснялись не столько их военным превосходством, сколько способностью адаптироваться к очень неблагоприятным условиям. Их всегда было очень

* Как я и писал, в феврале 2002 года археологи объявили об обнаружении руин Вилъкабамбы в горах, приблизительно в восьмидесяти километрах от места древних развалин Мачу Пикчу.

Новый Свет 165

немного, от двухсот до пятисот человек, на незнакомой тер- рятории, со скудными запасами пищи, перед лицом чис- Пвияо превосходящего их противника. При таких обстоя-i -I j 11.ствах испанцам приходилось с умом использовать свои скудные ресурсы. Блестящий поход Кортеса на ТЬночтит-ч; 1111 юдал пример, которому большинство пришедших поз­же авантюристов стремилось следовать. Огнестрельное

I >j >ужие, в том числе, если таковая имелась, пушка, исполь-
ЮВалось в очень ограниченном объеме: его было мало, и,
кроме того, на него нельзя было твердо рассчитывать из-
i;i постоянной нехватки пороха, а также из-за тропиче­
ских дождей. Кортес предпочитал использовать тяжелую
.фтиллерию скорее для устрашения, нежели для уничто­
жения противника. Таким образом, испанцы имели весь­
ма незначительные преимущества в вооружении и часто
оказывались более уязвимы для стрел метких индейских
лучников, чем те — для их пуль. Немногочисленные лоша­
ди, привезенные из Европы, представляли гораздо боль-

I1 гую ценность. Всадник на лошади — животном более круп­
ном, чем любое известное индейцам, сразу получал преиму­
щество в росте, подвижности и скорости, что оказывало
моральное давление на противника. Во время кампании
I lucappo против инков небольшая группа всадников с лег­
костью привела в смятение стройные ряды противника, и
:ito облегчило испанцам победу. Кроме преимущества ис-
п.пщев в экипировке и вооружении существуют еще три
фактора, которыми историк не должен пренебрегать.

Во-первых, испанцы очень скоро научились использо-Ц п< против врага местные верования и сверхъестествен­ные знамения. Во-вторых, они могли перемещаться по морю, что давало им возможность с легкостью изолировать и разбить противника. И. наконец, самое важное: завоева-i гл и всегда действовали рука об руку с местными племена­ми, враждебно настроенными к правящей империи.

Знамения и символы с самого начала благоприятство-И пн испанцам. Конечно, возможно, что такая версия со-

Испания: дорога к империи

бытии в Мексике и Перу была выработана гораздо позже s таким образом как испанцы, так и местные летописцы стремились задним числом объяснить происшедшее. Судя по дошедшему до нас фольклору науа. эта цивилизация I действительно не имела будущего²⁵, хотя многие ученые более позднего времени сомневались в этом. Испанские летописцы считали, что местные жители восприняли Кор­теса как вернувшегося к ним бога (ацтекское божество Кет-цалькоатль), что испанцев вообще считали богами. Подоб­ная версия может быть обнаружена и в источниках инков. Однако другие индейские источники, в которых описыва­ется приход испанцев, не всегда ее поддерживают.

Европейцы пришли с моря и этому обязаны своим успе­хом. Народы Америки чувствовали себя уверенно на своих реках и озерах, вели оживленную торговлю вдоль морского побережья, но никогда не выходили в океан. Напротив, ев­ропейцы, как и арабы, были давно и хорошо знакомы с мо­рем, что давало им огромное преимущество. В клточев моменты своих операций в Новом Свете они могли внез но получить подкрепление и припасы как бы ниоткуда, что часто в корне меняло ход событий.

Атлантическая империя на раннем этапе — легендар­ный пример сверхчеловеческой способности к завоевани­ям. Свидетель и летописец событий в Перу Сиеса де Леон замечает: «Кто когда-либо слышал об освоении столь не­большим количеством испанцев столь обширных: мель?»²⁶. «Эрнандо Кортес с менее чем тысячью человек р рушил великую империю», — писал ветеран сражений I Америке Варгас Мачука. — "Кесада со ста шестьюдесятью испанцами завоевал королевство Новая Гранада»²⁷. Офици­альный историк Гумара в своей «Истории Индий» излагает все ту же экстравагантную версию, предназначенную, ра­зумеется, для императора: «Никогда ни один король и ни один народ не добирался так далеко и не завоевывал так много за такое короткое время, как наш народ: и никогда никто не достигал и не совершал того, что сделали мы —

Новый Сеет 167

|ужием, морскими походами и проповедью Святого Еван-я». Практически все летописцы того времени «жонгли-1НШШ» числами. В результате таких упражнений они со­рили для своих сограждан (и для историков тоже, вплоть

наших дней) непоколебимый эталон испанской храбро-. доблести и превосходства над другими народами. Сре-

ичспь небольшого числа конкистадоров, не разделявших

)й точки зрения, был Бернал Диас, которого возмущала реувеличенная роль, отводимая Кортесу официальным ппориком ГЪмарой.

!»ыло бы несправедливо отрицать поразительную храб­рость конкистадоров. Но важно также помнить, чтоуспехи Испанского оружия были бы невозможны без помощи со- Юэииков — местных жителей Америки*. Порабощение од­ними индейскими племенами других заложило основу ис-п.шской империи. Помощь местных жителей была двух мид<ш и осуществлялась на двух разных уровнях: на низ-и км — в качестве слуг и на более высоком — в качестве во­енных союзников. Сотни индейцев служили европейцам — Косили багаж и продовольствие, обеспечивали испанцев модой и пищей, ухаживали за животными, готовили еду и i к и nli це удовлетворяли все нужды хозяев. Без их поддержки in <• усилия последних пропали бы втуне, и они никогда не Постигли бы своих целей. Без помощи индейцев Бальбоа никогда не дошел бы до Тихоокеанского побережья. Индей­цы давно привыкли служить таким образом своим вождям, ВО в большинстве испанских экспедиций они были просто м I ,i I гуждед ы делать это. Их эксплуатировали до тех пор, пока ипп не умирали. После падения Теночтитлана, когда Альва- ршдо ушел на юг, он взял с собой три тысячи испанцев, но <>< ншшую мощь его войска составляли почти двадцать ты-I'ti'i индейцев, если верить местному летописцу²". Путеше­ствие по морю и: по суше в Эквадор совершили пятьсот ис-■ тпцев. но с ними были три тысячи рабов-индейцев из

• См. также подтверждение ниже, в главе 6.

168 Испания: дорога к империи

Гватемалы. В первой экспедиции Вальдивиа в Чили в 1540 году приняли участие всего лишь 150 испанцев. Ибез проводников-индейцев и тысячи местных носильщиков она бы не состоялась.

Наиболее важна была, разумеется, помощь индейцев как военных союзников. Воюя как с инками, так и с мексикан­цами, испанцы могли рассчитывать на помощь местных народов, которые стремились использовать ситуацию в своих собственных целях. Инка Уаскар объявил, что под­держивает Писарро, а позже его брат Манко принял сторо­ну испанцев. «Если бы инки не попустительствовали испан­цам, — пишет один из свидетелей пленения Атауальпы, — тем было бы не так просто завоевать их царство»²⁹. Союз­ники доставляли ценную информацию, были шпионами и разведчиками, набирали новых помощников и давали цен­ные советы касательно местности и климата. Мемориал Филиппу II от жителей Уэксотцинко в Новой Испании под­робно объясняет, как именно этот город помог Кортесу:

Вся наша знать и все, кто нам подчинялся, помогали испанцам. Мы помогали им не только в военных действи­ях — мы обеспечивали их всем необходимым. Мы корми­ли и одевали их, мы несли на руках и на спинах раненых и больных, мы выполняли все работы по подготовке к во­енным действиям. Это именно мы работали так. что они смогли завоевать Мексику с помощью своих лодок; это мы дали им дерево и смолу для постройки лодок³⁰.

И, что самое важное, индейцы сражались. Их присут­ствие в больших количествах постоянно сдвигало баланс сил в пользу испанцев. Впервые было зафиксировано Кор­тесом использование индейских союзников в нападении на Тласкалу в сентябре 1519 года, когда в дополнение к своим собственным людям он воспользовался поддержкой четы­рехсот человек из Семпоалы и трехсот из Икстакмакстит-лана. К 1521 году, когда Кортес осадил Теночтитлан, в его распоряжении находилась огромная армия, что сделало

Новый Свет 169

,ение мексиканской столицы неизбежным. У него был и < i цс один союзник: эпидемия черной оспы, добравшаяся до i ирода, опустошив сначала Эспаньолу в 1519 году. Тысячи умерли, этого было достаточно, чтобы существенно снизить

способность мексиканцев. «Когда болезнь несколько

схлынула, — сообщает летописец науа, — испанцы верну­лись. Их не было двести дней. И с ними в город вошли люди ил Ксалтокана, Куауитлана, Тенаниокана, Ацкапотцалько, Пикопана и Койоакана»³¹.

При осаде воины-тлаксаланы пели: «Помоги бог нашим хозяевам, которые одеваются в железо. Они осаждают го­род, они осаждают мексиканцев, смело вперед!»³²

Послание, которое Марина передала мексиканцам пос-К начала осады Теночтитлана. было весьма недвусмыслен­ным. Они должны выдать испанцам Гуаутемока, прекра­тить сопротивление. «Вот, — сказала она, указывая на ин­дейцев, сопровождавших испанцев, — правители Тласка-Jii.i. Уэксотцинко, Чолулы, Чалко, Аколуакана, Куэрнаваки, Хочимилько, Мискика, Куитлауака и Кулуакана»³³. Трудно было решится оказать сопротивление столь могуществен­ному альянсу. И позже местные союзники не подвели ис­панцев. Мы знаем, что воины-тласкаланы принимали уча­стие в походе Альварадо в Гватемалу в 1524 году, а шесть лет спустя они же помогли Нуньо де Гусману в западной Мексике³⁴. Экспедиция Алъмагро в Чили в 1535 году была осуществлена двенадцатью тысячами андских воинов, ко­торых он взял с собой из Куско и Чаркаса. Писарро потер­пел неудачу на Амазонке, но в подготовке его операции уча­ствовали десять тысяч местных жителей, которые сопро-пождали испанцев от самого Кито. В одном из сражений ми территории Чили в 1576 году две тысячи местных жи­телей помогали всего лишь тридцати испанцам: в другом, в J 578 году, — испанцев поддерживала тысяча индейцев³⁵. 11 1524 году в экспедиции Кортеса в Гондурас приняли уча­стие три тысячи тласкаланов.

Совершенно ясно, что все походы испанцев стали воз­можны лишь в результате значительной помощи местных

170 Испания: дорога к империи

жителей, которые по праву гордились своим вкладом. Как и настоящие испанцы, вожди тласкаланов после завоева­ния с удовольствием пользовались правом называть себя конкистадорами. Но завоевание было неполным. Некото­рые территории, главным образом на Карибских островах, вообще оказались во власти пришедших европейцев толь­ко потому, что их коренное население перестало существо­вать. Что касается материка, то здесь испанцы редко за­хватывали земли, намного превышающие по размерам те участки, на которых они могли бы поселиться сами. Обыч­но их интересовало побережье, а также центры цивилиза­ции, такие как города науа и инков. За пределами этих тер­риторий испанцам было сложнее подчинить себе индейцев, и потому поколениями существовали напряженные отно­шения завоевателей с обитателями обширных незавоеван-ных пространств Америки. Многие регионы оставались свободными от испанского владычества просто потому, что испанцам не было резона туда вторгаться. Например, ког­да посланцы Писарро добирались из Кахамарки в Куско, были племена, которые не считали нужным препятство­вать им. поэтому их никто не тронул; «И вот, — как говори­ли позже люди из этих племен, — никто не пришел нас за­воевывать, потому что мы и не думали сопротивляться»³⁶. Формально, юридически они никогда не были завоеваны и не считали, что к ним относятся как к побежденным.

Роль индейцев в завоевании Америки хорошо видна так­же на примере полуострова Юкатан, колыбели цивилиза­ции майя. Испанцы подбирались к Юкатану с 1502 года, но более двух десятилетий стычки с майя были краткими и спорадическими. После 1527 года стали предприниматься более серьезные попытки проникнуть на территорию по­луострова, началась фаза, которая в 1542 году завершилась образованием испанского поселения под названием Мери-да. Крупные силы воинов науа сопровождали отряд испан­цев, который вступил на эти земли в 1541 году. Вождь майя вспоминал много позже:

Новый Свет 171

Я тогда был ребенком и просто ходил по пятам за от­цом, который выполнял свои обязанности; я все видел и обо всем могу теперь рассказать. Это было там, у колод­ца, где росло большое дерево... Чужие пришли, когда половина солнечного диска показалась над горизонтом на востоке. У входа в селение Калькини они в первый раз выстрелили из ружей; там, где начинается саван­на, — выстрелили еще раз; а в третий раз они выстре­лили, когда вошли в наши жилища*³⁷.

Науа были не единственным народом, помогавшим ис­панцам на Юкатане. Как и в Мексике и Перу, среди майя нашлись вожди, которые не пропустили шанса использо­вать военную силу испанцев против своих врагов. Вожди племен сиу велели своим людям помогать захватчикам. Правители пек приказали своим ка (общинам) «не начи­нать войны, а идти и помогать испанцам в их завоеваниях и путешествовать с ними, если понадобится»³⁸. Эти майя гордились своим вкладом в Испанскую империю и в пора­жении своего народа видели лишь поражение своих вра­гов — других майя. Вождь племени пек зашел так далеко, что объявил себя «первым из идальго-конкистадоров» («hi­dalgos concixtador en»)³⁹. Сотрудничество между некоторы­ми индейскими племенами и европейцами продолжалось поколениями, потому что испанцы все это время находи­лись рядом, их владения граничили с землями индейцев. В 1583 году в хрониках майя появляется «история о том, как мы, народ мактун, который живет в Тискеле. пошли об­ращать необращенных в христианство И».

Сохранение некоторой части Америки незавоеванной часто объясняется «восстаниями» или «переворотами», что заставляет ошибочно предполагать, что местные жители склонны были впоследствии нарушать однажды заключен-

* Я заменил слово Рестолла «иностранцы» словом «чужие». а слово «каа» — словом «селение».

172 Испания: дорога к империи

ные договоренности. Большинство акций индейцев, на­правленных против испанцев, на самом деле представля­ли собой самые настоящие «войны» — вполне закономер­ный ответ на попытки вторжения чужих на их суверенные территории. Одним из примеров являются войны миксто-нов (см. главу 6) в 1541 году. В Чили с конца шестнадцатого столетия началось массовое сопротивление местного насе­ления испанскому присутствию. В этой войне, которая дли­лась целое поколение и привела к тому, что испанцы оста­вили весь юг Чили, то есть все земли за рекой Вио-Био, семь испанских городов были стерты с лица земли, и индейцы-арауканы повысили уровень вооружения своей армии, за­хватив лошадей и ружья испанцев. В кампаниях, впослед­ствии развязанных испанскими поселенцами против так называемых «повстанцев», участие на стороне испанцев тысяч местных помощников решило исход дела. «Индей­цы Чили, — гласит официальный отчет 1594 года, — вне­сли наибольший вклад своим личным участием в войне и предоставляемой испанцам провизией»⁴'. Арауканские вой­ны, по сути дела, продемонстрировали способность нераз­витых племенных обществ сопротивляться давлению ев­ропейцев. По мнению одного испанского священника, к 1599 году арауканы уже обладали хорошей пехотой и впол­не подготовленной кавалерией, базой для которой стали лошади, отнятые у испанцев.

Не меньшее впечатление, чем достижения завоевателей, испанцев или индейцев, производили успехи кучки аван­тюристов, которая проникла в глубь континента. Поселе­ния были лишь одной из форм, в которой проявляла себя империя в Америке. Не менее насущной считалась необхо­димость расширять границы — задача, которая ни на ми­нуту не давала испанцам покоя.

«На этой земле. — сообщает один из конкистадоров, — человек никогда не сидит на месте, он все время переме­щается из одной точки в другую»⁴². Истории Кортеса и Пи-сарро —убедительное подтверждение того, что первейшей

Новый Свет

. i.завоеваний были поиски золота, о наличии которо- ГОВ л гих местах свидетельствовал собственный опыт кон-лоров и в особенности мифология, распространенная I реди местного населения, рассказы о землях, где из золо-i;i и,уготовлялись предметы повседневного обихода. Всво-■ и Хронике» Гуаман Пома весьма едко высказывается о мотивах, которые руководили Колумбом и его людьми:

Они не желали медлить в портах ни одного дня. Они только и думали, что о золоте, серебре и о сокровищах Индий и Перу. Они как безумные, как одержимые жаж­дали золота и серебра.

Расспрашивая местных жителей и руководствуясь рас-I км^ами, которые слышали, испанцы скоро сами создали ГО, что смело можно назвать мифом о землях, где полно зо­лота. После обнаружения золота в одной из областей Тьер-I >; i Фирме эта провинция в 1514 году была переименована и Золотую Кастилию, а с 1530-х испанцы стали находить: юл ото в захоронениях в области С и ну, в глубь континента от Картахены. Миф об Эль Дорадо (Золотом человеке) по­мнился именно в этот период в землях, граничащих с мес­том обитания народов чибча. В бытность Кесада губерна­тором Санта-Марты он впервые услышал историю об Эль Дорадо и о церемониях на священном озере Гуатавита. Искоре после этого Беналькасар на пути из Перу встретил недалеко от Кито индейца, и тот рассказал ему «о короле, который обнаженным приплывает на плоту, чтобы совер­шить жертвоприношения, и весь осыпан золотой пылью, с головы но пят, и сверкает, как солнечный луч«¹³. С той поры i юиски мифической земли. где золота столько, что его хва­тит, чтобы покрыть его слоем все тело, стали частью мифо­логии завоевателей. Спустя пятьдесят лет брат св. Терезы Авильской писал из Кито, что он ■надеется снарядить экс­педицию за "Золотым человеком", в поисках которого ты­сячи людей пропали без вести»⁴⁴.

174 Испания: дорога к империи.

После падения Теночтитлана испанцы разбрелись в раз­ные стороны, вдохновленные рассказами разных людей о народах, столь же богатых, как мексиканцы. Первым, кто обследовал север в поисках легендарных Семи Городов Чи-бола, был Нуньо Гусман. В 1529 году он отправился с экс­педицией в Кулиакан. Самые знаменитые походы на тер­ритории Северной Америки (см. главу 6) были совершены именно в этот период: экспедиция Эрнандо Сото 1539-1542 годов, отправившаяся с Кубы, и экспедиция Корона-до 1540-1542 годов, которая вышла из Мексики. Поход Пи-сарро в Анды также имел значительные последствия. Воз­можно, самым выдающимся героем стал Педро де Аль-варадо, который сыграл ведущую роль в мексиканской кампании, а по окончании ее отбыл на юг со значительным числом союзников-индейцев из Гватемалы. Прослышав о событиях в Перу. Альварадо в 1534 году сел на корабль и отправился в Кито, куда прибыл вскоре после Альмагро и Беналькасара, чудом избежав сражения с ними. Беналька-сар, в свою очередь, взял с собой людей и отправился даль­ше на север, где нашел город Попайян (1536), и даже еще севернее, а в 1538 судьба свела его с другим испанцем. Гон-сало Хименесом де Кесада, уроженцем Андалусии.

Поиск по сайту: