Глава 15. Через час мы сидели в гостиной Жан-Клода и ждали львов

Через час мы сидели в гостиной Жан-Клода и ждали львов. Хейвен согласился почти со всем, о чем я просила, практически без переговоров. Он оставил двоих охранников, что было нормально для лидера оборотней. Если бы он не просил, чтобы они спустились с ним по длинной лестнице, я не позволила бы ему прийти вовсе, потому что для меня это означало бы, что он собирается заставить меня убить его. Я все еще надеялась спасти положение до того, как оно примет вид кучи дерьма размером с мамонта. Хейвен сообщил о том, что привел двух новых женщин-львов к нам на встречу, и благодаря разговору с Огги, я сказала: ''замечательно''.

Жан-Клод сидел рядом со мной на большом белом диване, смотрящем на занавески и наружную дверь за ними. Мы приняли душ, но не успели ничего больше, кроме как убрать с волос слизь, так что наши волосы все еще спадали влажными кудрями вокруг плеч и вниз по нашим спинам. Шелковые рубашки также стали влажными, так что Жан-Клод сделал выбор в пользу другой пары его неизменных кожаных штанов, которые выглядели нарисованными на его теле. Его рубашка была черной сетчатой футболкой с длинными рукавами, которая покрывала всю его бледную грудь, позволяя видеть его кожу сквозь ткань, как призрак. Он выбрал одну из моих любимых пар сапог, те, которые зашнуровывались по задней стороне ноги от щиколотки до вершины его бедра, так что брюки казались излишними, словно бы сапоги были созданы для ношения с очень короткими шортами.

Ричард вернулся в тех же самых джинсах, в которых пришел ночью, но его красная футболка не подлежала ремонту, так что кожаный жилет, который все еще покрывал его мускулистую верхнюю часть тела, заменял ему рубашку. Его каштановые волосы выглядели очень темными, почти как у брюнета прямо из воды. Он снова завязал их в хвост, так что создавалась иллюзия, что у него были короткие волосы. Я честно ожидала, что он уйдет, прежде чем мы встретимся со львами. Он сказал:

— В последний раз, когда Хейвен был в этой комнате, он пытался серьезно ранить кое-кого из ваших львов, и мне пришлось выбить из него дерьмо, чтобы он оставил их в покое. Я не могу уйти, пока не буду уверен, что никому не угрожает опасность. Жан-Клоду, возможно, потребуется сегодня его триумвират.

Я не могла поспорить с его логикой, но впервые за очень долгое время Ричард сидел по другую сторону Жан-Клода, так что наш "мастер" был в середине. Шанг-Да и Джамиль стояли за диваном за его спиной, вместе с Нечестивцем и Истиной. Клаудия и Домино были позади меня. Фредо, еще две веркрысы и вервольф были у двери. Я не могла призывать веркрыс, но они не раз доказывали свою лояльность ко мне. Они оба исполняли мои приказы прежде приказов Жан-Клода, и Клаудия явно недолюбливала Ричарда. Она думала, что он просто еще один парень, который хотел, чтобы его подруга ходила босиком и беременная. Так как я какое-то время ощущала в его отношении то же самое, мне было трудно переубедить ее.

Черно-белые кудри Домино соответствовали его черному прикиду. Обычно он носил красные футболки, чтобы показать, что он хочет быть или донором крови, или секса, но Жан-Клод хотел, чтобы мы выглядели, как будто мы на одной стороне. Я не спорила. Домино тоже не спорил.

Криспин был дальше по коридору, подальше от борьбы. Он не был обучен обращению с оружием. На руках он боролся достаточно хорошо, но если бы нам пришлось убивать львов сегодня вечером, ему пришлось бы использовать огнестрельное оружие. Любому, кто не был стрелком среди нас, следовало держаться подальше от этой встречи. Джейсон был в своей комнате с Джей-Джей. Я предложила ему отвезти ее на ночь в гостиницу, но она отказалась ехать. Кардинал ждала Дамиана в его комнате. Мы настолько освободились от штатских, насколько могли.

Даже после всего того, что все мы делали в постели, Ричард до сих пор не хотел, чтобы Жан-Клод находился посередине, но следом за мной был Натаниэль, и рядом с ним — Дамиан. Жан-Клод решил, что пришло время взять мой триумвират на прогулку. Он был там, чтобы помочь мне, и я должна была научиться тому, что он только что сделал с Ричардом и мной, но Хейвен был моим котенком зова, а не Жан-Клода. Огги был прав, кошки были моими. Я должна была приручить их; пока мы не выясним способ, которым Жан-Клод мог получить власть надо львами, я должна была сделать все, что в моих силах. Я действительно задумалась о том, что ему, возможно, следует переспать с одной из новых женщин-львов. Я пыталась выкинуть из своей головы образ Жан-Клода, спящего с другой женщиной, и спрашивала себя настолько честно, насколько могла, как бы я к этому отнеслась. Я не была уверена в своих чувствах, но если бы у нас появилась возможность контролировать львов не только с моей помощью, а напрямую, сейчас это было бы очень хорошо.

Натаниэль и я, оба были в обычных черных футболках, изготовленных из мягкого трикотажа. Его футболка слишком плотно облегала мышцы груди, так что одежда намекала на все, что находилось под ней. Моя сидела хорошо, но к счастью не так туго, поверх черного бесшовного бюстгальтера, который я носила. Я была в черных джинсах и черных ботинках выше лодыжки. Они представляли собой компромисс между кроссовками, которые я хотела надеть, и более высокими каблуками, которые хотел Жан-Клод. Ботинки были действительно удобными, и я могла в них двигаться. Натаниэль был в синих джинсах, настолько выстиранных, что они стали почти белыми, здесь и там усеянные дырами. Именно такие вещи надевали оборотни, когда думали, что придется быстро обращаться и не хотели разорвать что-нибудь хорошее. Он свернулся босиком рядом со мной на диване, опять же на случай, если придется обращаться быстро. Его волосы были заплетены в косу, спускающуюся по спине. Он был готов к борьбе, и мне это не нравилось. Ричард был намного более сильным бойцом, и он чуть не проиграл Хейвену. Если дело дойдет до рукопашной между львом и Натаниэлем, я просто пристрелю Хейвена. Я уже приняла это решение.

На мне был мой Браунинг BDM на его сделанном по заказу ремне с кобурой, а также запасной пистолет в маленькой кобуре за моей спиной. Специально изготовленные ножны позволяли мне носить покрытый серебром нож длиной с мой локоть, вдоль спины. Мои волосы скрывали рукоять. На мне даже были оба моих серебряных ножа в ножнах на запястьях. Я набросила один из моих черных костюмных пиджаков поверх, так чтобы не выглядеть чересчур вооруженной. Единственной уступкой, чтобы действительно не убивать Хейвена, было то, что в магазине моего Браунинга был обычный свинец. Он причинит боль, и его телу нужно будет исцелиться, но он не убьет его. Мой запасной пистолет был наполнен серебром. Если я использую 14 пуль на Хейвена и вынуждена буду воспользоваться своим запасным пистолетом, я буду стрелять на поражение.

Только одну вещь, которую я обычно носила на стычки, я оставила в спальне: мой крест. Поскольку я собиралась попытаться вызвать к жизни свой собственный триумвират, и технически это было проявлением силы вампира, носить священный объект, который горел, когда использовались силы вампира, казалось плохой идеей. Он никогда не светился, когда я делала всякие вампирские вещи раньше, но если бы вдруг что-то изменилось, это было бы не очень удачное время. Единственной вещью на моей шее был небольшой амулет с многоголовым котом на золотой цепочке. Защититься от Матери Всей Тьмы казалось очень хорошей идеей, на самом деле, с этого момента я решила спать в нем, а крест просто положить на ночном столике. Амулет, талисман, или как там его, казалось, не возражал против того вампирского дерьма, что происходило вокруг него.

Дамиан был по другую сторону от Натаниэля в черных брюках с соответствующей курткой, его белая футболка очень выделялась на фоне всей остальной черноты. Его длинные мокрые рыжие волосы смотрелись как красный неон на черной куртке.

Два кресла с мягкой обивкой и серебряными и золотыми подушками были поставлены по обоим концам дивана. Мика сел в кресло ближе к Дамиану… это был он, мой триумвират. Он был в черном костюме, но в футболке глубокого соснового зеленого цвета, из-за чего его шартрезовые глаза выглядели более зелеными, чем желтыми. Как правило, футболка делала его глаза очень зелеными, но Дамиан сидел слишком близко к нему, и у него были самые зеленые глаза, которые я когда-либо видела.

Ашер сидел в большом мягком кресле со стороны Ричарда и Жан-Клода, которое стояло перед псевдокамином. Несмотря на потенциальную катастрофу, в случае, если Мать Всей Тьмы подымет сегодня свою страшную голову, Ашер был самым счастливым и расслабленным, каким я его когда-либо видела. Ну, лично я. У меня были воспоминания Жана-Клода из далекого прошлого, но для этого времени и места Ашер был очень счастливым мальчиком.

Он свернулся в кресле, словно был без костей, в этом удобном положении, которое могли принимать Жан-Клод и Натаниэль. Ашер носил кожаные брюки такого же цвета, что и у Жан-Клода, но его сапоги были простого черного. Наряд Ашера завершала черная футболка из какого-то блестящего, цепляющегося материала, так что, возможно "футболка" было не совсем правильным словом.

Его золотистые волосы до плеч были мокрыми из душа и выглядели более коричневыми, но на фоне черноты рубашки золото просвечивало сильнее. Я знала, что когда волосы высохнут, контраст усилится.

Тот факт, что он хотел, чтобы его видели публично с волосами, достаточно мокрыми, чтобы он не мог скрыть шрамы на лице, говорил больше всего остального о том, как хорошо он себя чувствует. Приятно было видеть. Жан-Клод взглянул на меня, и я поймала улыбку. Я была не единственной, кто был рад видеть нашего угрюмого мальчика более оптимистичным. Я пыталась не смотреть на другого угрюмого мальчика вместе с его телохранителями-вервольфами. Забавно, они оба вели себя замечательно. Хейвен, видимо, пытался компенсировать их обоих. Может быть, только нам было позволительно быть настолько счастливыми, без угрюмого товарища, который бы все это балансировал? Когда-нибудь мне хотелось бы дожить до того момента, когда все будут в хорошем настроении в одно и то же время, но это явно было не сегодня днем, или, вернее, ночью.

Обе вергиены Ашера были по одну сторону от его стула, но он казался больше заинтересованным в Жан-Клоде и даже Ричарде, которого он спросил, может ли он прикасаться к нему вне спальни. Ричард мудро сказал:

— Давай определим понятие "касаться". — Что на языке парней означало "нет".

Жан-Клод сказал Ашеру не давить на него, хотя и в гораздо более вежливых выражениях, но смысл был тем же. Ашер даже не расстроился, снова впервые.

Я отослала Никки дальше в подземелье, в ту часть, где хранилось продовольствие на случай новых изменений. Продовольствием был скот, по большей части очень маленький, или свежее мясо. Никки не хотел оставлять меня, но, поскольку он был одним из главных больных мест Хейвена, если бы он остался стоять рядом со мной в форме полу-льва, к тому же полностью голый, едва ли это могло нам помочь.

У Мики за спиной тоже были два охранника, но, как и у меня, у него было недостаточно леопардов, чтобы стать вокруг. У него был Лисандро, высокий, смуглый, красивый с черными волосами до плеч, забранными в хвост. Он был около шести футов ростом, и только Клаудия была выше, хотя охранник рядом с ним недалеко от него ушел. Абрахам, Брам для краткости, был новичком в Сент-Луисе. Волосы у него были коротко побриты и плотно прилегали к голове, подчеркивая высокие скулы и правильные черты его лица. В результате чего он выглядел одновременно резко и одновременно как некое разгуливающее произведение искусства, как если бы костная структура была слишком совершенна, и волосы лишь отвлекали бы от нее. Его кожа была так близка к черной, что отсвечивала синим и фиолетовым при ярком свете. Я никогда не видела никого настолько темного. В форме леопарда он был блондином. Оказалось, что цвет в форме животного диктует вовсе не генетика человека. А генетика оборотня, который их заразил. Мика и Натаниэль были обращены черными леопардами и поэтому в форме животного были черными. Брам был обращен желтым барсом, поэтому он был желтым. То же самое относилось и к меху волка, и именно поэтому у Ричарда был самый красный мех среди всех в его стае, он получил ликантропию из-за плохой партии вакцины, а не от члена стаи.

Мика пояснил:

— Вот почему некоторые вымершие подвиды до сих пор существуют как штаммы ликантропии, когда реальное животное полностью уничтожено.

Круто.

Брам все еще стоял по-военному прямо. Стрижка тоже была в военном стиле. Он недолго был гражданским, но поскольку он не мог пройти тест на кровь, не раскрыв своей ликантропии, его демобилизовали по состоянию здоровья. Один из новых вергиен, Арес, находился в дозоре в верхней части цирка вместе с веркрысами, которые имели снайперскую подготовку. Ашер позвал его, когда мы не были уверены, уйдут ли другие верльвы и позволят ли их лидеру войти внутрь без них.

Арес был частью группы снайперов и корректировщиков, которых посылали, когда на стороне плохих парней был оборотень. Снайперы использовали боеприпасы с серебряным покрытием, чтобы убирать оборотней с безопасного расстояния. По-видимому, вергиена догадался и подобрался не очень хорошо, не совсем безопасно, и ох-как-близко. Опять же, поскольку анализ крови Ареса показал ликантропию, такова была политика: увольнять по медицинским показаниям, хотя он получил "болезнь" в результате исполнения служебных обязанностей. У Ареса все еще сохранился золотой загар откуда-то из жарких и сухих мест, его желтые волосы были острижены так же коротко, как у Брама, но за исключением определенной военной выправки, они не были похожи друг на друга. Брам говорил:

— Снайперы думают иначе, чем люди моей специальности.

— А какая ваша специальность? — спросила тогда я.

Он слегка улыбнулся мне и сказал:

— Тесное сотрудничество. — И это все, что он сказал.

Мика выглядел маленьким рядом с Лисандро и Брамом, нависшими над ним, но думаю, не меньше, чем я смотрелась рядом с Клаудией и Домино позади меня, или в том случае, когда я сидела с двумя шестифутовыми и выше парнями по обе стороны от Натаниэля и меня. У Мики тоже был пистолет на пояснице. Одна из вещей, которые мне нравились в Мике с самого начала, — это то, что он был стрелком. Мы оба провели годы, будучи самыми маленькими людьми в комнате, а когда все в комнате больше, чем сильные люди, либо натренированы в качестве опытных истребителей так же, как вы или лучше, пистолет просто необходим. И правило гласит: если вы носите пистолет, вы должны быть готовы его использовать. Если вы сомневаетесь насчет пистолета, в таком случае вы можете его не носить, потому что колебания убьют вас быстрее, чем если бы его вовсе не носили. Каждый год находятся люди, у которых плохой парень отнимает их собственный пистолет, а затем стреляет в них из него. Если вы носите оружие, то должны быть готовы нажать на курок, а если думаете, что будете колебаться, тогда не носите. Мика не колебался, и я — тоже. Это нам друг в друге нравилось.

Я знала, что все за моей спиной были вооружены и не будут колебаться. Если Хейвен хотел умереть сегодня вечером, он пришел в нужное место. Я ощутила внутри себя ту свою часть, которая помогала мне смотреть вдоль ствола пистолета и нажимать на спусковой крючок. Я чувствовала себя далекой и пустой. Это было почти чистое чувство: никаких отвлечений, никаких сомнений, только то, что должно быть сделано. Я не то, чтобы находилась в этом белом статичном центре, когда нажимала на курок, но я действовала таким образом. В тот момент, когда я ощутила себя далекой и пустой, я знала, что часть меня решила убить Хейвена. Часть меня хотела сохранить ему жизнь, но она была не так велика, как я думала. Из-за этого я почувствовала себя немного плохо, но не сильно. Год назад я была бы раздавлена этим ощущением, но не сейчас. Теперь я ждала, даст ли мне Хейвен основание сохранить ему жизнь или даст повод убить его.

Мы, вообще-то, снабдили всех наших охранников гарнитурой, состоящей из наушников с микрофоном для связи со мной и Жан-Клодом. Я должна была дать зеленый свет стрелкам. Голос в наушниках заставил меня вздрогнуть, я так и не привыкла к ним. — Орел здесь, дорогая. — Южное протяжное произношение Бобби Ли почти поражало после стольких месяцев его отсутствия. Он уезжал на какие-то таинственные работы для веркрыс. Они выполняли работы на заказ, чтобы заработать деньги для своей группы. Бобби Ли не было в течение длительного времени. Он вернулся более загорелым, чем когда уходил, более худым и слегка обносившимся. Как говорила старая британская поговорка, с войны. Вероятно, это было ближе к истине, чем я хотела знать.

— Да, — сказала я, пульс подскочил в моем горле, — в смысле, Черная королева здесь.

Орлом был тот, кто отвечал за всю смену охранников. Черная королева была моим позывным. Нет, это была не моя идея, но пока я пыталась придумать что-то получше, я не могла особо возникать. Да, Жан-Клод был черным королем. И никто не собирался это разгадывать.

— Львы находятся на пути вниз. Это Рекс, два телохранителя, две новые женщины-льва и два других самца, которых Хейвен с тобой согласовал для кормления, как вы договорились, дорогая, но эти двое выглядят не очень.

— Хватит называть меня «дорогая», и что это значит… Орел?

— Значит, что кто-то выбил из них дерьмо. Их сейчас приведут к вам вниз.

— Какого хрена, — сказала я.

— Ты спрашиваешь, какого хрена он избил их? — спросил Бобби Ли.

— Да, спрашиваю, — сказала я.

— Белый король, похоже, считает, что ты трахала их больше, чем его. А ему это не нравится. «Белый король» было кодовым словом не для Хейвена, а для любого VIP из группы вампиров или животных, прибывших с визитом. Чтобы иметь свое собственное кодовое обозначение, надо было быть более желанным гостем.

— Иисус, — прошептала я, — Я кормилась не на многих… О, чёрт. Нет, он этого не сделал.

— Ты должна закончить предложение, Черная королева, прежде чем я смогу дать тебе ответ, — сказал Бобби Ли.

— Черт, я не знаю, как это сделать и не сказать имена. — Я посмотрела на Жан-Клода.

Он прикрыл свой микрофон и тихо произнес:

— Как ты думаешь, кто это?

— Ноэль и Тревис, — сказала я. Они были в колледже, и были теми двумя, кто выжил со времен лидера старого прайда и до нового режима Хейвена. Я использовала их, чтобы помочь себе контролировать своего льва, когда Никки не было, но я не кормила на них ардер, потому что они были слишком молоды. Они были совершеннолетними, но у них не было опыта. Насколько я могла понять, Ноэль был девственником. Так что я не собиралась стать его первой. Я пыталась убедить старого Рекса, Джозефа, что они слишком нежны, чтобы бросить их на ардер, но он не понял. Видимо Хейвен тоже не понял. Это просто было очередное недоразумение.

Жан-Клод произнес своим неразличимым голосом.

— Джо Колледж и Рождество — те, о ком беспокоится Черная королева.

— Беспокойство по адресу, Черный Король.

— Дерьмо, — сказала я.

— Ага, — сказал Бобби Ли, — точнее и не скажешь, Черная Королева.

Я не хотела отрицать в открытом эфире, что у меня был секс с Тревисом и Ноэлем, кроме того, я давно усвоила, что доказывать обратное бесполезно. Ты можешь доказать, что что-то сделал, но черта лысого докажешь, что ты чего-то не делал.

Натаниэль сказал это мне, поскольку он был без гарнитуры.

— У тебя не было секса с Ноэлем и Тревисом.

— Я знаю, однако, Белый король так не считает. Я порылась в гарнитуре, пытаясь отключить на минуту микрофон, но не могла вспомнить, как это сделать. Я была зла. До сих пор я не сердилась. У меня появилась идея.

— Орел, насколько зол Белый Король?

— Достаточно зол, чтобы поджарить твой бекон на расстоянии.

— Знаешь, можешь дать отдых своим причудливым южным выражениям, Орел.

— Вы пренебрегаете моим наследием, Черная Королева?

— Нет, просто сержусь. — Я обратилась к Жан-Клоду: — Помоги мне отключить это.

Он нажал что-то, и я вдруг снова оказалась наедине со своей головой. — Ты что-то придумала? — спросил Жан-Клод.

Я кивнула. — Я могу кормиться гневом, помнишь?

— Помню, ma petite.

— Хейвен сердится, я покормлюсь на нем.

— Если ты станешь кормиться его гневом, он может воспринять это, как одну из форм нападения, — сказал Ричард.

Я посмотрела мимо Жан-Клода на него.

— Если он ранил Ноэля и Тревиса так сильно, как говорит Бобби Ли, тогда я не уверена, что меня волнует, подумает ли он, что подвергся нападению или нет.

— Если ты убьешь его, прекрасно, но убедись, что убьешь его, потому что его нужно убить, Анита, а не только потому, что ты злишься на него, — сказал Ричард.

Я начала что-то сердито отвечать, но Натаниэль коснулся моей руки, а секундой позже Дамиан дотронулся до моего плеча. Они оба были спокойнее, чем я, и часть этого спокойствия проникла в меня. Она помогла мне сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть. Я кивнула.

— Твоя точка зрения принята, но я не могу позволить ему причинить им вред подобным образом и уйти безнаказанным. Если я позволю, мы не будем контролировать львов, и Хейвен сделает что-то хуже.

Мика сказал:

— Он как подросток, играющий на публику. Он хочет твоего внимания, даже если оно будет негативным.

— Ты обвиняешь меня за это? — спросила я, и во мне снова вспыхнул гнев. Рука Дамиана крепче сжала мое плечо. Натаниэль вложил свою руку в мою. Это помогло мне снова успокоить гнев, но он был там, и если я не буду осторожной, он мог поднять моих зверей, а тогда мы оказались бы в беде.

— Я просто хочу сказать, что Хейвен мыслит, как 15-летний, которым он был, когда присоединился к верльвам. Он застрял там эмоционально. Из-за этого он так реагирует.

— Что мне делать? — спросила я, и то, что я его спрашивала, было признаком того, сколько мы значили друг для друга. Я спрашивала мнения не у многих людей.

— Спаси сначала Ноэля и Тревиса; перетащи их на эту сторону комнаты, а потом посмотрим, готов ли Хейвен быть разумным.

— В каком смысле «разумным»? — спросила я.

— Секс, может быть.

— Я не хочу трахать его, я так рассердилась на него, что даже видеть не могу.

— Могу ли я высказать свое мнение, ma petite?

Я снова повернулась к мужчине рядом со мной.

— Пожалуйста, на данный момент я принимаю предложения. Я тут пытаюсь прыгнуть выше своей головы. — Я сказала вслух то, что думала раньше: — Было бы легче, если бы и у тебя была связь со львами, а не только у меня.

Жан-Клод смотрел на меня. Его лицо было нечитаемым, но это был долгий, изучающий взгляд.

— Августин сказал, что он говорил с тобой насчет львов и некоторых возможностей.

— У нас нет времени для застенчивости, Жан-Клод. Он сказал мне, что есть шанс, что если ты переспишь с женщиной из кошачьей группы, то получишь их в качестве животных зова. Он думает, что ты мог бы получить животных через меня, а не как всегда я через тебя.

— Ты хочешь сказать, ты хочешь, чтобы мы спали с кошками? — спросил Ричард.

Я посмотрела на него.

— Нет, я говорю, может быть, Жан-Клод должен спать с ними. — Я добавила, потому что он смотрел на меня: — Жан-Клод заставляет меня чувствовать себя в безопасности. Ты — пока нет, Ричард. Жан-Клод не отступил, пока я трахалась с кучей других мужчин. Он был хорошим спортсменом, так может быть, теперь моя очередь быть хорошим спортсменом.

— Ма petite, львы будут здесь через минуту, я хочу полной ясности между нами. Ты хочешь сказать, что позволишь мне спать с женщинами-львами, пока ты спишь с мужчинами?

Я старалась не скрестить руки или не выглядеть надутой.

— Думаю, да, ах, черт, я не знаю. В теории, я думаю, это правильно.

— Правильно? — спросил Жан-Клод, — Это недостаточно сильное слово, чтобы заставить меня лечь в постель другой женщины, ma petite. Я думаю, правильность вернется и, как бы ты сказала, укусит меня за задницу.

Я не могла его винить.

— Мне нужна помощь, Жан-Клод. Леопарды сотрудничают, потому что Мика разумен и хочет помочь мне, и он король леопардов для моей королевы. Тигры сотрудничают, потому что до сих пор единственные мужчины в городе — мои. У нас нет группы тигров, которая бы задиралась со мной. Крысы и лебеди сотрудничают не потому, что они наши животные зова, но потому что их лидеры ценят порядок, который ты принес в город, и они хотят помочь, чтобы так было и дальше.

Жан-Клод произнес в воздух, в его динамик, или как там его.

— Дайте нам минутку.

Он забыл о кодовых именах, когда повернулся ко мне.

— Львы за дверью, и если мы заставим Хейвена ждать, это нам не поможет. Хочешь ли ты, чтобы я попытался затащить одну из женщин в свою постель? Это должно быть "да" или "нет".

— Могу я подумать об этом? — спросила я.

— Нет. "Да" или "нет".

— Никакого секса на сегодня, но заведи дружеские отношения, может быть, другой ночью вскоре ты сможешь.

— Недостаточно точно, — сказал он, — Я не хочу быть наказан за то, что ты скажешь мне делать. Скажи мне соблазнить их, или скажи мне не делать этого, и скажи сейчас.

Я смотрела на него и не знала, что сказать. Но он был прав: я должна была решить сейчас. Блядь.

— Я не знаю, как я отнесусь к тебе с другой женщиной, которую я не встречала. Могу ли я встретиться с ними, а потом ты спросишь меня снова?

Он улыбнулся мне.

— Можешь.

Он снова заговорил в гарнитуру.

— Впустите Белого Короля, — тишина, а затем он сказал: — Да, Черная королева и Черный король пришли к согласию, приведите их.

Я даже не побеспокоилась снова включить свою гарнитуру, потому что была уверена, что не захочу, чтобы то, что я скажу в течение ближайших нескольких минут, прозвучало на открытой частоте, и мне не пришлось бы беспокоиться о предоставлении зеленого света одному из наших снайперов. Все львы ушли домой, кроме тех, что сейчас пробивались сквозь занавески. Все опасные вещи были теперь с нами.

Поиск по сайту: