Другие этапы трудных реакций переноса

Пациенты, описанные выше, не подходили для пси­хоанализа из-за склонности к реакциям переноса, труд­ным в обращении, их можно классифицировать как пограничные случаи, искаженные или латентные психо­зы. Эти пациенты обратились за психоаналитическим лечением, но их истинный диагноз нельзя было поста­вить, пока они не оказались вовлечены в аналитическую ситуацию. Однако встречаются пациенты, которые, в сущности, являются психоневротическими, и, тем не менее, они развивают трудноизлечимые реакции переноса. Эти [409] случаи не настолько фиксированы, как те неподдающи­еся влиянию типы, что были описаны выше, они являют­ся крайними случаями типов сопротивления, описанных выше (см. секцию 3.8).

Я имею здесь в виду те защитные сопротивления пе­реноса, которые могут быть определены как упорные разумные реакции переноса. Одной из вариаций этого типа является идеализированная реакция переноса. Существуют пациенты, которые могут годами поддержи­вать упорный идеализированный перепое к своему ана­литику. Эта реакция переноса является Эго-синтоничной и с большим трудом поддается анализу. Трудно демон­стрировать нижележащую враждебность отчасти потому, что эти пациенты искусно находят дополнительные фи­гуры переноса, на которые они перемещают свою нена­висть. Кроме того, эта идеализация является видом очи­щения и находит поддержку в их нарциссизме. Более того, это раскалывание фигуры переноса делает воз­можным для пациента предохранить само существование аналитика, укрывая его в этом идеализированном со­стоянии. Если аналитик настаивает на анализировании идеализированного переноса как сопротивления и не дает никакого невротического удовлетворения переноса, в конце концов, эта идеализация разрешается. Тогда выходит наружу чрезвычайно сильная ярость и ненависть пациента, а также параноидная подозрительность (Клейн, 1952). Все это прикрывала идеализация и имен­но это делало настолько трудным раскрытие истинного содержания.

Среди типов сопротивлений переноса, которые склон­ны оставаться непроницаемыми для аналитической ин­терпретации, находится высоко генерализованная Эго-синтоничная реакция переноса. Для таких пациентов характерно реагировать привычно на всех людей так, как они реагируют на своего аналитика; это становится чертой характера. Типичной разновидностью является навязчивый характер, который изолирует все свои эмо­ции от повседневной жизни и который живет только мыслями и идеями. Такие пациенты имеют настолько сильное сопротивление всем эмоциональным реакциям, что они склонны поддерживать связь слюдьми только в интеллектуальном плане. Все спонтанные реакции ощу­щаются как нечто, с чем нужно бороться. Только контроль [410] и мышление являются реальными и добродетель­ными.

Иногда этот способ жить достигает такого уровня, что у аналитика возникает впечатление, что он имеет дело с думающей машиной, а не с человеческим сущест­вом. Феничел (1945а, часть XIV) описывает тип навяз­чивого характера, который настолько «заморожен», что могут потребоваться годы, чтобы он «оттаял», прежде чем пациент станет поддаваться психоанализу. По-ви­димому, ригидность и фригидность навязчивых характе­ров прикрывают тревогу, столь сильную в качественном и количественном отношении, что они не поддаются влиянию психоанализа. Мой опыт говорит о том, что часто в таких случаях имеется параноидная сердцеви­на, которую контролируют ригидные навязчивости. Мне кажется, что таких пациентов не следует лечить психо­анализом, а следует применять какую-нибудь другую форму психотерапии. Аналитик, который сидит за ку­шеткой и лишь изредка делает какие-то интерпретации, Просто «играет на руку» тенденциям пациента изолиро­вать эмоции и неправильно использовать интеллект. Возможно, для таких пациентов была бы лучше более лимитированная, проводящаяся лицом к лицу терапия.

Хроническое отыгрывание пациента также может развить трудноизлечимые реакции переноса. Здесь мы также сталкиваемся с группой пациентов, которые яв­ляются скрыто-импульсивными, увлекающимися; эта группа близка к области искаженных психозов, описан­ной выше. Случаи эротизированного переноса также могут быть описаны как особая разновидность хрони­ческого отыгрывания. В секции, посвященной проблемам отыгрывания во втором томе, я попытаюсь рассмотреть эти категории более подробно.

Это не исчерпывает все типы пациентов с реакциями переноса, трудно поддающимися лечению, которые оста­ются незамеченными до тех пор, пока не будет начат анализ. Я рассказывал о пациенте, страх гомосексуаль­ности которого был так велик, что он не мог позволить себе идентифицироваться со мной, поскольку чувство­вал, что это было бы эквивалентно вовлечению в гомо­сексуальную связь. В течение нескольких лет его сопро­тивление переноса не поддавалось влиянию, пока я не понял и не дал понять ему его лежащую ниже тревогу. [411]

Насколько примеров, процитированных выше, иллю­стрируют клинические и технические проблемы, которым я придаю большое значение, а именно, случаи переноса, с трудом поддающегося воздействию, которые связаны, главным образом, с ошибкой аналитика при оценке воз­можностей пациента к переносу. Эти пациенты не могут одновременно развивать рабочий альянс и невроз пере­носа. В некоторых случаях развивается рабочий аль­янс, но им овладевает невроз переноса, так что он ста­новится неэффективным. В других случаях то, что ка­жется рабочим альянсом, является хорошо замаскиро­ванным защитным неврозом переноса. Во всех этих случаях имеется дефект в способности формировать объектные отношения и в функциях Эго (см. секции 3.4 и 3.5).

Поиск по сайту: