Глава 21. Я искала в куче обломков свое оружие и сотовый телефон

Я искала в куче обломков свое оружие и сотовый телефон. Я нашла много пистолетов, но ни один из них не был моим. После того, как Хейвен набросился на меня, мне очень сильно захотелось вернуть свое оружие. Но я была не единственной, кто потерял оружие, спеша раздеться, и я нашла много опасных игрушек. В поисках мне помогал Натаниэль, его волосы были вымыты и спускались вдоль его тела темной влажной массой. Он надел обрезанные шорты, которые выглядели так, словно начинали жизнь джинсами. Мика был еще в душе. Мы убирали вместе с теми, кто проснулся. Шестеро из нас, те, кто были в триумвиратах, очнулись первыми, так что, похоже, все зависело от доминантности и уровня силы. Мне было интересно, каким по очереди проснулся Хейвен, но спрашивать я не стала. Он не причинил мне вреда, так что я никому больше не рассказала о нашем столкновении. С Хейвеном нужно было что-то решать, но я пока не знала, что именно.

Жан-Клод делал звонки, чтобы выяснить, какие Мастера Городов были живы, и насколько рано они поднялись. Просто оставляя сообщения так рано в начале дня, Жан-Клод давал им понять, что проснулся первым. Это было тонкое мастерство демонстрации превосходства среди вампиров. Как правило, чем раньше вы просыпались, тем сильнее были. Хотя сегодня в Сент-Луисе много кто проснулся рано, что не имело ничего общего с силой отдельных вампиров, а только с силой Жан-Клода. Он перенаправил часть силы всем своим вампирам, потому что она просто должна была куда-то перейти. Если бы я отвечала за силу, я бы, вероятно, подняла армию зомби на ближайшем кладбище.

В разгромленной комнате, в которой мы пытались найти мое оружие, по-прежнему валялись без сознания вампиры и оборотни. Это меня нервировало, потому что гостиная выглядела как место преступления с большим количеством трупов, так как вампиры не дышали. Я нашла свой браунинг и большой нож, но все еще не могла отыскать одно из лезвий с запястья и мою запасную пушку. Свой мобильный телефон я тоже не нашла, но по этому поводу не очень волновалась. Сотовые телефоны не убивают людей. Я хотела, чтобы все убийственные вещи были под моим контролем. Я могла проверить сообщения позже.

Я уже начала думать, что пистолет и нож лежат под кем-то, когда чья-то рука схватила меня за запястье. Я вскочила, будто меня ударили. Не знаю, что я могла сделать, но в моей голове пронеслось воспоминание, похожее на то, которое я видела про Жан-Клода и Ричарда.

Я вспомнила ощущение Ноэля в моем рту, выражение его лица, когда он кончил, то, как он закричал. Все это пронеслось в моей голове, прежде чем я даже успела увидеть лицо, которое появилось вслед за рукой, дотронувшейся до меня.

Он сказал:

— Боже мой, что это было?

— Воспоминания, — сказала я, и мой голос прозвучал немного неуверенно. Я опустилась на колени рядом с ним. Он все еще держался за меня, но воспоминания отступили. Эти вспышки, казалось, возникали только на мгновение и только с теми людьми, с которыми я трахалась прошлой ночью. Жан-Клод не знал, почему это происходит, а если он не знал, то я — и подавно.

Ноэль потерял очки, так что его глаза выглядели больше, темнее. Он казался моложе и каким-то незнакомым без золотой оправы вокруг глаз.

Натаниэль прошел мимо нас, по-прежнему разыскивая мои вещи. Думаю, на самом деле он позволил нам уединиться.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Я думал, что умер. Я умер?

— Почти, — сказала я. Его рука все еще обхватывала мое запястье, плотно, напряженно, как будто он боялся ее отпустить.

— Ты спасла меня.

— Да — с помощью остальных.

— Как?

— Что ты помнишь? — поинтересовалась я.

— Я помню секс, но не более того.

— Ты можешь сесть? — спросила я.

Казалось, он на минуту задумался об этом.

— Думаю, да, — он приподнялся, и я согнула руку, чтобы помочь ему сесть. На мгновение он застыл, словно был не уверен, хорошая ли это идея — сидеть, а потом произнес: — Мне не больно. Почему мне не больно?

— Ты — оборотень. Вы, ребята, быстро исцеляетесь.

— Я - нет, — сказал он.

Я помогла ему встать. Разорванные подушки упали, и он предстал передо мной таким же обнаженным, как и в воспоминаниях. Это меня немного беспокоило, потому что я относила Ноэля к категории тех, кого следовало защищать. Нет, — давайте будем честны, — я думала, что он слишком невинный для меня. Я старалась смотреть ему в глаза, в то время как он покачивался, цепляясь за мою руку.

Откуда-то раздался глухой голос.

— Ноэль исцеляется медленно, почти по-человечески медленно, — Тревис частично выбрался из-под кучи рваной одежды и бессознательных вампиров, чтобы встать на колени, но не спешил подниматься. — Ауч… — он коснулся внутренней части бедра, где были следы засохшей крови. — Что делают на мне все эти вампирские укусы? И не то чтобы я жаловался, но почему я не чувствую себя хуже с тремя укусами?

— У Ричарда и у меня по восемь на каждого.

Ноэль и Тревис оба посмотрели на меня широко раскрытыми глазами, и в этот момент я задумалась, насколько же они молоды. По возрасту они были всего лишь лет на пять или шесть моложе меня, но дело не всегда было в хронологическом возрасте. Они только что оба отразились на моем радаре, как очень неопытные.

— Вы оба должны быть мертвы, — сказал Ноэль, — такая большая потеря крови…

— Ты не очень дипломатичен, — проговорил Тревис, воспользовавшись спинкой софы, чтобы встать на ноги.

— Извините, я не хотел… — пробормотал Ноэль, смутившись.

— Все нормально. Да, мы должны были истечь кровью.

— Почему же этого не произошло? — произнес Натаниэль, пробираясь обратно к нам. У него было шесть собственных укусов. — Только однажды на мне кормилось такое количество вампиров. Я чувствовал себя ужасно и болел целый день. Но я не чувствую себя больным, я чувствую себя хорошо, даже отлично.

— Любовник Смерти пытался направить нас на поедание друг друга, убийство друг друга. Жан-Клод сумел перенаправить эту жажду уничтожения на секс и исцеление.

— То есть, мы все-таки должны были истечь кровью до смерти? — сказал Натаниэль.

Я кивнула, потом вздрогнула, потому что тот, кто укусил меня за шею, не был нежным. Видимо, большая часть целительной силы досталась двум верльвам передо мной, потому что укус все еще болел. На внутренней стороне моих бедер были повязки, чтобы предохранить их от трения о джинсы.

Пальцы Ноэля исчезли с моего запястья, и я поняла, что какое-то время держала его руку, или он держал мою. Это был один из тех моментов, когда я сомневалась: отпустить ли его руку или продолжать держать? У меня был метафизический секс с ним, и я спасла ему жизнь, так, сколько мне следовало держать его за руку?

Натаниэль протянул мне мой телефон.

— Я еще поищу пистолет и нож, но, по крайней мере, мы нашли твой телефон.

Я взяла телефон, что позволило мне прекратить держать Ноэля за руку.

— Что ты ищешь? — спросил Тревис.

Натаниэль объяснил ему, и они стали обыскивать дальнюю часть комнаты. Ноэль остался со мной. Казалось, он не понимал зачем, но и не хотел покидать меня. Я не знала, боялся ли он отойти от меня, или для этого была какая-то метафизическая причина. Я собиралась спросить об этом Жан-Клода и надеялась, что у него найдется ответ.

Ноэль погладил пальцами мою руку.

— Все в порядке?

Мне не нравилось, что он все время трогал меня. Не потому, что ощущение было плохим, совсем наоборот, но мне не нужно было приручать еще одного льва. У меня уже было слишком много львов.

Как будто по команде, Хейвен снова вошел в комнату. Он был обнажен, как и все оборотни, но в одной руке у него был пистолет в кобуре, а в другой — полотенце. Он вытирал им свои короткие синие волосы. Был ли он красив? Да. Но мышцы и хорошее сложение не могли восполнить недостатки характера. Иногда нужно просто сказать "нет".

Ноэль придвинулся ко мне и немного за мою спину. И хотя он не был изящным, он спрятался за мной. Он дотронулся до меня, и я шагнула назад, сокращая небольшое расстояние между нами. Восприняв это как согласие, он обнял меня за талию. Я чувствовала, как он дрожит, и хотя он был обнажен, в этом не было ничего сексуального. Он боялся красавца-мужчины, и только лишь ощущение страха Ноэля сделало для меня Хейвена менее красивым. Человек хорош настолько, насколько хорошо поступает, а то, что он сделал с Ноэлем и Тревисом, не было хорошим.

Хейвен хмуро посмотрел на нас. В его голубых глазах, ставших еще ярче от насыщенного голубого цвета мокрых волос, вспыхнула злость.

— Я думал, что ясно высказался, но, похоже, что нет. Ничего, я могу быть более определенным.

Мой пульс и дыхание ускорились. Я чувствовала спиной, как стучит сердце Ноэля. Тревис встал рядом с нами. Он не стал прятаться за меня, как Ноэль, просто подошел ближе. Я была единственным другим доминантом в комнате. Охранники были либо еще без сознания, либо в многочисленных душевых и ванных глубже под землей.

Я нашла браунинг, но в нем был свинец, а не серебро. Это означало, что я могла ранить оборотня, но не могла убить. У меня был один нож в ножнах на запястье и большой нож. Они были серебряными, но если бы мне пришлось воспользоваться лезвиями в бою с Хейвеном, у меня было мало иллюзий насчет того, что я могу победить. Я видела, как он дерется. Он был обученным бойцом. Его руки были почти вдвое длиннее моих, а ноги — больше, чем вдвое. Он уже продемонстрировал мне свою невероятную скорость.

Я слышала, как Натаниэль передвигает вещи позади меня.

— Я найду его, — сказал он. Он искал мой второй пистолет с серебряными пулями, потому что сделал те же подсчеты, что и я. Он найдет его, если сможет.

— Я не могу позволить тебе обидеть их, Хейвен, — сказала я, и мой голос был чистым и ровным.

Он бросил полотенце на пол и стоял обнаженный, и красивый, и смертоносный.

— Я - Рекс в этом городе, а не ты, Анита. Ты пыталась трахнуть мои мозги прошлой ночью, и секс с тобой чертовски потрясный, когда он у нас есть, но я все равно не позволю тебе управлять мной. Я не могу.

— Тогда у нас проблемы, — сказала я. Ноэль спрятал лицо в моих волосах. В этот момент я поняла, что он причинит Ноэлю боль только через мой труп. С принятием решения мой пульс и дыхание замедлились. Я пришла в согласие со своим телом. Я не сдамся без боя, позволив ему снова причинить им боль. Иногда речь идет не о победе, а только о том, чтобы поступить правильно, даже если это больно.

— Они сказали, что ты не трахалась с ними. Но я знаю, что они лгут.

— Я защищаю многих людей, с которыми не трахаюсь, — заметила я.

Он покачал головой. Его пистолет был спрятан в кобуре, но ему не нужна была пушка, чтобы причинить нам вред. У меня была секунда, чтобы решить, что делать дальше. Если бы я выстрелила в него свинцом, выстрелил бы он в ответ серебром?

— Отпусти, Ноэль. Мне нужно пространство.

Тревис подошел и забрал его. Я достала оба ножа, и позволила пистолету и кобуре упасть на пол. Я стала в позицию, держа их так, чтобы лезвия шли вдоль моих рук. Когда-то я думала, что ножи нужно держать в сторону от тела, как мечи, но это зависит от ножа и типа боя.

Он остановился, изучая меня.

— Что, неужели я должен бросить свое оружие и драться голыми руками?

— Твои руки вдвое длиннее моих, и у тебя есть когти, а у меня — нет. Я думаю, ножи позволят слегка уравнять шансы.

— Думаешь, я не смогу тебя ранить? Думаешь, ты уже отрезала мои яйца? Что я просто еще один большой домашний кот в твоей коллекции?

— Нет, Хейвен, я думаю, ты ранишь меня, если сможешь.

— Они настолько хороши в постели? Лучше, чем я?

— Я уже сказала тебе, что не прикасалась к ним до вчерашнего вечера.

— Лживая сука!

— Ты хорош в постели, Хейвен, но это — недостаточная причина, чтобы любить тебя.

— Что за фигня?

— Ты чуть не убил их сегодня ночью. Ты что, собираешься закончить начатое?

— Они львы-самцы моего прайда. Если они не могут себя защитить, то они погибают. Так обстоят дела у львов.

— Кто лжет теперь? — это был женский голос, раздавшийся из-за его спины. Говорила невысокая светловолосая верльвица. Она была обнаженной, как и Хейвен. Ее тело было худощавым и мускулистым, с небольшой, высокой грудью и красивыми бедрами, тонкими, как и все остальное в ней. Это была не стройность, которую зарабатывают диетами, а стройность от работы с весом, бега и труда, который отточил ее фигуру. Я знала это, потому что хоть и была более фигуристой, мое тело имело такой же вид. Словно мы обе придали себе форму чего-то маленького, жесткого и опасного.

— Не вмешивайся, — сказал он, и в его голосе прозвучал первый намек на рычание.

Она обошла его, направляясь к нам.

— Прайдом, из которого я приехала, управляет женщина. Многими прайдами управляют женщины, потому что мужчины только и хотят, что трахаться и воевать.

— Не все мы такие, — сказал Тревис, и его голос был больше сердитым, чем напуганным, молодец.

Она улыбнулась, но не оторвала взгляда от Хейвена, пока шла к нам.

— Только не ты, да?

— Они самые слабые львы в нашем прайде, — буркнул Хейвен.

— Мне нужен любовник, постоять за себя я могу сама, — сказала она. Сейчас она была почти рядом со мной. — Я — Келли. Келли Ридер, — представилась львица.

— Вы знаете мое имя, — усмехнулась я, — Рада знакомству с вами, Келли Ридер.

Она коротко улыбнулась.

— Меня не было, когда они начали избивать Ноэля, но Пейн потом рассказал мне, что Ноэль должен был быть единственным. Тревису ничего не угрожало, пока он не вступился, желая спасти Ноэля. Его бы забили до смерти.

— Тревис хотел свою долю побоев — ну так он получил, что хотел. Ты тоже хочешь, Келли?

— Если Анита собирается драться с тобой, то да.

— Я с вами, — это была вторая верльвица. Ее короткие русые волосы были высушены и уложены, обрамляя ее лицо, но она не побеспокоилась об одежде. Но даже если бы она и попросила, моя одежда не подошла бы ей. Она была почти шестифутового роста и не ходила в спортивный зал, чтобы нарастить мышцы. Она упражнялась, чтобы быть в форме, но все формы ее тела, грудь и бедра, были роскошными. В ней было что-то более нежное, более женственное, так что ей не подошло бы наращивать мышцы, как нам с Келли.

— Не лезь в это, Розамунда. Ты — не боец, — зарычал Хейвен.

Розамунда. Имя для сказочной принцессы или героини любовного романа. Верльвица обошла его, как и Келли. Она не двигалась, как боец, но в ней была та грация, с которой перемещались все оборотни. Она ступала осторожно и красиво.

— Я не остановила тебя, когда ты бил Ноэля, потому что боялась тебя. Тогда Тревис встал между тобой и Ноэлем. Тревис — тоже не боец, но он это сделал. Он сделал это, зная, что ты причинишь ему боль. Но я думаю, если бы он не сделал этого, ты бы прямо тогда забил Ноэля до смерти.

— Ты хочешь, чтобы я причинил боль тебе? — спросил он.

— Нет, не хочу, действительно не хочу, но я не могу просто стоять в стороне во второй раз, позволив тебе причинить им вред. Мне не понравилось, как я себя вела тогда, когда наблюдала, как ты избиваешь их. Она сжала пальцы с ухоженными ногтями в кулаки. — Но наша Регина против тебя, и я буду с ней.

— Она мне не Регина, — бросил Хейвен.

— Она помогла мне исцелить двоих наших силой своего льва, — сказала Келли. — Любой верлев может навредить и покалечить, но исцеление — это редкость. Моя мать могла это делать, и я выбираю Регину, которая может вызывать силу и делиться ею для того, чтобы исцелить нас, а не того, кто может забить нас до смерти. Мы всегда можем привлечь на свою сторону больше верльвов в качестве силовиков, Хейвен, но исцеление и магия — это то, что трудно найти.

— Она даже не может освободить своего зверя. Он сидит в ловушке внутри ее человеческого тела, — проворчал Хейвен.

— Ее зверь реален. Он поднялся над нами, как пламя магии и силы.

— Я учуяла ее львицу прошлой ночью, — сказала Розамунда, и я достаточно знала об оборотнях, чтобы понять, что она имеет в виду. Если они ощущали запах чего-то, значит, это что-то было для них реальным. Она встала рядом с Келли.

— Прайд должен быть семьей, — напомнила Келли. — Ты же превратил его в военный лагерь.

— Неужели вы думаете, что я не смогу победить вас всех?

— Я не знаю, — сказала она, — но хочу это выяснить.

Я не знала, что сказать. Никто никогда не переходил на мою сторону в стычке вроде этой, я всегда была единственной девочкой среди мужчин, за редкими исключениями, такими как Клаудия. Что я могла сказать двум женщинам, которых едва знала?

— Хорошо хоть один раз оказаться не единственной девушкой в драке, — нашлась я.

Келли одарила меня злобной ухмылкой, обнажив зубы. Она напоминала оскал, но это было нормально — как раз то, что нам сейчас было нужно.

— Келли так понимает женскую солидарность, — хмыкнула Розамунда.

Келли кивнула и пожала плечами, но потом ее плечи расслабились. Я сменила позицию, потому что невозможно было находиться в одном положении вечно, и, кроме того, я должна была освободить место рядом с собой для нее. Это был совсем другой вид борьбы: знать, что на твоей стороне люди, которые помогут.

— Это частный бой, или можно присоединиться? — Клаудия вошла из прихожей, одетая в черную футболку и джинсы. Она иногда жила здесь, поэтому у нее была одежда. Ее длинные черные волосы были завязаны в мокрый хвост. Она была выше, чем Хейвен на несколько дюймов и шире в плечах. Я поняла, что даже ее бицепсы были больше, когда они напряглись под футболкой.

— Это дело львов, — зарычал Хейвен, но он определенно не спускал с нее глаз, когда она обходила вокруг него. Это означало, что в ней одной он видел большую угрозу, чем в любой из нас. Я была оскорблена.

— Я телохранитель Аниты. Я не очень хорошо выполню свою работу, если позволю тебе нанести ей вред, не так ли? — Одни интонации ее голоса дали мне понять, что Хейвен нравился ей еще меньше, чем Ричард.

— Вы думаете, что вместе сможете побить меня? — спросил он.

Я никогда не видела, как дерется Келли, и Розамунда, скорее всего, была менее чем полезна, но я знала Клаудию.

Я сказала:

— Думаю, сможем.

— Может быть, но я обломаю вас до того, как вы меня уложите.

— Мы вышибем из тебя дерьмо.

— Что? — переспросил он.

Я почувствовала, что улыбаюсь, и улыбка не была милой. Она была холодной и предупреждающей. Она соответствовала тому, что я собиралась сказать.

— Если думаешь, что можешь выиграть этот бой — иди сюда и докажи это.

В один миг он просто стоял там, а в следующий превратился в размытое пятно. Мне хватило времени только на одну мысль: "Он слишком быстрый!" — а затем начался бой.

Поиск по сайту: