Краткая характеристика философии патристики

Одним из первых апологетов являлся Юстин Мартир (Мученик), живший во II веке н.э. Вначале он учился у последователей Платона, Аристотеля и стоиков, но затем обратился к христианству. Юстин считал, что греческая религия и философия представляют собой «предуготовление к христианству», «низшую ступень мудрости» по сравнению со Священ­ным писанием, содержащим полную истину. Защищаясь от нападок на христиан, Юстин до­казывал, что именно языческие верования, а не христианство, несовместимы с требованиями добродетели. Мыслитель полагал, что истинная философия невозможна без христианства (так, наиболее важные идеи греческой философии якобы были заимствованы у пророков). Задача философии состоит не в том, чтобы открывать истину, а в распространении и защите веры Христа.

Другой представитель патристики — Квинт Септимий Тертуллиан (160—230 гг.). Он уже не столько защищался, сколько нападал на языческую мудрость. С этой целью Тертул­лиан выдвинул и отстаивал тезис о несоединимости философии и религиозной веры, ставя при этом веру намного выше разума. По мнению Тертуллиана, мудрствование есть источник всех ересей, а философы же «умы спорливые и презрительные», занимающиеся «праздными вопросами и разговорами», «они еще ищут, стало быть не нашли» истину, которая существо­вала всегда. Заблуждение возникло впоследствии из-за гордыни человека, стремящегося с помощью рассуждений постичь мир. Душа человека представляет собой божественное тво­рение, и во всех вопросах познания следует прислушиваться именно к ее голосу, а не к дан­ным чувств или разума. Люди своим слабым умом не в силах доказать истинность веры. «Безрассудно, если мы станем судить о Боге по нашему только смыслу», — писал Тертулли­ан.

Критерием истины являются одинаковость, единодушие и древность. Поэтому кажущая­ся абсурдность некоторых положений веры служит вовсе не доказательством их опроверже­ния, а свидетельством истинности: «верю, потому что нелепо». К Богу неприложимы вопро­сы «зачем?» и «почему?», он является человеку самым невероятным способом. Таком обра­зом, научные исследования излишни, и мы не нуждаемся «в изысканиях после Евангелия». Оно является единственным авторитетным источником познания Бога, а тем самым и любо­го знания, так как Господь все определяет и правит человеком. В этой связи Тертуллиан по­ставил, однако не смог решить проблему ответственности Всевышнего за зло, происходящее в мире: если он всемогущ, то почему до сих пор терпит наличие дурного? Основоположник апологетики яростно критиковал философов, утверждавших, что материя, как и Бог, вечна. В качестве возражения он замечал, что в таком случае не было бы необходимости в Боге.

С крайней позицией Тертуллиана по вопросу о соотношении веры и разума не согласи­лись другие «отцы церкви». Климент Александрийский (150—216 гг.) рассматривал учения греческих мудрецов как преддверие христианства. Философия должна быть подчинена по­знанию Бога, то есть быть служанкой богословия. В этой связи для обоснования догматов веры вполне возможно применение логических доказательств. Ученик Климента, Ориген (185—254 гг.), также считал, что для обоснования христианского учения необходимо исполь­зовать трактаты древних мыслителей. Другим его отличием от Тертуллиана было то, что Ориген не являлся сторонником буквального понимания текста Священного писания и отда­вал предпочтение философскому истолкованию смысла Библии. По мнению мыслителя, пре­жде нашего мира уже были сотворенные Вселенные, будут они и после. Спасение ждет не только праведников, но и грешников. Конечно, отошедшие от Бога претерпят адские муки, однако их страдания будут временными, поскольку все некогда имело своим началом Творца и в конце концов должно к нему вернуться. Учение Оригена церковь осудила как еретическое за то, что он считал, что Бог-сын ниже Бога-отца и является лишь его отблеском.

В христианской теологии после решений Никейского собора утвердилась в конечном итоге иная точка зрения, согласно которой Бог-сын (Иисус Христос) существует извечно, он единосущен с Богом-отцом. Большой вклад в обоснование христианского догмата о трие­динстве Бога (Бога-отца, Бога-сына и Святого духа) внес епископ Афанасий (295—373 гг.). Значительную роль в разработке системы христианского богословия сыграли жившие в IV веке в Византии Григорий Нисский, Василий Кесарийский и Григорий Богослов. В частности, Григорий Нисский обосновал положение о единстве Бога (как существа нематериального и сверхприродного, всемогущего и всеведущего) и, одновременно, его пребывании в трех ли­цах.

Виднейшим христианским мыслителем периода патристики, соединявшим философию с религией, являлся Аврелий Августин (354—430 гг.). К его главным трактатам относятся «Исповедь», «О троице» и «О граде божьем». Августин детально разработал теоцентриче-ское учение. Им полагалось, что Бог вечен и неизменен, является высшей сущностью и суб­станциальным началом, он «благо абсолютно наивысшее, выше которого ничто не может ни быть, ни быть помыслено».² Только бытие Бога вытекает из его собственного естества, а все остальное существует лишь благодаря божественной воле. Августин подробно обосновывал идеи креационизма. Согласно его учению, Бог вневременным актом творения абсолютно свободно, без всякой необходимости и нужды создает вещество (материю), пространство и время. Обращаясь к Богу в «Исповеди», Аврелий Августин писал: «Ты не во времени был раньше времен, иначе Ты не был бы раньше всех времен. Ты был раньше всего прошлого на высотах всегда пребывающей вечности, и Ты возвышаешься над всем будущим: оно будет, и, придя, пройдет... создатель самого времени Ты».³

Вместе с тем, Всевышний не только создал мир из ничего, имея его идеальный образец, но и постоянно поддерживает существование природы посредством ее непрерывного творе­ния. В противном случае мир исчезнет в небытии, из которого он некогда был извлечен Гос­подом: «и если [он] отнимает от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так­же не будет, как не было прежде, чем они были созданы».⁴ Согласно Августину, Бог — это источник существующего в природе естественного порядка, представляющего собой объек­тивацию его мыслей до акта творения. В результате в мире возникла и воспроизводится нис­ходящая лестница форм бытия, начиная с высшей божественной (бестелесной) и заканчивая низшей природной ступенью (телесно-материальной). Таким образом, Августин изъял из Космоса активное, творческое начало и передал его Богу. Природа у него перестала быть единым и самостоятельным целым, и появилась вторая, стоящая над ней главная и к тому же сверхъестественная реальность, имеющая как раз те свойства, которыми античная филосо­фия наделяла бытие.

В гносеологии Августина отвергается скептицизм. Поскольку сомневающийся, по мне­нию философа, не может отрицать сам факт сомнения, это свидетельствует о том, что он мыслит и чувствует, живет и в силах познавать мир. Однако как и для всей средневековой философии, познание для Августина представляло собой прежде всего исследование челове­ком собственного бытия (самопознание), а не изучение природы. Углубляясь в себя, мы об­наруживаем в своей душе некоторые вечные истины. Но так же, как большее не может про­изойти из меньшего, так и вечное не возникает из преходящего. Следовательно, источником вечных истин является не внешний мир текучих и изменчивых вещей, а нечто всегда сущест­вующее, то есть Бог. Таким образом, люди должны прежде всего не изучать окружающий мир, а находить знания в своей душе, куда их поместил Творец, побуждающий к познанию всего сущего. Поэтому Бог является также самым важным предметом познания, ибо исследо­вание преходящих вещей бессмысленно для абсолютного знания.

В учении Аврелия Августина заметно влияние «теории воспоминаний» Платона, однако он не рационалист, а волюнтарист (от латинского «волюнтас» — воля), поскольку считал, что человек должен сначала уверовать в Бога в акте воли и возлюбить его, а уже затем попы­таться его познать. Мыслитель признавал сверхъестественное откровение, а вера выступала для него как дар Бога. Вместе с тем, Августин не только утверждал тезис о первенстве веры над разумом, но и провозглашал их единство: «разумей, чтобы мог верить, верь, чтобы разу­меть». Положения религиозной веры не противоразумны, а сверхразумны, и вера ни в чем не противоречит совершенному разуму. Если же некоторые ее положения и кажутся нам нелепы­ми, то в этом повинны ограниченность и неразвитость нашего разума.

Согласно Августину, душа человека является идеальной субстанцией. Он отвергал рас­пространенную в античности идею о предсуществовании души до рождения человека и ее пе­реселении из тела в тело. Душа творится Богом из ничего только один раз и отличается от тела данным ей Всевышним совершенством, в силу чего она близка к Творцу и бессмертна. В результате человек двойственен по своей природе, он представляет собой единство разумной души с зависимым от нее телом. Превосходство души над телом требует, чтобы человек о ней постоянно заботился. Бунт тела против власти души Августин определил как грех. Путь к освобождению от греха и приближению людей к Богу философ видел в христианском аске­тизме. Спасение человека достигается не через воздействие на внешний мир, а благодаря из­менению им самого себя — укрощению страстей и ограничению потребностей. Любые иссле­дования души человека должны предприниматься с целью очищения ее от греха и улучше­ния. Поскольку все сотворенное из ничего имеет тенденцию к возвращению в небытие (саморазрушению), Бог постоянно заботится о созданном им человеке. Поэтому всем, что люди имеют в себе хорошего, они обязаны Всевышнему.

Такой вывод, с одной стороны, поставил перед Августином проблему ответственности человека за свои поступки. Иными словами, возник вопрос об источнике греховного поведе­ния людей. С другой стороны, почему всеблагой Бог вообще допускает зло? По мнению Ав­густина, играющее такую большую роль в нашем мире зло вовсе не было создано Богом. По­скольку Всевышний имеет благую сущность, он не может быть творцом зла. Поэтому добро и зло в мире неравноправны. Зло представляет собой неполноту добра, то есть нарушение установленного Богом порядка. Кроме того, Бог предполагает одних людей к спасению, а других — нет, и поэтому без Всевышнего человек не может прийти к добру. Иными словами, получалось, что некоторые с рождения предуготованы к жизни вечной (обладают так назы­ваемой благодатью), другие же обречены на муки ада. В результате свобода воли по Авгу­стину противостоит всемогуществу Бога. Однако человек только тогда по-настоящему сво­боден, когда осознанно поступает по необходимости, состоящей в следовании учению Иису­са Христа. В противном случае свобода обращается в произвол и ведет ко злу. Таким обра­зом, зло проистекает исключительно из свободной воли человека и выступает как отсутствие добра в его поступках.

Идея мыслителя о предопределенности к спасению стала весьма спорной стороной его учения, поскольку оказались по сути дела бессмысленными добрые поступки людей во имя приближения души к Богу. Поэтому впоследствии концепция Августина была смягчена дру­гими христианскими теологами, которые стали считать, что человек спасается и волей Бога, и своими добрыми богоугодными делами, которые он вполне свободно совершает.

Социальная философия Августина основана на идее о том, что неравенство является не­обходимой стороной иерархической структуры созданного Богом общества. Земная иерар­хия — это отражение иерархии небесной, во главе которой находится Всевышний. Содержа­нием истории Аврелий Августин считал борьбу двух царств («градов») — божьего и земного (света и тьмы, добра и зла). При этом Августин отождествлял божий град с христианской церковью, а земной — с государством. Последнее основано на эгоизме, постоянной борьбе одних против других и поэтому представляет собой средоточие греха. Наиболее ярко сущ­ность государства проявилась в Римской империи, начавшей свое существование с брато­убийства (Ромул убил Рема). Поэтому падение Рима стало вполне естественным завершением его существования. Напротив, церковь основана на любви человека к Богу, и она не разру­шается, а только усиливается. Естественно, что в первом граде находятся те, кто своим рели­гиозно-моральным поведением заслужил у Создателя спасение и милосердие, а во втором — люди самолюбивые и алчные, эгоисты и гордецы, забывающие о Творце. Концепция истории Аврелия Августина эсхатологична, так как полагается, что борьба двух царств должна за­кончиться полной победой божьего града, вторым пришествием Иисуса Христа и окончани­ем земной истории.

Значение социологических воззрений Аврелия Августина в том, что он отверг господ­ствовавшие в античной философии идеи круговорота. История у него линейна, имеет начало и завершение, а также смысл, состоящий в грядущей победе учения Христа. Это подготовило появление последующих теорий общественного прогресса, имеющих как сверхъестественные, так и естественные основания. Главная заслуга мыслителя заключается в систематизации ос­нов христианского мировоззрения. Поэтому его творчество не только создало предпосылки для развития схоластики, но и оказало большое влияние на всю последующую историю за­падно-европейской религиозной философии.

Нашествия варваров на территорию Западной Римской империи завершились ее окон­чательным опустошением и падением (476 г.), а также последовавшим за этим глубочайшим духовным кризисом, растянувшимся на несколько столетий (V—VIII вв.). Города разруша­лись, численность их населения сократилась во много раз, улицы и площади зарастали тра­вой, пришла в упадок торговля, до минимума упал уровень образования.

В условиях только что рухнувшего античного мира жил Боэций (480—524 гг.), являв­шийся высоким государственным чиновником при варварском короле Теодорихе. Политиче­ская деятельность в конце концов обернулась для Боэция обвинением в измене и казнью. Он перевел на латинский язык ряд трудов стоиков, Платона и Аристотеля. Будучи христианским мыслителем, Боэций испытал и сильное влияние идей стоицизма. Именно поэтому он пытал­ся совместить учение о всемогуществе и промысле Бога с представлениями о судьбе и свободе человека. В своем наиболее известном трактате «Утешение Философией», написанном во время длительного заключения перед приговором, Боэций отстаивал свободу человеческого духа. По его мнению, все преходящие вещи (богатство, слава, удовольствия) никак не могут доставить покоя и радости сердцу человеческому, и поэтому они «не имеют подлинной цен­ности».⁵ Поскольку, по мысли Боэция, философия ведет к Богу, то именно занятия ею влияют на твердость духа человека, ведут к спокойствию и дают утешение в беде. Боэций призывал устремлять сердце к добродетели, а дух — к праведным надеждам и к Богу.

В сохранившейся Восточной Римской империи (Византийской) также произошли небла­гоприятные для развития философии изменения. Все более усиливалась нетерпимость теоло­гов к свободному философствованию. Так, в 415 году в Александрии (Египет) была убита фанатиками женщина-философ Гипатия, скептически относившаяся к христианскому учению и излагавшая в процессе преподавания взгляды Платона и Аристотеля. В 529 году император Юстиниан запретил деятельность просуществовавшей почти девятьсот лет Афинской Акаде­мии и других философских школ, а их представителей выслал за границу. Последние века ев­ропейской патристики не принесли сколько-нибудь значительных результатов, однако ее достижения в целом заложили основу для дальнейшего развития христианской философии. Поэтому, когда создались более подходящие социально-экономические и политические усло­вия, интерес к философствованию стал возрождаться.

Поиск по сайту: