Квитанции Меттерлинга

Наконец-то издательство «Жюлик и сыновья» выпустило D свет первый том собрания прачеч­ных квитанций Меттерлинга («Ханс Меттер­линг. Собрание прачечных квитанций». Том I; 437 стр.; XXXII стр. предисловия; предметный указатель; 18 долл. 75 ц.), включающий в себя научный комментарий Понтера Айзенбуда, из­вестного исследователя творчества Меттер­линга. Можно только приветствовать разумное решение опубликовать первый том, не дожи­даясь окончания работы над всеми четырьмя томами этого фундаментального издания. Появ­ление блестящего, безупречного в научном отношении труда положит конец досужим обви­нениям, будто бы издательство «Жюлик и сыно­вья», неплохо заработав на публикации пьесы Меттерлинга, его романов, записных книжек, дневников и писем, намерено и впредь стричь купоны на той же ниве. Как же ошибались зло­пыхатели!

Уже самая первая квитанция:

трусы......................6

майки.....................4

носкиголубые...............6

сорочки голубые.............4

сорочки белые............... 2

Не крахмалить!

представляет собой замечательное по глубине введение в творчество мятежного гения, кото­рого современники называли «Пражский чуди­ла». Черновики первой квитанции создавались в период работы над «Исповедью сырной голо­вы», сочинением ошеломляющей философской мощи, в котором автор не только доказывает ошибочность взглядов Канта на Вселенную, но и отмечает, что за свой труд не сумел получить ни гроша. Отвращение к крахмалу весьма харак­терно для рассматриваемого периода жизни Меттерлинга. Обнаружив, что белье, указанное в квитанции N° 1, было все же туго накрахмале­но, мэтр впал в глубокую депрессию. Его квар­тирная хозяйка, фрау Вайзер, сообщала друзьям: «Герр Меттерлинг уже несколько дней не выхо­дит из комнаты и рыдает над трусами, которые накрахмалили вопреки его воле*. Как известно, Брёйер* уже указывал на связь накрахмален-

* Йозеф Брёйер (1842—1925) — австрийский врач и психолог, работы которого сыграли важнуюроль для создании впоследствии теории психоанализа.

ного нижнего белья с постоянно мучившим Меттерлинга подозрением, будто некие толсто­щекие личности распускают о нем злонамерен­ные слухи (см. «Меттерлинг: параноидально-депрессивный психоз и ранние квитанции». Изд. «Цейс-пресс»). Тема нарушенных указаний прослеживается в единственной пьесе Меттер­линга «Удушье», герой которой Нидлман по ошибке прихватил с собой в Валгаллу загово­ренный теннисный мяч.

Саман большая загадка квитанции № 2:

— появление семи пар черных носков, ведь пристрастие мэтра к голубым тонам общеизвест­но. На протяжении многих лет одно только упо­минание любого другого цвета приводило Мет­терлинга в бешенство, однажды он даже ткнул Рильке лицом в вазочку с медом, когда тот об­молвился, что любит кареглазых женщин. Анна Фрейд* считает (см.: Носки Меттерлинга как символ фаллической матеря. «Успехи психоана­лиза», ноябрь, 1935), что неожиданный переход

* Анна Фрейд (1895—1982) — австро-английский пси­хоаналитик, младшая дочь 3. Фрейда.

к темным носкам связан с переживаниями по поводу знаменитого «Происшествия в Байройте» *. Как известно, во время первого акта «Тристана и Изольды» Меттерлинг чих­нул, да так, что с одного, чуть ли не самого главного, мецената слетел парик. Слушатели были возмущены до глубины души, но сам Ваг­нер стал на защиту Меттерлинга и произнес слова, ставшие классическими: «Каждый может чихнуть». Козима Вагнер, однако, разрыдалась, заявив, что Меттерлингу чихать на триумф ее мужа.

Меттерлинг несомненно имел виды на Ко­мму Вагнер. Сохранились сведения, что он дважды брал ее за руку: в Лейпциге и спустя четыре года — в Рурской долине. В Данциге во время грозы он набрался храбрости и про­бормотал что-то невразумительное по поводу берцовой кости фрау Вагнер, после чего та вообще перестала с ним встречаться. Меттер­линг вернулся домой совершенно обессиленный и тотчас сочинил «Размышления цыпленка», посвятив рукопись Вагнерам. Узнав, что Ваг­неры подложили рукопись под ножку шаткого стола, мэтр впал в меланхолию и переключил­ся на черные носки. Хозяйка умоляла его вер­нуться к голубым, столь любимым им когда-то, или по крайней мере к коричневым, но Мет-

* Байройт — город в Баварии, где с 1876 гада прово­дятся традиционные Вагнеровские фестивали.

терлинг грубо оборвал ее: «Стерва! Может, еще в клеточку предложишь!» В квитанции N° 3:

платки носовые............6

майки................... 5

носки....................8 пар

простыни.................3

наволочки................2

впервые упоминается постельное белье. Не секper, что Меттерлинг был к нему весьма нерав­нодушен, особенно к наволочкам, которые они с сестрой в детстве натягивали на голову, изоб­ражая привидения (пока в один прекрасный день будущий писатель не свалился в камено­ломню). Меттерлинг любил спать на свежем белье, Этой страстью он наделил и своих героев. В «Селедочном филе», например, слесарь-им­потент Хорст Вассерман совершает убийство из-за пары чистых простыней, а в «Пальце пастыря» Дженни уступает домогательствам Клинемана (которого ненавидит за то, что он вымазал маслом ее мать), поскольку «он обещал постелить свежие простыни». Конечно, посто­янная неудовлетворенность работой прачечной окрашивала жизнь писателя в трагические тона, но было бы абсурдом утверждать вслед за Пфальцем, что именно это помешало ему завер­шить «Камо грядеши, кретин?». Да, Меттерлинг с превеликим удовольствием отдавал белье в стирку, но рабом простыней он не был!

Книга стихов, задуманная писателем еще в юности, так и осталась незаконченной из-за неудавшегося романа, следы которого находим в квитанции № 4, «Знаменитой четвертой»:

трусы......................7

платки носовые..............6

майки.....................6

носки черные................7

Не крахмалить! Срочная стирка!

В 1884 году Меттерлинг познакомился с Лу Андреас-Саломе, и вот мы узнаём, что теперь ему ежедневно требуется свежее белье. Позна­комил их Ницше, который сказал Лу, что Мет­терлинг либо гений, либо полный идиот,— ей следовало проверить оба предположения и вы­брать верное. В те годы срочная стирка сде­лалась очень популярной в Европе, особенно среди интеллектуалов, и Меттерлинг горячо приветствовал это новшество. Его радовало, что заказ выполняется немедленно,— медлить он не любил. На званые обеды мэтр являлся заблаговременно, иногда несколькими днями раньше, так что хозяевам приходилось разме­щать его в комнате для гостей. Лу тоже обожала ежедневно получать из стирки свежее белье. Она радовалась как ребенок и частенько при­глашала Меттерлинга прогуляться по лесу, где они вместе разворачивали только что достав­ленный сверток. Она души не чаяла в майках

Меттерлинга и в его носовых платках, но боль­ше всего ее восхищали трусы. В письме к Ниц­ше Лу признавалась, что ничто (даже «Так говорил Заратустра») не производило на нее такого впечатления. Ницше стоически перенес это признание, однако продолжал ревновать ее к белью Меттерлинга, которое, по словам дру­зей, считал «в высшей степени гегельянским». Лу Саломе и Меттерлинг расстались после опу­стошительного «Паточного голода» 1886 года. Впоследствии мэтр простил Лу, но та не пере­ставала твердить, что «в голове у него шариков не больше, чем полушарий». Квитанция № 5:

майки.....................6

трусы......................6

платки носовые..............6

всегда озадачивала исследователей полным от­сутствием носков. (Много лет спустя загадочная квитанция так захватила воображение Томаса Манна, что он посвятил ей целую пьесу — «Белье Моисея». К несчастью, Манн обронил рукопись в канализационный люк.) Почему же из квитанций титана духа внезапно пропали носки? Нет, не правы те, кто считал это первым признаком приближавшегося безумия, хотя об­щеизвестно, что именно в указанные годы в по­ведении Меттерлинга начинают наблюдаться некоторые странности. К примеру, ему никак

не удавалось понять: то ли за ним следят, то ли он сам постоянно выслеживает кого-то. Близ­ким друзьям Меттерлинг сообщал, что прави­тельство хочет украсть у него подбородок. Однажды, когда мэтр отдыхал в Йене, он на протяжении четырех дней не мог произнести ничего, кроме слова «баклажан». Однако подоб­ные приступы были нечасты и ни в коей мере не могут объяснить исчезновения носков, впро­чем, как и гипотеза, будто он в этом подражал Кафке (испытывая комплекс вины, тот на время вовсе отказался от носков). Нет, утверждает Айзенбуд, конечно же Меттерлинг продолжал носить носки, просто он перестал отдавать их в стирку. Почему же? А потому, что как раз в то время в его жизнь входит новая домработни­ца—фрау Мильнер. Она согласилась стирать носки вручную, и Меттерлинг был так тронут, что решил завещать ей все свои богатства: чер­ную шляпу и остатки табака. Фрау Мильнер явилась прототипом Хильды в аллегорической комедии «Сукровица мамаши Брандт».

Очевидно, что к 1894 году сознание Меттер­линга начинает раздваиваться. Это единствен­ный вывод, который можно сделать на основе анализа квитанции № 6:

платки носовые.............25

майки.....................1

трусы......................5

носки......................1

Неудивительно, что Меттерлинг становится пациентом Фрейда. Познакомились они задолго до того — в Вене, на спектакле «Эдип» (после которого Фрейда вынесли в холодном поту). Если верить записям Фрейда, где поведение Меттерлинга названо агрессивным, то можно предположить, что сеансы проходили довольно бурно. Меттерлинг все время твердил, что Фрейд похож на помощника его прачки, а однажды даже грозился вырвать у профессора бороду. Постепенно выяснились подробности болезнен­ных взаимоотношений Меттерлинга с отцом. (Исследователям уже знакома эта личность: мелкий чиновник, постоянно унижавший сына, сравнивая его с «колбасиной».) Ключом к под­сознанию Меттерлинга послужил сон, который в записи Фрейда выглядел так:

Я присутствую на званом обеде в доме друзей. Неожиданно появляется человек с переполненной супницей на поводке. Он обвиняет мое нижнее белье в предательстве. Некая леди встает на мою защиту, но у нее вдруг отваливается лоб. Во сне это кажется смешным, и я начинаю хохотать. Вскоре уже смеются все гости, кроме помощника моей прачки, который сосредоточенно на­бивает уши овсяной кашей. Входит отец. Он хватает отвалившийся лоб и убегает. Выско­чив на ратушную площадь, отец вопит: «Ура! Наконец-то у меня есть собственный

лоб! Я больше не завишу от своего сына-идиота». Хотя это и сон, но все равно ужас­но обидно, и меня охватывает желание расцеловать белье бургомистра. (Тут паци­ент начинает рыдать и не в силах больше ничего вспомнить.)

Проанализировав сон, Фрейд сумел помочь Меттерлингу. Теперь во всем, что не касалось лечения, их связывали дружеские отношения (тем не менее Фрейд не позволял Меттерлингу стоять у себя за спиной).

Во втором томе Айзенбуд анализирует кви­танции № 7—25, относящиеся к периоду «до­машней стирки» и ко времени исторического конфликта с соседней китайской прачечной.

Поиск по сайту: