Развитие марксистской философии в России на рубеже XIX—XX вв

Марксистские идеи стали проникать в Россию в 70—80-е годы прошлого столетия и на­шли для себя весьма благоприятную почву. Дело в том, что буржуазные реформы 60-70 гг. XIX века после убийства царя Александра II были во многом свернуты, а движение в сторо­ну конституционной монархии прервано. Сохранялись феодально-крепостнические пере­житки в деревне. Среди образованных слоев населения нарастало недовольство отсутствием демократических прав и гражданских свобод. Становление буржуазных отношений прохо­дило болезненно и сопровождалось зачастую хищническими формами угнетения трудящих­ся. В результате социальные конфликты в России в это время приобрели особую остроту; по сути дела она страдала скорее от недостатка капитализма, чем от его развития.

В условиях глубоких социальных противоречий революционные идеи получили очень широкое распространение. Последовавшая за неудачной войной с Японией революция 1905—1907 гг. вызвала новые попытки буржуазных реформ, однако после убийства активно проводившего их П.А.Столыпина они опять затормозились. Участие же России в Первой Мировой войне 1914—1918 гг. настолько ослабило ее силы, что закончилось крахом монар­хии, а затем и свержением Временного правительства большевиками в октябре 1917 года. В результате Октябрьской революции Россия стала своеобразным испытательным полигоном для марксистских идей.

В русском марксизме условно можно выделить два основных течения. Первый пропа­гандист идей марксизма в России Г.В.Плеханов (1856—1918 гг.) представлял социал-демократическое направление. Он поддерживал основные положения учения К.Маркса и Ф.Энгельса, обосновывал диалектико-материалистический подход к явлениям мира и крити­ковал идеализм. При этом первый русский марксист показывал, что только с помощью дви­жения наших понятий можно постичь объективные законы природы и общества; «без диа­лектики неполна, одностороння, скажем больше: невозможна материалистическая теория познания».¹⁰

Человечество в силах изучить мир, хотя наше познание и содержит в себе противоречие, ибо достигнутый уровень знаний никогда не является окончательным, а в ходе развития об­щества и науки постоянно уточняется, дополняется и обогащается. Противоречия вовсе не отрицают объективной (то есть не зависящей от сознания и воли человека) истины, а, напро­тив, ведут к ней. Объективная истина — это не мертвая догма и не «последняя инстанция», это всегда процесс. Например, человеческая мысль не остановится на открытиях К.Маркса, она «будет делать новые открытия, которые будут дополнять и подтверждать эту теорию Маркса, как новые открытия в астрономии дополняли и подтверждали открытия Коперни­ка».¹¹

Следует отметить, что спорным в гносеологических воззрениях Г.В.Плеханова было по­ложение об отсутствии принципиальной разницы между двумя подходами к проблеме созна­ния и познания — концепцией отражения и теорией иероглифов. Первая исходит из того, что ощущения, восприятия и представления имеют сходство с объектами внешнего мира, а их содержание составляет отражение реальных предметов и процессов. В результате возможно применение практики как критерия истинности знаний. Согласно же теории иероглифов (Г.Гельмгольц), ощущения являются лишь условными знаками вещей, не имея с ними и их свойствами ничего общего. Сторонники такого подхода считали, что органы чувств пред­ставляют собой замкнутую систему и порождают под влиянием внешнего толчка в принципе любые ощущения, которым человек затем привыкает следовать. Однако в этом случае воз­никает реальная возможность для агностических выводов, ведь вполне допустимо утвер­ждать, что существует непроходимая граница между объективным миром и мышлением.

В работе «К вопросу о роли личности в истории» Г.В.Плеханов отверг концепцию «героев» и «толпы» и отстаивал положение, что творцами истории общества являются на­родные массы. Выдающиеся личности лишь раньше других осознают общественные потреб­ности и сильнее остальных хотят изменений. Конечно, великий человек накладывает инди­видуальный отпечаток на события, однако никто не в силах совершить то, что еще не подго­товлено объективным ходом исторического процесса. Иными словами, более или менее ус­пешно решаются лишь задачи, поставленные на очередь предыдущим развитием общества. Великий человек, безусловно, герой, но не в том смысле, «что он будто бы может остановить или изменить естественный ход вещей, а в том, что его деятельность является сознательным и свободным выражением этого необходимого и бессознательного хода. В этом — все его зна­чение, в этом — вся его сила».¹² Сама выдающаяся личность в определенном смысле случай­на, но в ней проявляется историческая необходимость. Так, Г.В.Плеханов указывал, что На­полеон вполне мог бы погибнуть в молодости, но поскольку французской буржуазии была нужна «хорошая шпага», то ее роль лучше или хуже мог сыграть другой способный военный.

Г.В.Плеханов критиковал концепции некоторых вульгарных материалистов, объясняв­ших известные положения К.Маркса об определяющей роли материального производства в историческом процессе в том смысле, что из него будто бы непосредственно вытекают все проявления духовной жизни (например, любой художественный образ или даже философская идея). Он писал, что движение человечества никогда не совершается в плоскости лишь одной экономики, она «никогда не торжествует сама собою..., а всегда через посредство политиче­ских учреждений», в результате переворота в «понятиях» общества.¹³ Если же люди не осоз­нают необходимость изменений, то они будут воспринимать как должное, скажем, существо­вание отживших экономических и политических структур. Конечно, функционировать эти структуры будут все хуже и хуже, однако автоматической их отмены не произойдет. Тем бо­лее, нет предзаданности в духовном творчестве, экономика здесь лишь создает условия для его развития. Большое внимание русский марксист уделял также истории философии, прежде всего в работе «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю». Он глубоко изу­чил процесс изменения мировоззренческого отношения к миру в разные исторические эпохи.

Г.В.Плеханов не согласился с новациями по социально-политическим вопросам, еще более усиливавшими идеологическую направленность марксистской философии, которые были внесены в нее В. И.Лениным (1870—1924 гг.), главным представителем большевизма (русского радикального марксизма). В этом течении русского марксизма крайняя политиза­ция философской теории придала ей преимущественно прикладную направленность и под­чинила ее решению практических задач. В.И.Ленин постоянно подчеркивал воинствующий характер своего учения и отмечал, что важнейшей его задачей является обоснование воз­можности и необходимости свержения капиталистического строя, завоевания власти рабо­чим классом во главе с пролетарской партией и построения коммунистического общества. В этой связи вождь большевизма считал, что при рассмотрении любого социального вопроса нужно исходить не только из максимально полного, исключающего односторонность охвата событий, но и изучать прежде всего те явления и процессы, которые имеют особую важность для деятельности трудящихся масс и их партий. Кроме того, всегда следует видеть за дейст­виями отдельных людей и небольших коллективов чаяния и устремления классов. Иными словами, В.И.Ленин отстаивал пришит партийности философии, полагая, что она всегда служит интересам определенных партий и классов. Поэтому, по убеждению руководителя партии большевиков, марксистская философия должна быть одновременно и идеологией ра­бочего класса.

В результате такого подхода центральными идеями, обосновываемыми В.И.Лениным, стали положения о классовой борьбе, социалистической революции и диктатуре пролетариа­та. В ходе своих исследований он пришел к выводу, что буржуазное общество вступило в особую стадию (империализм). Эта стадия представляет собой канун социалистической ре­волюции, поскольку монополизация производства в масштабах общества подготовила на­ционализацию частной собственности. Как никогда ранее, выросли удельный вес и органи­зованность рабочего класса, обострились социальные противоречия. Кроме того, В.И.Ленин сформулировал закон усиления неравномерности экономического и политического развития капиталистических стран.

По его убеждению, в этих условиях возможна победа социалистической революции первоначально в нескольких или даже одной, отдельно взятой стране, причем не обяза­тельно самой развитой. Важно только, чтобы в этой стране противоречия между угнетате­лями и угнетенными дошли до большой степени остроты, и пролетариат был достаточно активен для взятия власти при удачном стечении обстоятельств. Страстно ненавидевший самодержавие Ленин (а его брат был казнен за попытку покушения на царя) со всей убеж­денностью доказывал, что именно Россия является «слабым звеном в цепи империализма», и поэтому в ней возможна и необходима социалистическая революция.

Напротив, Г.В.Плеханов считал, что социалистическая революция в России — это «нарушение всех исторических законов», она просто преждевременна, поскольку «русская история еще не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма».¹⁴ В стране преобладает не пролетариат, а крестьянство, сравнительно низок уровень культурного развития широких масс. Россия совсем недавно вышла из феодализма и страдает не только от того, «что в ней есть капитализм, но также и от того, что он в ней не­достаточно развит».¹⁵

По мнению первого русского марксиста, нашей стране был необходим сравнительно длительный период буржуазного развития, чтобы были подготовлены социально-экономические, культурные и мировоззренческие условия для социалистических преобразо­ваний. Если же попытаться навязать новый тип отношений еще не готовым к этому людям, то будет построено совсем не социалистическое общество. Кроме того, учитывая неизбежное серьезное сопротивление народа, новая власть либо окажется сметенной «противоборствующей стихией», либо будет вынуждена постоянно прибегать к насилию, что приведет ее к вырождению в оторванную от массы людей и стоящую над обществом «социалистическую касту».¹⁶

Г.В.Плеханов отрицал также и идею В.И.Ленина о руководящей роли пролетариата в буржуазно-демократической революции (поскольку революция буржуазная). Огромное зна­чение в завоевании власти В.И.Ленин придавал централизованной, единой и дисциплиниро­ванной партии закрытого типа, а также усиленной идеологической обработке трудящихся масс с целью ускоренного внесения в их сознание революционных идей. С этими положения­ми также не согласились Г.В. Плеханов и многие другие социал-демократы, полагавшие, что в партии, где меньшинство беспрекословно подчиняется большинству и решениям высших органов, будет устранена свобода мнений и сформируются условия для вождистско-диктаторских тенденций. Кроме того, широкие трудящиеся массы в силу определенной куль­турной неподготовленности вряд ли правильно воспримут марксистское учение, к тому же навязываемое.

Согласно критикам позиции большевиков, ленинская концепция «внесения» революционных идей в сознание рабочего класса — это не что иное, как «новое издание» теории «героев» и «толпы». Таким образом, Г.В.Плеханов был глубоко убежден, что В.И.Ленин не только преувеличивает роль субъективного фактора в истории (то есть усилий партии и во­ждей рабочего класса), но и игнорирует ее объективные закономерности. Возражая своему оппоненту, В.И. Ленин рассуждая по-другому. Если народные массы недовольны старым обществом, писал он, то почему бы в результате революции не избежать «мерзостей» буржу­азного развития в течение долгих, мучительных для трудящихся десятилетий? Почему благо­даря диктатуре пролетариата нельзя вначале взять курс на социализм, а потом уже создавать его экономические предпосылки и «двинуться догонять другие народы?»¹⁷

Как известно, развитие России пошло по пути, намеченному В.И. Лениным. Однако ее история показала, что определенные успехи в «догоняющем» развитии дались обществу ог­ромной ценой. Действительно, возникла «социалистическая каста» и вместо отмены частной собственности «всеобщим собственником» стало государство, человек превратился в средст­во, а не цель, и идеология приобрела некоторые черты религии. К тому же, снизилась роль экономических стимулов, и потребовалось оказавшееся менее эффективным внеэкономиче­ское принуждение (согласно К.Марксу, добуржуазная его форма). Объективные тенденции развития общества оказались в конечном счете сильнее воли и благих пожеланий вождей.

Несмотря на спорность своей социально-философской концепции, В.И.Ленин внес за­метный вклад в разработку диалектико-материалистической онтологии марксизма. В работе «Материализм и эмпириокритицизм» он отверг идеализм и показал, что современные от­крытия в естествознании не только не отрицают материализм, но даже подтверждают его. Дело в том, что в начале XX века новые достижения в физике сломали прежнюю механисти­ческую картину мира. Оказалось, что кроме существующего в виде ограниченных тел веще­ства, имеется и распределенное в пространстве поле. Ученые обнаружили, что казавшийся «первокирпичиком» бытия атом делим, и большую его часть по-видимому, составляет пус­тота. Наконец, у некоторых элементарных частиц не нашли массы покоя, поскольку они су­ществовали только в движении.

С открытием А.Эйнштейном теории относительности утвердились идеи релятивизма, исходящего из того, что для описания процессов в микромире важен выбор системы отсчета и позиция наблюдателя. Кроме того, произошла математизация физики, и большую роль стали играть не наглядные представления, а формулы. В результате возник так называемый «физический идеализм», утверждающий, что «материя исчезла, остались одни формулы», с которыми и оперирует наблюдатель. Другие исследователи стали считать, что материя «сводится к электричеству», к энергии.

В этой ситуации В.И.Ленин предложил принципиально другую трактовку, доказывая, что открытие делимости атома вовсе не свидетельствует об «исчезновении» материи, это оз­начает лишь то, что исчезла та граница, до которой мы ее знаем. Ведь нам известна лишь малая часть свойств материи. В результате «революции в физике» просто произошло откры­тие новых форм материи и ее движения, и этот процесс всегда будет продолжаться. Материя бесконечна вглубь: «природа бесконечна, как бесконечна и мельчайшая частица ее (и элек­трон в том числе)», «электрон так же неисчерпаем, как и атом».¹⁸ Материю нельзя свести к какому-нибудь одному ее виду, проявлению или атрибуту, например, к веществу, движению или энергии, а главное ее свойство — «быть объективной реальностью», независимой от на­шего сознания и отражаемой им. Иными словами, принципиально важно проводить разгра­ничение между философским пониманием материи и исторически изменчивыми конкретно-научными представлениями о ней.

В «Философских тетрадях» В.И.Ленин обратился к проблемам теории диалектики, ана­лизируя применимость ее законов и категорий к различным областям философского иссле­довании. В частности, он развил дальше идеи марксизма о применимости диалектики к по­знавательному процессу. Отражение мира в сознании человека носит не зеркальный харак­тер, каждая форма и каждый этап познания диалектичны в том смысле, что в них есть и диа­лектические противоречия, и взаимные переходы количественных и качественных измене­ний, и отрицание отрицания: «всему познанию человека вообще свойственна диалектика».¹⁹ В связи с открытиями в естествознании В.И.Ленин обратил внимание на то, что не нужно преувеличивать релятивный характер истины, ведь в ней всегда есть и абсолютное содержа­ние. Поэтому он обосновал положение о диалектической взаимосвязи абсолютной и относи­тельной истины.

В.И.Ленин исходил прежде всего из того, что всякая конкретная истина по определению должна быть объективной, но не в виде бытия вне нас, а в смысле наличия в формах нашего сознания объективного содержания, верно отражающего реальный мир. Кроме того, кон­кретная истина имеет черты как относительности, так и абсолютности. Элементы абсолют­ности в ней есть потому, что иначе она не являлась бы истиной (то есть все ее содержание было бы относительным, условным). Черты относительности в любой конкретной истине присутствуют по той причине, что невозможно сразу и целиком дать исчерпывающую кар­тину бесконечного бытия. Таким образом, с одной стороны, абсолютная истина (отображение действительности полностью точное и исчерпывающее) постепенно складыва­ется из вновь открываемых относительных истин. С другой стороны, во всякой относитель­ной истине (приблизительно верном, неполном отображении действительности) содержатся элементы абсолютной истины. Рост научного знания приводит к продвижению границы ме­жду относительной и абсолютной истиной в сторону последней.

В творчестве Г.В.Плеханова и В.И.Ленина нашли свое выражение два различных под­хода к развитию марксистской философии. Первый русский марксист подходил к идейному наследию К.Маркса и Ф.Энгельса в основном с точки зрения классического марксизма XIX века, не подвергая сомнению его принципиальные положения. В их рамках он с материали­стических позиций рассмотрел развитие мировой философии и теорию познания, подверг критике вульгарно-материалистическое понимание истории. Основоположник русского большевизма переработал социально-философскую концепцию марксизма с учетом новых исторических реалий начала XX века (как он полагал, в связи с наступлением последней ста­дии капитализма — империализма) и значительно усилил ее идеологическую направлен­ность. Именно в виде идеологической доктрины марксизм сыграл решающую роль в духов­ной подготовке Октябрьской революции и обосновании действий большевиков после ее со­вершения.

Поиск по сайту: