Глава девятая. Мы понимали, что крошечная ванная не рассчитана на двоих, но всё равно забрались в неё вместе

Мы понимали, что крошечная ванная не рассчитана на двоих, но всё равно забрались в неё вместе. Постоянно ударяясь локтями о стенки, мы смывали с себя пот и всё прочее. У меня в квартире не было банных халатов, как в роскошных комфортабельных отелях Асакуры, поэтому мы просто обмотали полотенца вокруг бёдер.
Вернувшись в гостиную, мы уставились изумлённо на творившийся в ней беспорядок. Казалось, здесь пронёсся ураган, раскидав нашу одежду по всей комнате. Я не особо переживал о своей тенниске и джинсах, а вот рубашка и брюки Асакуры имели ужасный вид, измявшись до безобразия.
– Наверное, уже слишком поздно, но, может, всё-таки стоит повесить их?
Я открыл шкаф, достал из него несколько вешалок, а затем порылся в поисках подходящих вещей, которые можно было использовать в качестве пижамы. Для себя я быстро нашёл майку и хлопковые шорты, но подобрать что-нибудь подходящее по размеру для Асакуры было сложнее. Наконец я выкопал свою самую большую футболку и какие-то мешковатые треники, о наличии которых в своём гардеробе даже не подозревал.
– Вот, попробуй это, пока я повешу твои брюки.
– Спасибо.
Вручив вещи Асакуре, я занялся его штанами. Да, по-видимому, их всё-таки придётся сдавать в химчистку, но пока пусть хотя бы распрямятся немного, повисев в шкафу. Я поднял с пола рубашку и галстук.
– Хм?
Из его одежды вылетел сложенный вчетверо лист бумаги и плавно приземлился на пол. Я присел, чтобы поднять его.
– У тебя из кармана что-то выпало.
– О…
Асакура как раз пытался натянуть на себя тесноватую футболку, но заинтересовавшись, уселся рядом со мной.
Меня почему-то поразило, что штаны, которые были мне явно велики, Асакуре едва доходили до середины икр. Я и раньше знал, что он длинноногий, но честно говоря, не думал, что у нас такая большая разница в росте.
– Это же мой проект.
Разгладив лист, я узнал рисунки своего дизайна, которые оставил на полу в гостиничном номере Асакуры.
– Что означает вот это – повторно используемые материалы?
Асакура, во взгляде которого читалось подозрение и настороженность, указал пальцем на пояснения к чертежам.
Я выпрямил поджатые к груди ноги и устроился напротив Асакуры.
– Мы используем балки, оставшиеся после реконструкции старинного особняка. Они из бука и кедра, крепили потолок в каминном зале и за столетия почернели от копоти и пропитались ароматом дыма. Это настоящая находка для нас.
Пока я объяснял, Асакура слушал с неподдельным интересом и кивал.
– Вау. Как прикольно, – пробормотал он увлечённо.
Я понял, что сумел зацепить его за живое, и продолжил, окрылённый его пониманием.
– Ещё я предлагаю поставить деревянные ширмы между дверью и кроватью. Думаю, что это будет оптимальным решением. Независимо от того сколько раз ты бывал в таких местах, всегда немного напрягает, когда, не успев войти внутрь, сразу натыкаешься взглядом на кровать. Женщины обычно чувствительны к такого рода вещам. Как ты считаешь?
– У… если честно, то не задумывался над этим.
– А ещё мне кажется, что ширмы неплохо было бы украсить кружевной резьбой по верхнему краю, но…
Я запнулся и внимательно посмотрел на Асакуру. Он нахмурился, вероятно, пытаясь понять причину моей заминки.
– Но? Что не так?
– Всё, о чём я сейчас рассказываю, это, так сказать, в идеале. Если воплощать в жизнь идею в полном объёме, то потребуется целое состояние, поэтому, не думаю, что стоит всерьёз задумываться над такими дорогостоящими деталями, – смущённо заметил я.
В конце концов, мы же обсуждали стоимость не одной комнаты, а пятнадцати.
Но как оказалось, мои сомнения и опасения были напрасными.
– С деньгами проблем не будет. Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты отпустил на волю воображение и творил, ни о чём не беспокоясь? Так что давай, рассказывай, что там у тебя ещё.
Он взглянул на дизайн. Раньше я об этом не задумывался, но теперь мне стало безумно интересно, сколько же зарабатывают владельцы отелей свиданий. Или, возможно, у родителей Асакуры и Фудзикавы много денег? Знаю, не вежливо интересоваться материальным положением другого человека, но любопытство не давало мне покоя.
– Ваша семья богата, мистер Асакура? – робко поинтересовался я.
На лице Асакуры не отразилось никаких эмоций. Он не удивился и не разозлился… его взгляд не выражал ничего.
– Ну…
Наверное, всё-таки не стоило спрашивать. Я как раз собирался попросить его забыть об этом, когда он наконец заговорил.
– Вообще-то, мы были практически нищими. Хочешь, чтобы я рассказал о себе?
Он внимательно посмотрел на меня. Если я сейчас отведу взгляд, то никогда больше не осмелюсь спросить об этом. Я кивнул. Поёрзав слегка, пытаясь найти более комфортную позицию на жёстком полу, я вдруг понял, что до сих пор сижу в мокром полотенце.
– О! Подожди секундочку.
В спешке натянув майку и шорты, я сел обратно на пол.
Асакура жестом подозвал меня поближе. Тогда я умостился между его ног, и он обхватил меня своими длинными руками. Это не совсем походило на объятия… скорее, мне казалось, будто я сижу, прислонившись к огромной мягкой игрушке. Чувство полной безопасности, принадлежности было очень приятным.
– Раньше я никому не рассказывал о себе. Не уверен, что смогу открыться до конца, – сказал он, словно предупреждая, что его история не из лёгких.
– Моя мама зарабатывала на жизнь тем, что продавала своё тело. Она занималась этим с тех пор, как я себя помню.
Я помимо воли напрягся. Асакура наверняка почувствовал моё состояние, но, несмотря ни на что, продолжил свой рассказ.
– Мы жили в трущобах. По ночам мама оставляла меня на старушку-соседку, а когда та стала совсем немощной, мама начала брать меня с собой. Иногда я размышляю о стоявшем перед ней ужасном выборе: бросать двух-трёхлетнего малыша одного дома или таскать за собой по отелям, и мне становится её жаль.
– Она брала тебя с собой? В номера?
Мне стало страшно. Неужели она действительно занималась такими вещами при ребёнке?
– Нет, конечно. Она оставляла меня в фойе с регистраторшей. Они хорошо знали друг друга, потому что моя мама почти всегда пользовалась услугами этой гостиницы. Я сидел за регистрационной стойкой, не подозревая ни о чём, иногда спал в комнате отдыха персонала или свободном номере.
Он положил подбородок мне на макушку. Казалось, его низкий голос проходит вибрациями сквозь меня. Вау.
Я вспомнил, как Фудзикава, упомянув бессонницу Асакуры, заметил, что он не может уснуть с кем-то или если рядом нет людей. Скорее всего это связано с его нелёгким детством.
– Я всегда поздно ужинал, а денег на сладости у моей мамы не было. Регистраторша иногда угощала меня сливочными карамельками. Из-за этого, в общем-то, мне и нравилось ходить в отель. Ты ведь уже знаешь, я до сих пор люблю конфеты.
Так вот почему Асакура постоянно таскает их в карманах. Когда я рассказывал о том, как мама покупала мне карамель, и я нёс её домой, чтобы угостить своих братиков и сестричек, Асакура сказал, что у меня прекрасные воспоминания. Я почувствовал, как к горлу подкатывает комок.
– Когда мне исполнилось четыре, а может пять, я стал помогать в отеле, выполняя мелкие поручения. Вот тогда-то я и понял, что не все в гостинице работают, как моя мама, некоторые приходят туда отдохнуть. Унаследовав дом моего дедушки, я решил превратить его в отель, потому что лучше всего разбирался в этом деле. Под влиянием детских впечатлений я решил сделать свою гостиницу оригинальной и по-возможности избегать намёков на порочность.
– У тебя был дедушка? Но ты вроде говорил, что Фудзикава – твой единственный родственник.
Если у Асакуры был дед, то почему его мама зарабатывала на жизнь, продавая себя?
Я оглянулся на Асакуру, но он, взявшись руками за мою голову, заставил меня повернуть её обратно.
– Я узнал о нём только после смерти матери. У нас не было денег на больницу, и она умерла дома, рожая Юту.
– О, боже… – сколько же всего ему пришлось пережить. Я не знал, что сказать. Я почувствовал, как он прислонился к моей спине, словно опираясь на меня.
– У нас не было телефона, поэтому я выскочил на улицу, чтобы позвонить из автомата, но скорая приехала слишком поздно. Потом полиция навела справки, и оказалось, что родители мамы всё ещё живы. Они забрали меня и новорожденного Юту к себе. Когда я учился в старших классах, умер дедушка, а через три года и бабушка. Ещё учась в колледже, я переделал дом, которым владел дед, в гостиницу, и начал заниматься отельным бизнесом.
Я весь дрожал. Как он может оставаться таким спокойным, вспоминая всё это, в то время как меня колотит от одного только рассказа об ужасах его прошлого?
– Я многим обязан им, они заплатили за моё образование. Но я до сих пор не знаю, почему они не общались с моей мамой.
Я уставился в пол, а Асакура растрепал мои волосы. Его резкий смешок прошёлся щекоткой по голове.
– Не стоит так расстраиваться. Это было давно, Минами. Когда я впервые увидел твои работы, то почему-то вспомнил о комнате, в которой жил вместе с мамой. Конечно, в твоём варианте всё намного красивее. Но было в твоём стиле что-то очень родное, близкое мне. Наверное, поэтому я так легко поддался твоему очарованию. За всю мою жизнь у меня было несчётное количество сексуальных партнёров, но уснуть я мог только с тобой или Ютой. Рядом с тобой я сплю, как младенец, Минами, – вздохнул он.
Я дотронулся до его руки. Она была тёплой. Всё его тело, прижатое ко мне, было горячим.
– Вам спать хочется, мистер Асакура?
Подумав, что, возможно, у него, как у детей, от усталости повышается температура, я обернулся, и на этот раз он меня не остановил.
– Хм? Да, наверное. В последнее время я не высыпался даже рядом с Ютой. Я больше не могу спать без тебя, Минами.
Он сжал меня сильнее, и я вспомнил слова Фудзикавы: «он одинок и избалован, словно ребёнок». Конечно, кто знает Асакуру лучше, чем родной брат.
– В таком случае, нам стоит перебраться на кровать.
Асакура всё сильнее и сильнее наваливался на меня. Если он уснёт, повиснув на мне, я не смогу сдвинуться с места. Эта мысль заставила меня действовать, и я решительно отстранился, указав пальцем на спальню.
– Хорошо. Только ты пойдёшь со мной.
– А!.. Эй!
Асакура подхватил меня на руки и потащил из гостиной. Я уже готов был возмутиться по этому поводу, но увидев, сколько счастья отражается на его лице, промолчал.
Всё-таки я слишком много ему позволяю.
– Тебе надо отсюда переехать, Минами.
– У? Почему?
Он положил меня на постель и, как ни в чём не бывало, улёгся рядом, обняв меня. Моя кровать не рассчитана на двоих взрослых мужчин. Повернуться без риска упасть с неё было проблематично.
– Здесь стены слишком тонкие. И эта комната недостаточно большая, чтобы разместить в ней двуспальную кровать.
Его слова можно было расценить как намёк. Он что, собирается переехать ко мне? Когда это он придумал?
Я шлёпнул его по руке и недовольно заметил:
– Интересно! Вы что, планируете жить со мной, мистер Асакура? А вам не кажется, что ещё слишком рано об этом думать?
– Но я всё равно не могу без тебя спать, Минами. Или ты хочешь, чтобы я заболел и умер от недостатка сна? Может быть, ты предпочитаешь приходить еженощно ко мне в гостиницу?
Я попробовал представить себя, каждый вечер спешащим в любовный отель, и невольно покраснел. И как мне утром после этого появляться на работе? Это неслыханно. Я в ужасе покачал головой, и на губах Асакуры расцвела торжествующая улыбка.
– Видишь, тебе придётся переехать в нормальную большую квартиру. Я переберусь из гостиницы к тебе и буду платить за аренду.
Как же он спешил воспользоваться своей сиюминутной победой! Довольный собой, он прижался ко мне, крепко обхватив руками. Неужели всю оставшуюся жизнь мне придётся спать рядом с этим ребёнком-переростком? Мне стало немного не по себе. Кажется, теперь я буду мучиться бессонницей. Может, стоит отступить пока не поздно? Асакура уже сладко спал. Взглянув на его умиротворённое лицо, я почувствовал, как все мои сомнения улетучиваются.
Его ритмичное дыхание шевелило мои волосы.
Не могу же я просто оттолкнуть его, если он так во мне нуждается? К тому же, мне не привыкать быть старшим братом. Я вздохнул, понимая, что уже сдался, и обнял Асакуру.

Поиск по сайту: