Любимый враг 2 страница

Поттер тихо застонал и приоткрыл глаза. Нечеткие очертания погруженной в полумрак комнаты показались ему знакомыми. Парень по привычке поискал очки, протянув руку к небольшой прикроватной тумбочке, и нащупал знакомый предмет – кто–то заботливо положил их для него, хотя свои он потерял где–то в подъезде нежилого дома, сражаясь с серийным убийцей. Гарри узнал это место – год назад его вместе с Роном поселили в эту небольшую комнатенку с пыльными портьерами и свисающими со стен обоями. Значит, ему все это не приснилось, и он действительно вернулся в магический мир и находился в безопасности в доме крестного, вернее, теперь уже в своем собственном доме, на площади Гриммо, 12.

Поттер снова закрыл глаза, откинувшись на подушку. Ему было необходимо о многом подумать. За последние сутки произошло слишком много невероятных событий – защитные чары его матери перестали существовать, но в нем открылся дар волшебства без палочки; на него напал психопат и пытался убить, но он сам чуть ли не на куски разрубил его; ему грозили тюрьмой агенты Скотланд–Ярда и шеф Отдела нравов местного полицейского управления; его пытались убить Пожиратели Смерти, но явился Снейп и спас его от всех, на руках принес в магический мир, но здесь, в его доме, оказался тот, кого здесь не должно было быть – Драко Малфой, его враг, человек, который виновен во всем. Сейчас, когда он лежал в постели в своей комнате и размышлял, многие из этих событий казались Гарри нереальными и он, снова открыв глаза, взглянул на свои руки – бинтов уже не было, кто–то их снял и врачевал раны. Шрамы еще не зажили полностью, они вспухшими багровыми рубцами покрывали его руки, но одного взгляда хватило, чтобы понять – в исцелении использовали волшебство, иначе на обычное лечение ушли бы недели. Значит, все эти страшные события произошли с ним на самом деле, и он был без сознания всего несколько часов. Колдомедики только начали его исцеление. Гарри смотрел на свои ладони, обезображенные страшными шрамами, и думал о том, что всего несколько часов назад он мог умереть ужасной смертью, под ножом психопата, который выпустил бы ему кишки и отрезал гениталии – от этой мысли Гарри стало не по себе.

Сейчас, вернувшись в магический мир, он намеревался получить все ответы на свои вопросы, он должен знать, что с ним произошло после того, как исчезло охранное заклятие его матери, что за сила заключена в нем и как ей управлять, и главный вопрос, который мучил его в этот момент – что в его доме делает Драко Малфой. Гарри не сомневался что слизеринец не был плодом его больного воображения, Малфой был здесь, в тайной штаб–квартире Ордена Феникса, и Поттер не мог понять почему сын Пожирателя Смерти и его личный враг был допущен сюда с разрешения Дамблдора.

Парень приподнялся с кровати, но вынужден был опереться о тумбочку, сразу же почувствовав сильное головокружение и слабость – сказывалась большая потеря крови, которую, вероятно, даже волшебством невозможно было восстановить всего за несколько часов. Он медленно прошел по комнате, время от времени придерживаясь за какие-то предметы, и вдруг увидел лежащий на полу чемодан, тот самый, который он оставил в хижине Хагрида, сбежав из Хогвартса. Значит, те очки, что он нашел на тумбочке – его собственные запасные, хранящиеся со всеми вещами. Гарри присел на корточки, отстегнул замки и открыл крышку – поверх вещей лежала его волшебная палочка. Поттер осторожно и бережно взял ее в руки, обезображенные страшными шрамами, тихо прошептал «Люмос», и на конце палочки тут же вспыхнул свет. Парень невольно улыбнулся, глядя на волшебное сияние. Всего за несколько месяцев он так отвык от магии, что самое простое заклинание, которое изучают на первом курсе, вызывало сейчас в его душе искренний детский восторг.

– Борболета, – с улыбкой произнес бывший гриффиндорец, взмахнув палочкой, и сразу же вспыхнуло множество разноцветных искр, которые тут же рассыпались на тысячу переливающихся порхающих бабочек, которые затрепетали под потолком его комнаты разноцветными огоньками.

Он смотрел на них с восторгом, как тот самый одиннадцатилетний ребенок, впервые попавший в Хогвартс. Гарри с трудом мог сдерживать свое волнение и искреннюю радость, глядя на порхающих волшебных бабочек. Он снова вернулся в чудесный мир, в сказку, которая очаровывала, восхищала и заставляла забыть о том, что где-то есть грязные подворотни, наркопритоны и подонки-сутенеры. В этот момент больше не существовало Гарри Блэка – хастлера с Оксфорд-стрит в Сохо, сейчас был просто Гарри, искренне радующийся прекрасному чародейству, с детским восхищением наблюдающий за созданным им волшебством.

– Авис, – Поттер снова взмахнул палочкой и к стае бабочек присоединились разноцветные сверкающие птички-колибри.

В этот момент в коридоре раздались шаги, заскрипели старые половицы и, испуганно обернувшись на звук, Гарри прошептал «Фините Инкантатем» – действие заклинания тут же прекратилось, бабочки и птицы исчезли, а парню стало стыдно от того, что кто-то мог зайти сюда и застать его за таким дурацким детским занятием. Но он был искренне рад возвращению палочки и тому, что вновь почувствовал себя волшебником.

Поттер снова присел возле чемодана и принялся перебирать вещи – здесь была вся его одежда, доставшаяся от кузена Дадли, учебники за шестой курс и даже набор ингредиентов для зельеварения, который он не успел до конца израсходовать. Гарри с каким-то волнением и печалью перекладывал учебники, которые ему больше никогда не пригодятся, и от этого появилось чувство грусти и ностальгия. Среди аккуратно сложенных вещей оказалась мантия-невидимка его отца. Все вещи были на месте и кем-то заботливо принесены сюда, в его комнату, и почему-то Гарри был уверен, что это сделал не Кикимер, зловредный эльф, перешедший ему в пользование вместе с домом по завещанию Сириуса.

Взяв палочку и накинув на себя мантию-невидимку, Гарри тихо, стараясь не скрипеть половицами, осторожно вышел из комнаты в коридор и огляделся. Из гостиной глухо доносились голоса, различить которые было невозможно, но парень догадался, что в этот момент проходит собрание членов Ордена Феникса, на котором, видимо, обсуждают его возвращение в магический мир. Поттер отлично знал, что подслушивать не очень хорошо и совсем не по-гриффиндорски, но любопытство всегда было чертой его характера и поэтому он, тихо переступая по старым половицам, скрываясь под мантией-невидимкой, осторожно пошел к гостиной.

Никто не позаботился о том, чтобы применить заглушающие чары, видимо, все собравшиеся были уверены, что он еще долго будет находиться без сознания и ничего не узнает. Сейчас, стоя под дверью, Гарри слышал, как собравшиеся в гостиной маги решали его судьбу. У Поттера все похолодело внутри, когда он услышал незнакомые голоса, предлагающие содержать его в Азкабане или в клинике Святого Мунго под круглосуточным надзором, чтобы в свое время, когда придет его час, выпустить, как гладиатора, на поединок с Волдемортом. У него перехватило дыхание, когда он слушал рассуждения этих подлых лицемеров о том, что каким бы Избранным он не был, магическое общество никогда не примет гомосексуалиста и маггловскую шлюху. Поттер понял, что им уже все известно, и в этот миг парень снова познал горечь от людской низости и двуличия, и от того восторженного, детского восхищения, которое он испытывал всего несколько минут назад, наблюдая за действием прекрасного волшебства, и радости от возвращения в магический мир, не осталось и следа. Он вернулся из одного жестокого и коварного мира в другой, где ему опять намерены причинять боль. У Гарри потемнело в глазах от нахлынувшей злости, когда он услышал рассуждения о том, что ему необходимо модифицировать память, чтобы он забыл о тех месяцах, которые провел среди магглов, а затем выдать ему вымышленную историю, в правдоподобности которой у него не возникло бы сомнений. Они собирались стереть ему память, лишить части жизни и сделать из него послушную марионетку, чтобы дергать за ниточки и отдавать приказания. Поттер никогда бы не поверил в такое чудовищное коварство и подлость окружающих его людей, многих из которых он знал с детства, если бы сам только что не услышал их – так легко распоряжающихся его жизнью, возомнивших себя богами. В его сознании вдруг непроизвольно возникло взрывное заклятие и, направив палочку на не плотно прикрытую дверь, он закричал:

– Бомбарда!

В тот же миг произошел взрыв и дверь с грохотом разлетелась на куски, которые едва не покалечили некоторых из собравшихся на заседании волшебников, сидевших к выходу ближе остальных. Неожиданный взрыв вызвал невольный шок у всех присутствующих на собрании магов, многие из которых подумали о нападении на штаб-квартиру Ордена Пожирателей Смерти. Маги вскакивали со своих мест, схватившись за палочки, чтобы отразить атаку слуг Темного Лорда, но никого не было. Одним рывком сорвав с себя мантию-невидимку, Гарри стремительно вошел в гостиную, держа в вытянутой руке свою палочку. Маститые волшебники и ведьмы, члены секретной организации и чиновники Министерства в немом недоумении смотрели на бледного, больного подростка с горящими от ненависти глазами, и многим из них в этот момент стало не по себе.

– Кто вы такие, чтобы распоряжаться моей жизнью? – очень тихо спросил Поттер, направляя свою палочку на нескольких чиновников, в том числе и министра Руфуса Скримджера. – Кто дал вам такое право? Вы, подлые, лживые лицемеры, возомнившие себя богами! Вам не нравится, что я стал шлюхой, да, господин министр? А кто сделал меня таким? – с вызовом произнес бывший гриффиндорец.

– Мистер Поттер, опустите палочку и давайте поговорим спокойно, – ответил Скримджер.

– А я и так говорю очень спокойно, – сказал Гарри, но в этот момент по всей гостиной пронесся порыв ветра, от которого заколебалось пламя в камине, а многие свечи затухли.

– Гарри, успокойся, – тихо попросил Дамблдор. – Не надо делать глупостей.

– Я не позволю вам стереть мне память, сэр, – переводя палочку с министерских служащих на своего бывшего наставника, ответил Поттер. – Я убью любого из вас, кто только попытается сделать это, потому что мне терять нечего и вы это знаете. А я вам нужен, иначе вы не стали бы меня спасать и возвращать в магический мир.

В гостиной повисла гнетущая тишина. Гарри переводил взгляд с одного волшебника на другого, пока не увидел Драко Малфоя, сидящего в кресле в самом углу, скрытого полумраком. Глаза бывшего гриффиндорца недобро сощурились, палочка, только что направленная в грудь Дамблдора, теперь указывала в сторону слизеринца.

– Как же я ждал этой минуты, Малфой, – тихо произнес Гарри, держа сердце своего врага под прицелом.

– Я тоже этого ждал, Поттер, – неуклюже приподнимаясь с кресла, опираясь на трость, спокойно ответил Драко.

– Гарри, не делай этого, ты не убийца, – сказал Дамблдор, предупредительно приподняв руку, давая сигнал тем, кто направил палочки на Гарри, не провоцировать взволнованного подростка.

– Каждый раз, когда я подкладывался под магглов, я мечтал пустить ему кровь, директор Дамблдор. По его вине я вынужден был стать грязной шлюхой. Сколько он заплатил вам тогда, чтобы вы все поверили в его ложь и выгнали меня из школы? Сколько он заплатил вам сейчас, чтобы вы согласились модифицировать мне память? Ответьте мне на мои вопросы, мать вашу! – закричал Гарри.

Он увидел растерянные, взволнованные и даже испуганные лица магов и волшебниц, и вдруг понял, что они боятся его, они уже знают о том, что он сделал с магглом, пытавшимся убить его, и они знают о той силе, которая заключена в нем, и теперь они боятся его почти так же, как Волдеморта. Поттер вдруг усмехнулся, а затем истерично засмеялся, отчего многие из присутствующих почувствовали, как мурашки пробежали по их коже.

– Гарри, если ты сейчас убьешь Драко Малфоя, обратного пути не будет, – тихо произнес Альбус Дамблдор. – Ты стоишь в начале того пути, что выбрал Том Риддл, и ты знаешь, к чему привел его этот путь. Ты не такой, мой мальчик.

Поттер смотрел на своего бывшего наставника, человека, которому когда-то верил безоговорочно, и который не захотел поверить ему, предал и вместе со всеми изгнал из Хогвартса, заменившего ему дом.

– Нет, сэр, я не стану таким, как Риддл, – резко оборвав истеричный смех, зло сказал Гарри. – Я мечтал о том, чтобы отомстить вам всем, по чьей вине мне пришлось пережить столько боли, зла и унижений, но местью уже ничего не исправишь, – Поттер медленно опустил палочку, и многие вздохнули с облегчением, – Я ненавижу вас всех, слышите, – тихо произнес он. – И я не позволю никому из вас распоряжаться моей жизнью и не буду игрушкой в ваших руках, господа волшебники. Мне плевать на Волдеморта, на вас, и на весь магический мир. Я стремился вернуться сюда для того, чтобы забрать свои деньги, оставленные мне отцом, и зря вы надеетесь на то, что я буду делать что-то для Ордена или Министерства. Вы все оболгали меня и изгнали из волшебного мира, и теперь не рассчитывайте на то, что я стану вас спасать от Волдеморта. У меня нет никаких обязательств перед людьми, погрязшими во лжи и подлости. Вам не удастся отправить меня в Азкабан или в психушку, а любого, кто только попытается сделать что-нибудь с моей памятью, я убью, и зря вы, профессор Дамблдор, думаете, что я не убийца. Первый раз я убил в одиннадцать лет, и вы это прекрасно знаете. И для этого мне не нужна волшебная палочка, убивать я могу и без нее.

Поттер замолчал, глядя в бледные, взволнованные лица присутствующих волшебников.

– А ведь вы боитесь меня, господа, – снова усмехнулся Поттер. – Чертовски боитесь, мать вашу. А я не верил, что такое возможно... не верил в беспалочковую магию, а сейчас, глядя в ваши перекошенные страхом лица, я понимаю, кто я на самом деле. Поэтому вы и хотите лишить меня памяти – чтобы я забыл о том, сколько вы все причинили мне зла.

– Гарри, ты глубоко заблуждаешься, – ответил Дамблдор. – Никто не собирался подвергать твою память модификации без твоего согласия.

– Ложь! – повышая голос, рявкнул Поттер. – Я все слышал.

– Здесь шло обсуждение вопроса о том, как обеспечить твою безопасность, как не допустить проникновения информации из мира магглов о том образе жизни, который ты вынужден был вести, и мы рассматривали возможность частичной модификации памяти, но только в том случае, если ты сам пожелаешь избавиться от страшных воспоминаний. Многие из присутствующих здесь считают, что ты сам захочешь забыть о тех ужасных вещах, которые тебе пришлось пережить, – произнес Дамблдор.

– У меня там был друг, вместе с которым мне многое пришлось вытерпеть и которого убили, и я не хочу забывать о нем. Там были люди, чьих имен я не знаю, но они выкупили меня из сексуального рабства у моего сутенера, и я не хочу забывать о них. Там был бездомный, который дал мне банку кислого пива, когда я подыхал от голода, и я не позволю никому стереть мою память о нем. Я хочу помнить об этом, потому что это моя жизнь, на которую вы все меня обрекли. Вы лишили меня детства, профессор Дамблдор, посчитав, что с Дурслями мне будет лучше, и из–за вас я десять лет прожил в чулане под лестницей, как домашнее животное ел из миски, которую мне просовывали под дверь, а иногда и это забывали делать. А ведь у меня могли бы быть приемные родители, которые бы любили меня, как родного сына. Но вы посчитали, что с Дурслями я буду в безопасности, хотя на тот момент никакой угрозы для моей жизни не было. Я чуть не убил Волдеморта, он стал таким слабым, что долгие десять лет собирал свою силу по каплям. Но вы решили по–своему, и не захотели оставлять меня в волшебном мире, подкинув под порог Дурслей. Сейчас вы хотите лишить меня части моей жизни, снова посчитав, что так будет лучше для меня. Позвольте мне самому решать, что для меня лучше. Это моя жизнь, и никто не смеет распоряжаться ей. Мне плевать на все эти пророчества, я ничего не буду делать для магического мира и вы не сможете меня заставить, – тихо произнес Гарри, снова почувствовав сильную усталость.

Эта вспышка гнева очень вымотала его, он снова испытывал слабость, голова слегка кружилась и его начало неприятно подташнивать. Боясь того, что он не рассчитал свои силы и может опять упасть в обморок, Гарри решил, что ему необходимо возвратиться в свою комнату.

– После того, как я излечусь от сифилиса, я заберу все свои деньги и покину магический мир, – безапелляционно заявил он. – Навсегда.

Парень развернулся и медленно направился к дверному проему, переступая через разбросанные по полу куски древесины, которые остались от двери, выбитой взрывным заклятием. Вдруг он остановился, обернулся в сторону Драко и произнес:

– А ты, Малфой, убирайся из моего дома немедленно, иначе я убью тебя. Не испытывай судьбу, хорек.

Гарри вышел из гостиной, поднял с пола мантию-невидимку и тихо пошел в свою комнату, чувствуя, что у него даже не осталось сил, чтобы трансгрессировать.

Только Поттер захлопнул за собой дверь, как тут же услышал настойчивый стук:

– Убирайтесь к черту, я не хочу никого видеть! – крикнул парень.

– Гарри, открой, пожалуйста, дверь, мы должны поговорить и обсудить некоторые вопросы, – настойчиво попросил Дамблдор.

– Нам нечего обсуждать, сэр! – зло огрызнулся парень, но через секунду раздался громкий хлопок трансгрессии, и перед ним появился его бывший наставник.

– Вы не имеете права врываться в мою комнату! – рявкнул Поттер. – Это мой дом!

– Гарри, это очень бестактно и неприлично с моей стороны, ты прав, но я не могу допустить, чтобы ты снова совершил какую–нибудь ошибку, которая приведет к серьезным последствиям, – строго произнес Дамблдор. – Поэтому я прошу тебя успокоиться и выслушать меня. Я должен объяснить тебе многие вещи.

– Я не верю больше ни единому вашему слову, – запальчиво ответил Поттер.

– Я понимаю твои чувства, мой мальчик, но то, что ты услышал, стоя под дверью – только часть общего разговора, и ты сделал неправильные выводы. Я никогда бы не позволил стереть тебе память без твоего на это согласия, – терпеливо и спокойно пояснил старый волшебник, глядя на подростка, взволнованно расхаживающего по комнате.

– Но вы же допустили, чтобы меня вышвырнули из школы по ложному обвинению, даже не выслушав меня, с чего бы вдруг теперь вы стали спрашивать мое мнение? Я вам не верю, вы лживый, старый интриган, мистер Дамблдор, и все это время вы использовали меня в своих корыстных целях. Вы ведете войну с Волдемортом за господство над магическим миром, а я тот самый козырь, который вы прячете в своем рукаве. Пока я у вас, вы держите Волдеморта за горло, потому что он чертовски боится этого пророчества. Я очень веский аргумент в вашем противостоянии с этим безносым ублюдком. Я для вас всего лишь орудие для достижения ваших амбициозных целей. Вы разыгрываете шахматную партию с Волдемортом, победа в которой – господство над магическим миром. Вам обоим плевать на пешки, вы легко жертвуете малозначительными фигурами, но я в вашей игре – главная фигура, и вы с детства используете меня, как свою послушную марионетку, дергая за нужные ниточки! Но я вырос, мистер Дамблдор, и внезапно поумнел. Мне стал ясен весь ваш расклад, и я больше не собираюсь участвовать в ваших играх. Если вы надеетесь, что я стану работать на Орден, то глубоко заблуждаетесь. Вы вернули меня в магический мир и думаете, что я буду вам за это благодарен? Вы подлые, коварные, лживые сволочи, вы все! Вы задумали сделать из меня зомби, живой труп, стерев мне память. Да что же вы за люди такие, мать вашу?! Чем же вы лучше Волдеморта, если вам ничего не стоит лишить человека жизни ради ваших ебанных амбиций! – сорвался на крик Поттер и поспешно оперся рукой о тумбочку. Перед глазами у Гарри на миг потемнело, он снова почувствовал сильную слабость и, глубоко вздохнув, осторожно присел на край кровати, чтобы отдышаться.

– Гарри, мальчик мой, мне очень больно слышать такие слова от тебя, – дрогнувшим голосом произнес Дамблдор, тяжело опустившись в кресло напротив. – Я понимаю твою обиду и озлобленность и не осуждаю тебя, во многом ты прав. Я действительно не сумел оградить тебя от жестокости этого мира, за свою недолгую жизнь ты очень много страдал, и часто именно по моей вине. Твои упреки обоснованы, но ты глубоко заблуждаешься, если считаешь, что я стремлюсь к власти, а ты всего лишь орудие в моих руках для достижения этой цели, – ответил старый волшебник. – Если бы я стремился к власти, сейчас бы я занимал пост министра магии, который мне неоднократно предлагали. Твои слова вызваны недопониманием, обидой и незнанием многих вещей, поэтому я тебя не осуждаю, Гарри. Из того, что ты сегодня услышал, ты сделал неправильные выводы, и годы, которые я посвятил твоему воспитанию и обучению, боюсь, оказались потраченными впустую, и мне придется заново открывать для тебя истину.

– Не надо выставлять меня полным идиотом, сэр, – отрезал Поттер. – Я слышал, как вы обсуждали мою перспективу на ближайшие годы – Азкабан, психушка или модификация памяти. Пытаетесь убедить меня, что я что–то не так понял, сэр? – с вызовом спросил бывший гриффиндорец.

– Гарри, многие из присутствующих на собрании были шокированы, узнав о том, какой образ жизни ты вынужден был вести у магглов. Из этого и возникло такое абсурдное предложение модифицировать тебе память. Многие посчитали, что для тебя будет лучше, если ты забудешь о тех ужасах и унижении, которые тебе пришлось пережить. Но никто бы не осмелился сделать это без твоего согласия. Принудительная модификация – серьезное преступление, Гарри. Только в том случае, если ты сам захочешь забыть какие–то неприятные воспоминания, только в этом случае, подчеркиваю, будет проведена эта процедура. Ни я, ни министр Скримджер никогда бы не пошли на любое насилие над личностью, и тем более не допустили бы такого серьезного преступления по отношению к тебе, мой мальчик. Что касается Азкабана и клиники Святого Мунго… Сейчас твоя жизнь, пожалуй, как никогда подвержена риску. В былые годы ты был надежно защищен в Хогвартсе и тебя берегли защитные чары твоей матери, и до того момента, пока Волдеморт не возродился снова с помощью твоей крови, он не мог даже прикоснуться к тебе. Сейчас, по достижению совершеннолетия, защитные чары исчезли, а надежные стены Хогвартса больше не обеспечивают твою безопасность. После твоего бегства из магического мира Волдеморт бросил на твои поиски всех своих прислужников, и это большая удача, что никто из них не сумел обнаружить тебя в мире магглов, иначе ты был бы уже мертв. Твое местонахождение стало известно только после сильного выброса магической энергии, который произошел в тот момент, когда над твоей жизнью нависла смертельная угроза. Профессор Снейп успел вернуть тебя сюда, на доли секунд опередив Пожирателей Смерти, и сейчас они разыскивают тебя по всему магическому миру. Отсюда и все эти нелепые предположения о том, где для тебя будет самое безопасное место, куда не смогут проникнуть прислужники Темного Лорда. Я считаю, что в этом доме, защищенном многими охранными чарами, ты будешь находиться в полной безопасности, тем более, здесь круглосуточно будут дежурить члены Ордена и лучшие авроры, чтобы обеспечить твою защиту на случай любых непредвиденных обстоятельств. Я не говорю о том, что Пожиратели Смерти смогут взять этот дом штурмом или проникнуть в него как–то иначе, но любой из членов нашего Ордена может быть подвергнут заклятию подвластия и получить приказ убить тебя. Именно на такие случаи в доме и будут дежурить несколько авроров и мои доверенные люди. Здесь ты будешь находиться под круглосуточной защитой, и не бойся, что тебя отправят в Азкабан или в клинику Святого Мунго. Это были абсолютно абсурдные и нелепые предположения, к которым даже нельзя относиться серьезно. Ты будешь жить здесь, в своем доме, ни в чем не нуждаясь. Но в связи с большим риском все же будут некоторые ограничения, Гарри, и ты должен отнестись к этому с пониманием. Ты не можешь самостоятельно трансгрессировать из этого дома.

– Это что, домашний арест?! – воскликнул Поттер.

– Нет, мой мальчик, всего лишь вынужденная и временная мера предосторожности. Если тебе вдруг понадобится выйти в город, ты должен будешь поставить меня в известность, и я дам тебе сопровождающего, который будет обеспечивать твое прикрытие. Ты не можешь появляться один в городе, это очень опасно, – терпеливо объяснил Дамблдор.

– Вы просто боитесь что я снова свалю из магического мира, при этом прихватив палочку и все свои деньги, – назло своему бывшему наставнику дерзко сказал Поттер, хотя отлично понимал, что старик прав.

– Гарри, кроме рыщущих по городу прислужников Темного Лорда, существует опасность, которая исходит от простых обывателей, – вздохнув, устало заметил старый волшебник.

– В смысле? – спросил Поттер, пока не понимая, о чем идет речь.

– Дело в том, мой мальчик, что отношение к тебе в магическом мире сильно изменилось после твоего исключения из школы. Ты прекрасно знаешь, как наше общество относится к людям с нетрадиционной сексуальной ориентацией, и если вдруг о таких магах становится известно широкой общественности, они превращаются в изгоев и подвергаются травле. Ты сам испытал такое негативное отношение еще в школе, и ни я, ни профессор МакГонагалл не смогли оградить тебя от этого. Сейчас очень многие в обществе крайне негативно настроены против тебя, а если вдруг просочится информация из мира магглов об образе жизни, который ты вел, твое появление на улицах станет опасно для жизни. Многие обыватели захотят расправиться с тобой. Мы обсуждали те меры, которые необходимо принять, чтобы не допустить проникновение в наш мир нежелательной информации и избавить тебя от негативных последствий. Поэтому, Гарри, ты должен с пониманием отнестись к тем вынужденным мерам, которые будут ограничивать свободу твоего перемещения. Это не домашний арест, это безопасность твоей жизни.

– А если мне нужно будет посетить банк? – спросил Поттер. – Я должен буду уведомить об этом вас, сэр?

– Да, Гарри, – подтвердил старый волшебник. – Разве ты испытываешь финансовые проблемы, мой мальчик? – поинтересовался Дамблдор. – Здесь ты ни в чем не будешь нуждаться.

– Я хочу получить мой ключ от сейфа и забрать все деньги, оставленные мне отцом. Они пригодятся мне, когда я снова вернусь в мир магглов.

Повисла тишина, которую спустя некоторое время прервал Альбус Дамблдор.

– Гарри, ты в любой момент волен забрать из банка все свои деньги, и я недоумеваю, почему ты решил, будто бы я этому препятствую. Ты никогда не нуждался в средствах, твои родители хорошо позаботились о тебе и ты всегда мог приобрести необходимые тебе вещи и имел карманные деньги.

– Ага, те несколько десятков галлеонов, которые я получал раз в год на мороженое по вашей записке под присмотром Уизли, – фыркнул Поттер. – Мне хватало этого на «Шоколадные котелки», и я не позорился в старинной мантии, как Рон, но сейчас мне нужны все деньги, которые я хочу потратить на осуществление своих планов.

– Гарри, я никогда не препятствовал тебе в получении средств, и сейчас в любой момент ты волен распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению, – произнес Дамблдор.

– Отлично, – усмехнулся Поттер. – Рад, что в этом вопросе вы не будете мне препятствовать. Тогда я ставлю вас в известность, что мне необходимо будет покинуть этот дом, чтобы посетить «Гринготтс» и «Святого Мунго».

– Гарри, переходя к вопросу об исцелении твоих маггловских болезней… К сожалению, посещение клиники для тебя невозможно, и я хотел бы предложить тебе на выбор кандидатуры двух магов, которые могли бы заняться твоим исцелением здесь, в доме, – осторожно начал Дамблдор.

– Почему я не могу обратиться в клинику? – поинтересовался Поттер. – Это опять связано с вопросом моей безопасности?

– В некотором роде да, – подтвердил старый волшебник. – Дело в том, что мало кто из магов знает о подобных маггловских заболеваниях, даже многие колдомедики никогда ничего не слышали об этих болезнях. Прежде, чем ты найдешь компетентного лекаря, нежелательные слухи о твоих заболеваниях могут стать достоянием широкой общественности.

– Вот черт, – с досадой сказал Поттер, соглашаясь с доводами своего бывшего наставника. Он действительно не подумал о том, что нельзя просто так обратиться к сотрудникам клиники Святого Мунго с просьбой вылечить его от сифилиса. Это был очень деликатный вопрос, который должен был оставаться в тайне. – Сэр, но вы могли бы, например, привести сюда кого–нибудь из магглов, специалиста–венеролога, чтобы он помог мне, а потом вернули бы его обратно.

– Насильственное похищение магглов и принудительная модификация их памяти – серьезное преступление, Гарри, – строго произнес Дамблдор. – Тем более, ты сам только что был возмущен фактом принудительной корректировки твоей памяти, а сейчас предлагаешь то же самое по отношению к магглу.

– Извините, сэр, я не подумал, – вспыхнул парень, опустив глаза. – Вы сказали, что у вас есть два колдомедика, которые могли бы мне помочь? – уточнил он.

– Да, Гарри. Они уже начали заниматься твоим исцелением и сумеют помочь тебе излечиться. Мадам Помфри и профессор Снейп прилагают все усилия, чтобы в самое ближайшее время ты снова был здоров, – ответил Дамблдор.

– Нет! – повышая голос, категорично отрезал Поттер. – Не Снейп и, тем более, не Помфри! Из–за нее все поверили, что я педик. Это она всех убедила, что я грязный извращенец и совратил слизеринских гаденышей. Я никогда в жизни не соглашусь, чтобы она лечила меня от сифилиса. К тому же она женщина… – Гарри смущенно замолчал и снова потупился в пол, разглядывая дырку в ковре, проеденную молью.

– Хорошо, Гарри, ты аргументировал свой отказ от услуг мадам Помфри, хотя твои обвинения в ее адрес необоснованны. Но чем тебя не устраивает кандидатура профессора Снейпа? Он не давал никаких показаний на дисциплинарном слушании, и что самое главное для тебя – он мужчина, – едва заметно улыбнулся старый волшебник.

Поиск по сайту: