Глава 1. После сегодняшнего дня я никогда больше не увижу своего брата

После сегодняшнего дня я никогда больше не увижу своего брата. Я должен провести последние часы с ним, но вместо этого лежу на лугу и наблюдаю за вороной, которая клюет наполовину съеденную тушу кабана. Ворона - грязная птица: у нее клейкие черные перья и клюв, напоминающий маслянистую кость. Если бы я хотел, мог бы свернуть ей шею, незаметно подползти и раздавить в ладонях ее хрупкие кости, прежде чем она бы меня заметила. Но это ничего не изменит. Жизнь, выдавленная из тела маленькой птицы, не спасет моего брата. Блейн проклят с самого рождения. Так же, как и я. Так же, как и все юноши в Клейсуте.

Я резко встаю. Своим движением я напугал ворону, которая быстро взлетает в предрассветном свете. Я пускаю ей вслед стрелу, но не попадаю, скорее всего, намеренно. Правда в том, что я не лучше вороны. Я беру, что могу, подбираю каждый клочок мяса, который могу добыть. Если бы мои черные волосы были перьями, они бы сверкали ярче, чем перьевое одеяние птицы.

От кабана мало что осталось. Труп пустой внутри. Животные хорошо постарались над его желудком. Задняя нога кажется еще нетронутой, но на ней слишком много мух. Я не хотел бы, чтобы кто-нибудь заболел. Это не стоит риска. Особенно сегодня. Последнее, что нам нужно вечером Похищения, - это еще больше тревоги и беспокойства. Я снова взвешиваю мешок для добычи, и ноги сами ведут меня в лес. Мои сапоги знают дорогу. Пока кожаные подошвы уверенно шагают, я думаю о Блейне. Я спрашиваю себя, что он делает сейчас, просыпается ли или крепко держится за остатки беззаботного сна. Но я не знаю. Столько опасного ждет его впереди. Когда я перед восходом солнца отправился в лес, он еще лежал в кровати, бормоча что-то во сне.

За все утро в лесу я смог добыть только двух перепелов, но их должно хватить для обеда. Блейн, вероятно, не захочет много есть. Похищение перебивает аппетит, особенно юношам, у которых день рождения. Восемнадцатилетие не празднуют. Когда наступит полночь, Блейн будет вынужден бороться с судьбой. Он исчезнет на наших глазах, так же, как все юноши, которым исполняется восемнадцать. Это равносильно смерти. Я боюсь за него, но я бы солгал, если бы сказал, что не напуган до смерти. Блейну сегодня будет восемнадцать, и это значит, что мне через триста шестьдесят четыре дня тоже будет восемнадцать.

Когда мы были младше, это было весело - вместе отмечать день рождения. Мама дарила нам то, что могла: вырезанную из дерева лодку, шапку из растягивающейся ткани, металлические ведерки и совочки. Мы бегали по городу и везде находили место для игр: иногда это была лестница, которая вела к дому Совета, или столы в больнице. Так было до тех пор, пока Грейс Картер не поймала нас, не схватила за руки и с проклятиями не провела по городу. Наши проделки сделали нас известными на весь город. Мы были братья Везерсби - подростки, которые находили слишком много радости в этом сером месте. Конечно, это длилось недолго. В Клейсуте взрослеют быстро.

Когда я добираюсь до последней охотничьей тропы и покидаю лес, уже наступает вторая половина дня. Я прохожу мимо двух мальчиков, которые играют у небольшого костра, пока их мать развешивает белье за домом. Один еще очень маленький, ему года четыре или пять; второму, кажется, не больше восьми. Не останавливаясь, я улыбаюсь матери. Она пробует ответить улыбкой, но совсем неубедительно. Она выглядит постаревшей, подавленной, хотя на вид ей не больше двадцати пяти. Я понимаю - это все из-за мальчишек. Определенно не проходит и дня, когда она не желала бы, чтобы они, или по крайне мере один из них, были девочками.

Перед зданием Совета я встречаю Кейл. Она играет на лестнице и тянет за собой деревянную утку, с которой уже успели поиграть Блейн и я, когда были детьми. Это был подарок от нашего отца, прежде чем он стал жертвой Похищения. Мы оба были слишком малы, чтобы помнить нашего отца или о том, как получили подарок. Но мама рассказывала, что он сам вырезал птицу, потратил на это больше трех месяцев. Между тем утка уже весьма потрепана и выглядит на свой возраст: на носу откололся кусочек, вдоль хвоста неровная трещина. Когда Кейл, подпрыгивая, идет ко мне, утка неуклюже катится по ступенькам и все время приземляется на одну сторону.

- Дядя Грей! - кричит Кейл.

Она еще совсем малышка, ей нет и трех лет. Нос у нее мягкий и розовый, как малюсенькая кнопочка посреди лица. Когда я подхожу ближе, она сияет.

- Привет, Кейл. Что ты там делаешь?

- Я иду на прогулку с Дакки. Мама разрешила, - она тянет деревянную игрушку ближе к себе, неуклюже гремя по дороге.

- А где папа? - она смотрит на меня сияющими голубыми глазами. У нее глаза Блейна.

- Я не знаю. Почему бы нам не пойти на рынок? Возможно, мы найдем его вместе, - я протягиваю ей руку, и она хватается за нее. Теплые пальчики держатся за мой большой палец.

- Мне не хватает папы, - бормочет малышка, пока мы идем дальше.
Я улыбаюсь ей, но мне нечего ответить. В такие минуты я думаю, что мне повезло. Я не Блейн. Мне не исполняется восемнадцать. Я не отец. Я не исчезну, когда кто-то очень сильно во мне нуждается. Если Кейл уже сейчас скучает по Блейну, хотя он всего лишь на работе или еще спит, как она будет чувствовать себя утром, после Похищения? Как я должен объяснить ей это? Сможет ли это кто-нибудь?

На рынке, как всегда, шумно и оживленно. Женщины и девочки предлагают приправы, ткани и овощи. Тут и юноши моего возраста или младше. У многих на прилавках лежат свежие тушки животных, рабочие инструменты, оружие и сбруя для вьючных животных. Кейл переступает с ноги на ногу позади меня, пока я торгуюсь с Тесс, которая предлагает хлопковые ткани и пошитые в швейной мастерской платья.

- Я знаю, Тесс. Понятно, что одна птица не стоит куртки, - признаю я и кладу одного из моих перепелов перед ней. - Но ты же помнишь, как две недели назад я просто так отдал тебе кролика, потому что тебе это было нужно?
- Грей, ты же знаешь, что я потеряла бы магазин, если бы каждый раз меняла свой товар по дружбе.

- Это для Блейна, - объясняю я и провожу рукой по деревянным пуговицам куртки. Она сшита из крепкой хлопковой ткани с темно-коричневыми и черными полосками. - Он всегда мечтал о хорошей куртке, и я хотел подарить ее ему на день рождения, даже если он сможет порадоваться ей только один день.

Я притворяюсь, что любуюсь ее работами, но из-под челки замечаю, как она реагирует, когда я давлю на жалость. Тесс нервно покусывает губы. Она прекрасно знает, как и все остальные, что сегодня ночью Блейну предстоит Похищение.

- Ох, ладно, возьми ее, - говорит она и кидает мне куртку. - Но теперь мы квиты.
- Конечно, - я беру Кейл за руку, и мы покидаем рынок. На одном плече у меня висит новая куртка, на другом - охотничий мешок с перепелом.

Когда мы сворачиваем на дорогу, ведущую к дому, который принадлежит мне и Блейну, Кейл все еще тянет деревянную утку за собой. Дом находится в южной части города, позади других домов. Здесь мирно и спокойно. Я хмурюсь, когда понимаю, что меньше чем через день дом будет принадлежать не нам, а мне.

- Как трогательно, - перед нами стоит Челси Сильверстоун, иронично улыбаясь. - Отец и дочь, возможно, последний раз гуляют вместе.
Я поднимаю голову и свирепо смотрю на нее.

- Ох, привет, Грей. Я перепутала тебя с твоим братом.

Она увидела мои глаза, единственное, что отличает меня от брата. У него они голубые, блестящие и живые. Мой взгляд мрачен и бесцветен. Именно за серый цвет глаз меня и назвали «Грей». Я громко вздыхаю, но у меня нет настроения ругаться. Я стараюсь сосредоточиться на последнем дне. Использовать его настолько, насколько это возможно.

- Что случилось Грей? Помогает влиять на погоду? - еще когда мы были детьми, она доставала меня этими шуточками (Грей Везерсби - игра слов имени и фамилии).

Хотя я слышал эту шутку миллион раз, меня это вдруг достало.

- Лучше закрой пасть, прежде чем я сам тебя заткну, - бросаю я.

- Ой, да ладно, Грей. Ты просто нервничаешь из-за твоего старшего брата. Надуваешь губы и ревешь, потому что он исчезнет всего через несколько часов.
Этими словами она затронула самое больное. Что-то стало нарастать в груди и давить на ребра. Мне стало наплевать, что мы вместе ходили в школу и все дни проводили в одном классе. Я забываю о том, что она девочка и что ее нельзя бить, и автоматически наношу удар. Я отпускаю руку Кейл и кулаком бью Челси в щеку. Она это заслужила, все заслужила. Я снова бью ее, на этот раз в живот. Затем мы падаем на землю и деремся. После пары ударов кто-то оттаскивает меня от Челси и отбрасывает в сторону.

- Возьми себя в руки, Грей, - я перекатываюсь на спину и вижу, что надо мной стоит Блейн. Его взгляд говорит о разочаровании. За его спиной Саша Квартерс, мама Кейл. Я чувствую кровь во рту, кровь течет по моему подбородку. Отлично, Челси набралась мужества и смогла ударить в ответ.

- Ты сумасшедший, - кричит Челси окровавленным ртом. - Полностью сдвинутый.
- Но она... - говорю я, и мой взгляд мечется между Челси и моим братом. - Она прикалывалась над тобой, Блейн. Похищение для нее ничего не значит.

Блейн хмурится.

- Мне плевать, может ли она мне сочувствовать. Больше мне хочется узнать, почему мой младший брат бьет девушку, которая в полтора раза меньше его. Ты в порядке? - спрашивает он Челси.

Все больше жалеют Блейна, чем меня. Все будут скучать по нему, но вряд ли заметят, если я исчезну. Он очень спокойный, и у него доброе сердце. Брат смотрит на все разумно. Я же, напротив, неосмотрителен, и всегда поступаю так, как подсказывают мне чувства.

Я сижу в грязи и вытираю кровь. Кейл убегает и прячется между ног Саши. Саша старше Блейна, но выглядит младше. Я думаю, ей между девятнадцатью и двадцатью, но очень сложно сказать, потому что она безумно красива. Когда Блейн выбрал ее, я очень ревновал. Через месяц она забеременела, и моя ревность мгновенно превратилась в облегчение. Тогда я начал сам ходить на свидания и старался избегать их, если это было возможно. Я не хотел становиться отцом. Никогда.

Саша поддерживает Челси, которая идет, прихрамывая. Я смотрю им вслед и спрашиваю себя, как Блейн может сдерживаться: Кейл будет жить с Сашей, и Саша останется одна. Блейн где-то в стороне от этой картины, как будто он совершенно не важен, словно это нормальный ход событий. Мальчики важны, но рано или поздно мы все уходим, поэтому никто не старается влюбиться и привязаться к нам. Дети получают фамилию отца, но это все. Они живут с матерями, ну а юношам остается только скитаться.

- Куда они? - спрашиваю я.

Блейн протягивает мне руку и помогает подняться.

- В больницу. Тебе тоже надо туда?

- Нет, я выживу.

- Отлично. Ты заслужил боль, - ухмыляясь, брат бьет меня кулаком в плечо. Это так больно, что я еле терплю.А затем выражение его лица меняется, становится напряженным и озабоченным.

- Ты не должен так поступать, Грей, - шепчет он. Блейн все еще выглядит разочарованным, и это намного хуже, чем сердитым. - Ты всегда начинаешь драться, прежде чем попытаешься понять других. Челси перенесла много боли. Конечно, она ненавидит Похищение. К тому же она испорчена и говорит ерунду. За последние два с половиной года она потеряла троих братьев. Это нелегкая ноша.

Я закатываю глаза: «Но смеяться над горем других неправильно».

Вздыхая, Блейн бросает на меня взгляд. Типичный взгляд-старшего-брата. Взгляд, который говорит, что он знает лучше. Затем он наклоняется, чтобы поднять куртку, которую я купил для него. Когда брат выпрямляется, он выглядит уставшим. Мне не хочется с ним ругаться. Не сегодня. Не в последний наш день.

- Куртка для тебя, - движением головы я указываю на грязный узел в его руках. - Счастливого дня рождения.

Пару секунд он выглядит радостным и одновременно слегка испуганным, но затем стирает испуг с лица и надевает куртку.

- Спасибо, Грей, - его улыбка снова на месте. Такая дружелюбная и братская.
- Всегда пожалуйста.

Больше мы ничего не говорим. Есть много всего, чем мы можем наполнить молчание, но это бессмысленно. Мы оба знаем, что предстоит, и ничего нельзя изменить. Словами тем более. Остаток пути домой мы идем вместе. Блейн одет в куртку, хотя утреннее солнце быстро прогревает воздух.

- Мне будет тебя не хватать, - говорю я и жмурюсь на свет.

- Не начинай снова, Грей, - его тон больше наполнен болью, чем злостью. Хотя именно злость он должен чувствовать, так как на прошедшей неделе сотни раз спорил о своей судьбе.

- Возможно, мы могли бы попробовать убежать, спрятаться. Мы могли бы убежать сегодня вечером и жить в лесу.

- И что потом, Грей? Мы доберемся только до Стены, и Похищение неизбежно, где бы я ни находился.

- Я знаю. Но возможно, нам удастся перебраться через Стену. Может быть, там есть что-то еще.

Блейн напряженно покачал головой.

- Там нет ничего.

- Но ты не можешь это знать.

- Каждый, кто пытается перебраться через Стену, снова возвращается сюда, но уже мертвым. Если там и есть что-то другое, мы сможем увидеть это пару секунд перед тем, как умрем.

- Может, если мы пойдем вдвоем, будет по-другому. Так же, как на охоте. Вместе мы лучше, Блейн, - я практически умоляю его. Это невозможно. Жизнь не может быть настолько короткой.

Блейн откидывает волосы с глаз и застегивает куртку на все пуговицы.
- Ни один юноша не будет старше восемнадцати, Грей. Похищение наступит, хотим мы того или нет. Не усложняй все еще больше.

Мы оба знаем, что он прав, и вместе заходим в дом последний раз.

Поиск по сайту: