Смерть открывает карты

Действие пьесы разворачивается в спальне принадлежа­щего Нату Акерману двухэтажного дома, расположенно­го где-то в Кью-Гарденз. Все стены в коврах. Простор­ная двуспальная кровать и немалых размеров туалетный столик. Изысканная мебель, шторы, на стенных ков­рах — несколько живописных полотен и довольно не­симпатичный барометр. При открытии занавеса звучит негромкая мелодия — это основная музыкальная тема спектакля. Нат Акерман, лысый, пузатенький пятидеся­тисемилетний производитель готового платья, лежит на кровати, дочитывая завтрашний номер «Дейли Ньюс». Нат в халате и шлепанцах, газету освещает лампочка в белом металлическом абажуре, прикрепленная зажи­мом к спинке в изголовье кровати. Время близится к по­луночи. Внезапно раздается какой-то шум, Нат садится в кровати и поворачивается к окну.

Н а т. Какого черта?

В окне, неуклюже корячась, возникает мрачная лич­ность. На незнакомце черный плащ с клобуком и чер­ный, в обтяжку костюм. Клобук покрывает голову, оставляя открытым лицо — лицо пожилого человека, но

совершенно белое. Внешне он немного смахивает на Ната. Громко пыхтя, незнакомец переваливается через подоконник и валится на пол.

Смерть. Иисусе Христе! Чуть шею не сло­мал.

Н а т (в замешательстве глядя на пришлеца). Ты кто такой?

Смерть. Смерть.

Н а т. Кто?

Смерть. Смерть. Послушай, можно я прися­ду? Я чуть шею себе не свернул. Дрожу, как осиновый лист.

Н ат. Нет, но кто ты такой?

Смерть. Да Смерть же, Господи. Стакан воды у тебя найдется?

Н а т. Смерть? Что ты этим хочешь сказать — смерть?

Смерть. Ты что, не в себе? Не видишь — весь в черном, лицо белое...

Н а т. Ну, вижу.

Смерть. Разве нынче Хэллоуин?

Н а т. Нет.

Смерть. Ну вот, значит, я —Смерть. Так могу я получить стакан воды — или хоть ли­монаду?

Н а т. Если это какая-то шутка...

Смерть. Какие шутки? Тебе пятьдесят семь? Нат Акерман? Пасифик-стрит, сто восем­надцать? Если только я ничего не пере­путал... сейчас, у меня где-то был список вызовов... (Роется по карманам и наконец

извлекает карточку с адресом. Похоже, ад­рес правильный.)

Н а т. И чего ты от меня хочешь?

Смерть. Чего я хочу? А как по-твоему?

Н а т. Ты, наверное, все-таки шутишь. Я совер­шенно здоров.

Смерть (равнодушно). Ну да, еще бы. (Огля­дывается по сторонам.) А ничего у тебя квартирка. Сам обставлял?

Н а т. Нанял тут одну декораторшу, да только за ней все равно пришлось присматривать.

Смерть (вглядываясь в одну из картин). А вот эти детишки с вытаращенными глазами мне нравятся.

Н а т. Я пока еще не хочу уходить.

Смерть. Да ну? Слушай, не затевай ты эту бодягу. Меня, к твоему сведению, все еще тошнит от подъема.

Н а т. Какого подъема?

Смерть. По водосточной трубе. Хотел произ­вести впечатление. Вижу, окна большие, ты не спишь, читаешь. Вот и решил, что стоит попробовать. Думаю, влезу и появлюсь с этаким — ну, сам понимаешь... (Прищел­кивает пальцами.) А пока лез, нога застря­ла в каких-то плетях, труба обломилась, я и повис, буквально на волоске. Потом еще капюшон начал расползаться. Послушай, пойдем, что ли? Ночка выдалась тяжелая.

Н а т. Ты сломал мою водосточную трубу?

Смерть. Ломал. Да только она не сломалась. Так, погнулась немного. А ты что, ничего не слышал? Я знаешь как об землю хряпнулся?

Н а т. Я читал.

Смерть. Наверное, что-нибудь интересное. (Поднимает с пола газету.) «Групповая оргия с участием девушек, изучающих «Но­вую Американскую Библию». Можно, я это возьму?

Н а т. Я еще не дочитал.

Смерть. Ну... я не знаю, как бы тебе объяс­нить, дружище...

Н а т. А почему ты просто в дверь не позвонил?

Смерть. Я же тебе говорю, можно было б и позвонить, но как бы оно выглядело? А так все-таки — драматический эффект. Нечто внушительное. Ты «Фауста» читал?

Н а т. Кого?

Смерть. И потом, вдруг у тебя компания? Сидишь тут с важными шишками. И нате — я, Смерть, звоню в дверь и влезаю к вам, как я не знаю кто. Разве так можно?

Н а т. Послушайте, мистер, время уже позднее...

Смерть. Ну, а я о чем? Пошли, что ли?

Н а т. Куда?

Смерть. Брось. Жилье. Иди. За. Мною. У. Меня. Во гробе. Тихо. (Разглядывает свое колено.) Надо же, как разодрал. Первое за­дание, а я, того и гляди, гангрену подхвачу.

Н а т. Постой, постой. Мне нужно время. Я еще не готов.

Смерть. Сожалею. Но помочь не могу. И рад бы, да вот видишь ли — пробил твой час.

Н а т. Какой такой час? Я вон только что слил свою компанию с «Оригинальными Мо­дистками».

Смерть. Подумаешь, разница — парой бак­сов больше, парой меньше.

Н а т. Тебе-то, конечно, без разницы. Тебе, не­бось, все расходы оплачивают.

Смерть. Так пойдем мы или не пойдем?

Н а т (внимательно вглядываясь в собеседника). Ты меня, конечно, извини, но я не верю, что ты — Смерть.

Смерть. Почему это? А ты кого хотел уви­деть — Марлона Брандо?

Н а т. Дело не в этом.

Смерть. Прости, если разочаровал.

Н а т. Да ты не расстраивайся. Я не знаю, я все­гда думал, что ты... ну... ростом повыше, что ли.

Смерть. Пять футов, семь дюймов. Средний рост для моего веса.

Н а т. И вообще ты немного смахиваешь на меня.

Смерть. На кого же мне еще смахивать? Я как-никак твоя смерть.

Н а т. Ты все-таки дай мне немного времени. Ну хоть один день.

Смерть. Не могу. Да ты и не ждал другого ответа.

Н а т. Один-единственный день. Двадцать че­тыре часа.

Смерть. На что он тебе? Вон по радио гово­рили — завтра дождь будет.

Н а т. Ну, может, все же договоримся как-ни­будь?

Смерть. Например?

Н а т. В шахматишки сыграем, на время?

Смерть. Не могу.

Н а т. Я как-то видел в кино, ты играл в шах­маты.

Смерть. Это не я, я в шахматы не играю. Разве что в кункен.

Н а т. Ты играешь в кункен?

Смерть. Я? А Париж — это город или озеро?

Н а т. И хорошо играешь, а?

Смерть. Еще как.

Н а т. Знаешь, что мы с тобой сделаем...

Смерть. Никаких сделок.

Н а т. Мы сыграем в кункен. Выигрываешь ты — я сразу иду с тобой. Выигрываю я — ты даешь мне малую отсрочку. Всего ниче­го — один день.

Смерть. Откуда у меня время в кункен иг­рать?

Н а т. Ну, брось. Ты же хорошо играешь, игрок.

Смерть. Хотя вообще-то сыграть бы можно...

Н а т. А я о чем? Слушай, а ты отличный па­рень. За каких-нибудь полчаса отстреля­емся.

Смерть. Строго говоря, мне оно не поло­жено.

Н а т. У меня вот и колода под рукой. Кончай ты выеживаться, в самом деле.

Смерть. Ладно, давай. Поиграем немного. Хоть передохну.

Нат (вытаскивая карандаш, бумагу и колоду карт). Увидишь, не пожалеешь.

Смерть. Ты мне зубы не заговаривай. Сдавай карты, да принеси лимонаду и выставь на­конец хоть что-нибудь на стол. Господи Боже, к тебе гость пришел, а у тебя даже картофельных чипсов нет или хоть сухари­ков.

Н а т. Внизу стоит чашка с «М&М».

Смерть. «М&М». А если к тебе президент заявится? Ты его тоже «М&М» угощать бу­дешь?

Н а т. Ты не президент.

Смерть. Сдавай.

Нат сдает, открывает пятерку.

Н а т. Не хочешь сыграть по центу за десять очков? Все интереснее будет

Смерть. А так тебе недостаточно интересно?

Н а т. Я на деньги лучше играю.

Смерть. Как скажешь, Ньют.

Н а т. Н а т. Нат Акерман. Ты что же, и имени моего не помнишь?

Смерть. Нат, Ньют — знал бы ты, как у меня голова болит.

Н а т. Тебе эта пятерка нужна?

Смерть. Нет.

Н а т. Ну, так бери из колоды.

Смерть (вытаскивая из колоды карту и раз­глядывая те, что держит в руке). Иисусе, совершенно нечем играть.

Н а т. А на что это похоже?

Смерть. Что на что?

При дальнейшем обмене репликами они продолжают брать и сбрасывать карты.

Н а т. Смерть.

Смерть. На что она может быть похожа? Ле­жишь себе и лежишь.

Н а т. И все?

Смерть. Ага, ты двойки набираешь.

Н а т. Я тебя спрашиваю, больше ничего не будет?

Смерть (рассеянно). Сам увидишь.

Н а т. А, так видеть я все-таки буду?

Смерть. Ну, может, я не так выразился. Ты давай, сбрасывай.

Н а т. Получить от тебя ответ — это что-то.

Смерть. Я, между прочим, в карты играю.

Н а т. Ладно-ладно, играй.

Смерть. И тем временем отдаю тебе одну карту за другой.

Н а т. Ты все-таки в сброшенные-то не загля­дывай.

Смерть. Я и не заглядываю. Я их выравни­ваю. На скольких раскрываемся?

Н а т. На четырех. А ты уже раскрываться со­брался?

Смерть. Кто это сказал? Я только спросил: на скольких раскрываемся?

Н а т. А я спросил, что меня ожидает.

Смерть. Играй давай.

Н а т. Ну хоть что-то ты мне можешь сказать? Куда мы направимся?

Смерть. Мы? Если хочешь знать правду, ты просто свалишься на пол и будешь лежать тут, как узел с тряпьем.

Н а т. Да-а, просто жду и дождаться не могу. А больно будет?

Смерть. Очень скоро узнаешь.

Н а т. Замечательно. (Вздыхает.) Только этого мне и не хватало. Человек только что слил­ся с «Оригинальными Модистками»...

Смерть. Как насчет четырех очков?

Н а т. Раскрываешься?

Смерть. Четыре очка тебя устроят?

Н а т. Нет. У меня два.

Смерть. Шутишь?

Н а т. Какие шутки? Ты проиграл.

Смерть. Господи Иисусе, а я думал, ты шес­терки копишь.

Н а т. Выходит, ошибся. Тебе сдавать. Двадцать очков, два списываем. (Смерть сдает карты.) Значит, говоришь, на пол упаду? А нельзя, чтобы я, когда это случится, стоял у софы?

Смерть. Нельзя. Играй.

Н а т. А почему нельзя?

Смерть. Потому что ты на пол должен упасть! Оставь меня наконец в покое. Я пы­таюсь сосредоточиться.

Н а т. Но почему обязательно на пол? Я же ни о чем больше не спрашиваю. Почему, когда это случится, я не могу стоять у софы?

Смерть. Ладно, я постараюсь сделать как лучше. Будем мы играть или не будем?

Н а т. Уж и спросить нельзя! Ты мне напомина­ешь Моисея Лефковица. Такой же упрямый.

Смерть. Видали, я ему Моисея Лефковица напоминаю. Я страшнее всего, что он спо­собен себе представить, и я напоминаю ему Моисея Лефковица. Он кто, скорняк?

Н а т. Сам ты скорняк. Он зашибает по восемь­десят тысяч в год. Позумент, галуны. Соб­ственная фабрика. Два очка.

Смерть. Что?

Н а т. Два очка. Я открываюсь. У тебя сколько?

Смерть. С моими только в баскетбол выиг­рывать.

Н а т. Тузы собирал.

Смерть. Хоть бы ты говорил поменьше.

Новая сдача, игра продолжается.

Н а т. А что ты там такое толковал, насчет пер­вого задания?

Смерть. А как по-твоему?

Н а т. Не понимаю, разве до сих пор никто не умирал?

Смерть. Умирали, конечно. Только их не я забирал.

Н а т. А кто же?

Смерть. Другие.

Н а т. Значит, есть и другие?

Смерть. А то. Каждый отходит по-своему.

Н а т. Не знал.

Смерть. Да откуда ж тебе знать. Кто ты во­обще такой?

Н а т. Что значит — кто я такой? Я что, по-тво­ему, пустое место?

Смерть. Не пустое. Ты — производитель го­тового платья. Так откуда ж тебе знать тай­ны вечности?

Н а т. О чем ты говоришь? Я делаю хорошие деньга. У меня двое детишек университет окончили. Один работает в рекламе, другой женился. Собственный дом. Езжу на «край­слере». У жены есть все, что она хочет. Гор­ничные, норковая шуба, курорты. Она как раз сейчас на Иден-рок. Пятьдесят долларов в день, потому что ей, видишь ли, угодно отдыхать с родной сестрой. Я и сам туда собирался на той неделе — так кто ж я, по-твоему, забулдыга с улицы, что ли?

Смерть. Ну, хорошо. Что ты так нервнича­ешь?

Н а т. Кто нервничает?

Смерть. Если бы я так же вот обижался на каждое слово, тебе бы это понравилось?

Н а т. Я тебя обидел?

Смерть. Разве ты не сказал, что разочарован во мне?

Н а т. А чего ты ждал? Что я в твою честь вече­ринку устрою?

Смерть. Я не об этом. Я о твоем отношении ко мне лично. Я тебе и ростом не вышел, я и то, я и это...

Н а т. Но я всего лишь сказал, что ты похож на меня. Вроде как отражение в зеркале.

Смерть. Ладно, ладно. Сдавай.

Продолжают играть, тем временем возникает музыка,

свет меркнет, пока не наступает полная тьма. Когда свет

снова медленно разгорается, видно, что время уже

позднее, игра окончена. Нат подводит итоги.

Н а т. Семьдесят восемь... сто пятьдесят... В об­щем, ты здорово продулся.

Смерть (сокрушенно перебирая карты). И ведь знал же я, что не надо сбрасывать девятку. Вот черт!

Н а т. Стало быть, до завтра.

Смерть. То есть как это — до завтра?

Н а т. Я выиграл лишний день. Так что оставь меня в покое.

Смерть. Ты что, серьезно?

Н а т. Мы же договорились.

Смерть. Да, но...

Н а т. Какое еще «но»? Я выиграл двадцать че­тыре часа. Приходи завтра.

Смерть. Я не думал, что мы играем на время.

Н а т. Сочувствую. Надо было внимательней слушать.

Смерть. Где же я теперь околачиваться буду целые сутки?

Н а т. А это мне без разницы. Главное, я выиг­рал лишний день.

Смерть. Нет, а я-то что, по-твоему, должен делать — по улицам гулять?

Н а т. Сними номер в отеле, в кино сходи. От­дохни. И не устраивай из этого мировую трагедию.

Смерть. Подсчитай еще раз очки.

Н а т. А, да, ты еще должен мне двадцать во­семь долларов.

Смерть. Сколько?

Н а т. Ровно столько, дружок. Вот — можешь сам посмотреть.

Смерть (шаря по карманам). У меня всего-то доллара три-четыре, где я тебе возьму два­дцать восемь?

Н а т. Выпиши чек.

Смерть. Ты думаешь, у меня счет есть?

Н а т. Господи Боже, с кем приходится дело иметь!

Смерть. А ты на меня в суд подай. Где я, по-твоему, должен был счет завести?

Н а т. Ладно, давай что у тебя есть, и будем считать, что мы квиты.

Смерть. Погоди, мне эти деньги самому нужны.

Н а т. На что они тебе?

Смерть. Нет, вы послушайте, что он говорит! Мы же с тобой отправляемся в Загробный мир.

Н а т. И что?

Смерть. И то. Ты знаешь, сколько туда пе­реть?

Н а т. И что?

Смерть. Что-что? А бензин? А дороги плат­ные?

Н а т. А, так мы на машине поедем?

Смерть. Там узнаешь. (Взволнованно.) Послу­шай, когда я завтра приду, ты должен дать мне шанс отыграться. Иначе я такие непри­ятности наживу...

Н а т. Как хочешь. Но только ставки удваива­ются. Я намерен отыграть еще неделю, если не месяц. А судя по тому, как ты играешь, так, может, и несколько лет.

Смерть. В хорошенькую историю я вляпался.

Н а т. До завтра.

Смерть (которую Ham понемногу оттесняет к двери). Тут приличный отель поблизости есть? Хотя на что мне отель, у меня же денег ни цента. Придется отсиживаться в какой-нибудь забегаловке. (Прихватывает газету.)

Н а т. Ну-ка, ну-ка! Это моя газета. (Отбирает ее.)

Смерть (выходя из спальни). И чего я сразу его не забрал, делов-то? Так нет, надо было усесться с ним в карты играть.

Н а т (кричит вслед уходящей Смерти). Поосто­рожней там, на лестнице. У меня ковер на одной ступеньке проскальзывает.

Словно бы в ответ, слышится грохот и жуткий удар. Нат

вздыхает, затем, перейдя спальню, снимает с телефона

трубку и набирает номер.

Н а т. Алло, это ты, Моисей? Слушай, не знаю, может, тут кто шутки шутит или что, но ко мне только что приходила Смерть. Мы с ней в кункен играли... Да нет же, Смерть. Собственной персоной. Или кто-то вы­дающий себя за Смерть. Нет, ты послушай, Моисей, это такой шлимазл!

ЗАНАВЕС

Смерть

Пьеса

Поиск по сайту: