На службе Ордена Феникса

Гарри решительно вошел в мерцающее зеленое пламя, вспыхнувшее в камине гостиной на улице Гриммо,12, и спустя несколько секунд, ощутив, что твердо стоит на ногах, открыл глаза. Тут же рядом с ним взвилось ярко-изумрудное пламя, а когда вспышка погасла, материализовался Драко Малфой во всем черном – мантия плотно запахнута, капюшон низко опущен на глаза, скрывая часть лица, в руках, затянутых в кожаные перчатки, Малфой держал отцовскую трость. На среднем пальце, поверх перчатки, было надето массивное серебряное кольцо с крупным изумрудом. Поттер недовольно поморщился – слизеринец вырядился как будто на светский раут, а не на сложное и опасное задание по поиску крестража. Сам же Гарри был одет в привычную для него маггловскую одежду – потертые джинсы, мешковатый свитер кузена Дадли, сбитые кроссовки, сверху простая черная мантия безо всяких изысков. Накинув капюшон на голову, чтобы тень падала на лицо и делала его неузнаваемым для простых обывателей, Поттер вышел из большого камина, находящегося в старом, полуразрушенном доме, и осмотрелся по сторонам, а Драко принялся стряхивать остатки летучего порошка со своей пижонской мантии.

Как и предполагалось по плану, они почти одновременно прибыли в Лютный переулок – один из самых грязных и темных закоулков магического Лондона. Покинув развалины старого дома, парни осторожно вышли на безлюдную улицу, тускло освещенную единственным фонарем и тесно заставленную лавками, торгующими всякой мерзостью. Молодые люди оказались возле витрины, заполненной высушенными головами, а через две двери, за грязным стеклом другой витрины, находилась большая клетка, кишащая гигантскими черными пауками. Облупленная деревянная вывеска, косо висевшая над лавкой ядовитых свечей, гласила: «Лютный переулок».

– Похоже, мы на месте, – тихо произнес Поттер, переводя взгляд с надписи на Малфоя.

– Осталось добраться до кладбища, найти портал, и полдела сделано, – саркастично ответил бывший слизеринец.

Сумерки опустились на город. Взошедшая над крышами домов полная луна посеребрила края облаков и отразилась в лужах посреди быстро пустеющих улиц. Две фигуры в мантиях, скрывая лица под низко накинутыми капюшонами, двинулись по темным закоулкам, сжимая в руках палочки, готовые в любой момент вступить в бой в случае нападения. Чем глубже они погружались в мрачный лабиринт улиц, тем чаще Гарри оглядывался назад, ожидая в любой момент получить заклятие в спину, появления из подворотен безликих теней, прячущих лица под масками или предательства слизеринца. Но проходило время, и все было спокойно, на улицах было безлюдно, и они безо всяких приключений пересекли несколько кварталов. Вид уверенно идущего впереди Малфоя, слегка прихрамывающего, навел Гарри на мысль, что слизеринец все–таки знает, куда его ведет, и Дамблдор, возможно, был прав, дав ему проводника. Без хорька он бы долго плутал по трущобам Лютного переулка, так как сразу перенестись на старое кладбище было невозможно, и наверняка бы влип в какую–нибудь историю.

Трактир «Голова Тролля» находился в одном из беднейших кварталов магического Лондона, населенном преимущественно сквибами, безработными оборотнями, незарегистрированными анимагами и проститутками обоих полов – всеми, кто в магическом обществе считался отбросами. Несколько ювелиров–полукровок, чьи лавки располагались поблизости, славились отнюдь не чрезмерной честностью, а разыскать здесь мага–преступника, скрывающегося от властей, и готового за несколько сиклей совершить убийство, было делом столь же простым, как найти женщин для оргий или малолетнюю жертву для ритуального жертвоприношения, которые иногда совершали Пожиратели Смерти или некроманты. Обстановка в ближайших окрестностях «Головы Тролля» была соответствующей. Стая бродячих собак лениво отдыхала у дверей трактира, изредка затевая злобную потасовку из–за брошенной кости с остатками мяса. Голодные собаки внимательно рассматривали фигуры, закутанные в мантии, и парни чувствовали себя очень неуютно под тяжелыми взглядами мутных коричневых глаз. Поттер почему–то был уверен, что какой–нибудь сквиб, перебравший в трактире и оставшийся ночью на улице, рисковал быть просто съеденным этими тварями. Увидев приближающихся незнакомцев и звериным чутьем ощутив что–то неведомое, могущественное и пугающее, исходящее от одного из них, стая залилась хриплым лаем. Гарри поднял палочку, направляя ее на голодную свору, Малфой же крепче сжал трость, готовый в случае нападения не только применить магию, но и собственноручно переломить хребет первой же твари, которая попытается броситься на них.

– Малфой, может, зайдем? – предложил Поттер, кивнув в сторону трактира.

– Я бы не стал посещать подобное заведение, – отозвался слизеринец, не скрывая брезгливости в голосе.

– Сдрейфил или воспитание не позволяет? – колко спросил Гарри. – Я бывал в местах и похуже, – добавил бывший хастлер, взявшись за тяжелое бронзовое кольцо на двери трактира, отполированное прикосновениями тысяч рук, и услышал глухое злобное рычание за своей спиной.

– Ищешь на свою задницу приключений, Потти? – поинтересовался Драко и, вскинув палочку, прошептал заклинание.

Гарри увидел, как дернулись собачьи головы, пронзенные резкой болью, и хотя эта боль была преодолима, она была слишком неприятна, и стая предпочла оставить опасных незнакомцев в покое. Псы, жалобно заскулив, попятились назад, в тень большого дерева.

– Это ведь не Круциатус, правда, кузен Дра–а–ако? – оборачиваясь, спросил бывший гриффиндорец.

– Мерлин с тобой, конечно, нет, кузен Гарри, – соврал Малфой. – Я еще не забыл предупреждение директора насчет непростительных заклятий. Мы ведь законопослушные маги.

– Это точно, – улыбнулся Поттер, потянув дверь на себя.

Сдвинув капюшоны пониже на глаза, парни переступили порог и сразу же погрузились в удушливую атмосферу трактира. Зал с низким потолком был наполнен дымом жаровен и трубок, запахами потных тел и грубой пищи. Многочисленные колонны и расставленные в беспорядке столы превращали помещение в труднопроходимый лабиринт, дальние закоулки которого терялись в полумраке. Свечи на столах и над ними едва разгоняли тьму и делали лица посетителей похожими на восковые маски. На голых каменных стенах шевелились гигантские уродливые тени. Впрочем, отсутствие яркого света сейчас было только на руку двум агентам Ордена Феникса. Они медленно двинулись к узкому пустующему столу возле самой стены, откуда могли видеть большую часть помещения и всех входящих в него.

Малфой подозрительно рассматривал присутствующих – десятки безликих фигур, плавающих в сизом тумане. Некоторые посетители трактира так же нагло пялились на вновь прибывших. Гарри сел на скрипучий стул, Драко опустился рядом, положил на стол руки с длинными тонкими пальцами и нервно постучал по грубой доске столешницы.

– Зря мы сюда пришли, Поттер, – тихо произнес он. – Здесь может быть опасно.

– Ну ты же мой телохранитель, Дра–а–ако, – ехидно ответил бывший гриффиндорец, издеваясь над манерой слизеринца тянуть гласные. – Вот и посмотрим, как ты будешь защищать мою избранную траханную задницу, – сощурив глаза, добавил Поттер, не упуская случая больно уколоть ненавистного напарника, навязанного ему Дамблдором. – Спорим, что в случае заварухи ты обосрешься и смоешься так же, как тогда, в Запретном Лесу, на первом курсе.

– Я тогда пошел за помощью и привел твоего дружка–великана, – поморщившись от неприятных воспоминаний, связанных с Хагридом, ответил Драко.

– Ты, Малфой, лжец, стукач и трус. Ты бросил меня тогда, спасая свою задницу, бросишь и сейчас при малейшей опасности, – тихо произнес Гарри. – Я думаю, Дамблдор навязал тебя мне в проводники только с тем умыслом, что рано или поздно ты, змееныш подложопый, достанешь меня, и я тебя прибью, а Орден избавится от сыночка Пожирателя Смерти, потому что Дамблдор не доверяет предателю и считает тебя шпионом.

– Замолчи, Поттер, – прошипел Малфой. – Ты привлекаешь к нам внимание.

Грузная фигура разносчика в засаленном одеянии вдруг возникла рядом с ними. Гарри заказал жареное мясо и сливочное пиво, Драко ограничился стаканом воды.

Свеча, оплывавшая в бронзовом подсвечнике, освещала их стол, оставляя полузакрытые лица парней в тени. Уродливый подсвечник был намертво закреплен в стене и от него тянулся кверху черный язык копоти. Разносчик принес заказ и принялся выставлять его с подноса на грязную столешницу. Поттер протянул мелочь, на миг капюшон упал с его головы на плечи, и сквиб с удивлением уставился на черноволосого парня в очках, со шрамом на лбу. Гарри быстро натянул капюшон обратно, опуская его пониже на глаза. Разносчик перевел взгляд на другого посетителя, но его лицо было скрыто тенью, и как сквиб ни старался разглядеть сопровождающего Гарри, у него ничего не получилось.

– Он узнал тебя, Поттер, – тихо произнес Малфой, отодвигая стакан с водой и наблюдая за разносчиком, который пару раз оглянулся в их сторону по пути к стойке.

– В «Ежедневном Пророке» писали о том, что я вернулся в магический мир. Так что ничего страшного не произошло, – ответил бывший гриффиндорец, незаметно вынимая палочку из заднего кармана джинсов и кладя ее себе на колени.

Он медленно пережевывал жесткое мясо, обильно приправленное специями, и запивал его сливочным пивом, внимательно рассматривая людей, входивших в трактир – двух пьяных магов, едва державшихся на ногах, бродягу–сквиба, карточного шулера с холодным, самоуверенным лицом. Но гораздо больше его интересовали безликие существа в глубине помещения. Гарри услышал, как по залу едва слышно пронеслось его имя. Разносчик узнал его, и новость о том, что в трактире находится сам Гарри Поттер, быстро разнеслась среди присутствующих. Теперь парень ловил на себе быстрые, скользкие взгляды и чувствовал себя очень неуютно.

– Поттер, надо уходить. Мне здесь не нравится, – сказал Малфой, и Гарри согласно кивнул головой.

Он и сам чувствовал, как вокруг него сгущается и становится почти материальным облако неприязни.

– Кто–нибудь из этого отребья может донести на тебя, и тогда здесь появятся Пожиратели Смерти.

– Пожалуй, на этот раз я с тобой соглашусь, Малфой. Идея зайти сюда была не самой удачной, – согласился Поттер, рассеянно провожая взглядом три фигуры, вошедшие в трактир и скромно расположившиеся в дальнем углу. Их длинные, глухо запахнутые мантии были рваными, изношенными и покрытыми дорожной пылью, а капюшоны низко надвинуты на лица.

– Уходим, Малфой, – произнес Гарри, приподнимаясь из-за стола.

– Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, – раздался в этот момент у него за спиной насмешливый голос. – Мальчик-Который-Любит-Трахаться-В-Задницу. Гарри-Долбанный-Поттер лично посетил нас.

Гарри медленно повернул голову, одновременно сжимая в руке палочку, готовый в случае чего сразу выпустить сногсшибательное заклятие, хотя лишний шум им был не нужен и грозил провалом операции.

– Ну что, педераст, подставляй жопу, – возле их стола, покачиваясь и ухмыляясь, стоял один из тех пьяных магов, что незадолго до этого вошли в трактир.

– Поттер, уходим немедленно, – произнес Малфой, так же держа наготове палочку.

– Теперь это у нас вряд ли получится, – проговорил Гарри сквозь зубы, глядя на то, как полупьяный маг направляет на них свою палочку. – Ступефай! – крикнул Поттер, и стоявшего перед ним оглушенного пьяницу направленным потоком энергии отбросило к противоположной стене, об которую он ударился с такой силой, что потерял сознание.

Теперь возле них начала собираться озлобленная толпа, и парни кожей чувствовали исходящую от нее враждебность, которая тянулась к сердцу холодными щупальцами страха и шевелила волосы на затылке. Их было всего двое в окружении озлобленных сквибов и магов, которые горели желанием поквитаться с парнем за то, что он оказался гомосексуалистом. Помещение трактира превратилось в арену, где за Гарри и Драко, продолжавшим скрывать лицо в тени капюшона и пока не узнанным, наблюдали десятки горящих враждебностью и ненавистью глаз.

– Зачем ты вернулся, Поттер? Здесь такие, как ты, не нужны! Убирайся обратно к своим магглам, грязный полукровка! Мужеложец!

Парни оказались у стены плечо к плечу. Гарри было как–то странно сейчас, в минуту опасности, стоять рядом не с Роном, другом, которому можно было доверить свою жизнь, и ради которого он сам мог броситься в любую ловушку. Сейчас рядом с ним стоял предатель, насильник и лжесвидетель, враг, который сломал ему всю жизнь, но именно с этим подонком его свела судьба, по чьей жестокой иронии им приходится теперь вместе сражаться против пьяной, озверевшей толпы. Парни вглядывались в жадное до расправы стадо, толпящееся перед ними, чтобы вовремя заметить вспышку выпущенного в них заклятия. Несколько наиболее враждебных магов отделились от толпы и шагнули в сторону парней, направив на них свои волшебные палочки. Следом за ними стали приближаться осмелевшие сквибы, поигрывая неброским, но эффективным оружием. Один из магов взмахнул палочкой, делая резкий выпад в сторону ребят, и Малфой в тот же миг толкнул Гарри к двери, ведущей на улицу. Путь к свободе был почти чист, если не считать трех фигур в грязных мантиях с низко опущенными капюшонами, которые сейчас приближались к выходу с явным намерением перекрыть его. На миг Гарри пришла мысль трансгрессировать. Видимо, об этой возможности бегства подумал и Малфой, но тут же отрицательно покачал головой, и Поттер, поняв, что в таких условиях есть большая вероятность побочного эффекта при трансгрессии – расщепления, и не стал рисковать. Гарри был уверен, что они сумеют отбиться от этой толпы магического сброда, но на миг пораженно замер, когда капюшон одного из пытавшихся заградить им путь незнакомцев упал на плечи и парень узнал в стоящем перед ним человеке оборотня Фенрира Сивого.

– Грязные твари, – с ненавистью прошипел Малфой, тоже узнав преградившего им дорогу слугу Темного Лорда.

– Стоять, Поттер! – резко произнес вожак оборотней, выходя вперед.

Все присутствующие увидели костистое лицо, короткие жесткие волосы, торчащие над низким, морщинистым лбом, водянистые глаза неопределенного цвета, широкий нос с ноздрями, заросшими шерстью, и узкогубый рот над скошенным назад подбородком.

– Ты пойдешь с нами, Поттер. Мой хозяин давно ищет с тобой встречи. А с этим предателем мы разберемся на месте.

В трактире воцарилась почти гробовая тишина. Только где-то булькала жидкость, вытекавшая из опрокинутой бутылки, но никто не потрудился поднять ее. Появление в трактире прислужников Волдеморта шокировало многих и грозило очень серьезными неприятностями почти для всех.

– А не пошел бы твой долбанный безносый хозяин сам–знаешь–куда! – выпалил Поттер, который в минуты опасности, подогреваемый страхом, становился безрассудно нахальным.

Человек-оборотень улыбнулся, и его рот растянулся в узкую щель. Теперь стало заметно, как сильно выдаются вперед его челюсти. Вдруг рука Малфоя, украшенная массивным серебряным перстнем, сжалась в кулак, а потом совершила быстрое движение в направлении Пожирателя Смерти. Слизеринец пальцем нажал на скрытую пружину, и в следующий миг маленькая игла вонзилась в незащищенное горло оборотня. Тот закачался, а в глазах его появилось выражение крайнего удивления, потом широко раскрылся рот и Фенрир Сивый исторг из глотки сдавленный хрип. Его тело пронзила судорога, мгновенно затвердевший язык вывалился наружу, и оборотень рухнул на пол. Со стороны это выглядело как внезапная и слишком быстрая смерть от удушья. В перстне Драко Малфоя оставались еще две ядовитые иглы. Мысленно слизеринец поздравил себя с удачным выстрелом – не каждый раз попадаешь в мишень из неудобного положения, и он в свое время довольно долго тренировался, прежде чем научился стрелять иглами почти так же хорошо, как Блейз Забини, который получил и этот секрет, и этот опыт по наследству от своих родственников. Тогда эти тренировки казались им увлекательной игрой, а сейчас, вероятно, спасли жизнь.

Второй Пожиратель устремился к Малфою, выпуская в него заклятие, но слизеринец почти уклонился от магического удара, который скользнул по его предплечью, нанеся болезненную, но не опасную рану. Поттер ударил в нападавшего заклятием широкого удара, которое попало оборотню в грудь и отбросило его, визжавшего от боли, на несколько метров назад, в толпу скованных от ужаса обывателей магического дна. Третий оборотень попытался направить на парней парализующее заклятие, но рука Малфоя резко выпрямилась в многократно отрепетированном броске, выполненном с почти змеиной быстротой, и Гарри увидел черную точку, появившуюся под левым глазом оборотня. Времени смотреть на короткую агонию не было, и парни устремились к свободной теперь двери, но волна ослепляющей боли настигла их в тот момент, когда Гарри уже толкнул массивную дверь. Видимо, последний из оставшихся в живых Пожирателей Смерти отправил им в спины Круциатус. Боль была одуряющая, но кратковременная, и оборотень, направив на парней палочку для нового удара, уже закричал «Петрификус...», но третья, последняя игла вонзилась в лоб прислужника Темного Лорда, а одновременно выпущенное Гарри заклятие «Сектумсемпра» вспороло его грудь и морду словно лезвиями невидимых мечей. Тело, забрызгивая темной кровью стены, грязный пол и стоявших поблизости парализованных ужасом посетителей «Головы Тролля», рухнуло в нескольких шагах от порога таверны. Парни уже бросились на выход, но в этот момент они скорее почувствовали, чем увидели, как за их спинами зашевелилась потрясенная толпа, как забурлили в ней темные, пробужденные страхом инстинкты. Гарри замер на пороге, с удивлением глядя на тело Фенрира Сивого.

– Какого хрена... – пораженно прошептал бывший гриффиндорец, наблюдая вместе со всей толпой, как вздулось тело и вдруг начали меняться лицо и кисти рук, покрываясь грязно-серой шерстью. – Какого хрена? – повторил Поттер, взглянув на стоящего рядом с ним пораженного Малфоя.

– Превращение оборотня, – прошептал слизеринец, вздрогнув от отвращения, впервые наблюдая отвратительные метаморфозы.

– Ты же их вроде того…– прошептал Гарри в тишине, в которой только слышался хруст костей, звук рвущейся ткани и что-то, похожее на глухое утробное рычание, вырывавшееся из сжатых в судороге челюстей.

Малфой, сумев вернуть былое хладнокровие и способность действовать, подтолкнул к двери Поттера, который не мог оторвать взгляда от отвратительных метаморфоз, уже произошедших с лицом Фенрира Сивого. Теперь это была почти законченная волчья морда, человеческими оставались только лоб, глаза и уши, но и они выглядели так, словно какая-то чудовищная беспощадная сила сминала их в невидимых ладонях, вылепливая новое, хищное существо.

– Чертов Дамблдор, додумался отправлять нас на задание в полнолуние! – крикнул Поттер, выскакивая на улицу, и услышал за спиной рев озверевшей толпы, рвущейся к выходу. Но в ту же секунду он понял, что посетители трактира гонятся не за ними, они бежали прочь их проклятого места, где Гарри Поттер со своим спутником чуть не убили слуг Темного Лорда, которые теперь в силу своей звериной сущности восстали уже в волчьей ипостаси.

Последнему дураку было ясно, что месть Пожирателей Смерти будет страшной. Никто, включая хозяина «Головы Тролля», не хотел быть замешанным в этом деле и поэтому все бежали, как будто паническое бегство могло избавить их от будущих допросов в штаб–квартире авроров. Гарри кивнул в сторону переулка, и парни побежали прочь от трактира. Рядом мелькали неясные силуэты и слышалось тяжелое дыхание посетителей «Головы Тролля», которые еще недавно были готовы прикончить Гарри Поттера, а теперь оказались всего лишь перепуганными до полусмерти беглецами. Постепенно они все рассеялись по подворотням, боковым улицам и безликим домишкам, притаившимся в глубине темных дворов.

Ночной холод пробирал Гарри и Драко до костей, несмотря на быстрый шаг, которым они сейчас направлялись к городской окраине. Во время бегства из таверны Малфою было трудно двигаться так же быстро, как Поттеру, но, сжав зубы, он не отставал от своего напарника, чтобы не выдавать свой неполноценности и лишний раз не давать Поттеру повода думать о том, что из–за своей инвалидности он может стать обузой в пути.

Мозг Гарри лихорадочно работал, анализируя то, что произошло в таверне. Убитые Малфоем оборотни неожиданно стали оживать, и из–за полнолуния началось превращение, когда человеческие тела Пожирателей Смерти трансформировались в звериные.

– Малфой, не хочешь мне объяснить, что произошло? – произнес Поттер, остановившись на пару минут для передышки, потому что от быстрого бега уже кололо в боку, а перед глазами плыли разноцветные круги. – Ты их убил или нет?

– Боюсь, что нет, – ответил Драко, прислонившись к холодной стене, чтобы отдышаться.

– Боюсь, что нет, – передразнил Поттер, – А Дамблдор, между прочим, тебе, уроду, доверил охранять мою драгоценную жизнь, – съязвил Гарри. – Что это за хрень у тебя на пальце? – помолчав, поинтересовался бывший гриффиндорец, не сумев сдержать свое любопытство.

– Это подарок Блейза, – глухим голосом ответил Малфой. – Я взял кольцо, потому что Дамблдор запретил применять непростительные заклятия, а я поклялся уничтожать Пожирателей Смерти. В перстне содержится смертельный яд. В роду Забини с древних времен было много известных отравителей, они из поколения в поколение передают семейные секреты приготовления ядов и приворотных зелий, и мать Блейза не раз применяла эти яды к своим многочисленным мужьям, но никто ничего не мог доказать. Забини умеют делать такие зелья, с помощью которых добиваются желаемого, не оставляя улик, поэтому их род один из богатейших и могущественных не только в Италии, но и во всей магической Европе.

– Значит, это Забини притащил зелье, которым вы меня опоили перед тем, как трахнуть? – зло произнес Гарри, сжимая кулаки и надвигаясь на Малфоя. Он испытывал желание от души врезать хорьку по морде, но вовремя сумел взять себя в руки, поняв, что устроить драку сейчас, когда за ними, возможно, гонятся Пожиратели Смерти, было бы идиотизмом с его стороны. – Ладно, проехали, детка, – пробурчал Поттер, отворачиваясь в сторону и прислушиваясь. – Если это был смертельный яд, почему они не сдохли? – помолчав, поинтересовался Гарри.

– Не знаю, Поттер, не знаю! – с отчаянием выкрикнул Малфой, – Возможно, кровь оборотней по составу сильно отличается от людской и в этом причина, хотя могу ошибаться. Блейз ничего не говорил об этом, скорее всего, он сам не знал. Он ведь, в отличие от тебя, никогда с оборотнями не общался.

– А может, твой бывший хитрожопый дружок просто подсунул тебе какую–то дрянь вместо настоящего яда, вот ты сейчас и облажался, Малфой. Я же сразу сказал, что из тебя прикрытие, как из говна бладжер.

На этот раз уже Драко, зло сощурив глаза, угрожающе двинулся на Поттера, занося руку для удара.

– Не смей так говорить про Блейза, – прошипел слизеринец.

– Ладно, не гони волну, Малфой, – буркнул Поттер. – Сваливать надо отсюда. Я думаю, что оборотни, скорее всего, бросятся в погоню, поэтому мы должны как можно быстрее добраться до кладбища и найти этот чертов портал.

– Здесь недалеко, – согласился Малфой. – Сколько по времени происходит трансформация тел оборотней? – спросил Драко, встав к стене узкой улочки, напротив Поттера.

– У всех по–разному, кажется, но максимум минут десять, – ответил бывший гриффиндорец. – Странно, Малфой, что ты этого не знаешь. Снейп еще на третьем курсе читал подробную лекцию про оборотней.

– Мне это было не интересно, – фыркнул Драко, отворачиваясь. – А ты так хорошо разбираешься в оборотнях, потому что твой дружок Люпин просветил тебя на эту тему?

– Ты ненавидишь Ремуса, потому что он женился на твоей кузине и вскоре ты станешь дядей полуоборотня–полуметаморфа, да, Малфой? – колко спросил бывший гриффиндорец.

– Заткнись, Поттер, – огрызнулся Драко, отворачиваясь в сторону.

– Люпин – отличный человек, – сказал Гарри.

– Отличный, пока луна не взошла. Я слышал, что на третьем курсе он тебя чуть не убил?

Поттер хотел сказать что–то в защиту Люпина или вообще послать Малфоя куда подальше, используя богатый маггловский лексикон, приобретенный им на панели, но вдруг его отвлек звук, от которого, хоть Гарри и ожидал его услышать, волосы зашевелились у него на голове. Это был далекий волчий вой.

– Погоня, Малфой, – обернувшись в сторону звука, произнес Гарри.

– Да, оборотни идут по нашему следу, – прошептал слизеринец, вслушиваясь в далекий заунывный вой.

– Почему мы не можем трансгрессировать сразу на кладбище? – спросил Поттер.

– Не знаю. Возможно, в его окрестностях, как и в Хогвартсе, действует противотрансгрессионное заклятие.

– Ладно… надо убираться отсюда, – сказал Гарри.

– Поттер, – Драко вдруг схватил его за рукав, останавливая. – Когда придет время вступить с ними в бой, главное, не дай им подойти близко. Держи на расстоянии. Если оборотень тебя укусит, ты станешь таким же, как он. Никакая магия не сможет остановить перерождение человека в зверя.

– Я это знаю, Малфой, – зло огрызнулся Гарри, грубо сбрасывая руку слизеринца. – Люпина укусил Фенрир Сивый, и я был почти рад когда подумал, что ты его грохнул. Ладно, бежим, у нас мало времени и мы теряем драгоценные минуты.

Улицы на западной окраине магического Лондона были темными и пустынными, и только гулкие шаги двух беглецов и далекий звериный вой нарушали тишину. Обитатели окраины, заслышав приближающийся вой оборотней, предпочитали отсиживаться дома. Заборы и неприступные фасады каменных строений стали тесными коридорами, по которым Пожиратели Смерти в зверином обличии сейчас гнали преследуемых ими парней.

– Поттер, нам туда, – крикнул Драко, и показал на одну из боковых улиц.

Cлизеринец чувствовал, как ныла натертая протезом культя и бешено билось сердце, как на тех изнуряющих тренировках, когда он учился ходить заново. Парни бежали, подгоняемые волчьим воем с примесью человеческой злобы, раздававшимся совсем близко, пока не показались границы кладбища, обозначенные оградой из каменных столбов и литых металлических решеток. Немое кладбище было погружено во тьму, лишь кое–где слабый свет, падавший с небес, серебрил купола склепов. Молодые люди стремительно преодолели пустырь, отделявший бедные дома сквибов на окраине города от кладбищенских ворот, увенчанных статуями крылатых горгулий. Они больше не слышали воя оборотней, но это означало только то, что преследователи были очень близко. Парни уже давно бежали с палочками наизготовку, каждую секунду ожидая появления из темноты серых фигур. Ребята вошли в узкую скрипящую калитку справа от закрытых ворот, и Гарри успел заметить, как в глубине центральной аллеи на мгновение вспыхнули и погасли призрачные голубые огни, словно приветствуя нежданных гостей.

– Малфой, ты видел это? – тихо спросил бывший гриффиндорец, вглядываясь в тьму старого кладбища.

– Что «это»? – прошептал Драко, пытаясь рассмотреть невидимое нечто, на которое смотрел Поттер.

– Мне кажется, здесь кто–то есть… или что–то, – осторожно ответил Гарри. – Я это чувствую.

– Нас должен встречать проводник, – тихо отозвался Драко, ощущая, как мурашки пробежали у него по спине. – Ты его видел, Поттер? – спросил он, до боли в глазах всматриваясь в пугающую темноту.

– Это не проводник… э…э…э… это что–то неживое. Я чувствую неведомую силу, Малфой, очень древнюю и темную.

– Кладбищу больше тысячи лет, здесь веками хоронили волшебников, некромантов, занимающихся черной магией, и даже тех, кто был проклят. Возможно, это кладбище – не только хранилище истлевших тел, но и мощный источник волшебной энергии, накопленной здесь за тысячелетие, – произнес Драко. – Ты действительно это чувствуешь?

– Меня как будто наполняет неведомая сила, – прошептал Гарри, прислушиваясь к своим ощущениям, но вдруг долгий, тоскливый вой раздался со стороны пустыря, так близко, что парни от неожиданности вздрогнули.

Три огромные четвероногие фигуры возникли в конце улицы. Они быстро приближались и их ровный, неутомимый бег, казалось, не могло остановить ничто, даже смертельное заклятие и серебряная пуля. В близко посаженых глазах волков светились осколки луны. Их головы находились на уровне плеча Гарри, и парень отдавал себе отчет в том, что, если не получится остановить тварей магией и дело дойдет до схватки, их с Малфоем шансы будут ничтожны.

Звери замерли посреди пустыря. Три пары глаз внимательно рассматривали кладбище, и в этот момент Драко вдруг увидел, что решетки кладбищенской ограды обволакивает слабое голубое свечение. Он перевел взгляд на стоящего рядом с ним Гарри, который сосредоточенно смотрел на замерших на пустыре оборотней. Поттер держал в руках палочку, но не колдовал, не произносил заклятий, он просто стоял и напряжено вглядывался в жаждущих его крови волков, но Драко был уверен, что появившееся мерцающее свечение было вызвано именно гриффиндорцем, и сделал он это, не используя палочку.

– Избранный, – пораженно прошептал Драко, а один из волков задрал голову к небу и протяжно завыл.

Оборотни стали медленно подходить к ограде. По мере их приближения свечение металлических прутьев становилось все ярче. Ни с чем не сравнимый звук, от которого стыла в жилах кровь, донесся из глубины погруженного во тьму кладбища. Драко с ужасом увидел, как шевелится земля возле могил, а по аллее скользят в сторону ограды сухие листья, хотя в воздухе не было и намека на ветер. Драко дотронулся до холодной руки Гарри и тут же почувствовал, как гриффиндорец до боли сжал его ладонь, инстинктивно ища поддержки.

– Их нельзя подпускать близко, – прошептал Драко на ухо Гарри, который не мигая смотрел на пустырь, залитый дьявольским светом луны.

– Я не дам им подойти близко, – пообещал Поттер слегка охрипшим голосом, отчего Малфой невольно вздрогнул.

Волки остановились по ту сторону ворот. Грудь одного из них чернела еще кровоточащими ранами, не успевшими затянуться до конца. Бывшие Пожиратели Смерти не отрываясь смотрели на парней и Драко никогда раньше не видел в чьих–то глазах такой ярой ненависти.

Малфой заметил, что оборотни готовятся к прыжку, чтобы пересечь светящуюся кладбищенскую ограду, а голубое, призрачное сияние становилось почти нестерпимым и резало глаза. В этот момент слизеринец вдруг ощутил чье–то присутствие, но не так, как почувствовал бы появление живого существа. Ужас, охвативший его в это мгновение, был совершенно необъясним. Он попытался определить, где находится то, что излучало этот ужас. Оно было везде. Нечто висело вокруг невидимым облаком, медленно разрасталось, всплывало из–под земли и заполняло стоящего рядом с ним Гарри, а затем неведомая, темная сила вдруг ослепительной вспышкой вырвалась наружу, и, выйдя за пределы ограды, коснулась оборотней. Их глухое, утробное рычание превратилось в жалобный визг, в котором были слышны боль и безумие, желтые глаза затуманились, стали бордово–коричневыми, а из глазниц потекла кровь. Это зрелище было настолько ужасным, что Драко невольно отвернулся и увидел, что все кладбище залито потусторонним голубым сиянием, делавшим неразличимыми остальные цвета. Глаза Гарри сейчас были полузакрыты, парень мелко дрожал и сжимал ладонь Драко так, что хрустели суставы.

В этот миг, когда мощная, древняя сила наполняла тело Гарри, его мозг горел огнем, а кожа была холодна как лед. Призрачное сияние, исходившее от бывшего гриффиндорца, обволокло преследующих их бывших Пожирателей Смерти. Долгий, протяжный потусторонний звук, похожий на стон мертвеца, завис над кладбищем. Пронзительные крики оборотней, метавшихся по ту сторону ограды, стали гулкими и далекими, словно доходили сквозь толщу воды, и наконец таинственная, дьявольская сила прижала волков к решетке ворот, и Драко вполне отчетливо услышал хруст ломающихся костей. В этот момент голубая вспышка ослепила Малфоя, погрузив его во мрак, и спустя несколько секунд он почувствовал запах паленой шерсти и горелого мяса.

Когда он снова открыл глаза, то увидел меркнущее сияние и три бесформенные обугленные туши, лежащие за оградой. Кладбище быстро погружалось во тьму. На землю падал дождь из листьев и насекомых, поднятых в воздух неощутимым для Драко ураганом. Исчез потусторонний, холодящий душу звук, и слизеринец услышал рядом тихие всхлипывания Гарри, пальцы которого разжались, выпуская руку напарника. Малфой вытер ладонями холодный пот, выступивший на висках. Сглотнув подступивший к горлу комок, он бросил еще один взгляд за ограду. Теперь ничто не нарушало мертвого покоя, воцарившегося на пустыре, а в окнах отдаленных домов зажигались робкие огни. Малфой знал, что вой оборотней у кладбищенских ворот привлек внимание многих горожан, но вряд ли кто–нибудь из них решится выйти на улицу до утра. Драко понимал, что им как можно быстрее надо найти портал, пока другие Пожиратели Смерти не обнаружили трупы оборотней, служивших Волдеморту. Малфой осторожно обнял за плечи стоящего рядом с ним Гарри, которого заметно трясло, а на щеках при свете луны блестели слезы. Забыв в этот момент обо всем на свете, Драко сжимал в объятиях парня, любовь к которому стала для него проклятием, стараясь успокоить его и боясь, что тот в любой миг оттолкнет его. Но гриффиндорец, видимо, находился в шоковом состоянии после случившегося, и не осознавая, что делает, сам крепко прижался к обнимавшему его слизеринцу, который чувствовал, как успокаивается бешено бьющееся сердце Гарри Поттера.

– Все хорошо, Гарри, все закончилось, – прошептал Драко, едва касаясь рукой черных, растрепанных волос.

– Они мертвы? – глухо спросил Поттер.

– Да, – подтвердил слизеринец.

– Нам надо уходить отсюда немедленно, Малфой. В любой момент здесь могут оказаться другие Пожиратели Смерти. Мы и так чуть не провалили операцию с самого начала, – сказал Гарри, отстраняясь от Драко и стараясь не смотреть в бледное лицо слизеринца, теперь испытывая неловкость от своего необдуманного порыва и минутной слабости, когда он прижимался к своему врагу, ища в нем поддержки.

– Без проводника мы не найдем портал, здесь тысячи могил, – ответил Драко, тщательно скрывая дрожь в голосе.

Несмотря на весь ужас, который он недавно пережил, став свидетелем невероятного темного колдовства, которое Поттер сумел использовать против оборотней, сейчас Драко испытывал сильное сексуальное возбуждение, охватившее его несколько мгновений назад, когда он держал в своих объятиях Гарри, чувствуя биение его сердца и учащенное горячее дыхание, обнимая его за вздрагивающие плечи.

– Значит, надо найти проводника, – буркнул Поттер, избегая смотреть в сторону ограды, где лежали обгоревшие останки оборотней.

Он знал, что снова сумел использовать невероятную силу, которая заключалась в нем, и которая с недавних пор начинала проявляться независимо от него в моменты смертельной опасности. Это пугало Гарри, он не мог контролировать эту страшную по своей мощи энергию, хотя Дамблдор обещал научить его владеть этой сильной магией, которой он оказался наделен с рождения и частично приобрел от Волдеморта шестнадцать лет назад.

Поттер двинулся в глубь кладбища, но не успел сделать и десяти шагов среди могил, как увидел темный силуэт, стоявший между деревьями. Парни одновременно подняли палочки, готовые сразиться с новым врагом. Густые кроны деревьев превращали аллею в черный коридор, и фигура незнакомца оставалась неразличимой, пока парни не подошли ближе.

– Думаешь, это наш проводник? – тихо спросил Драко, продолжая наставлять свою палочку на человека, спокойно стоящего между деревьями.

– Черт его знает, – так же тихо ответил Поттер.

– Я здешний сторож, – вдруг сказал незнакомец. Его голос был глухим и бесцветным. – Я жду вас, мистер Поттер. И вас, господин Малфой.

То, что подозрительный тип знал их имена, не успокоило парней, напротив, они оба продолжали держать его на прицеле своих палочек и готовы были в любой момент выпустить заклятия, если человек, назвавшийся кладбищенским сторожем, окажется предателем или Пожирателем Смерти.

Незнакомец засмеялся. На нем был темный плащ с капюшоном, скрывавшим верхнюю часть лица, подбородок торчал вперед, бесцветные губы почти не шевелились, когда он говорил или смеялся.

– Ты сказал, что ждал нас…. – вопросительно произнес Гарри, обрывая смех незнакомца.

– Да, мистер Поттер. Я должен выполнить данное мне поручение и проводить вас кое-куда, – кладбищенский сторож наконец двинулся с места и подошел к одной из могил; верхнюю часть его лица по–прежнему скрывала тень. – Идите за мной, господа. Я провожу вас к усыпальнице Лотта Карнелиса, это то место, которое вам нужно, – произнес сторож, едва шевеля губами.

– Если ты заведешь нас в ловушку, я убью тебя, – холодно отчеканил Драко, сделав шаг вперед.

– Это вряд ли…– хрипло засмеялся незнакомец. – Вы очень похожи на своего отца, господин Малфой, следуйте за мной… – проводник быстро уходил прочь по одной из боковых аллей, его темный силуэт пересекал освещенное лунным светом пространство.

Парни двинулись за ним, и некоторое время Драко никак не мог понять, что кажется ему странным и необычным в ночном стороже, который вел их по лабиринтам старинного кладбища, и вдруг он понял, что было не так – фигура их загадочного проводника не отбрасывала тени…

– Поттер, смотри, – схватив Гарри за руку, прошептал Драко.

– Что это за хрень такая… – пораженно воскликнул Поттер, резко останавливаясь. – Призрак? Или вампир?

– Если так, то смерть оборотней очень порадовала его. Вампиры ненавидят и презирают оборотней еще хуже, чем чистокровные волшебники – магглов, – мрачно ответил Малфой, глядя в спину удалявшемуся проводнику. – Будь осторожен, Поттер.

Где–то в глубине кладбища завыли бродячие собаки. Тот, кто назвался кладбищенским сторожем, растворился в темноте, скрывшись за каменными склепами и надгробьями.

– Мы не может следовать за ним, вампиру нельзя верить, – произнес Драко, продолжая держать Гарри за руку.

– А я вообще никому не верю, а тебе в первую очередь, Малфой, – грубо скидывая удерживающую его руку, ответил Поттер, заметив, как слизеринец чуть вздрогнул.

Сейчас в Гарри боролись осторожность и сильнейшее любопытство, не сулившее, как он сам прекрасно знал, ничего хорошего. Он знал, что, несмотря на предостережения Малфоя и доводы разума, он разыщет склеп Лотта Карнелиса, где, возможно, все–таки находится портал, и выяснит, кем на самом деле является это странное существо, не отбрасывающее тени, назвавшееся их проводником. Тем более, у них не было выбора. Они потратят месяцы на то, чтобы обследовать все кладбище, но вряд ли смогут самостоятельно найти портал, которым может оказаться любой малозаметный предмет. Возможно, странный проводник заведет их в ловушку, расставленную Пожирателями Смерти, но Гарри был уверен, что он все равно разыщет склеп с порталом, как бы плохо не закончилась для него эта ночь. Он не привык осторожничать и сомневаться, он должен выполнить задание любой ценой, потому что это его долг перед убитыми Волдемортом родителями, перед Сириусом Блэком, перед зверски замученным Роном Уизли, перед Гермионой, которая поседела в семнадцать лет …

Поттеру пришлось почти насильно убрать с дороги Драко, который старался помешать осуществлению его намерений.

– С дороги, хорек, – рявкнул бывший гриффиндорец, сощурив глаза. – Если сдрейфил и обосрался, проваливай домой. Ты мне не нужен.

– Не смей указывать мне, Поттер, – надменно ответил Малфой. – Это наше общее задание, и в мои обязанности входит твоя безопасность.

– Ты продашь меня своим дружкам при первой же возможности. Один раз ты уже это сделал, – глядя в бледное лицо слизеринца, отчеканил Гарри, видя, как у Драко на виске запульсировала жилка. – Мне плевать, Малфой, пойдешь ты со мной или нет. Я найду этот склеп и проверю его, и если там будет портал, я отправлюсь в Шотландию один, без тебя. А если это окажется ловушкой – справлюсь сам. От тебя помощи я все равно не жду.

Сказав это, Поттер резко развернулся и направился в сторону одной из боковых аллей, где несколько минут назад прошел загадочный ночной сторож. Ругнувшись сквозь зубы, Драко пошел за ним. Жестокие слова Гарри впивались в его сердце острыми ножами, кромсая его на куски, а обида горьким комком подкатывала к горлу.

Тот, кто назвал себя кладбищенским сторожем, бесследно исчез. Луна, равнодушно висящая над миром, изливала на землю свой призрачный свет, и в этом свете Поттер, охваченный лихорадкой поиска, рыскал от склепа к склепу, пытаясь прочесть названия на стенах или крышках гробниц. Он уже начинал склоняться к мысли, что целью ночного сторожа было попросту задержать их здесь, когда, наконец, увидел имя Лотта Карнелиса на уродливом сооружении с куполообразной крышей и низкой дверью, словно придавленной к земле тяжестью нагроможденного сверху темного камня. Дверь начала слабо светиться, когда Гарри и Драко приблизились к ней, и это было верным признаком того, что усыпальницу охраняли наложенные на нее чары. Свечение не имело ничего общего с обыкновенным огнем или лучами света, скорее оно напоминало сияющее облако, состоявшее из множества мельчайших светящихся насекомых.

– На склеп наложены охранные чары, Поттер. Вряд ли мы сможем войти в него, – предупредил Драко. – Многие так поступают, чтобы уберечь захоронения от мародеров.

– А я сын Мародера, так что найду способ проникнуть туда, – колко ответил Гарри. – Не думаю, что Дамблдор отправил бы нас к порталу, к которому невозможно пройти. Скорее всего, эти охранные чары защищают вход от Пожирателей Смерти, – добавил он, протянув руку и коснувшись палочкой светящегося облака, тут же ощущая, как его рука погрузилась во что–то теплое и вязкое, как кисель.

– Осторожно, Поттер! – воскликнул Малфой.

– Оно будто живое! – отозвался Гарри, и в следующий миг на поверхности трепещущего светящегося облака появились два призрачных отростка, которые протянулись к стоящим перед склепом парням.

Усилием воли Драко подавил в себе инстинктивное желание отпрянуть от этой неизвестной и, возможно, смертельно опасной субстанции. Два отростка, похожих на бесплотные руки призраков, медленно извивались в воздухе и сокращались, а затем коснулись лиц стоящих перед дверью склепа парней. Поттер почувствовал, как его голову обволакивает всепроникающая субстанция, легко и приятно покалывающая кожу. С глазами тоже происходило нечто странное – Гарри сейчас как будто видел кладбище сквозь дневное голубое небо, в котором миллионами вспыхивающих искр были рассыпаны звезды. Он медленно повернул голову в сторону Малфоя – слизеринец стоял с закрытыми глазами, а громадная призрачная рука ощупывала его лицо, как будто изучая каждую черточку, потом, словно удовлетворившись осмотром, мерцающее облако погасло. Глазам Гарри понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к темноте.

– Знаешь, Малфой, я думаю, это было одно из очередных гениальных изобретений Дамблдора, защита от оборотного зелья, – тихо произнес Гарри, взглянув на стоявшего перед ним пораженного слизеринца. – Старик любит подобные фокусы… Похоже, мы прошли проверку и нам больше ничто не мешает зайти в этот склеп.

На миг все же сомнение закралось в его душу, склонную к приключениям, но только на краткий миг. Гарри подошел к двери, на которой даже не было засова, и распахнул ее. Склеп был темен, только узкая полоса лунного сияния падала от двери внутрь помещения.

– Люмос, – произнес Малфой и шагнул в мрачный склеп, слегка отталкивая Гарри. – Я первый, Поттер. Здесь нужно все проверить, – сказал он, обращаясь к стоящему на пороге гриффиндорцу.

– Бесстрашный кузен Дра–а–ако снова решил поиграть в телохранителя моей бесценной избранной задницы, – ехидно усмехнулся Поттер, стоя в дверях склепа. – Давай–давай, хорек, развлекайся, и колечко свое держи наготове, – вытаскивая из пачки сигарету и прикуривая от палочки, добавил Поттер, опершись плечом на дверной косяк. – Надеюсь, что на тебя рухнет потолок, или ты провалишься в яму с соплохвостами или троглодитами, и я снова стану единственным владельцем дома Блэков, избавившись от родственничка.

Малфой ничего не ответил, решив проигнорировать ехидные высказывания своего четвероюродного брата. Он осторожно прошел внутрь, слегка прихрамывая, и повернул направо, скользя пальцами по холодной каменной стене. Неяркое свечение на конце его палочки слабо освещало помещение усыпальницы, в которой находились четыре гробницы, поставленных в ряд, одна из которых значительно превосходила размерами остальные. Но Драко не интересовали надгробья – он рассматривал стены и сводчатый потолок склепа, под которым еле слышно шевелилась какая–то темная масса, возможно, стая летучих мышей. В усыпальнице было множество портретов в рамах и без оных, написанных на дереве, шелке, металле, и располагавшихся в глубоких нишах, перед каждой из которых находилось что–то вроде алтаря.

– Эй, Малфой, какого черта ты там разглядываешь? – услышал он язвительный голос напарника. – «Избранный» может войти или моей бесценной жизни что–то угрожает? – Поттера явно развлекала эта ситуация, и он не упускал случая поиздеваться над обязанностью Драко обеспечивать его безопасность.

– Можешь заходить, Поттер, – сухо ответил Драко, решив, что внутри усыпальницы никаких ловушек нет.

Гарри, щелчком отбросив недокуренную сигарету и ехидно улыбаясь, шагнул вперед, намереваясь снова подколоть Малфоя, но едва он переступил порог склепа, обитая металлом дверь заскрипела за его спиной и стала стремительно закрываться, будто от порыва ветра. Поттер, ругнувшись, бросился к двери и навалился на нее всем весом, но результат был таким же, как если бы он ударился о непробиваемую стену. Малфой устремился ему на помощь, но дверь закрывал не ветер и не человек – какая–то неумолимая сила двигала ее, не замечая усилий обоих парней, которые пытались удержать ее и не допустить, чтобы она захлопнулась. Спустя несколько секунд щель между краем двери и каменной стеной стала уже слишком узкой, и тогда Гарри, выхватив у Малфоя отцовскую трость, воткнул ее в проем и отчаянно налег на нее, как на рычаг. Это ни на секунду не задержало того, кто заманил их в эту ловушку. Звякнул металл, и в руках у Гарри остался лишь обломок трости с набалдашником в виде змеиной головы. Дверь полностью закрылась, в почти незаметных щелях между ее краями и каменной кладкой засиял призрачный серебристый свет. Поттер едва не взвыл от ярости, представив себе, что может сдохнуть вот так – среди мертвецов, сидя взаперти в каменном мешке вместе с ненавистным Малфоем и даже не имея возможности что–либо сделать. Он ощутил неприятную леденящую пустоту в груди. Внезапно одна вполне предсказуемая мысль пришла ему в голову, и Гарри, применив вербальное заклятие «Люмос», стремительно поднес светящуюся палочку к лицу Драко, стоявшего рядом, но на бледном лице слизеринца в этот момент отражалось что угодно, кроме злорадства. Поттер уже не был наивным и чересчур доверчивым, но именно сейчас он поверил тому, что увидел, и вздохнул с облегчением. Его сердце будто кольнула совесть, может быть оттого, что в серых глазах слизеринца в этот момент было столько муки и отчаяния.

– Я не предавал тебя, Поттер, – тихо произнес Драко, отворачиваясь.

– Возможно, не в этот раз. Но я никогда не забуду дисциплинарное слушание. Предав однажды, ты предашь меня еще, Малфой, – зло ответил Гарри, опуская палочку, а помолчав, добавил: – Ты проверял этот чертов склеп, ты сказал, что здесь безопасно, мать твою. Хреновый из тебя телохранитель, Малфой.

– А кто завел нас в эту ловушку, Поттер?! – сильно обиженный недоверием напарника, Драко начал терять природное хладнокровие и заводиться. – Я предупреждал тебя, но ты, упрямый гриффиндорский идиот, не хотел ничего слушать. Ты вообще не умеешь думать, кретин! Ты с самого начала провалил операцию! А теперь мы сдохнем в этом каменном мешке из–за тебя, Поттер!

– Заткнись, Малфой! – заорал Гарри в лицо своего напарника. – Ты, трусливое жалкое ничтожество, уже достал меня своим постоянным нытьем, – Поттер с досады запустил обломком трости Люциуса Малфоя.

– Ты сломал трость моего отца, сволочь! – крикнул Драко, уворачиваясь от массивного набалдашника.

– А ты мне всю жизнь сломал, – выпалил Поттер и не в силах больше сдерживать свои эмоции и переполнявшую его злость, врезал Драко кулаком в переносицу.

Из разбитого носа слизеринца хлынула кровь, но он, не обращая на это внимания, направил палочку на Поттера и крикнул:

– Эволютио Голпе!

Гарри подбросило в воздух и швырнуло об стену. Он ударился головой так, что его затошнило, а перед глазами засверкали звездочки.

– Экспеллиармус! – они почти одновременно выпустили друг в друга разоружающее заклятие, и палочки отлетели в разные стороны, покатившись по грязным каменным плитам.

– Поттер, я не хочу с тобой драться, – вытирая кровь, текущую из разбитого носа, почти спокойно произнес Малфой, сумев подавить свои эмоции. – Это глупо. Я знаю, что ты ненавидишь меня, но теперь мы одна команда и у нас есть общее задание. Нравится тебе это или нет, но я член Ордена Феникса.

– Держись от меня подальше, ЧЛЕН, – поморщившись от боли, процедил Поттер, потирая затылок, где уже начала надуваться большая шишка.

Подняв свою палочку, он подошел к запечатанной двери, и, взмахнув, произнес:

– Алохомора!

Но ничего не произошло, дверь даже не скрипнула, они по–прежнему оставались замурованными в склепе. Стараясь предельно сконцентрироваться, Гарри попробовал использовать отпирающее заклятие еще раз, но дверь не открывалась. Поттер попытался обратиться к своей силе, почувствовать в себе эту мощнейшую магическую энергию и использовать ее, чтобы сокрушить замуровавшую их дверь, но как он ни старался, сейчас он не чувствовал никакой силы. Однако бывший гриффиндорец не привык сдаваться и не оставлял попыток выбраться из склепа, насылая на ненавистную дверь одно заклятие за другим и время от времени со злостью посматривая в сторону слизеринца. Судя по всему, Малфою было наплевать на все попытки Гарри вырваться на свободу. Драко сидел на полу, опершись спиной о каменную стену, и занимался исцелением своего разбитого носа, применяя незнакомые Гарри колдомедицинские заклятия. При взгляде на ненавистного напарника Поттера бесило то, что Малфоя в этот момент больше интересовала его внешность, чем стремление выбраться из ловушки. У Гарри больно кольнуло сердце при воспоминании о том, как на третьем курсе Рон Уизли вместе с ним дрался с бежавшим из Азкабана Сириусом, невзирая на сломанную ногу. Гарри был уверен, что если бы Рон был сейчас здесь вместо Малфоя, то вместе с ним вышибал бы эту дверь, позабыв о таком пустяке, как разбитый нос. Но Рона с ним не было и никогда больше не будет, а вместо лучшего друга в нескольких метрах от Гарри сидел Драко Малфой и уничтожал следы крови со своей пижонской мантии при помощи очищающего заклятия. Поттер ругнулся сквозь зубы, борясь с желанием запустить в хорька каким–нибудь проклятием, и отвернулся в сторону замурованного дверного проема.

Спустя полчаса, после десятка неудавшихся попыток открыть дверь, Поттер с досадой сплюнул сквозь зубы на пол и отошел от входа, решив поискать пути к спасению где–нибудь в другом месте. Он увидел небольшой металлический светильник, закрепленный между камнями. Взмахнув палочкой, Гарри выпустил небольшой сноп искр, зажигая восковую свечу. Он обошел усыпальницу по периметру, держа в руке огарок, подолгу осматривая реликвии рода Карнелисов. Впрочем, здесь были не только реликвии и семейные портреты. Большую часть ниш занимали изображения магов, живших сотни лет назад, а также небольшие скульптуры, бюсты, пряди волос, полуистлевшие пергаменты, страницы древних книг и восковые фигурки размером с человеческую кисть, выполненные с редким мастерством и изяществом. Все они находились в более чем странных сочетаниях друг с другом и еще больше разжигали любопытство Гарри. Он видел внутренности каких–то животных, и, может быть, не только животных, засушенные птичьи лапки, шестипалые кисти отрубленных человеческих рук, рыбьи кости, зеркала, неуловимо искажающие отражения, мертвых змей и человеческих зародышей, плававших в банках с маслянистой жидкостью, каких у Снейпа в лаборатории было множество, эфемерные изображения из черной смолы и волос, магические фигуры, выложенные из человеческих зубов и ногтей. Созерцание здешних достопримечательностей настолько захватило Поттера, что вскоре он забыл даже о безвыходном положении, в котором они оказались.

Гарри взял в руки одну из восковых фигурок, в глаза которой были воткнуты две острые рыбьи кости, и принялся внимательно рассматривать ее со всех сторон, боясь найти в ней черты схожести с самим собой. На спине фигурки имелся какой–то оттиск, сделанный, может быть, нагретой печаткой. Поттер осторожно положил восковую фигурку на место, не обнаружив в ней никакого сходства с собой. Видимо, какой–то колдун, сотни лет назад, используя запрещенную черную магию, прячась в этом склепе, больше похожем на лабораторию темного алхимика, пытался ослепить своего недруга, втыкая в глазницы восковой фигурки рыбьи кости. Применение такой магии казалось Гарри настолько невероятным и чудовищным, что парню стало не по себе в этом мрачном месте по соседству с истлевшими телами покойников. Он невольно покосился на Малфоя, но хорек по–прежнему был увлечен лечением носа и не замечал ничего вокруг.

Поттер ошеломленно бродил от одной ниши к другой, рассматривая страшные предметы и артефакты. Восковые фигурки, проколотые иглами и костями, со сломанными конечностями и свернутыми головами, вызывали у него отвращение. Он остановился возле одной из дальних ниш, перед небольшим старинным портретом, написанным маслом на холсте, и принялся его рассматривать, но изображенный на картине тип в старинной дорогой одежде сделал вид, что не замечает Гарри, и с присущей всем аристократам спесью отвернулся в сторону. Перед портретом лежала мумифицированная человеческая кисть, темная и ссохшаяся до детских размеров, скрюченные пальцы которой заканчивались длинными и острыми когтями животного. Преодолев отвращение, Поттер осторожно взял обрубок в свою руку, опасаясь, что она рассыплется в пыль при его прикосновении, однако дьявольский предмет оказался прочным и даже упругим, словно живая плоть.

– Это ваша, сэр? – спросил Поттер, обращаясь к портрету, но противный тип упорно продолжал игнорировать Гарри.

Парень перевернул кисть ладонью вверх, рассматривая немногочисленные линии на темно–коричный коже. Он не очень хорошо разбирался в хиромантии и имел по этому предмету стабильное «слабо», но сейчас сумел рассмотреть зловещий знак в переплетении линий, предвещавший владельцу отрубленной руки насильственную смерть в молодом возрасте. Вдруг ссохшаяся кисть зашевелила пальцами и вцепилась Гарри в руку, выпуская когти. Уронив свечу, Гарри заорал от неожиданности и боли и принялся отдирать страшный предмет, вцепившийся ему в руку. Тип с портрета злорадно захихикал. Малфой, к этому времени уже залечивший разбитый нос и теперь апатично наблюдавший за гриффиндорцем, резко поднялся с места и бросился к своему напарнику. Поттер громко матерился, используя весь набор нецензурных маггловских выражений, приобретенных им на панели, и бил рукой с вцепившейся в нее сухой кистью об каменную стену, Малфой пытался разжать скрюченные пальцы, но дьявольский обрубок продолжал крепко обхватывать руку Гарри мертвыми пальцами и раздирать кожу острыми когтями.

– Малфой, как снять эту гадость? – прошипел Поттер, морщась от боли.

– Можно попробовать огнем, только предупреждаю, будет больно, – предложил Драко.

– Давай, пали, – протягивая окровавленную руку, согласился Гарри.

Малфой на миг заколебался, но, увидев твердую решимость во взоре бывшего гриффиндорца, направил на его руку палочку и произнес:

– Инсендио!

Струя жидкого огня сорвалась с его палочки и ударилась о руку Гарри, вмиг воспламеняя сухую мумифицированную кисть, пальцы которой сразу же разжались, и обрубок, охваченный пламенем, свалился на пол и начал извиваться и корчиться, как живое существо, пожираемый жидким огнем.

– Спали эту хрень, Малфой, к чертовой матери, – сжимая здоровой рукой покалеченную, хрипло попросил Поттер.

Драко выпустил еще одну струю испепеляющего жидкого пламени в горящую кисть, которая, перебирая скрюченными пальцами, пыталась уползти и забиться под могильную плиту. За считанные секунды обрубок превратился в кучку дымящегося пепла, испускавшего тошнотворную вонь.

– У, сволочь! – сказал Гарри, переворачивая зловредный портрет.

– Поттер, ты как? – спросил Драко, осторожно дотрагиваясь пальцами до раненой руки бывшего гриффиндорца.

– Лучше не бывает, – морщась от боли, прошипел Поттер, поврежденная рука которого сочилась кровью, а опаленная огнем кожа уже начала покрываться волдырями.

– Я могу исцелить это… если ты не против принять помощь от врага, – предложил Драко, глядя в лицо Гарри.

– Э…э…э… ладно, временное перемирие, родственник, – хмыкнул Поттер, протягивая руку.

Слизеринец взмахнул палочкой, и золотистое сияние осветило кисть Гарри. Парень сразу же почувствовал приятную прохладу, а Малфой, едва шевеля губами, произносил одно заклятие за другим, и ранки затягивались на глазах, а вздувшиеся волдыри исчезали.

– Я уже видел такую руку в магазине «Горбин и Бэрк» в Лютном переулке, – произнес Поттер, пока Драко, осторожно касаясь пальцами его поврежденной кожи, исцелял ожоги и раны.

– Если ты знал, что это такое, зачем же прикасался к ней? Такие вещи могут быть очень опасными.

– Э…э…э… мне было интересно, – смущенно ответил Гарри, чувствуя себя очень неловко в сложившейся ситуации. – А этот Лотт Карнелис… кем он был? – поинтересовался гриффиндорец, чтобы нарушить наступившее молчание, хотя на самом деле ему было наплевать, кем был тот, в чьей усыпальнице они сейчас находились.

– Если не ошибаюсь, чародей, который жил в пятнадцатом веке и увлекался черной магией и некромантией. Он плохо кончил, магглы обвинили его в колдовстве и подвергли жестокой смерти.

– А… – протянул Поттер. – Похоже, у него много фанатов.

– Ты же знаешь, что черная магия противозаконна, а некоторых некромантов даже отправляют в Азкабан, поэтому они прячутся по таким вот местам и совершают свои черные обряды, – отозвался Малфой. – Ну, как рука? – тихо спросил он.

– Спасибо, – смущенно ответил Гарри. – Я не знал, что ты так хорошо разбираешься в колдомедицине.

– Меня этому научили Северус и мама, – дрогнувшим голосом ответил Драко.

Они стояли сейчас так близко, что чувствовали дыхание друг друга и тепло тел. Драко продолжал осторожно держать Гарри за руку, и хотя раны и ожоги уже полностью зажили, слизеринец не торопился отходить от Поттера, а тот внезапно испытал волнение и невольно вздрогнул, ощущая тепло почти прижимающегося к нему парня, глядя в серые глаза с длинными ресницами. Сейчас между ними как будто установилась какая–то хрупкая связь, которая могла разрушиться в любой момент. Они смотрели друг другу в глаза, боясь моргнуть. Драко осторожно наклонился к Гарри, медленно приблизился к его лицу и нежно, едва касаясь, дотронулся своими губами до губ гриффиндорца. По их телам прошла волна дрожи, Гарри зажмурился, чувствуя, как в нем зарождается приятное, щемящее и волнующее возбуждение… и вдруг гриффиндорец словно проснулся от волшебного прекрасного сна и вернулся в жестокую реальность, и крикнул, грубо оттолкнув от себя Драко:

– Какого хрена ты делаешь, Малфой! Шлюх в губы не целуют.

Драко дернулся, как будто получил пощечину, на бледных щеках выступили некрасивые красные пятна. Он резко отвернулся и отошел в сторону. Гарри продолжал стоять у стены, глядя ему в спину, на ссутулившиеся плечи, и чувствуя болезненный укол в сердце. Да, перед ним был человек, которого он с детства считал своим противником, которого терпеть не мог за трусость и подлость, за надменность и спесь, и который надругался над ним – изнасиловал, оболгал, оклеветал и сломал ему жизнь. У Гарри были все основания ненавидеть этого человека, но почему–то сейчас ему было очень совестно от тех слов, которыми он разрушил, уничтожил этот волшебный миг, когда их дыхания слились в одно, когда выдох одного становился вдохом другого, когда ему хотелось, позабыв обо всем на свете, сильнее прижаться к вздрагивающему от возбуждения телу. Это было безумие, наваждение, и Гарри жестоко разрушил это волшебство, вовремя вспомнив о том, кто он на самом деле и кто стоит перед ним…

– По крайней мере, от жажды мы не умрем, – заметил Малфой, предпринимая очередную попытку напиться брызгами воды, которые выплескивала сейчас его палочка.

– Угу… голод нам тоже в первое время не грозит, – мрачно пошутил Поттер, взглянув на потолок, где шуршала темная масса летучих мышей.

– Вероятнее всего, мы здесь умрем от нехватки воздуха, – предположил Малфой, глядя на стоящую на полу слабо мерцающую последнюю свечу.

– Или нас прибьют те, кто замуровал сюда. Подождут недельку, пока мы ослабнем, придут и грохнут, – высказал очередное предположение Поттер, сидя на крышке каменного гроба, свесив ноги. – Хотя твоим дружкам, Пожирателям Смерти, я нужен живым, а вот тебя, Малфой, они точно грохнут, если ты, конечно, не их засланец, сумевший надурить Дамблдора.

– Мои дружки, как ты их называешь, Поттер, убили моих родителей, и я поклялся их уничтожать, как бешеных зверей, – холодно произнес Малфой. – И ты мог уже это наблюдать.

– Это колечком, что ли? Ладно, проехали, детка, – буркнул Гарри, отворачиваясь.

Он не в первый раз за эти сутки поймал себя на мысли, что поступает по отношению к Малфою неправильно и уж совсем не так, как свойственно принципам гриффиндорцев. Сама судьба, казалось, вела их по жизни навстречу друг другу, стирая все грани между ними. Сейчас перед ним был совсем другой человек, а, узнав о трагической смерти родителей Драко, Гарри в первый миг испытал потрясение, а затем жалость к человеку, которого вполне обоснованно считал своим врагом и которому совсем недавно мечтал отомстить. Но, видимо, судьба уже сделала это за Гарри, лишив Драко родителей и друга, и сделав его самого калекой. Поттер понимал, что очень жестоко с его стороны постоянно обвинять Драко в предательстве, ведь всего несколько часов назад он сам видел, как Малфой действительно пытался уничтожить Пожирателей Смерти, чтобы спасти ему жизнь, и не его вина, что яд не оказал смертельного воздействия на оборотней, кровь которых отличалась от людской и чтобы их уничтожить, яд должен был бы содержать еще и примесь жидкого серебра.

– Я думаю, они вообще не придут, – прерывая затянувшееся молчание, снова произнес Драко. – То есть придут, конечно, когда–нибудь, через месяц или через два, когда мы тут уже сгнием, соберут в мешок твои кости, Поттер, и отнесут Темному Лорду. И никаких тебе судьбоносных сражений и великих битв. Все легко и просто – заманили двух идиотов в ловушку, а теперь надо только подождать немного, пока сами сдохнут – естественным путем, или перегрызут друг другу горло.

– Мда… тоже вариант, – согласился Гарри.

Они находились в замурованном склепе уже больше суток. После того, что между ними произошло, когда Драко, не в силах контролировать себя, поцеловал Гарри, парни старались держаться как можно дальше друг от друга и делать вид, что ничего не произошло, хотя каждый из них не переставал думать о случившемся. Поттер не находил объяснения такому странному поведению Малфоя и еще больше злился, что позволил хорьку сделать это и даже испытал в тот момент волнение, почти как при сексуальном возбуждении. Гарри периодически злобно посматривал на слизеринца, а тот долгое время сидел на полу, прислонившись спиной к каменному гробу и, низко опустив голову, будто бы погрузившись в глубокие раздумья. Это продолжалось долгие часы и Поттер, чтобы отвлечься от сумбурных и смущающих его мыслей, снова принялся за попытки открыть дверь. Спустя какое–то время к нему присоединился и Драко, видимо, решивший, что нужно прекращать бездействие и тяжелые размышления, а вместо этого совместными силами искать пути к спасению.

Поиск по сайту: