СОЗДАНИЕ ХАРАКТЕРА

Характер – это, так сказать, картина в линиях и красках, которую мы творим в самих себе. Бывает чудесно наблюдать пробуждение стремления к созданию характера уже в детстве – подобно тому, как видишь в птице инстинкт вить гнезда. Ребенок начинает с того, что подмечает всевозможные черты у взрослых, а потом перенимает то, что ему больше всего нравится и привлекает. Из этого мы можем понять, что если человек поглощен только собой, то у него не остается возможности на создание характера, поскольку нет времени подумать о других. Если даже величайшие актеры, к примеру, не смогут забыть на сцене о себе, то они не смогут играть. Музыкант, не сумевший забыть о себе во время исполнения, сыграет плохо. Как и в отношении всего прочего, создание себя непосредственно зависит от того, насколько мы способны забыть о себе; и это ключ ко всей жизни. Мне приходилось встречать людей, разбиравшихся в искусстве, науке, философии, религии, во всех областях, и обнаруживать, что все они достигли этих замечательных результатов с помощью способности забывать себя; встречал я и таких людей, что обладали великими достоинствами, но не смогли достичь вершин в жизни, потому что не имели именно этого качества.

Я вспоминаю музыканта, игравшего на вине, совершенно удивительного музыканта, который привык репетировать помногу часов в день, но, как только ему надо было выступать перед слушателями, он исполнялся сознанием своего "я". Первая мысль, что к нему приходила, была о его "я", и, едва это случалось, все впечатления слушателей наталкивались на эту мысль. Обычно он тогда убирал свою вину и убегал. Но я также слышал, как Сара Бернар просто декламировала "Марсельезу" – и только, но, едва она появлялась на сцене и начинала читать, она покоряла каждое сердце в зале, потому что в эти моменты (а дело было во время войны) она была сама Франция. Она могла становиться Францией благодаря сосредоточению, ее способу забыть себя.

Построение характера – куда более величественная и важная задача, чем строительство дома, города, страны или империи. Можно спросить, почему это так важно, ведь это всего лишь создание нашего ничтожного "я", но сколь многие возводили здания, даже создавали государства и исчезли, так и не оставив по себе памяти. Тадж-Махал – одно из самых прекрасных зданий на земле. В художниках и архитекторах, которые его видят, оно вызывает глубочайшее восхищение, но этим все и исчерпывается; никто не интересуется, кто построил его, ни одно сердце не забьется при воспоминании о его создателях.

До сих пор индуисты, проснувшись рано утром, повторяют: "Рам, Рам"; буддисты почитают Господа Будду, а христиане поклоняются Христу. Почему? Только из-за личностей этих великих святых, из-за их магнетизма. Слова, сказанные Христом много сотен лет назад, помнят в наши дни лишь благодаря его личности. Дело здесь не в одной только духовности: на свете жило много мадзубов, которые были очень духовны. Они были едины с Богом, но ушли, и никто не помнит о них. Дело не только в благочестии: множество благочестивых людей сидят в храмах и церквях, повторяя молитвы. Их благочестие существует лишь для них самих; они не могут сдвинуть мир. Но если дело не в духовности и не в благочестии, тогда в чем же? Оно – в развитии человечности в нас.

Это развитие затрагивает наш интеллект, наше сердце и наш ум. Оно касается интеллекта, потому что если у нас есть любовь, но нет интеллекта, чтобы узнавать желание любимого человека, то мы можем стать великими любовниками, но наша любовь не будет иметь никакой ценности. Оно касается сердца, потому что, если у нас есть интеллект, но нет чувств, нет симпатии, мы можем говорить очень вежливо, у нас могут быть очень вежливые манеры, но если при этом внутри есть злость, если мы не чувствуем, чту мы говорим, то лучше бы нам не говорить ничего. Оно касается ума, потому что, если у нас есть интеллект и чувства, но нет глубины размышления, нет понятия о подобающем, мы невежественны. Человек может отлично разбираться в европейских манерах и обычаях, но, если отправить его во дворец восточного правителя, он растеряется. И наоборот, человек может в совершенстве знать индийский придворный этикет, но, попав в Европу, обнаружит, что ничего не знает о здешних порядках.

Быть человеком – великая привилегия, поскольку мы можем развивать в себе человечность и быть человеком не только внешне, но и в уме и поступках. Привилегия заключается в том, чтобы быть человеком, который является идеалом Бога.

Не скала, которая не знает, кто стоит на ней: царь или нищий, святой или грешник; и не ангелы, у которых нет сердца, чтобы испытывать чувства вместе с другими и сопереживать им, – они чувствуют только величие Бога, они восхваляют Бога, – но именно человек был наделен сердцем.

Индийский поэт сказал: "Стать наби, святым или пророком, гати, кутбом, очень трудно. Что я могу рассказать тебе о битвах их жизни, когда даже стать человечным человеку так трудно?". Конечно, достичь высоких уровней духовности очень нелегко. Сначала мы должны попытаться стать людьми. Стать ангелом не так сложно; быть материальным совсем просто; но жить в мире, среди всех его проблем и битв, и в то же время быть человеком очень трудно. Если нам это удастся, мы станем миниатюрой Бога на земле.

УВАЖЕНИЕ И ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНОСТЬ

Есть добродетель, которую суфий называет муруат, добродетель, которая слишком тонка, чтобы выразить ее словами. Она означает воздержание от тех действий, в которых содержится неуважение к кому-то другому, либо принимая во внимание его возраст, положение, знания и достоинства, либо из почтения. Те, кому свойственна эта добродетель, проявляют ее не только по отношению к важным или достойным людям, ибо, когда это качество развивается, оно проявляется по отношению ко всем.

Грубость и муруат несовместимы. Это качество не сводится только к уважению; это нечто более тонкое, являющееся одновременно и внимательностью и уважением. В полном своем развитии эта добродетель может стать настолько сильной, что человек из уважения и предупредительности старается примириться с отсутствием тех же достоинств в другом; и как только кто-либо достигает этого уровня, человеческий способ поведения приходит к концу и человек начинает действовать как святой.

Человек рожден в этом мире не только для того, чтобы есть, пить и жениться; он рожден, чтобы сделать совершенным человеческий характер. В этом ему помогает наличие глубинных мыслей и внимания к другим; даже при всем могуществе, положении, богатстве, знаниях и прочих благах мира он остается бедным, если ему не хватает этого богатства души – верного обращения с другими.

Все красивое, что нас окружает, остается чем-то вне нас; только та красота заслуживает доверия, которую можно найти и развить в своем собственном характере. Человек может выказать отсутствие муруат если не в словах, то во взгляде. Иному не обязательно говорить, чтобы быть грубым. Во взгляде, в интонации, в манере сидеть или ходить, в способе закрывать дверь за собой человек может проявить свои чувства. Даже если сам он молчит, он может заставить заговорить дверь. Не так-то просто контролировать себя, если не управляешь своим умом.

Таким тонким вещам, как эта, особенно трудно научиться и следовать в жизни. В наши дни многие усматривают в них проявление слабости; но то, что может практиковаться лишь при условии полного владения собой, не может быть слабостью. Нет никакого урона в том, чтобы уделить внимание и проявить предупредительность даже в отношении того, кто этого не заслуживает; если такие поступки и не приносят выгоды, они все же остаются практикой, а именно такая практика делает человека совершенным.

МИЛОСЕРДИЕ

Как только душа прикасается к внутреннему царству, которое является божественным царством, ее подлинное благородство проявляется в милосердии, которое суфии называют кульк. Царей и тех, кто принадлежит к аристократическому роду, учат быть милосердными, хотя это качество рождается в сердце человека. Это означает, что каждая душа исполняется аристократизма с того момента, как соприкасается с внутренним царством. Подлинный аристократизм – это благородство души, когда она начинает в каждом чувстве, мысли, слове и действии проявлять милосердие, являющееся качеством самого Бога. Милосердие не имеет ничего общего с покровительственным отношением, которое является дурной манерой. Милосердный человек, прежде чем выказать это качество благородных, стремится укрыться даже от собственных глаз.

По-настоящему благородные великие люди милосердны потому, что они наиболее чувствительны ко всему ранящему и причиняющему боль, что выпадает на их долю по вине незрелых душ, и поэтому сами из доброты стараются воздерживаться от совершения тех же ошибок в отношении кого-либо другого, какое бы низкое положение тот ни занимал.

Великая истина заключена в словах Христа из Нагорной проповеди: "Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю". Это всегда будет истиной, независимо от эпохи и развития мира. Во времена аристократии, а равно и во времена демократии, ценность настоящего благородства натуры, которое проявляется в милосердии, никогда не умалится. Легко произнести это слово, но чрезвычайно трудно проявлять милосердие всю жизнь, ведь нет конца мыслям о каждом своем шаге, необходимом для достижения этого результата. Здесь требуются рассудительность и чувство справедливости, способность взвешивать каждый свой поступок; к тому же нужно утонченное восприятие искусства и красоты, поскольку по мере совершенствования своей личности человек достигает высочайших вершин мастерства. В сущности, создание своей личности есть высшая форма искусства. Суфий считает культивирование человеческих качеств, в котором и состоит исполнение жизненного предназначения, своей религией.

Как-то раз один юноша проявил нетерпение по отношению к старому отцу, который плохо слышал и потому переспрашивал его два или три раза. Видя раздражение на лице сына, отец сказал: "Сын мой, помнишь ли ты тот день, когда ты, совсем еще маленький, спросил меня: "Что это за птица?" – и я ответил: "Воробей". Ты спрашивал меня, пожалуй, раз пятьдесят, и мне хватило терпения повторять тебе это слово вновь и вновь, не испытывая ни раздражения, ни беспокойства; я был только рад поделиться с тобой тем, что знаю. Теперь, когда я уже не так хорошо слышу, ты тоже можешь проявить ко мне немного терпения и повторить что-либо раз-другой, если сразу я не расслышу". Для того чтобы научиться этому благородному способу вести себя, прежде всего требуется терпение – иногда в форме выносливости, иногда предупредительности, а иногда в способности простить.

При общении с малообразованными людьми следует помнить, что настоящая цивилизация означает развитие. Те, кому не хватает образования, должны получить его, чтобы лучше понимать жизнь. Есть лишь две возможности: либо идти вперед, либо назад. Либо человек начнет думать так же, как и те, кому не хватает образования, либо он поможет им повысить свой уровень. Надо мягко взять необразованного человека за руку и повести его к более возвышенным идеям.

Когда-то в Индии я жил возле индуистского храма, и при нем состояли два привратника. Они были афганцами, людьми гордыми и грубоватыми, державшимися очень строго; однако в выражениях их лиц видны были честность и доброта. Я часто проходил мимо них, но они никогда не обращали внимания на мои появления и исчезновения, нисколько не заботясь о соблюдении общепринятых правил вежливости. Однажды один из них пришел ко мне с письмом от своего господина. Я встал и принял его со всем радушием; с того самого дня всякий раз, когда я проходил мимо них, они встречали меня очень тепло, с улыбками и искренней приветливостью и никогда больше не игнорировали меня. Это произошло потому, что этим людям был дан урок, не ранивший их чувств, и, поскольку он доставил им удовольствие, они решили, что на вежливость следует ответить вежливостью.

Навязывать кому бы то ни было добродетель – это гордыня; дать же ему увидеть красоту хороших манер – образование. Мы должны считать своим священным долгом обращаться с людьми, нуждающимися в совершенствовании, с такой мягкостью и вежливостью, чтобы в них развились культура и красота, которые тогда смогут быть разделены и нами и ими.

Поиск по сайту: