Учебные материалы. № 1. От антигитлеровского союза к холодной войне

№ 1. От антигитлеровского союза к холодной войне

Победоносное окончание войны изменило международное положение Совет­ского Союза. Он не только вышел из международной изоляции, но стал признанной всеми великой державой, играющей одну из ключевых ролей в международных делах. Официальным закреп­лением этого статуса Советского Союза было участие в создании Организации Объединенных Наций (1945 г.). В Совете Безопас­ности ООН Советский Союз стал одним из пяти постоянных членов наряду с Соединенными Штатами, Англией, Францией и Китаем.

Победа принесла небывалый рост международного авторите­та страны, признания ее военной мощи. Учитывая тот вклад, который внесли народы Советского Союза, Советская Армия в разгром гитлеровской Германии, было вполне естественным признанием и удовлетворение ее интересов, направленных на укрепление обороны и безопасности страны. Великие державы признали право Советского Союза на территории, приобретен­ные в Европе – часть Восточной Пруссии; и на Дальнем Востоке – возвращение России Южного Сахалина, Курильских островов и на необходимость военного присутствия в Китае. В ялтинских и частично в потсдамских соглашениях зафиксировано признание интересов Советского Союза в Восточной Европе, его пре­имущественное военное и экономическое влияние в странах этого региона Европы.

Каждый из союзников по-своему представлял себе итоги войны. Обнаружилось не только расхождение их интересов, но возникло противостояние Советского Союза и остальных учас­тников антигитлеровской коалиции на почве борьбы за геополи­тическое превосходство и особенно за «раздел» Европы. Эти разногласия уже в конце войны достигли такой остроты, что не исключалась возможность вооруженного конфликта между союзниками, разгромившими гитлеровскую Германию, выступавшими вместе против императорской Японии.

Весной 1945 года премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль дал указание фельдмаршалу Монтгомери, командующему британскими войсками в Германии, собирать немецкое оружие, дабы иметь возможность снова раздать его немецким солдатам, если русские будут продолжать свое наступление.

С весны 1945 г. планы будущей войны с Россией разрабаты­вались также в военном министерстве США. В директиве Объединенного комитета военного планирования от 14 декабря 1945 года за номером 432/Д изложен план бомбардировки основных промышленных центров России, в том числе и с применением атомных бомб. 196 атомных бомб должны были быть сброшены на 20 советских городов. Эти планы были одобрены высшим военным и политическим руководством США.

Военные и политические руководители Англии и Соединен­ных Штатов оправдывали эти шаги тем, что могущественная Советская Армия, которая стояла в центре Европы, готова была атаковать союзников и продвигаться далее в Центральную и Западную Европу. Но мы не располагаем документами, которые бы подтверждали обоснованность таких предположений.

Соединенные Штаты и Англию пугала непредсказуемость поступков советского руководства, в частности Сталина. В странах, которые были освобождены от гитлеровцев Советской Армией, последовательно, шаг за шагом, осуществля­лись меры, которые быстро вовлекали эти страны в орбиту исключительного влияния Советского Союза.

Но не во всех странах было лишь принудительное насаждение просоветских порядков. В Югославии, например, новая власть формировалась в ходе борьбы против немецких оккупантов, и там коммунистические силы явились по сути дела единственной организацией, которая возглавила эту борьбу, а затем и сформировала новую государственную власть. Аналогичное положе­ние было в Албании (которая была освобождена от итальянских захватчиков всенародным выступлением, во главе с коммунис­тами), а, отчасти, и в Болгарии.

С первых же дней советское руководство попыталось изоли­ровать эти страны от остального мира. Западные страны обви­няли Советский Союз, что он отгородил страны центральной и юго-восточной Европы от всего мира железным занавесом.

Впервые об этом открыто сказал бывший премьер Великобри­тании Уинстон Черчилль в речи, которую он произнес в 1946 г. в Фултоне (США) в присутствии президента Гарри Трумэна. В этой речи, открыто провозглашавшей конфронтацию между Советским Союзом и западными странами, был призыв к усилению давления на Советский Союз с целью добиться от него как внешнеполитических уступок, так и внутренних изменений. Спустя год президент Соединенных Штатов Г. Трумэн сформу­лировал обязательства Соединенных Штатов в Европе.

Отношения между Советским Союзом и Западом начали приобретать характер острого политического и военного проти­востояния, определились и контуры двух противостоящих бло­ков. Ключевыми событиями в этом процессе были отказ Совет­ского Союза от плана Маршалла, гражданская война в Греции и создание информационного бюро коммунистических и рабо­чих партий – Коминформ. Советский Союз решительно высту­пил против плана Маршалла, так как не без оснований полагал, что американская экономическая помощь потрясет вновь со­зданный блок, усилит в нем оппозиционные и колеблющие силы. Единственной восточно-европейской страной столь же безоговорочно выступившей против плана Маршалла была Югославия. Что же касается остальных стран восточного блока, то среди них происходили брожения и были высказаны пожела­ния принять план Маршалла.

Идея необходимости создания какого-либо органа, который обеспечил бы координацию и обмен мнениями между комму­нистическими партиями, обсуждалась уже летом 1946 года между Сталиным, Тито и Димитровым, но ее осуществление отклады­валось по различным причинам, главным образом из-за того, что Советское руководство опасалось, что создание такого органа усилит конфронтацию с Соединенными Штатами и другими западными странами. Удобный момент для создания Коминформа наступил осенью 1947 года в связи с советским отказом от плана Маршалла и укреплением ведущей роли Советского Союза в Восточной Европе.

Таким образом, вместо новой эры мира, конец Второй мировой войны возвестил начало «холодной войны». Она опре­делялась не только остротой идеологического противоборства, шумом и неистовством пропагандистских кампаний, дипломатическими битвами, но и военным противостоянием, наращива­нием вооружения, особенно его наиболее разрушительных ви­дов, накопление которых грозило перерасти в горячую, атомную войну, со всеми ее последствиями.

Изменения в соотношении сил на мировой арене, консоли­дация сложившихся противостоящих блоков привели к биполяризации мира.

Еще в ходе войны Советский Союз предпринял шаги к укреплению и расширению своего влияния в тех странах Цен­тральной и Восточной Европы, в которых оказалась Советская Армия, освобождая их от гитлеровских войск. Советское руко­водство и военная администрация в этих странах всемерно поддерживали прокоммунистические политические силы, стре­мясь по сути дела к установлению в странах Центральной и Восточной Европы власти подобной той, которая была в Совет­ском Союзе. Все эти страны, находясь в прямой зависимости от СССР, были объединены под его эгидой в единый политический блок. Под контролем советского правительства они строго координировали свою внешнюю политику и развитие экономи­ки.

Острую реакцию советского руководства вызвали переговоры Г. Димитрова и И. Тито о создании Балканской федерации. В об­мене мнениями лидеров двух суверенных государств, самых крупных на Балканах, оно усмотрело намерение занять более самостоятельную и независимую позицию. Советские руководи­тели увидели в этом не только стремление освободиться от пря­мого диктата, но и угрозу ослаблению сплоченности блока, и даже возможности его распада.

Последовавший в 1948 году советско-югославский разрыв еще более усилил подозрительность и недоверие к политическим лидерам и государственным деятелям стран, составлявших совет­ский блок. В конце 40-х годов в этих странах прошли громкие политичес­кие процессы, в ходе которых видные государственные деятели, популярные в массах политические лидеры были обвинены в государственной измене и приговорены к смертной казни.

Среди тех коммунистических лидеров, в надежности которых сомневались советские руководители, были Владислав Гомулка (Польша), Ласло Райк и Янош Кадар (Венгрия), Трайчо Костов (Болгария), Ян Клементис и Рудольф Сланский (Чехословакия), Анна Паукер (Румыния). Эти чистки в верхних эшелонах власти были направлены на устранение малейших колебаний среди государственного руководства. К власти приходили политичес­кие деятели, безоговорочно поддерживавшие политическую ли­нию Советского Союза. Кроме того, репрессии, громкие судеб­ные процессы были оружием воздействия на массы, их устраше­ния, подавления воли.

Военно-политическому союзу государств центральной и юго-восточной Европы во главе с Советским Союзом противостоял союз стран Западной Европы и Северной Америки во главе с Соединенными Штатами. 4 апреля 1949 года этот союз оформля­ется юридически подписанием договора о создании НАТО. Участники договора и не скрывали направленность его против Советского Союза и стран, входящих в советский блок. Была создана военная организация Северо-Атлантического договора. Договор определил присутствие американских войск в Европе на неопределенное время. Участники НАТО расширяли и модернизировали свои вооруженные силы. Вдоль границ Советского Союза были созданы десятки военных баз. Именно в эти годы предпринимаются шаги, имеющие целью интегрировать западные зоны Германии в систему европейских государств, и откры­вается зеленый свет перевооружению Германии.

Создавая под своей эгидой блок государств в Европе, Советский Союз руководствовался интересами безопасности, созданием надежных гарантий на случай военного конфликта с какими-либо великими державами. Но на первом месте стояли имперские, экспансионистские планы Сталина. Он исходил при этом из твердого убеждения в неизбежности военного столкнове­ния с США и Советского Союза в не столь отдаленном будущем.

1 октября 1949 года была провозглашена Китайская Народная Республика. Длившаяся долгие годы гражданская война в Китае подошла к концу, практически на всей огромной территории континентального Китая господствовали коммунистические силы.

Если до провозглашения Китайской Народной Республики Советский Союз исходил из необходимости усилить оборони­тельные позиции на случай вооруженного конфликта, то теперь речь уже шла не только об обороне. Создавшаяся обстановка открывала возможность советскому блоку и Китаю для решения в свою пользу соотношения сил в мире. Опираясь на мощь этого союза, на поддержку международного коммунистического дви­жения, руководителям блока казалось, что они получали возможность ставить вопрос о ликвидации военным путем противостоящего военно-политического лагеря во главе с США.

В первые годы противостояние определялось острыми дипломатическими выпадами, ожесточенными пропагандистскими кампаниями, резкими дебатами на сессиях Организации Объединенных Наций.

Международная обстановка второй половины 40-х годов осложнялась искусственно создаваемыми кризисами. Среди них наиболее значительный – берлинский кризис летом 1948 года, когда обострение обстановки реально грозило вооруженным конфликтом. Однако обе стороны пошли на компромисс. Оча­гом напряженности была Греция, гражданская война в которой долго не затихала и в том числе, в результате вмешательства в эту вооруженную борьбу как Великобритании, так и Югославии и Болгарии.

Международная обстановка обострялась с каждым месяцем. Великие державы демонстрировали невозможность выработки механизма согласования вопросов мирного устройства Европы и остального мира.

Одно за другим проводились встречи, совещания министров иностранных дел. Но они не приносили разрядки напряженности, смягчения в отношениях противостоящих государств. Переговоры, как правило, заходили в тупик. Более трех месяцев, с 5 марта по 21 июня 1951 года, в Париже шли переговоры о заключении мирного договора с Германией. Однако стороны не пришли к соглашению. Спустя год руководители стран НАТО приняли план перевооружения Европы, в том числе и ФРГ. Советский Союз в ответ предложил заключить мирный договор с демилитаризованной нейтральной Германией при разрешении Германии иметь необходимые для обороны национальные вооруженные силы, при осуществлении общей амнистии всех офицеров вермахта и функционеров национал-социалистической партии, за исключением виновных в военных преступлениях. Однако эти предложения были отклонены, главным образом, по вине западных держав, тогда как в 1951 г. причиной срывов переговоров была неуступчивость Советского Союза и стран Восточной Европы. Все эти переговоры показывали заведомую неуступчивость то одной, то другой стороны и дипломатические усилия сводились на нет.

Обе стороны усиленно накапливали и совершенствовали оружие, и, в первую очередь, атомное. При этом каждый шаг одной стороны вызывал ответные меры с другой. Уже сама по себе подобная гонка вооружений могла привести к взрыву. Неверная, завышенно оптимистичная оценка одной стороны могла привести к роковым решениям. Тем более, что серьезные вооруженные конфликты уже имели место, но пока они носили лишь локальный характер.

Военные приготовления приняли широкий размах. Советс­кий Союз и Соединенные Штаты незаметно вползали в предво­енное состояние. Война, в случае ее начала, наверняка приобре­ла бы глобальный и истребительный характер. Обе стороны отдавали себе в этом отчет. Но, тем не менее, шаг за шагом приближали ее начало.

Армии Советского Союза победоносно прошли половину Европы и Сталин был уверен, что по его указанию они были готовы пройти и ее оставшуюся часть. Ни что не отягощало его совесть, не смущали миллионы возможных жертв. Его собесед­ник в Кремле Мао Цзедун сказал об этом позже прямо и цинично. И тот, и другой были уверены, что ведут народы к равенству, подлинной свободе и благосостоянию.

В апреле 1945 года, во время приема правительственной делегации Югославии, Сталин заметил, что Германия быстро оправится после поражения. Лет через 12–15, сказал он, она снова будет на ногах. Предвосхищая расстановку сил на мировой арене к этому времени, Сталин безапелляционно заявил: «Война скоро кончится, через 15–20 лет мы оправимся, а затем снова!» Свидетель этой сцены, один из лидеров югославских комму­нистов, Милован Джилас замечает: «Что-то жуткое было в его словах: ужасная война еще шла. Но импонировала его уверен­ность в выборе направления, по которому надо идти, сознание неизбежного будущего, которое предстоит миру, где он живет, и движение, которое он возглавляет».

Сталин не только не исключал возможность военного кон­фликта, но был уверен в его неизбежности и необходимости. И он последовательно шел к подготовке вооруженного столкнове­ния с Соединенными Штатами. Спустя 5 лет после окончания мировой войны стало ясно, что диктатор решил сократить предполагаемые сроки начала новой войны. Он любил ускорять события, может быть собственное состояние здоровья подталки­вало его к окончательному решению, может быть его анализ состояния боеготовности обеих сторон и ощущение превосходства, необходимого для победы. Он понимал, что народ, общество еще не успели «размякнуть», расслабиться после Отечественной войны и это было серьезным преимуществом СССР, которое он не хотел терять.

1949 год ознаменовался серьезными шагами в подготовке к возможному военному конфликту и со стороны Соединенных Штатов. Именно в этом году был принят в США план «Дропшот», в котором намечались цели ядерной атаки Советского Союза в середине 50-х годов. Этот план предусматривал ядерные бомбардировки крупнейших промышленных центров Советского Союза и последующую оккупацию страны объединенными вооруженными силами союзников.

В основе этого плана лежало допущение, что атомная война против Советского Союза начнется в 1957 году. План предусматривал уничтожение 20-ти крупнейших городов Советского Союза, гибель миллионов людей в ядерном смерче. План «Дропшот» исходил из ядерной монополии Соединенных Штатов, но она оказалась не вечной. Расчеты ученых, специалистов-ядерщиков США исходили из предположения, что Советский Союз может иметь первое ядерное устройство лишь в 1955–1960 гг. Однако эти расчеты оказались опрокинутыми. В августе 1949 года самолет ВВС США взял пробу воздуха на большой высоте. После ее анализа Президенту США было срочно доложено, что в мире произведено испытание ядерного оружия. Оно произошло в степях Казахстана.

Ликвидация атомной монополии США изменяла соотноше­ние сил между великими державами, изменяла всю геополитическую обстановку. Трудно недооценить значение этого собы­тия.

Наращивание военной мощи противостоящих блоков вполне могло, подтолкнуть ту или другую сторону к превентивному атомному удару, но в любом случае последствия этого шага для человечества были одинаковыми, кто бы не начал атомную войну, и какие бы мотивы не лежали в основе роковых решений.

Сталин ловко манипулировал международной напряжен­ностью, то нагнетая ее, то проявляя удивлявшее мир стремление идти на компромисс. В феврале 1950 г., после завершения переговоров с Мао Цзэдуном Сталин дал согласие на попытку Северной Кореи вооруженным путем воссоединить страну под своим верховенством. В вооруженный конфликт с согласия Организации Объединенных Наций вмешались американские войска. В ходе боев чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. Когда американским войскам, оттесненным к Пусану, грозила опасность быть сброшенными в море, Сталин послал шифровку Мао Цзэдуну: «нельзя допускать поражения амери­канцев».

Можно по-разному оценивать это решение, но, несомненно, Сталин, накалив до предела международную напряженность, посчитал невозможным применить в полную силу военную мощь СССР и Китая в вооруженном конфликте в Корее. По его мнению, было еще рано раскрывать карты. Советский Союз и Китай рассматривали вооруженный конфликт в Корее как своеобразный полигон для отработки совместных действий китайских солдат и советской военной техники.

Сталин считал, что время для прямого конфликта Советского Союза и Соединенных Штатов еще не пришло. Плод еще не созрел, и еще не все готово для решающего удара. Он надеялся на успехи в разработке атомного оружия, его наращивании и накоплении, на быстрый рост реактивной авиации, на успехи в освоении ракетной техники. Именно она решала проблему доставки атомного оружия более надежным и верным способом, чем авиация. Ракетная техника в Советском Союзе в начале 50-х годов сделала решающий шаг в создании средств противо­воздушной обороны, т.е. открыла реальную возможность в создании щита от вражеской авиации, создавая надежду предот­вращения атомного удара. Большое место в стратегических планах советского и китайского командования отводилось огромным человеческим ресурсам советского блока.

Общественное мнение и дипломатию мира озадачили выска­зывания Сталина во второй половине 1952 – начале 1953 гг. о том, что более вероятна война между отдельными странами капиталистической системы, а не вооруженное столкновение советского и американского военно-политических блоков. Ста­лин указывал, что причиной этого является «непримиримые противоречия империализма». Эти высказывания, сформулиро­ванные в работе Сталина «Экономические проблемы социализ­ма в СССР» (конец 1952 года), в интервью газете «Нью-Йорк таймс» 24 декабря 1952 г., были своеобразной «дымовой завесой», которые прикрывали военные приготовления Советского Со­юза, наращивание боевой мощи его армии. Они были продикто­ваны стремлением успокоить общественное мнение Западной Европы и Соединенных Штатов. Более того, в интервью газете «Нью-Йорк таймс» Сталин высказал готовность к сотрудничеству, к возможным дипломатическим акциям Советского Союза и Соединенных Штатов, в том числе и для того, чтобы положить конец Корейской войне.

Все внимание мировой общественности, военных кругов НАТО было приковано к наращиванию военных сил в Европе. Все ждали здесь главного удара, обсуждали возможность ударов мощных танковых клиньев и авиации в центре Европы. Надо признать, что военные силы советского блока в Европе были немалые. Здесь возникали время от времени острые конфликты, которые приводили в состояние боевой готовности обе проти­востоящие военные силы.

Как это не может показаться странным, но не было ни одного конфликта непосредственно на границе между Советским Союзом и Соединенными Штатами в районе Берингова пролива и Аляски.

Однако военные силы Советского Союза наращивались не только в Европе. С начала 50-х годов быстрыми темпами соз­даются базы военного снаряжения на Чукотке, Камчатке, побе­режье Ледовитого океана, т.е. в непосредственной близости от Аляски. Сталин лично следил за созданием военной техники, которая могла бы действовать в условиях тундры и лесотундры. Весной 1952 г. Сталин неожиданно для высшего авиацион­ного командования принял решение о срочном формировании 100 дивизий реактивных бомбардировщиков фронтовой авиации. Главное командование считало, что на случай войны необходимо было иметь не более 60 авиационных бомбардиро­вочных дивизий (причем с учетом уже имеющихся). Но Сталин был неумолим, по-видимому, он имел в виду боевые действия не только на европейском театре военных действий, но и в Север­ной Америке. Поскольку значительная часть новых авиацион­ных соединений размещалась на северном побережье, на Чукотке, на Камчатке, там развернулось лихорадочное строительство ледовых и стационарных аэродромов, баз снабжения, жилых помещений для личного состава.

Чтобы сформировать сто авиационных дивизий был необхо­дим огромный самолетный парк. Сверх плана промышленности необходимо было в кратчайшие сроки выпустить свыше 10 тыс. бомбардировщиков. Жизнь входила во фронтовой ритм. Это касалось и других отраслей военного производства. Шло интен­сивное освоение авиационного атомного оружия. Разворачива­лась активная подготовка к новой войне, причем не только в Европе, но и в непосредственной близости от границ США.

Если война в Европе оставляла территорию США неуязви­мой, то война на Аляске создавала для Америки непосредствен­ную угрозу авиационных ударов и вторжения на нее сухопутных сил. Человечество стояло на грани третьей мировой войны со всеми ее чудовищными последствиями. Конкретные факты дают основания для оценки пропагандистских рассуждений Сталина о возможности возникновения войны между отдельными капи­талистическими странами и стремлении советского правитель­ства к сотрудничеству и возможных совместных дипломатичес­ких акций с правительством Соединенных Штатов Америки. Еще с середины 30-х годов Сталин избавил себя от необходимос­ти посвящать кого-либо в свои планы, объяснять свои решения и поступки. Он единолично принимал все ключевые решения. Они никогда не излагались на бумаге в сколько-нибудь полном виде, и мотивы их не были никому в точности известны. Все замыслы Сталина долгосрочного характера в военных делах хранились в тайне даже от руководителей военного ведомства.

Эти планы Сталин шаг за шагом неуклонно проводил в жизнь. Немало догадок о замыслах Сталина в последние годы его жизни. Одно несомненно: он не просто реагировал на события, которые развертывались в мире, но действовал с твердым убеждением и определенным общим замыслом.

Источник: Россия и мир: Учебная книга по истории. В 2-х ч. Ч. 2 / Под общ. ред. А.А. Данилова. – М.: «Владос», 1994. С. 205–315.

№ 2. Германский вопрос и позиция СССР

Проблемы, связанные с побежденной Германией, стали одним из наиболее сложных вопросов первого послевоенного де­сятилетия. Для СССР, ставившего перед собой цель достижения возможности предотвращения новой войны в Европе, необходимо было такое решение германского вопроса, которое могло бы уст­ранить в будущем угрозу потенциальных агрессивных действий со стороны только что поверженного врага. Советский Союз стре­мился ликвидировать фашистскую систему и оказать помощь народу новой Германии в осуществлении послевоенного переуст­ройства своей страны, позволявшего обеспечить мир в Европе.

Для руководящих кругов США и Англии возрожденная еди­ная Германия прежде всего была конкурентом на мировых рын­ках, потенциальным соперником в борьбе за сферы влияния. Поэ­тому США и Англия добивались на первых порах устранения Германии прежде всего как экономического и политического со­перника, рассматривая ее в дальнейшем в качестве возможной базы, направленной против СССР и демократических движений в Европе, в том числе и подконтрольных Советскому Союзу «стран социалистического лагеря».

Принципиальные вопросы политики антигитлеровской коа­лиции в отношении послевоенной Германии наиболее подробно обсуждались на Берлинской (Потсдамской) конференции глав правительств СССР, Англии и США, на которой было достигнуто соглашение о политических и экономических принципах полити­ки союзников в поверженной Германии. Самым важным вопро­сом, который явно обозначился сразу же после мая 1945 года, стала проблема заключения мирного договора с Германией, кото­рая, уже не являясь единым государством, была поделена на че­тыре зоны оккупации – американскую, английскую, француз­скую и советскую. В связи с этим не существовало и единого правительства послевоенной Германии, способного выступить до­говаривающейся стороной. Германия была побеждена, однако в международном плане оставалась весьма важным субъектом международных отношений: без соглашения о ее будущем госу­дарства-победители неизбежно испытывали бы подозрения в от­ношении того, кто окажется сильнее в деле распространения свое­го влияния на побежденную сторону. Именно от этого мог бы кардинально измениться баланс сил в послевоенной Европе.

Советский Союз проводил свою политику в Германии в инте­ресах широких слоев населения, осуществляя аграрную реформу и конфисковав в собственность государства промышленные пред­приятия, принадлежавшие нацистам. США и Англия же действо­вали иначе – опираясь на прежних представителей экономичес­кой власти страны, они старались усилить свои оккупационные зоны, оставляя при этом абсолютный контроль за ними.

Более конкретно позиция СССР по отношению к будущему Германии была сформулирована на Московской конференции ми­нистров иностранных дел держав-победительниц в марте-апреле 1947 года. Советская сторона заявила о необходимости сохране­ния единства германского государства. При этом потенциальная угроза возрождения сильного единого немецкого государства с его традиционными претензиями на господство в Европе могла быть исключена длительной оккупацией страны вплоть до пре­вращения Германии в демократическое и миролюбивое государ­ство. К тому же в столь длительном контроле союзниками рожда­ющегося германского государства советская дипломатия, в условиях начавшейся «холодной войны», видела возможную га­рантию сохранения сотрудничества победителей, чьи междуна­родные интересы в послевоенном мире начали угрожающе расхо­диться.

США и Англия, а чуть позже и Франция склонялись к пози­ции расчленения Германии и создания Германской федерации, подозревая Советский Союз в намерении создать единое комму­нистическое германское государство. В случае реализации пла­нов западных стран-оккупантов такой ход событий мог привести к созданию в западной зоне оккупации федерации германских государств с мощной промышленной базой. Именно такая феде­рация могла стать орудием в руках западных держав для осущест­вления планов реваншистского похода на восток. Основания к этому были: части восточных территорий прежней Германии были у нее отторгнуты, взаимная ненависть, накопленная за годы войны у советского и немецкого народов, могла стать катализато­ром идей реваншистов. К тому же послевоенная экономика СССР находилась пока еще в сложном положении и не могла конкури­ровать с потенциальными союзниками новой Германии – США и Англией.

В условиях разворачивающейся «холодной войны» аргумен­ты советского руководства уже не могли быть решающими. Аме­рикано-английская дипломатия была четко сориентирована на создание сепаратного государства в западной зоне побежденной Германии. Вскоре к этим планам присоединилась и Франция. Союз бывших соратников по антигитлеровской коалиции пере­живал свой кризис. В марте 1948 года состоялась последняя четырехсторонняя комиссия стран-оккупантов Германии. После этого комиссия перестала существовать. Размежевание политических интересов бывших союзников происходило на фоне реализации «плана Маршалла» в Западной Европе. Благодаря щедрой американской помощи создавался новый блок западных стран, уже за­нимавших открыто враждебную позицию по отношению к СССР

В сферу действия «плана Маршалла» были включены и западные части Германии, находившиеся под контролем США, Англии и Франции. Здесь без согласования с СССР проводится денежная реформа, и прекращаются взимания репарационных платежей, и том числе и для Советского Союза. Все эти действия вызвали сильный политический кризис. 24 июня 1948 года советские войска блокировали Западный Берлин на 324 дня, и началась беспрецедентная операция по обеспечению двухмиллионного на­селения Западного Берлина и союзнических оккупационных войск продовольствием и топливом по воздуху. Эти действия СССР вызвали значительные изменения в политической жизни ряда западных стран: социалисты и либералы уступили свои места в политических структурах консервативным и антисоветски настроенным силам.

В мае 1949 года была принята конституция сепаратного западногерманского государства, объединившего в своих границах три зоны оккупации – американскую, английскую и француз­скую. Это государство получило название Федеративной Республики Германии (ФРГ). В ответ на это в октябре этого же года СССР создает в границах своей оккупационной зоны второе германское государство – Германскую Демократическую Республику (ГДР). Так не только Германия, но и вся Европа была окончательно разорвана на две очень недружелюбно настроенные по отношению друг к другу части.

Источник: История. Справочник абитуриента / Сост. С.В. Новиков. – М.: АСТ, 1997. С. 616–618.

№ 3. Создание ядерного оружия и начало ядерного противостояния

В 1940-е гг. было создано атомное оружие, которое стало определяющим фактором международных отношений.

На территории США, в Лос-Аламосе, в 1942 г. был создан американский ядерный центр. На его базе стали осуществляться работы по созданию атомной бомбы. Общее руководство проектом было поручено талантливому физику-ядерщику Р. Оппенгеймеру. Под его началом были собраны лучшие умы того времени не только США и Англии, но практически всей Западной Европы. Над созданием ядерного оружия трудился огромный коллектив, включая 12 лауреатов Нобелевской пре­мии. Не было недостатка и в финансовых средствах.

К лету 1945 г. американцам удалось собрать две атомные бомбы, полу­чившие названия «Малыш» и «Толстяк». Первая бомба весила 2722 кг и была снаряжена обогащенным ураном-235. «Толстяк» с зарядом из плутония-239 мощностью более 13 килотонн имел массу 3175 кг. Пер­вый взрыв был произведен на испытательном полигоне в Аламогордо 16 июля 1945 г. и был приурочен к встрече руководителей СССР, США, Великобритании и Франции в Потсдаме.

6 и 9 августа 1945 г. две атомные бомбы мощ­ностью около 20 килотонн каждая были сброшены на японские горо­да Хиросима и Нагасаки. Их взрывы привели к огромным жертвам: в Хиросиме погибли свыше 140 тыс. человек, в Нагасаки – около 75 тыс. человек, а также причинили колоссальные разрушения. Применение ядерного оружия не было вызвано военной необходи­мостью. Правящие круги США преследовали политические цели. Они хотели продемонстрировать свою силу для устрашения СССР и других стран.

Начало советского атомного проекта также относится к 1942 году. Ког­да И.В. Сталин получил сведения о стремлении США и Германии ов­ладеть этим супероружием, он произнес одну фразу: «Нужно делать».

Весной 1943 г. научным руководителем работ по использованию атомной энергии был назначен И.В. Курчатов. В условиях войны ра­бота в этом направлении шла крайне тяжело. Ускорению работ по созданию ядерного оружия в нашей стране способствовало неожиданное обстоятельство. Молодой немецкий фи­зик-теоретик К. Фукс[8] был коммунистом. В начале 1930-х гг. он вы­ехал из Германии и в 1934 г. поселился в Англии, а через несколько лет принял английское подданство. В 1941 г. К. Фукс начал работу в группе, которая занималась вопросами, связанными с созданием ядер­ного оружия в этой стране. Вскоре он узнал, что работа ведется в сек­рете от СССР, который был союзником в войне. К. Фукс считал это не­допустимым и сообщил об известной ему информации представителям Наркомата обороны в советском посольстве в Лондоне. В дальнейшем резидентами советской разведки была установлена с ним связь и он, работая с 1943 по 1946 гг. в Лос-Аламосе, по так называемому Манхэттенскому проекту, передавал им информацию, необходимую для созда­ния ядерного заряда.

Естественно, у разведчиков возникал вопрос, а достоверна ли эта информация? Когда наши специалисты убедились, что данные К. Фук­са вполне достоверны, а самостоятельное повторение этих результатов требовало выполнения большого объема тщательных эксперименталь­ных исследований и расчетов, то приняли решение реализовать для первого взрыва американскую схему, уже проверенную в 1945 г. в Ала­могордо. Советские ученые временно притормозили разработку своей более эффективной и оригинальной конструкции. Это обеспечило со­ветским ученым равные с американцами стартовые возможности в научном плане.

29 августа 1949 г. на полигоне под Семипалатинском в Казахстане произошло успешное испытание первой советской атомной бомбы. Ядерная монополия США была ликвидирована, а противостояние двух великих держав стало термоядерным.

Создателями отечественного атомного оружия были академики И.В. Курчатов[9], Ю.Б. Харитон[10], Я.Б. Зельдович[11] и др. Однако, на наш взгляд, необходимо привести предостерегающие слова Ю.Б. Харитона, сказанные им в конце жизни, в 1995 году. «Сознавая свою причастность к замечательным научным и инженерным свершениям... сегодня, в более чем зрелом возрасте, я осознаю нашу причастность к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего дома – Земле... Дай Бог, чтобы те, кто идет после нас, нашли путь, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего».

Источник: Кириллов В.В. История России. Учебное пособие. – М.: «Юрайт-Издат», 2006. С. 550–552.

№ 4. Послевоенная экономика: основные проблемы и тенденции развития

С окончанием Великой Отечественной войны советскому народу предстояло проделать огромную работу по восстановлению экономики, поднять материальный уровень жизни людей, приступить к мирному созидательному труду. Перестройка экономики в период мирного развития осуществлялась в сложных условиях:

1) война принесла многочисленные людские жертвы: около 27 млн человек погибли в боях за Родину и в фашистском плену, умерли от голода и болезней, миллионы стали инвалидами;

2) военные действия на территории страны нанесли огромный ущерб народному хозяйству: страна потеряла около 30 % национального богатства, разрушено огромное количество промышленных предприятий, большой ущерб причинен топливно-энергетической базе страны и транспортной сети, разрушен жилой фонд в западной части РСФСР, по технической вооруженности сельское хозяйство отброшено на уровень первой половины 30-х гг.;

3) страна понесла огромные культурные потери.

В конце мая 1945 г. Государственный Комитет Обороны постановил перевести часть оборонных предприятий на выпуск товаров для населения. Несколько позднее был принят закон о демобилизации тринадцати возрастов личного состава армии. Одновременно с демобилизацией происходила репатриация советских граждан, угнанных фашистами.

В соответствии с требованиями мирного времени проводилась реорганизация наркоматов, был восстановлен 8-часовой рабочий день, отменены обязательные сверхурочные работы, разрешено предоставление ежегодных оплачиваемых отпусков.

Первоочередной хозяйственной задачей являлся перевод народного хозяйства на мирный путь развития, для чего было необходимо:

– определить новые пропорции между отраслями;

– переориентировать значительную часть военного производства на выпуск мирной продукции;

– сократить военные расходы.

Сокращение ассигнований на военные нужды и увеличение расходов на развитие гражданских отраслей экономики проходили в условиях определенных трудностей: снижения производительности труда, недостатка энергоносителей, нехватки рабочих рук.

Восстановительный период в истории советского народного хозяйства в полном объеме начался в 1946 году. При рассмотрении четвертого пятилетнего плана(1946–1950 гг.) в 1945–1946 гг. проходили напряженные дискуссии. Возвращение в мирные условия предполагало необходимость не только восстановления экономики, но и выбора путей этого процесса: поддержать ли наметившееся во время войны смягчение мер экономического принуждения (сыгравшее свою роль в патриотическом единении, которое позволило режиму выдержать испытания войной) или же отвергнуть их и вернуться к модели развития 30-х гг.

На выбор путей восстановления экономики существенное влияние оказывала оценка международной обстановки. Среди сторонников более уравновешенного экономического развития, некоторого смягчения волюнтаристских методов были такие разные люди, как А. Жданов, секретарь ЦК ВКП(б); Н. Вознесенский, председатель Госплана; Н. Родионов, председатель Совета Министров РСФСР. По их мнению, с установлением мира капиталистические страны должны были испытать жестокий экономический и политический кризис. Согласно этому видению для СССР не существовало в тот момент никакой угрозы со стороны «фронта» западных держав. Кроме того, Советский Союз располагал реальными возможностями для маневра, поскольку мог выступить в качестве рынка сбыта для экономики капиталистических стран, охваченных кризисом. На такого рода рассуждениях основывалось, например, предложение Молотова, касающееся обязательства заказать в США товары на 6 млрд долларов в обмен на признание Люблинского комитета. В условиях относительно благоприятного международного климата не было никакой необходимости далее продолжать политику ускоренного развития тяжелой промышленности.

Сторонники возврата к модели экономического развития 30-х гг. (главную роль играли Маленков и Берия), поддерживаемые руководителями тяжелой промышленности, ссылались на исследования экономиста Е. Варги, который в декабре 1944 г. начал публикацию важных фрагментов своего труда, посвященного проблемам мирового капитализма, возникшим в результате второй мировой войны.

Варга отрицал теорию неминуемого кризиса капитализма и подчеркивал, напротив, его замечательную способность к приспособлению. Маленков, Берия и их сторонники делали из этого вывод о том, что способность капитализма справляться со своими внутренними противоречиями делала международную обстановку очень тревожной, тем более что обладание атомной бомбой давало империалистическим государствам явное важное превосходство СССР. При таком взгляде ускоренное развитие военно-промышленной базы страны представало абсолютным приоритетом.

Дискуссия завершилась победой сторонников возврата к довоенной модели экономического развития.

Наиболее трудным в послевоенном развитии промышленности явился 1946 г. Для переключения предприятий на выпуск гражданской продукции менялась технология производства, создавалось новое оборудование, велась переподготовка кадров. Принятый на первой сессии Верховного Совета ССР второго созыва (март 1946 г.) закон о пятилетнем плане ставил следующие задачи:

– восстановить довоенный уровень развития промышленности и сельского хозяйства;

– отменить карточную систему;

– повысить заработную плату;

– всемерно расширять массовое жилищное и культурно-бытовое строительство.

Одновременно (с декабря 1945 г.) стала осуществляться засекреченная программа – создание новых видов вооружения. Общее руководство этой программой было возложено на Первое Главное управление при Совете Министров СССР, во главе которого стоял Л.П. Берия. Кроме того, в основном 1947 г. закончилась демилитаризация экономики, которая сопровождалась одновременно модернизацией военно-промышленного комплекса. Прямые военные расходы поглощали в начале 50-х гг. около 25 % бюджета государства.

Другой приоритетной отраслью была тяжелая промышленность, главным образом машиностроение, металлургия, топливно-энергетический комплекс. Заложены основы атомной энергетики и радиоэлектронной промышленности. Новые предприятия возникали на Урале, в Сибири, в республиках Закавказья и Средней Азии (Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат, Кутаисский автомобильный завод). Вступила в строй «Запорожсталь». В рекордные сроки была восстановлена крупнейшая электростанция в Европе – Днепрогэс.

В целом за годы 4-й пятилетки (1946–1950) промышленное производство в стране выросло и в 1950 г. превзошло довоенные показатели на 73 % (при плане 48 %), чему способствовали:

– высокие мобилизационные возможности директивной экономики, сохранявшиеся в условиях экстенсивного развития (за счет нового строительства, дополнительных источников сырья, топлива и т. д.);

– репарации с Германии (4,3 млрд долл.);

– бесплатный труд заключенных ГУЛАГа (8–9 млн чел.) и военнопленных (1,5 млн немцев и 0,5 млн японцев);

– перераспределение средств из легкой промышленности и социальной сферы в пользу индустриальных отраслей;

– конфискационная денежная реформа 1947 г., в ходе которой около трети наличной денежной массы не было обменено на новые дензнаки;

– вынужденное приобретение облигаций государственного займа.

Капиталистический мир на рубеже 40–50-х гг. вступил в эпоху научно-технической революции, социалистическая же директивная экономика оказалась невосприимчивой к новейшим научно-технологическим достижениям. За исключением отдельных военных отраслей – атомной (создание советской атомной бомбы в 1949 г.), ракетной и некоторых других, широко использовавших трофейную и западную техническую документацию, экономика оставалась на довоенном техническом уровне.

По мнению Н. Верта, в промышленности фаза быстрого роста (1947–1948 гг.) и даже «перегрева» (1949–1950 гг.) затем сменилась фазой явного замедления, длившейся до 1954 года. Начиная с 1948 г. промышленность в полной мере испытала трудности, вызванные сверхволюнтаристским пересмотром показателей четвертого пятилетнего плана.

Экономика развивалась экстенсивным путем: росли капиталовложения в новое строительство, вовлекались в производство дополнительные сырьевые, энергетические, людские ресурсы. Легкая и пищевая промышленность финансировались по остаточному принципу и не обеспечивали потребностей населения. Темпы роста производительности труда в послевоенные годы составляли 6 % в год.

По мнению С.П. Рябикина, административно-принудительный характер советской экономики этого периода затушевывался получавшими мощную пропагандистскую поддержку трудовыми починами – различными формами будто бы возникавшего по инициативе масс социалистического соревнования (движение «скоростников», «отличников качества» и т. д.), которое, не получая действенного материального стимулирования, превращалось в формальные мероприятия.

Критическим было положение в сельском хозяйстве. Засуха 1946 г. и последовавший за ней голод 1947 г. истощили производительные силы деревни. Отчасти сыграл свою роль и катастрофический провал опыта «дробного управления» (каждый колхоз, подчиненный с начала 1946 г. одновременно Совету по делам колхозов и трем министерствам, должен был выращивать многие культуры, что не всегда соответствовало местным возможностям).

Правительство решило «прибрать к рукам» крестьянство, контроль за которым в годы войны был до известной степени ослаблен. Развернута широкая кампания по развитию в колхозах сети партийных ячеек.

В феврале 1947 г. пленум ЦК партии обсудил вопрос «О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период». В решениях пленума предусматривалось: увеличение поставок сельскохозяйственных машин, повышение культуры земледелия, строительство водоемов в степных и лесостепных районах.

В 1947–1948 гг. правительство прибегло в отношении колхозников к методам принуждения. Два указа, принятые 4 июня 1947 г. и близкие по духу и букве к знаменитому закону от 7 августа 1932 г., предусматривали от пяти до двадцати пяти лет лагерей за всякое «посягательство на государственную или колхозную собственность».

Правительство продолжало курс на жесткое ограничение личного крестьянского хозяйства и перекачку ресурсов из деревни в город. В 1946–1949 гг. были сокращены приусадебные участки и более 10 млн гектаров земель «возвращены» в колхозный фонд. Личное хозяйство крестьян обложено непомерными натуральными налогами (с каждого фруктового дерева, головы скота, птицы). Торговать на рынке крестьянин мог только после выполнения колхозного плана поставок государству. Крестьяне должны были отработать в колхозе обязательный минимум трудодней, почти не получая за это натуральной оплаты. Не имея паспорта, крестьянин не мог самовольно покинуть деревню.

В конце 1949 г. экономическое и финансовое положение колхозов на­столько ухудшилось, что правительству пришлось разработать ряд реформ. В 1950 и 1951 гг. проводились дискуссии о сельскохозяйственной политике и мерах, которые было необходимо принять. Отвечавший за аграрную политику Андреев был заменен другим «специалистом» по сельскому хозяйству, Н.С. Хрущевым, который до назначения в 1949 г. секретарем Московского обкома ВКП(б) и секретарем ЦК партии занимал посты Первого секретаря ЦК Компартии Украины (1938–1949) и Председателя Совета Министров УССР (1944–1947).

Хрущев опубликовал в «Правде» план укрупнения колхозов, который исходил из тех же целей, что и реорганизация внутриколхозной производственной структуры: усилить политический и экономический контроль на селе. В течение нескольких лет число колхозов уменьшилось с 255 до 94 тыс. Это сокращение сопровождалось новым и значительным уменьшением индивидуальных наделов крестьян.

Инициатор этих реформ Хрущев рассчитывал закончить начатое им дело радикальным – и утопическим путем – изменением всего уклада крестьянской жизни. «Правда» опубликовала проект создания «агрогородов», где крестьяне, переселенные из своих изб, должны были вести городскую жизнь в многоквартирных домах вдалеке от своих индивидуальных наделов. Проживая в городе с комфортом и коммунальными услугами, крестьяне в то же время распрощались бы со своей столь живучей индивидуалистической психологией и стали бы обычными трудящимися, включенными в коллектив. Таким образом, этот проект решал сразу две проблемы: трансформируя крестьянское сознание, он уничтожал крестьянина как такового, одновременно стиралась разница между сельским и городским трудом, между крестьянином и рабочим, и реализовалось, таким образом, долгожданное единство пролетариата, основы социалистического общества.

На следующий день после опубликования проекта «Правда», однако, выступила с уточнением, в котором отмечалось, что в предыдущем номере речь шла не о проекте, а о начале дискуссии. На некоторое время Хрущев былотстранен от руководства сельским хозяйством, за которое он снова энергично примется после смерти Сталина.

В конце 40-х гг. в западных областях Белоруссии и Украины, в республиках Прибалтики, в Правобережной Молдавии проводится массовая коллективизация, которая сопровождается репрессиями и депортациями населения. Произошла ликвидация большого числа хуторских хозяйств, их население сослано в Сибирь, Казахстан и Среднюю Азию.

К концу пятилетки восстановление сельского хозяйства было завершено. Однако многие проблемы оставались нерешенными: сохранялась зерновая проблема, не хватало сырья для легкой и пищевой промышленности, имелось много отстающих колхозов.

В работе И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма», опубликованной в 1952 г., были определены основные принципы экономической политики: 1) приоритетное развитие тяжелой промышленности; 2) необходимость свертывания кооперативно-колхозной собственности путем превращения в государственную; 3) сокращение сферы товарного обращения. Соблюдение этих принципов, по мнению Сталина, должно было обеспечить высокие темпы роста народного хозяйства в СССР.

Определенные изменения произошли и в социальной структуре общества. Во время войны места у станков заняли женщины, многие и после войны продолжали работать. Тем не менее, наблюдалась резкая нехватка рабочей силы и в связи с этим – высокая текучесть кадров. Это приводило к дезорганизации производства и низкой производительности труда. Прослойка некооперированных кустарей и единоличников практически исчезает. Тяжелое положение в сельском хозяйстве и ряд правительственных распоряжений 1947–1948 гг., ужесточавших контроль за крестьянством, приводят к новой волне миграции – около 8 млн сельских жителей покинули деревню в 1946–1953 гг.

Обновление рабочего класса за счет притока сельских жителей сопровождалось заметным социальным продвижением квалифицированных и молодых горожан. С 1947 по 1953 г. около 4 млн человек получили высшее и среднее специальное образование.

Увеличивались масштабы жилищного и культурно-бытового строительства. Однако темпы роста строительных работ отставали от роста городского населения. В начале 50-х гг. нехватка жилья превратилась в острую жилищную проблему.

Итогами восстановительного периода стали: отмена карточной системы, введение в строй 100 млн м² жилой площади, увеличение количества общеобразовательных школ, расширение сети вузов (превышена довоенная численность студентов), успешная разработка многих фундаментальных вопросов науки и техники.

Таким образом, в послевоенный период особенности самой мобилизационной системы работали на ее сохранение. Возможность кратковременного эффекта методов форсированного развития экономики проявилась в первые послевоенные годы в высоких темпах восстановления и развития тяжелой промышленности, строительства, транспорта. В экономической сфере, не­смотря на существование альтернативной позиции пропорционального раз­вития экономики – использования товарно-денежных отношений, расширения хозяйственной самостоятельности, – возобладал курс преимущественного развития тяжелой промышленности, жестокого централизма. На такой основе разрабатывался генеральный план строительства коммунизма в 1946–1965 гг. Этот процесс шел за счет дискриминации сельского хозяйства и легкой промышленности.

Возврат к модели развития 30-х гг. вызвал значительные экономические потрясения, резко ухудшившие в 1951–1953 гг. все хозяйственные показатели и создавшие серьезную напряженность в обществе. Период 1945–1953 гг. следует считать логическим завершением, итогом экономической и политической линии, проводившейся после нэпа.

Источник: Деревянко А.П., Шабельникова Н.А. История России: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство «Проспект», 2006. С. 363–369.

№ 5. Преобразования государственного аппарата

В сентябре 1945 г. упраздняется Государственный Комитет Обороны (ГКО), функции которого передаются Совету Народных Комиссаров СССР. Был ликвидирован также ряд отделов исполкомов местных Советов (отдел по учету и распределению рабочей силы, бюро продовольственных и промтоварных карточек и т.д.). В марте 1946 г. СНК СССР был переименован в Совет Министров СССР, СНК союзных и автономных республик – в Советы Министров соответствующих уровней, а наркоматы – в министерства.

За годы войны значительно усилилось влияние партийных органов на все стороны жизни. Широко практиковалось назначение на выборные должности, что приводило к фактическому отстранению Советов от выполнения их государственных функций.

В 1947 г. проведены выборы в Верховные Советы союзных и автономных республик, в конце 1947 – начале 1948 г. – очередные выборы в местные Со­веты. В марте 1950 г. в связи с истечением установленного Конституцией СССР срока полномочий Верховного Совета СССР второго созыва состоялись очередные выборы в высший орган власти.

В феврале 1947 г. созданы постоянные Комиссии законодательных предло­жений Совета Союза и Совета Национальностей Верховного Совета СССР второго созыва. На эти комиссии возлагалась задача предварительного рас­смотрения и подготовки законопроектов для сессий Верховного Совета.

Изменение ситуации в стране привело к необходимости некоторой реорганизации государственного аппарата. В 1947 г. Государственная плановая комиссия Совета Министров СССР была преобразована в Государственный плановый комитет Совета Министров СССР, в задачи которого входили пла­нирование, учет и контроль за выполнением народно-хозяйственных планов. Созданы Государственный комитет по снабжению народного хозяйства Совета министров СССР и Государственный комитет по внедрению новой техники в народное хозяйство Совета министров СССР.

По окончании войны И.В. Сталин был освобожден от обязанностей наркома обороны, но сохранил за собой пост Председателя Совнаркома. Он продолжал оставаться членом Политбюро и Оргбюро ЦК ВКП(б). Возросший за годы войны авторитет И.В. Сталина поддерживался всей системой административно-бюрократического и идеологического аппарата.

В 1946–1947 гг. по поручению И.В. Сталина велась разработка проектов новой Конституции СССР. 15 июля 1947 г. Сталин внес на рассмотрение Политбюро ЦК ВКП(б) вопрос «О проекте новой Программы ВКП(б)» и поручил ее разработку комиссии под председательством А.А. Жданова.

Конституционный проект предусматривал некоторое развитие демократических начал в жизни общества. Так, одновременно с признанием государственной формы собственности в качестве господствующей допускалось существование мелкого крестьянского хозяйства, основанного на личном труде.

В процессе обсуждения проекта Конституции в республиканских партийных и хозяйственных структурах были высказаны пожелания о децентрализации экономической жизни. Высказывались предложения расширить хозяйственную самостоятельность местных управленческих организаций. Проект Программы ВКП(б) предлагалось дополнить положением об ограничении сроков выборной партийной работы и т. п. Однако все предложения были отклонены, а вслед за тем прекратилась работа над проектами документов. Ожиданиям населения на перемены к лучшему не суждено было сбыться. Вскоре после окончания войны руководство страны приняло меры по ужесточению внутриполитического курса.

Решение задач восстановительного периода осуществлялось в условиях сложившейся в предшествующие годы командно-бюрократической системы. Разработка всех законодательных актов и постановлений, формально утверждаемых затем Верховным Советом СССР, велась в высших партийных инстанциях. Руководство всеми сферами жизни общества сосредоточилось в Секретариате ЦК партии. Здесь определялись планы деятельности Верховного Совета, рассматривались кандидатуры на должности министров и их заместителей, утверждался высший командный состав Вооруженных Сил СССР. Большинство вопросов хозяйственного строительства рассматривалось на партийно-хозяйственных активах. Постановления ЦК ВКП(б) обязывали первичные партийные организации контролировать работу администрации промышленных предприятий и колхозов, вскрывать «ошибки и промахи хозяйственных руководителей».

Годы 1946–1953 представляли собой наивысший расцвет сталинизма как политической системы. Была проведена «демократизация» политического фасада. После длительного перерыва возобновились съезды общественных организаций, профсоюзов и комсомола, а в 1952 г. состоялся XIX съезд партии, переименовавший ВКП(б) в КПСС (как в 1946 г. СНК был переиме­нован в Совет Министров).

На самом же деле единовластие Сталина, умело стравливавшего своих ближайших соратников и вероятных преемников, оставалось неизменным и прочно базировавшимся на общем страхе. Важнейшие вопросы Сталин ре­шал на своей даче в Кунцево вместе с несколькими членами Политбюро, от­вечавшими за соответствующие направления работы.

В послевоенные годы Сталин постарался упрочить фундамент своей власти путем отказа от традиционных, установленных Лениным принципов функ­ционирования партийных органов и безграничного развития культа Верхов­ного Вождя, ставшего маршалом, генералиссимусом и Председателем Совета Министров.

Именно в этот период у Сталина, по мнению Н. Верта, произошел разрыв с ленинским наследием, который осуществлялся на нескольких уровнях:

1) на уровне символов, что выражалось в воссоздании гражданских и военных званий, которые были упразднены Лениным, поскольку воплощали, по его мнению, традиционное государство (так, в 1946 г. народные комиссары превратились в «министров»); в примечательных переименованиях, призван­ных знаменовать переход к новому этапу в историческом развитии народа и государства (Рабоче-Крестьянская Красная Армия была переименована в Советские Вооруженные Силы, а большевистская партия в 1952 г. стала Коммунистической партией Советского Союза – КПСС);

2) на теоретическом уровне шла скрытая критика ленинской концепции партии. Так, в речи, произнесенной 9 февраля 1946 г., Сталин заявил о том, что единственная разница между коммунистами и беспартийными состоит в том, что первые являются членами партии, а вторые – нет;

3) на более глубоком уровне реального осуществления власти разрыв с ленинизмом выражался в последовательном игнорировании руководящих органов партии: тринадцать с половиной лет, с марта 1939 по октябрь 1952 г., не созывались съезды и пять с половиной лет, с февраля 1947 по октябрь 1952 г., пленумы ЦК.

Политбюро (10 членов и 4 кандидата в члены) почти никогда не собиралось в полном составе. Сталин предпочитал, как правило, принимать членов Политбюро индивидуально или небольшими группами по вопросам, связан­ным со «специальностью» каждого. Мучимый острой шпиономанией, Сталин неизменно исключал из этих встреч, особенно в последние годы жизни, некоторых членов Политбюро, подозреваемых в переходе на службу к той или иной иностранной державе. Это произошло с Ворошиловым, заподозренным в сотрудничестве с Интеллидженс Сервис (но не арестованным, что достаточ­но ясно говорит о подлинных мотивах этой так называемой опалы), затем, после XIX съезда партии, – с Молотовым и Микояном. Хрущев оставил поразительные рассказы об эпизодических заседаниях Политбюро, где важнейшие решения, например, о пятом пятилетнем плане, принимались без всякого обсуждения за несколько минут участниками, испытывавшими панику только от одной мысли, что они могут высказать точку зрения, которая испортит настроение Вождю.

Источник: Деревянко А.П., Шабельникова Н.А. История России: Учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Издательство «Проспект», 2006. С. 369–372.

№ 6. 70-летний юбилей Сталина

21 декабря 1949 г. страна праздновала 70-летний юбилей Сталина. Подобного пышного мероприятия СССР еще не знал. Задолго до этого дня по всей стране и за границей начали готовить подарки «род­ному и любимому». Их было так много, что в здании закрытого Музея изобразительных искусств им. Пушкина был создан «Музей подарков Сталину». Среди его экспонатов выделялись вещи не­обыкновенные, вроде пышного головного убора из перьев – «дара величайшему воину И.В. Сталину, избранному почетным вождем индейских племен» или рисовое зерно с портретом этого воина. Было немало гобеленов, ковров, ваз с изображением вождя, а так­же моделей домен, зданий, сооружений, носивших его имя. Пере­чень других подарков занял бы страницы.

В Третьяковской галерее открылась помпезная выставка «Ста­лин в изобразительном искусстве». Повсюду в стране открывались огромные монументы вождя. Люди умилялись, глядя на парную скульптуру В. Пинчука «Ленин и Сталин в Горках»: Ленин крепко держит за руку своего преемника и друга. День ото дня нарастала шумиха по радио, в газетах. Народные сказители, певцы, акыны, бандуристы состязались в славословии гению всех времен и наро­дов. Вечером над Москвой, во время народного гуляния, засиял в свете сотен прожекторов гигантский портрет Сталина, поднятый на аэростате и осеняющий столицу как новый святой.

Возможно, что именно тогда появился известный анекдот о Ста­лине, поучавшем непутевого сына Василия: «Ты думаешь, ты – Ста­лин? Ты не Сталин! Ты думаешь – я Сталин? И я не Сталин!» И ткнув пальцем в сторону одного из миллионов своих портретов, вождь сказал: «Вот кто Сталин!»

Источник: Анисимов Е.В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты. – СПб.: «Питер», 2007. С. 483–484.

№ 7. Советское общество после войны

Победа в войне воодушевила людей. Пройдя страш­ные испытания в боях, многие фронтовики возвы­сились в собственных глазах, утратили довоенные иллюзии о непогрешимости «вождя», всего режима. У многих исчез привычный страх перед властью, авторитетом «гения всех времен и народов». Многим казалось, что, идя навстре­чу желаниям общества, власти непременно проведут либеральные экономические реформы: «колхозы распустят», смягчится цензура, будут даны «послабления» в идеологии, вообще режим «помягче­ет». Однако этого не произошло. Наоборот, власть, столкнувшись с «брожением умов», стала ужесточать порядки в стране. Напря­женная международная обстановка, ощущение отставания в ядер­ной области, массовое вооруженное сопротивление советской вла­сти в республиках Прибалтики и в западных областях Украины и Белоруссии – все это стало поводом для усиления полицейского и идеологического давления на общество.

Долгое время сохранялся суровый дух законов военного време­ни. За 15-минутное опоздание на работу, самовольный уход раньше времени рабочий мог угодить в лагерь по действовавшему тогда за­кону 1940 года. Была ограничена свобода человека менять место рабо­ты по собственной воле. Этот крепостнический закон был отменен лишь в 1956 году. В столь же тяжелом положении оказались и колхоз­ники. Фактически они находились на положении крепостных: не имели права покинуть колхоз, под угрозой лагеря и отнятия при­усадебного участка они должны были выполнять «обязательный минимум трудодней», за которые почти ничего не платили. Допол­нением к свирепому закону «о пяти колосках» стал закон 1947 г., по которому «хищение социалистической собственности» в составе «преступной группы» (даже если это были трое-четверо детей) ка­ралось 25-летним сроком заключения.

ГУЛАГ после войны пополнился обильным потоком новых зэков. Кроме коллаборантов, сотрудничавших с немцами, там оказыва­лись люди, которые просто жили «под немцем» и работали ради куска хлеба. В лагерях оказались также бывшие советские военно­пленные, отсидевшие годы в немецких концлагерях. Вина их за­ключалась лишь в том, что они, брошенные командованием при от­ступлениях, не погибли, а оказались в плену. В ГУЛАГ везли также репатрианток из Западной Европы, пойманных или переданных союзниками «белых» казаков, офицеров, дворян. Там же оказыва­лись бендеровцы, «лесные братья», все «классово чуждые и антисо­ветские элементы» из Прибалтики и Украины.

Система сталинских лагерей в послевоенное время приобрела еще более суровые черты. Часть лагерей (так называемые «лагеря особого назначения») стали похожи на немецкие концлагеря унич­тожения: особая полосатая одежда заключенных, номера вместо фамилий и имен. Эти лагеря считались уже не местами «перевос­питания» врагов, а являлись фабриками уничтожения заключен­ных. Неслучайно в послевоенное время происходили восстания зэков. Организаторами и вожаками, как правило, были бывшие офицеры Красной армии. В отличие от множества политических заключенных 1930-х гг., думавших, что их посадили «по ошибке», «по навету», что «партия разберется», новое поколение зэков ника­ких иллюзий относительно партии и Сталина не питало. Для них вся система «усатого» воспринималась как вражеская. С ней они боролись так, как это делали, сидя в немецких концлагерях. По­сле смерти Сталина эти восстания выливались в подлинные бои с вохрой и даже регулярной армией. Против мятежных заключен­ных командование использовало самолеты, танки и другую технику.

Поиск по сайту: