 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
Часть 17. Я не знаю, что на меня нашло
POV Frank
Я не знаю, что на меня нашло. Как мне в голову пришло усыновить его? Но так было нужно. Это был единственный выход. Я ведь пообещал не бросать его, а как вспомню его глаза в день моего увольнения - в дрожь бросает. Холодные, ничего не выражающие, зеленые льдинки. Признаться, они снились мне несколько раз. И, знаете, это было хуже любого кошмара. К слову о кошмарах. С ними надо что-то делать. Надеюсь, он позволит мне помочь ему. Не понимаю, что за глупый запрет на снотворные. Хуже его бедному, пораженному травмой, мозгу все равно не будет. Врачи плюют на него, а он страдает. Он думает, что эта его вина.
Идея забрать его к себе была спонтанной и пришла ко мне в голову, когда я утром бежал к себе домой.
- Привет, Берн! - громок поздоровался я, и он с радостным лаем выбежал из гостиной и напрыгнул на меня.
- Хэ-эй, - я потрепал его по лохматой голове. - Я тоже очень скучал, малыш.
Он, облизывая мне лицо, снова залаял. Я засмеялся. Это существо всегда удивляло меня своей жизнерадостностью. Вообще-то, в жизни пса все было не так уж и радужно. Я удивляюсь, как он мог остаться таким?
Я подобрал его прямо на оживленной трассе. Он лежал и истекал кровью. Несколько костей было переломано. И люди просто проезжали мимо, будто там лежит какой-то кусок дерьма, а не живая собака. Тогда он был еще совсем маленьким щенком, и он лежал на этой дороге, в крови, уже не находивший сил даже на тихое поскуливание. Он просто лежал и ждал смерти. Так покорно. И его взгляд, когда я остановился прямо посреди трассы и вышел к нему. Потому что кто, если не я? Ублюдки позади меня начали сигналить и что-то орать, недовольные тем, что я остановил движение.
- Эй, козел! Тебе места мало? - крикнул какой-то придурок из приоткрытого окна своей развалины. - Дай проехать, сволочь! Иисус, блять, херов.
- Пошел нахуй, - я не мог остаться в долгу и показал этому ублюдку средний палец.
Тот приоткрыл рот и захлопал глазами. Не ожидал, кретин?
Я опустился на колени перед умирающим щенком и осторожно приподнял черно-белую окровавленную голову, стараясь понять жив ли он. В это время неугомонный мужик из пикапа вылез и уже, видимо, собирался набить мне морду. Мне не привыкать. Я часто дрался. Но не сейчас. Сейчас я был не готов. На кону стояла судьба беззащитного существа, я был просто обязан его спасти. Ублюдок, увидев, что я держу окровавленную маленькую тушку и пытаюсь различить среди шума оживленной улицы как воздух свистит в сломанной грудной клетки щенка, опешил.
- Съеби! - прорычал я сквозь зубы, посылая парню взглядом "лучи добра".
Тот что-то недовольно сказав, двинулся обратно в свое ржавое ведро на колесах.
Подхватив маленькое тельце Берна, я осторожно, стараясь не так сильно тормошить его переломанные маленькие косточки, положил его на пассажирское сиденье машины. Он тихонько заскулил.
- Потерпи, малыш, - я разговаривал с ним, будто бы это могло подольше задержать его на этой земле. Как бы это глупо не звучало, я отвлекал его, словно ребенка у дантиста.
- Тебе повезло, - я взглянул на него и выдавил что-то наподобие улыбки. - Ветеринарная клиника рядом.
Мне показалось, что он посмотрел на меня с благодарностью и его влажные глаза сверкали. Он знал, что кому-то уже нужен. Он нужен мне. Уже тогда я знал, что возьму его к себе. За какие-то чертовы 15 минут, я привязался к маленькому существу с окровавленно-серо-черной шерстью. Когда-то он был белоснежным. Кровь с его маленького тельца текла на обивку сиденья, но мне было совершенно насрать на это. Какое мне дело до какого-то сиденья, когда мой Берн, мой маленький Берн, умирает.
***
- С ним все будет в порядке, - в тысячный раз заверила меня девушка в белом халате, одновременно что-то черкая в блокноте.
- Точно? - переспросил я, взъерошив волосы дрожащей рукой. Она открыла рот, собираясь что-то сказать, но тут же зависла. Черт, я и забыл, что девушкам нравится эта моя привычка. Что за странный фетиш? Я же не залипаю на девушек, когда они, например, одергивают футболку или нервно отряхивают штаны от невидимого мусора. Это такие же привычки, как и моя. Никогда я не пойму этих девушек.
"Мелисса", - гласила надпись на бейджике девушки. Она смущенно улыбнулась и тихонько проговорила:
- Приходите завтра. Мы сделаем все анализы и еще раз проверим его на наличие переломов и ушибов.
Не похоже на притворную стесняшку. Будь я не так взволнован, я бы пригласил ее куда-нибудь и уже в тот же вечер пялил бы ее в ее же квартире. Фу, я отвратителен. Обычно таких, как она трудно развести на секс, такие стесняшки целуются только на третьем или втором свидании. Ради перепиха на одну ночь я был не готов пойти на все это. Да и Мелисса показалась мне хорошей девушкой, не хотелось бы ее расстраивать.
Ублюдки - ублюдкам.
Но сейчас я очень устал, переволновался и мне нужно было кофе и душ. Уходя из клиники, я был уже в предвкушении завтрашнего дня. Думаю, не надо объяснять, как он был рад меня видеть уже на следующий день моего посещения. Забрав его к себе домой, я стал за ним ухаживать, понапокупал всяких игрушек, корма и прочего дерьма. Отмыв его от грязи лекарств, я обнаружил под толстой коркой засохшей крови, как и предполагал, белоснежную шерсть. Он не давал себя купать, все носился по ванне, скребя когтями по железной поверхности и сбивая все баночки шампуней и гелей, которые стояли поблизости.
- Чувак, - засмеялся я, намыливая непослушную шерсть несносной псинки. - Ты прямо как огонь, все на своем пути сносишь. Я уже боюсь тебя, когда ты вырастешь.
Он радостно залаял, подтверждая мои слова. Берн уже с самого первого дня появления в моем доме разговаривал со мной посредством лая, рычания, скулежа и прочее. Казалось, что в его собачьем теле заключена душа человека, настолько он был умным и понимающим.
Тот, кто выбросил его на улицу, много потерял.
Гав!
Громкий звук отрезвил меня, и Берн, видимо, скучал по нашим играм, потому что напрыгнул на меня своей немаленькой тушей и принялся облизывать лицо.
- Фу, Берн, - я засмеялся, отпихивая наглого пса. - Так нечестно, я даже убежать не успел.
Вдруг он резко прекратил меня облизывать и слез на пол, послушно присев на задницу и глухо постукивая хвостом по деревянному полу. В следующую секунду я ломанулся, куда глаза глядят, а он с радостным лаем помчался за мной. Повалив меня на лужайку, он принялся за старое. Я снова его отпихивал, но он ни в какую не хотел прекращать свое любимое занятие.
- Все, все, - я мирно поднял руки вверх. - Ты победил, я сдаюсь.
"Гав!" - "Так-то!"
***
Джи висел на мне так, словно я могу вдруг испариться в воздухе.
- Джи, ты меня задушишь, - я погладил его по спине под неодобрительным взглядом Штольца. - Может, уже слезешь?
- Нет, - глухо сказал он откуда-то из-за моего плеча. - Не пущу. Не отвяжешься теперь, папашка.
Я задохнулся от такой наглости и, взяв себя в руки, прошептал ему на ухо:
- В таком случае, я выпорю тебя ремнем, - я томно вздохнул, как бы невзначай касаясь губами его кожи.
Знаю, это выбьет его из колеи, и он хотя бы немного ослабит объятия. Так и было. Он мило покраснел и смущенно слез с меня.
- Бери монатки, сынок, - я подмигнул и двинулся в сторону выхода. Услышав тихое "засранец", я широко и самодовольно улыбнулся. - Мы едем домой.
Будет весело.
Поиск по сайту: