Глава 3. Когда я очнулся, чувствую себя как в тумане

Когда я очнулся, чувствую себя как в тумане. Прикасаюсь к подбородку и понимаю, что моя кожа сшита отличными стежками. В больнице никого нет, кроме Эммы, которая при свете свечи рвет старые тряпки на бинты. Я проспал всю вторую половину дня и ужин. В панике сажусь прямо.

- Я пропустил это?

Эмма вздрагивает.

- Ты до смерти меня напугал, Грей, - говорит она, прижимая руку к груди.
- Я пропустил это? - спросил я еще раз. - Церемонию Блейна? Похищение? Оно уже прошло?

- Нет, все еще в разгаре. Но тебе нужен был покой. Я предполагаю, что ты получил инфекцию, поэтому после обработки мы оставили тебя спать. Они начали без тебя.

- Сейчас мне намного лучше, - говорю я и опускаю ноги с кровати. Я пробую встать, но все плывет перед глазами. Мгновение, и Эмма стоит рядом со мной, кладет одну руку мне на плечо, а свободной рукой поддерживает меня. Рядом с ней я сразу чувствую себя сильным.

- Мне нужно идти, Эмма, - говорю я и поворачиваюсь к ней. Она стоит рядом со мной, и ее ресницы касаются моего подбородка. - Пожалуйста. Ты поможешь мне добраться туда?

Она молчит и затем едва заметно поднимает брови, удивленная моим желанием участвовать в церемонии. Конечно, я должен быть там. Это последний раз, самый последний раз перед окончательным расставанием. Эмма ждет, пока я смогу восстановить равновесие, и затем выводит меня из здания.
На улице темно, уже поздно. Еще минута до дня рождения Блейна. В свете луны я узнаю школу перед нами. Это здание не очень походит на школу, оно совсем небольшое, с тремя комнатами. Раньше я проводил там всю первую половину дня, писал чернилами на пергаменте, читал свитки и сидел за пультом, который шатался, если на него нажать справа. Мой почерк всегда выглядел неряшливым. Из-за этого я получал плохие отметки за письмо, особенно по сравнению с Блейном. Но какое это имеет значение? Красивый почерк не спасает от Похищения.

Сначала мы идем медленно, и, кажется, что земля качается под ногами. Но мы двигаемся дальше, насколько мне хватает сил. Хорошо чувствовать Эмму рядом, поэтому я не говорю, что могу идти дальше самостоятельно.
В центре города горит церемониальный огонь. Он освещает колокол Совета, которым открывают собрания. Рядом стоит Блейн, приветствуя каждого человека в очереди из тех, кто хочет попрощаться с ним. Он делает вид, будто это все его не касается. Ни страха, ни заботы нет в его взгляде. На матрасе рядом с ним довольно спит Кейл. Она еще слишком мала, чтобы понять, что происходит. Для нее это просто веселый праздник, и впечатления ее утомили.

Эмма убирает мою руку со своей спины.

- Справишься? - спрашивает она и сочувствующе мне улыбается. Я понимаю, что она имеет в виду не ушибы, а то, что я сейчас потеряю Блейна. Я чувствую, что должен что-то сказать, но у меня пересохло во рту. - Пойдем, - говорит она. - Встанем в очередь.

Пришел почти весь город, и, как всегда, намного больше женщин, чем мужчин. Дети, которые еще не понимают, участниками чего они становятся, бегают вокруг огня, визжа и радостно играя. Все остальные переглядываются, даже участники Совета. Сестры Даннер перешептываются и стоят настолько близко друг к другу, что их можно принять за одного человека. Клара и Стелла-Мэй нервно стоят в очереди, переступая с ноги на ногу. Совсем не переживает, кажется, единственный член Совета - Мод Чилтон. Она опирается на суковатую палку и смотрит прямо в огонь. Освещена каждая морщина ее обветренного лица и белые волосы.

Мод здесь с самого начала, точнее сказать, последние сорок семь лет. Я это знаю, потому что читал свитки, которые хранятся в нашей библиотеке. Во время основания Клейсута Мод было тринадцать. Взрослых тогда не было. Теперь Мод возглавляет Совет. Если она в хорошем настроении - это то, чем стоит гордиться. Каждый сын Мод, каждый племянник, дядя или брат погибли как жертвы Похищения. Большинство девушек, с которыми она росла, умерли от болезни или старческого маразма. Возможно, она остается такой спокойной во время церемонии, потому что больше ничего не чувствует.
Эмма и я встаем в очередь. Мы последние, но, по крайней мере, мы перед Мод, которая всегда прощается последней. Пока я жду своей очереди, наблюдаю за жителями, которые прощаются с Блейном. Некоторые берут его за руку или хлопают по плечу. Другие плачут. Саша вытирает слезы после того, как выпускает его руку, несмотря на то, что уже несколько лет не назначалась Блейну. Наконец, стоим только мы. Я пропускаю Эмму вперед.
Неожиданно пылко она подбегает к Блейну и обнимает его. Он отвечает на объятия. Они разговаривают друг с другом, но я ничего не слышу. Вероятно, это хорошо. Я не должен слышать прощальные слова Эммы. Когда они отходят друг от друга, Блейн ободряюще пожимает ей руку. Прежде чем повернуться и уйти, Эмма встает на цыпочки и целует Блейна в щеку. Я ничего не могу сделать с ревностью, которая разгорается во мне. Она пробегает через мое тело, я завидую их поцелую и злюсь, что ей так сильно будет его не хватать. Это отвратительно, что у меня такие эгоистичные мысли, когда Блейн скоро уйдет навсегда. Почему я не могу вести себя прилично? Почему не могу сказать «до свидания»?

Моя очередь. Блейн первый берет слово.

- Привет, Грей, - он все еще одет в новую куртку.

- Привет, - больше я ничего не могу выдавить из себя.

- Ты пропустил банкет.

- Все в порядке. Будут и другие.

Это верно. Для каждого Похищения проводят церемонию, и для каждой церемонии готовят праздничную еду, чтобы отвлечь нас от серьезности события.

- Ты выглядишь хорошо, - добавляю я и смотрю на него, на мое зеркальное отражение, которое отличается от меня только цветом глаз.

Сомневаюсь, что через год в это время я буду таким же спокойным. Мне не хватает его спокойной сдержанности. Возможно, я буду принадлежать к числу тех юношей, которые теряют обладание, когда Похищение подходит ближе, во время церемонии не могут держать себя в руках, и паника ломает их.

- Ну, я не могу ничего сделать, чтобы это остановить, - объясняет Блейн открыто. - Это наступит так или иначе, так что я могу только провести последние минуты со всеми.

Последние минуты. Конец.

- Мне будет тебя не хватать, Блейн, - я не могу заставить себя посмотреть на него.
- Я тоже буду по тебе скучать, но мы же скоро увидимся. То, что приближается сейчас, отличается от смерти. Думаю, что мы увидимся снова.

Он подмигивает мне. Эта веселая нотка в такую серьезную ночь застает меня врасплох, но потом мне становится ясно, что он хочет меня утешить. Это я должен его утешать вместе со всеми, кто стоял перед ним, и все равно он стоит здесь и рассказывает мне, что все будет хорошо. Он такой хороший старший брат.

Я обнимаю его крепко, и он обнимает меня в ответ. Мы не обнимаемся слишком долго, и никто из нас не плачет. Но когда я отпускаю его и отстраняюсь, внутри возникает чувство, как будто часть меня вырвана из груди.
Мод подходит к Блейну, и я хочу, чтобы она двигалась медленнее. Я не желаю, чтобы все заканчивалось, так как если она закончит, значит, время пришло. Полночь, должно быть, уже близко, и затем начнется новый день. День рождения и конца Блейна. Мод нежно обнимает его и шепчет ему прощальные слова. Затем она отстраняется. Мы ждем.

И тогда это происходит, так же, как и всегда. Земля начинает дрожать. Сначала легко, так что маленькие комки и камни ударяют по нашим ногам, и затем, только один раз, сильнее. Некоторые люди не могут удержать равновесие и падают на колени. Ветер завывает. Мир переворачивается. А затем свет. Он бьет струей с неба, как стрела легко проникает в пергамент одним плавным движением. Луч света становится шире, длиннее и таким ярким, что начинают болеть глаза.

Обычно в это время я лежу на земле, закрыв глаза от света и стараясь не видеть его. И сейчас мне плохо, Похищение всегда оказывает такое действие, но я заставляю себя стоять. Я сосредоточиваюсь на Блейне и задерживаю на нем взгляд. Несмотря на жгучий свет, он держит глаза открытыми. Но он не выглядит испуганным. Свет окружает его, как будто исходит из его тела. Он как сверкающее шоу, горящее пламя. Затем последнее колебание земли, взрыв света, и он исчез.

Землетрясение закончилось так же быстро, как и началось. Люди стоят, борясь с головокружением, выбивают из одежды пыль и облегченно протирают глаза. Мы все кашляем и стонем, пока приходим в себя, и тогда Мод кричит в толпу:

- Давайте почтим минутой молчания, - хрипит она своим сухим, ломким голосом, - Блейна Везерсби, который похищен утром его восемнадцатого дня рождения.

Поиск по сайту: