СПОСОБНОСТЬ НЕ ЗАМЕЧАТЬ

Есть одна склонность, постепенно проявляющаяся в человеке, развивающемся духовно, и склонность эта – способность не замечать, или даргудза, как называют ее суфии. Временами эта склонность может казаться небрежностью, но небрежность проявляет не тот, кто не замечает; небрежен тот, кто не смотрит. Иначе говоря, способность не замечать можно назвать умением подняться над вещами. Чтобы не замечать, необходимо подняться; стоящий ниже жизни не способен не заметить что-либо, даже если очень захочет. Способность не замечать – это проявление великодушия, она означает умение смотреть и в то же время не смотреть, видеть и не замечать видимого, умение не быть задетым, раненным или потревоженным чем-либо, способность даже не думать об этом. Это признак благородства натуры, знак тех душ, которые настроены на более высокий лад.

Кто-то может спросить: насколько это полезно? Может быть, не всегда, но в конечном итоге все равно целесообразно; умеющий не замечать осознает также и полезную сторону своей способности. Возможно, он осознает это лишь под конец, успев прежде столкнуться с бесчисленными неудобствами; однако все хорошо, что хорошо кончается.

Очень часто на то, чтобы не заметить, требуется меньше усилий, чем на то, чтобы заметить нечто такое, что легко можно было бы и проглядеть. Есть вещи значимые и есть вещи незначимые; идя по жизни, человек видит, что многие вещи не имеют значения, что их с легкостью можно не замечать. Тот, кто обращает внимание на все, что попадается ему на пути, потеряет много времени в своем путешествии, которое и так требует целой жизни на то, чтобы достичь цели. Если, карабкаясь по горе жизни, целью которой является восхождение на вершину, человек будет беспокоиться по всякому поводу, он никогда не достигнет вершины; он навеки так и останется тревожиться у подножия. Когда человек понимает, что жить на этой земле остается лишь несколько дней, он перестает беспокоиться о мелочах; он начинает думать лишь о том, что действительно важно. Цепляясь за мелочи, человек теряет возможность исполнить великие цели жизни. Тот, кто тревожится о мелочах, мал; душа, думающая о великом, величественна.

Способность не замечать – первый урок прощения. Эта склонность рождается из любви и симпатии; ведь тот, кто ненавидит, замечает и самую незначительную оплошность, тогда как тот, кто любит, естественно не замечает ошибки другого и часто даже стремится превратить недостатки возлюбленного в достоинства. В жизни есть бесчисленное множество вещей, предлагающих красоту, и бесконечное число вещей, предлагающих уродство; нет конца достоинствам и нет конца недостаткам; и взгляд человека на жизнь зависит от уровня его развития.

Чем выше поднимается человек, тем шире становится его горизонт. Склонность симпатизировать, которая является аналитической склонностью, взвешивающей, оценивающей и замечающей все, приводит человека к желанию не замечать. Не судите, как сказал Христос, да не судимы будете. Чем больше размышляешь над этим уроком, тем глубже он проникает в сердце. Он учит тому, что надо стараться не замечать все идущее вразрез с нашим представлением о том, как оно должно быть устроено в жизни, пока не поднимешься на такой уровень сознания, когда вся жизнь представляется грандиозным видением имманентности Бога.

ПРИМИРЕНИЕ

Все усилия, предпринимаемые для развития личности или для построения характера, должны совершаться не для того, чтобы доказать свое превосходство над остальными, а для того, чтобы достичь большего согласия с окружающими и с теми, с кем жизнь нас сталкивает. Примирение, или, как называют его суфии, эттефаг – это не только мораль суфия, но и его отличительная особенность. Эту добродетель непросто приобрести и проявлять, потому что для нее нужна не только добрая воля, но и мудрость. Величайший талант дипломата состоит в умении достичь желаемых результатов посредством соглашения. Несогласие достигается с легкостью; мы так часто видим его среди низших форм творения! Согласие – вот что труднодостижимо, ведь оно требует широты в восприятии жизни, и это является настоящим признаком духовности. Узость восприятия сужает горизонты, доступные взгляду человека; такой человек не способен легко согласиться с другим. Как бы сильно ни различались взгляды двух людей, основа для соглашения найдется всегда; но эта общая почва может находиться очень далеко, а человек не всегда желает идти в такую даль, чтобы прийти к согласию. Нередко ему не хватает терпения продвинуться достаточно далеко, чтобы встретиться с другим. Обычно все происходит иначе: каждый хочет, чтобы другой пришел к нему туда, где он стоит, а сам не испытывает никакого желания сдвинуться с этой точки.

Это не значит, что человек, желающий стать настоящим суфием, должен отбросить все свои убеждения, чтобы получить возможность прийти к соглашению с каждым человеком; нет прока вечно быть снисходительным к любой мысли кого-либо, как нет прока и в том, чтобы всегда вырывать собственные убеждения из своего сердца. Примирение состоит не в этом. Человек, способный выслушать другого, может и другого побудить выслушать себя. Тот, кто легко соглашается с другим, обладает достаточной силой, чтобы убедить и его в необходимости согласия. Поэтому, поступая так, человек всегда выигрывает, хотя иногда может показаться, что он будто бы проиграл. Если человек способен одновременно смотреть со своей точки зрения и с точки зрения другого человека, он приобретает полный обзор и ясное понимание; он, скажем так, смотрит обоими глазами.

Без сомнения, трение порождает огонь, но сам этот огонь есть согласие атомов. Если двое имеют собственные убеждения и спорят о них, это служит стимулом для мышления и не вызывает особых проблем; но если человек спорит ради того, чтобы спорить, то спор становится его целью и он перестает получать удовольствие от примирения. Слова становятся средством вызывать несогласие, доказательства превращаются в топливо для его пламени. Но мудрость проживает там, где интеллект гибок; такой человек понимает и видит все: как правильное в неправильном, так и неправильное в правильном. Человек, достигший совершенного знания, возвысился над категориями истинного и ложного. Он знает их, и в то же время не знает, он может сказать многое – и в то же время что может он сказать? Тогда ему становится легко примирить всех и вся.

В одном предании рассказывается о двух суфиях, встретившихся после долгих лет, в течение которых каждый из них шел своим собственным путем. Они были рады встрече после такой долгой разлуки, потому что оба являлись мюридами одного муршида. Один спросил другого: "Расскажи мне, пожалуйста, каков был твой опыт? После всех этих долгих лет изучения и практики суфизма я усвоил одно: как примирять других; теперь я хорошо умею это делать. Не скажешь ли мне, чему научился ты?" Другой ответил: "После всех этих долгих лет изучения и практики суфизма я усвоил, как управлять жизнью: все, что ни есть в мире, существует для меня, и я – повелитель всего. Все, что происходит в мире, случается по моей воле". Тут пришел их муршид, и оба рассказали ему о том, чему научились во время странствий. Муршид сказал: "Вы оба правы. В первом из вас правильно понятое самоотречение развило способность примирять других; во втором ничего не осталось от его собственной воли, и если какая-нибудь воля еще может быть в нем обнаружена, то это воля Бога".

Поиск по сайту: