Глава четвертая. Весь следующий день Пустой не выходил из камеры

Весь следующий день Пустой не выходил из камеры. Единственный раз - только когда пришлось идти на работы, потому что надзирателям точно не понравилось бы, что заключенный отлынивает. Пусть даже такой как Йен.

К нему, конечно, заходили - и Док, успевшая на него поорать и расстроиться, что проиграла спор, поскольку Сказочнику так ничего и не сломали, и Проф - тот просто тревожился за Эвана, и Мелочь - вот он-то переживал как раз за Пустого. Правда, все трое быстро уходили, поскольку Йен не только не отвечал, но и вообще не шевелился, пребывая во вполне обычном для себя состоянии.

Но вот утро следующего дня заставило его слегка отвлечься от бесконечного лежания - дверь распахнулась чуть ли не ночью, часов в пять, когда до пробуждающего звонка оставалась пара часов, и в камеру был буквально закинут Эван - надзеры явно особо парня не выделяли среди других заключенных, побили так же, как и остальных.

- Бля-я-ять, - просипел в обычной манере Тайлер, не предпринимая никаких попыток встать. – Ну, добивай скорей. Прошу, - он скривился от боли, когда постарался сдвинуться, но ничего не получилось. Единственное, что радовало – надзиратели не обшаривали карманы, а потому мармеладки и плеер все еще лежали там. Хоть что-то после себя оставит. И все же он был безумно рад вырваться наконец из темного бесшумного помещения и снова слышать все эти звуки – шаги, голоса. Карцер – отвратительное место, теперь Эван лучше понимал Пустого, просидевшего там полгода. Он за день-то чуть не свихнулся.

- Зачем? - без интереса поинтересовался парень, вновь укладываясь на кровать и даже не глядя на Эвана. Ему не хотелось.

- Ну я ж, блять, ослушался тебя. Ударил и так далее. Додумай сам, - прохрипел Эван, тут же сгибаясь к полу и кашляя. Его о-о-очень хорошо отделали. На полу осталось несколько капелек крови, а брюнет снова завалился на спину, не в силах подняться.

- М, - все с таким же "огромным интересом" протянул Пустой. Сел на кровати, повернул голову к кашляющему парню, некоторое время просто смотрел на него, а затем встал и подошел. Носок тяжелого ботинка ткнулся в бок Сказочнику, заставив его захрипеть от боли, и Пустой все же склонился над парнем, заглядывая ему в глаза.

- Ну вот, пиздец, все по плану. Ты смотришь мне в глаза, все ахуенно, давай, - выдохнул Эван. – Передай Доку, что мармеладки ее, - у парня снова закружилась голова, он закатил глаза, но усиленно цеплялся за ниточку сознания – светлые глаза Пустого.

Пустой протянул руку к парню, стер с его щеки кровь - ладонь у него оказалась неожиданно теплая и шершавая - и осторожно поднял Сказочника на руки, перенося на кровать и подкладывая под его голову подушку. Выпрямился, сделал пару шагов назад, все же не разрывая зрительного контакта.

- П… - брюнет снова закашлял, - почему?..

Пустой, не отвечая, отвернулся и присел рядом со столом, вытаскивая из-под него все тот же ящик, что и раньше. Покопался в нем, достал пару таблеток и вновь подошел к Эвану, усаживаясь на пол рядом с его лицом и протягивая таблетки.

- Знаешь… если будет еще раз такая ситуация, я… все равно поступлю также. Так что в твоих интересах пришить… меня сейчас. Скажешь… умер от внутреннего… кровоизлияния… - он кашлянул, по губам снова потекла струйка крови. Он поднял руку, беря таблетки, но пальцы дрожали и достать их не получалось, что злило Эвана, но он ничего не мог поделать, ощущая себя жутко беспомощным.

Пустой кивнул, словно принимая к сведению, сам взял таблетки и закинул их в рот. Стер с губ парня кровь, наклонился и внезапно прижался к ним своими губами, языком заставляя его приоткрыть рот и проталкивая таблетки как можно глубже, просто вынуждая Сказочника их судорожно проглотить.

Но Йен все равно не отстранялся - едва касался теплыми сухими губами его губ, не обращая внимания на кровь, и продолжал поцелуй, мягко, но настойчиво изучая рот Сказочника.

Брюнету стало не хватать воздуха, но сил сопротивляться не было совершенно, даже оттолкнуть Йена, хоть очень и хотелось. Он закашлял в губы Пустому и отключился, потому что организм не выдержал еще и потери воздуха.

Тот медленно отстранился, слизывая с губ чужую кровь, и уселся рядом с отключившимся уже в который раз парнем, подпирая голову руками и закрывая глаза. Спать ему не хотелось. Вообще ничего не хотелось.
Как и всегда.

* * *

Эван в который раз шумно выдохнул и резко открыл глаза, снова видя над собой не потолок, а койку. Он скосил глаза вбок и удивленно посмотрел на сидящего на стуле Йена, смотревшего на него. Сквозь крошечное окно пробивался свет – значит, Тайлер проспал как минимум полдня.

Пустой чуть вскинул брови, приподнял голову и глянул на парня сверху вниз.
- Обезболивающее подействовало? - без особого интереса поинтересовался он.

- Частично, - говоря себе, что поцелуй это был просто дурной сон, ответил Эван. Боль, конечно, была, но какой-то притупленной.

Пустой кивнул, чуть прикрывая глаза и облизывая тонкие губы. Уж он-то себе точно не забивал мозги и сны с реальностью не путал. Подпер щеку рукой и вновь медленно кивнул.

- Чего киваешь, как китайский болванчик? – усмехнулся Сказочник, с огромным трудом приподнимаясь на кровати и снова безвольно на нее падая. Как бы не хотелось ему быть сильным, он был не настолько стойким, тело подводило.

- Почему бы и нет? - тихо спросил парень, закрывая глаза полностью и выглядя жутко усталым.

- Сколько времени прошло? – спросил, чтобы просто не молчать, брюнет.

- Понятия не имею. Сегодня нет работ - воскресение. Скоро обед, - Пустой кинул быстрый взгляд на окно, словно по свету определяя, сколько сейчас времени, и внезапно изменившимся, низковатым голосом произнес: - Ты был в карцере.

- Я в курсе, - хохотнул, тут же закашлявшись, парень. – У тебя странный голос, когда ты не шепчешь. Что без меня тут было? Никого не убили?

- Значит, буду шептать, - вновь привычно и тихо протянул Йен, моргая. - Ничего не было. Даже если было - я не знаю. Я редко выхожу из камеры.

- Нет, ты уж говори так, раз начал, - Эван не стал говорить, что так голос Пустого приятнее и «полнее». Не такой тусклый. – И чем же ты тут занимаешься? Тебе не скучно, нет?

Йен молча кинул взгляд на стол с папкой бумаги на нем.
- Рисую, - просто ответил он. - И лежу. Мне хватает, - тут парень вновь чуть нахмурил брови и глянул на Эвана, словно вспомнив что-то важное. - Где сигареты?

- Ты рисуешь? – не обращая внимания на вопрос о сигаретах, спросил Тайлер хриплым голосом.

- Логичный вывод, - глухо отозвался парень, резко придвигаясь и принимаясь методично обыскивать парня, залезая во все карманы, явно выискивая в них свои сигареты.

- Я их отдал надзерам, можешь не искать, - меланхолично ответил Эван, позволяя себя ощупывать только потому, что не было сил оттолкнуть Йена, - наркоша, - усмехнулся он.

Правда, вся меланхоличность тут же ушла - Эван прогнулся, когда Пустой, не сдержавшись, заехал ему кулаком в живот и резко встал, отворачиваясь и отходя к столу. Он явно был зол на парня за то, что тот отдал его сигареты.

Тайлер точно ожидал этого, но все равно было адски больно, он снова закашлял кровью, забрызгивая и без того грязную майку.
- Ты умрешь с ними, - прохрипел он.

- Эти наркотики - что-то типа успокоительного, - процедил парень, не поворачиваясь. Голос его звучал отстраненно, словно ему было плевать, что сделал Эвану больно.

- От чего успокаиваешься? Это не выход, - прошелестел Тайлер еле слышно.

- Не твое дело, - все так же безэмоционально сказал парень, не поворачиваясь и просто рассматривая свои рисунки.

- О да, точно, я забыл, - усмехнулся, задыхаясь, Эван, - не мое.

- Молчи, - тихо приказал Пустой, словно ему надоело слышать судорожные вздохи Эвана. - Или мне еще раз тебя поцеловать?

- Что? – парню показалось, что он ослышался. Так это что… правда? Зачем кому-то вроде Йена это? Зачем? Секса не хватает? О да, наверное, так. Не может быть чего-то другого.

- Мне тебя поцеловать, чтобы ты заткнулся? - тихо повторил Пустой, разворачиваясь и глядя Сказочнику прямо в глаза, не смущаясь ни сколько. - В прошлый раз неплохо помогло.

- Н-но… - так брюнет давно не терялся, - ты просто воспользовался положением! Не нравится, что я говорю? Не нравится? Ну, так ищи честные способы! – на эти хриплые выкрики опять вышли все его силы, и он снова почувствовал себя жалким.

- Я пытался впихнуть в тебя таблетки, - Пустой пожал плечами, как ни в чем не бывало, и медленными, небольшими шагами подошел к кровати парня. - Ты против?

- Нет, не против. Но больше так не делай… - прошелестел почти беззвучно Эван, глядя Пустому в глаза.

- Ненавижу, когда мне говорят не делать что-то. Не приказывай мне, - холодно выдохнул парень. Блеклые глаза закрылись на секунду, но Йен вновь быстро склонился, перехватывая руки Эвана, и поцеловал его. На этот раз - действительно назло, но все же так же мягко и вроде даже не настойчиво - весьма странно для такого человека, как Пустой.

- Будь у меня силы, я бы втащил тебе, - сипло выдохнул Сказочник, когда Йен оторвался, - я не приказывал, я попросил…

- Плевать, - спокойно отозвался парень, просто садясь рядом со Сказочником, будто ничего и не было.

- Эгоист и… наркоман. Точно. Но все-таки, ты… меняешься. У тебя более живое лицо с… нашей первой встречи, - прикрывая глаза, тихо сказал Эван. – Как только смогу двигаться, въебу тебе хорошенько, - он улыбнулся.

- Тебе кажется, - равнодушно отозвался парень, проводя обожженными пальцами по щеке, где тянулась длинная и неприятно садившая царапина. - Я всегда был такой. И вряд ли изменюсь. Я действительно эгоист и наркоман, - просто сказал он.

- Ну… наркоманом ты больше… не будешь, не будь я Эваном Тайлером. Я точно… тебе врежу, обещаю, кретин. Я тебя не бою-ю-юсь, запомни, сколько не бей меня, - все также тихо с закрытыми глазами протянул Сказочник.

- Я ведь действительно могу тебя убить, - тихо сказал парень полнейшую правду.

- Ага, я в курсе. Вперед, вот, я весь… твой, руки бы в стороны раскинул, но не могу, прости, - резко распахивая глаза и уставившись на Пустого, сказал Эван.

Тот пожал плечами и протянул руку, коснувшись пальцами горла парня. Чуть сжал, вроде совсем несильно, но воздуха сразу же стало не хватать.
Пустые глаза сверкнули.

- Ну? – прохрипел Эван. – Давай… ну! – глядя прямо в светло-синие глаза.

Тонкие пальцы сжались чуть сильнее, вынуждая парня откинуть голову и попытаться судорожно заглотить воздух, которого не хватало просто катастрофически. Перед глазами все плыло, но цепкие прозрачные глаза Пустого никак не отпускали, и Эван видел их даже через меркнущее сознание.
- Все еще хочешь? - почти беззвучно прошептал парень побелевшими губами.

- Д… а, - прохрипел Сказочник, дергая пальцами, но не делая никаких попыток освободиться.

- А говорил, что не сломаешься. Желание смерти - первый признак, - пальцы у Пустого не дрожали, и было заметно, что ему не страшно вот так вот сидеть и спокойно убивать человека. Но он пока не старался убить его - просто перекрывал доступ к большей части кислорода, но дышать давал. Жалкими, судорожными глотками, но давал.

- Это… смелость… глядеть в гла… за уб… ийце, кре… тин. Пойми… что я не сло… ма… юсь, - выдавил, задыхаясь, Эван, - это… тебе должно… быть стр… рашно…

- Почему же мне? - складывалось впечатление, что Йен специально мучает Сказочника, доводя его до полуобморочного состояния и еще и разговаривая с ним тихим спокойным голосом, хотя знал, что у него уже немеют губы и ощущал бьющееся сердце в сонной артерии.

- Потому… что ты не… настолько… хладно… кровен… как хочешь… казаться, - брюнет сжал руки в кулаки, содрогаясь.

- Только на твоих глазах я убил двоих, - парень внезапно выдохнул и с силой сжал пальцы на несколько долгих мучительных секунд, в течение которых Эван просто открывал рот, пытаясь вздохнуть. Но Пустой сделать этого не давал - он внезапно резко переместил пальцы, нажал на какие-то точки и Сказочник перед тем, как отключиться, услышал тихий шепот прямо на ухо: - Я именно такой хладнокровный.

Пустой поднялся с кровати, сверху вниз глядя на бесчувственное тело. В пустых глазах - никакого сочувствия.

Эван, однако, не был мертв - и должен был очнуться буквально через несколько минут, просто отключившийся от недостатка кислорода.

И правда, через некоторое время Тайлер судорожно вздохнул, снова закашлял кровью, сжимаясь в позу эмбриона, потому что нестерпимо болел живот.
- Ненавижу… почему… почему ты меня не убил?! Издева… кха-кха!.. аться любишь? Урод… ненавижу… нена… вижу, - повторял он тихо-тихо, не уверенный даже, что произносит это вслух.

Пустой повернулся, услышав сзади тихий голос - он стоял к Эвану спиной, у стола - и подошел к парню, усаживаясь на пол перед его лицом.
- Зачем мне было убивать тебя?

- Потому что ты явно садист… и, насчет ненависти не могу ничего сказать, но явно не любишь людей. Особенно меня. А я не хочу страдать от чьей-то руки. Надоест – повешусь, на надзеров брошусь – вариантов… море. Не будь таким самодовольным, уебок, - зло выдохнул Сказочник.

- Я не дам тебе себя убить. Не надейся, - Пустой полностью проигнорировал оскорбления в свой адрес, словно ему было плевать. - Я эгоист. Да.

- С-с-сука, ты мне не помешаешь, если я пойду оскорблять надзеров, - выплюнул Йену в лицо парень. - Зачем я тебе? Зачем?!

- Сказочник, - очень просто ответил русый, будто бы это прозвище все объясняло.

- Ебнутый, господи, до чего ты ебнутый, - истерично расхохотался Эван, кашляя и загибаясь от боли.

- Я не думаю так, - легко возразил парень. – Аргументируй.

- Просто поверь, - проговорил тихо Тайлер, прекращая смеяться и серьезно глядя на Пустого. - Улыбнись разок для меня, ты мне должен.

- Я разучился. Ты мог бы понять, почему, - Пустой явно не желал менять свои привычки и кому-то улыбаться. Впрочем, по его тону не было понятно, так ли он против или просто хочет спорить.

Эван протянул две руки к лицу Йена, касаясь кончиков губ большими пальцами и растягивая их в стороны. Чуть-чуть, наподобие улыбки.
- Еще бы глаза улыбались...

Пустой молча отвел взгляд, а затем и вовсе закрыл глаза, даже не пытаясь убрать руки Сказочника от себя. Он и молчал как будто поэтому - словно не хотел, чтобы парень отнял пальцы от его губ.

- Почему ты мне это позволяешь? - несколько недоуменно прохрипел Эван. - Ты даже убить меня не хочешь... - мягко проводя большим пальцем по губам и опуская руки, даже не отдернув их, хотя внутри Сказочник боялся, что сходит с ума.

- А почему бы и нет? Сказочник, - спокойно отозвался Йен, не открывая глаз, но потом уголки губ чуть дернулись и парень продолжил: - Оказывается, мне надо с кем-то говорить. С чужим.

- Я не чужой, - оскорбился Эван, сжимая руки в кулаки.

- Ну и кто ты для меня тогда? - безразлично поинтересовался Пустой. Кажется, ответ ему знать не хотелось. Или просто было плевать.

- Для тебя? Это… ты мне скажи. Хотя… тебе плевать. Я тебя развлекаю и все. А так – я никто, - выдохнул несколько зло Тайлер, которого эта безразличность раздражала. Он никогда не был пофигистичным, не плевал на все с высокой колокольни. Он жил ярко, пусть и не так счастливо, как хотелось бы.

- Ты Сказочник, - немного невнятно пробормотал Йен, проводя рукой по лицу и на несколько секунд останавливаясь на глазах, потирая их.

- Блять, не хочу больше спорить. Ты безнадежен, - бросил это пустое занятие Эван, поворачивая голову в другую сторону от Пустого. – Пиздуй на обед.

- Я не хочу есть, - спокойно отозвался русый, даже не шевелясь.

- Тогда просто съеби от меня подальше. Я спать хочу. У меня все болит. А твоя надменность раздражает. Или, знаешь, ударь меня, чтоб я уже отключился, а? Тебе же так не нравятся мои слова, - прошептал устало Эван.

- Я не надменный, - Пустой все же открыл глаза и поднял голову, чтобы было удобнее видеть немного хмурящегося парня. - И, кажется, я сказал тебе, что мне нужно с кем-то говорить, - его голос чуть изменился, стал чуточку глубже, словно парень выделял голосом какие-то важные слова.

- Я спать буду. Тут полная тюрьма людей, умных и глупых, у тебя трое друзей, говори с кем хочешь. Я не «кто-то». Я Эван, - ответил парень.

- Сказочник, - помолчав, отозвался Пустой, укладывая голову на руки и чуть отворачиваясь, так, что Эван теперь мог лицезреть его макушку. С пола Йен так и не поднялся. - Спи.

- Спасибо за разрешение, - съязвил, закрывая глаза, Тайлер, и намереваясь действительно заснуть. Засыпал он всегда быстро и незаметно для себя, так что уже через пару минут он уже посапывал, расслабляясь только во сне и правда выглядя намного младше своих лет.

Пустой продолжал лежать, блеклыми, ничего не выражающими глазами рассматривая простынь и прислушиваясь к тихому дыханию Сказочника.

Тот не проснулся даже от оглушительного звонка на обед, но Пустой все же поднялся, кинул на парня быстрый взгляд и вышел из камеры, закрывая за собой дверь.

Зато Эван проснулся, когда оглушительно хлопнула дверь камеры и в нее завалилась вся компания, таща за собой привычно унылого Йена. Тайлер вздрогнул, но глаза не открыл, искусно притворяясь спящим, благо лежал он, отвернув голову к стене.

- Ну ниебаться себе! - шедшая первой Док присвистнула, говоря громким шепотом, оглядывая всего Эвана с ног до головы и явно не заметив, что парень проснулся. - Это ты его так отделал, или надзеры постарались?

- Наша Принцессочка душит обычно, а не избивает, да, Йенчик? - тихо, но нагло хихикнул Профессор, с размаху плюхаясь на стул и укладывая ноги на кровать Эвана, рядом с его ногами.
Мелкий присел рядом с ним, бесшумный и легкий.

Пустой молча отошел к окну и взял одну из свечей в руку, слегка сминая ее. На разговоры он явно не был настроен.

- Но у него ж ничего не сломано? Жаль, блять! - Док тихо хлопнула себя по колену, прислоняясь к стене рядом с Пустым и глядя на него. - Я проиграла, по ходу. Но сигареты он тебе ж не отдал, наркоману этакому?

- Нет, - хрипло откликнулся Пустой, сжимая свечу еще сильнее. - Надзирателям отдал.

- Хах, чокнутый засранец! И ты его даже не убил? Ну ты вообще! Стареешь, кажись! - хохотнула Док и протянула парню другую пачку. - Бери, торчок сраный, не распсихуйся только.

- И не пались, - Проф обнял Мелкого за плечи и оперся о его плечо подбородком, придвинувшись на стуле чуть ближе, и тут же быстро и насмешливо зашептал что-то парню на ухо, заставляя его то и дело улыбаться.

Эван шумно пошевелился, поворачивая голову и резко открывая глаза.
- Еба-а-ать, опять вы, - протянул он, ухмыляясь.

- А че, попытаешься прогнать? - в такой же манере ухмыльнулась Док. - Ну валяй, хули, пробуй.

- Ага, только через недельку, когда смогу нормально двигаться, - хохотнул Тайлер, с огромным трудом поворачиваясь на бок. Все тело казалось ему каким-то чужим и тяжелым.

- Что, прикажешь нам сидеть тут целую неделю? Это только Йен так может, без жратвы и воздуха-то, - весело рассмеялся Проф, хлопая парня по ногам.
Йен кинул на друга быстрый взгляд и отвернулся в сторону.

- Ну вот и я о чем, - улыбнулся Эван, - кста-а-ати, - он рукой залез в карман, вытягивая из него пачку мармеладок, - лови, - он неловко бросил ее Доку, а она поймала, - дарю. Только попробовать хоть одну напоследок дай, - он подмигнул, снова бессильно бросая руку на кровать. Сил у него не было никаких.

- Охуенно, - расхохоталась девушка, пряча сладость в карман широких штанов и вытягивая оттуда пачку сигарет, чтобы тут же метко запустить ими в лоб Сказочнику. - Ответный подарочек.

- А где мой шоколад на неделю? – морщась от боли во лбу и убирая пачку в карман, спросил Сказочник.

- Йен сожрал, - нагло соврала девушка, тут же легко получая в бок от Пустого. Профессор с Мелким тихо захихикали. - Завтра отдам.

- М-м-м, только не обмани меня, - шутливо угрожающе сказал Эван, тут же рассмеявшись. Как же этого ему не хватало в карцере, хоть он и старался не признаваться в этом себе.

- Ты все же расскажешь, что был за спор? - негромко поинтересовался Йен, кидая взгляд на Дока. Та широко ухмыльнулась. - Второй день уж не замолкаешь.

- Док, - нахмурился Тайлер, - я и так покалеченный, не хочу еще, так что молчи.

- Вот уж хуй, - если раньше девушка и не сказала бы, то сейчас - ну точно должна была. - Наглющий пиздюк-Сказочник заявил, что не отдаст тебе твои сигареты и при этом останется с целыми конечностями. Блять, вот хуле ты не мог ему их сломать, а? - она заржала на всю камеру и врезала кулаком по стене.

Пустой кинул тусклый взгляд на Эвана. Долгий взгляд. Нехороший.

- Козлина ебанная, - пробормотал Сказочник, не очень зло, но довольно нехорошо, - ну вот нахуя? Больше не дам тебе ничего.

- Хы-хы-хы, теперь тебе точно руки и ноги переломают, - злорадно ухмыльнулась девушка, резко отталкиваясь от стены и буквально сдергивая с кровати хохочущего Профа и улыбающегося Мелкого, силком вытаскивая их из камеры и закрывая за собой дверь.

Йен проводил их взглядом и отошел к столу, принявшись крутить в пальцах ручку. Пока что молчал.

- Блять, вот и делай людям добро. Нахуя, собственно? – протянул, ни к кому не обращаясь, брюнет. Вроде бы говоря о Доке, но в то же время имея в виду и Йена тоже.

Пустой молча взял стул, переставил его к столу и уселся, находя чистый лист и принимаясь водить по нему ручкой, уже плохо пишущей. Он ничего не рисовал, просто вычерчивал неровные тонкие линии, подпирая голову рукой.

- Э-эй? – парень отлично понимал, что нарывается, но это молчание ему тоже не понравилось. Как затишье перед бурей – лучше сразу все свое получить, а потом уже расслабиться. Эван думал так.

- Попасть в карцер, чтобы выиграть спор. Как умно, - внезапно произнес Пустой, разрывая долгое молчание, но так и не поворачиваясь. Голос его был холоден и пуст.

- На спор мне было плевать… - протянул брюнет, - как видишь, я все равно отдал мармелад Доку. И в любом случае бы отдал.

- Сомневаюсь, - не меняя тона, произнес парень. То ли не верил, то ли просто не хотел верить.

- Дурак, - просто отозвался Эван, ложась на спину и переводя взгляд в койку над собой. Он снова раз за разом оказывался на нижней койке, куда его переносил Пустой. Зачем? Странные действия для такого безэмоционального психа, если подумать…

Пустой обернулся на секунду, скользнул быстрым взглядом по парню и внезапно перевернул лист, склоняясь над ним, как всегда горбясь и действительно принимаясь рисовать.
- Лежи так, - тихо сказал он.

- Что? А, окей, - отрешенно сказал Тайлер, сосредоточив все внимание на своих внутренних ощущениях, как делал это в карцере – просто садился на середину тесного помещения и что-то воображал, закрывая глаза – водопады, леса, океан… Отлично помогает убить время.

Пустой сидел так довольно долго - пусть и рисовал простыми быстрыми росчерками, непрофессионально, с мелкими ошибками, он все равно хоть как-то, но старался, иногда поворачивая голову к дремавшему уже Сказочнику и просто сидя так по нескольку минут, глядя на него.

Ужин оба парня благополучно пропустили - как бы Эван ни говорил, что хочет есть, но, видно, не так уж и нестерпимо - потому что звонок он пропустил, равно как и пропустил то, что в камере погасили свет и закрыли дверь.

Пустой, заслышав этот щелчок, поднял голову и поднялся со своего места, подходя к Эвану и касаясь его щеки острым краем листа, будя.

- Я опять уснул? Жаль… - пробормотал, с трудом открывая заспанные глаза, Тайлер, и глядя на Пустого. - Покажешь?

Парень спокойно протянул ему лист, нисколько не волнуясь того, что это кто-то увидит. Критики он не боялся.

- Вау, - выдохнул Эван, беря лист в руки, - ахуенно рисуешь, - он улыбнулся Йену, снова возвращаясь к рисунку. Действительно, для такого как Пустой, это было шикарно, да, непрофессионально, чуть небрежно, но похоже. И Сказочнику показалось, что это не он, словно кто-то очень похожий на него, но что-то тут не так. Он себя так не видел. – Странно, это так похоже, но… это не я. Интересно, что не так? Словно… ты не угадал мой внутренний мир, – он усмехнулся и снова вернулся взглядом к наблюдающему за ним Пустому.

- Ты говоришь это человеку, которого зовут Пустым. Я не умею чувствовать людей, - светлые глаза парня пристально следили за каждым движением Эвана.

- Ты чувствуешь людей, даже слишком, - отозвался, зачарованно глядя на рисунок, брюнет. Он бы тоже хотел уметь рисовать.

- Тебе кажется, - легко и быстро сказал парень, чуть дергая головой и присаживаясь рядом с парнем на кровать, рядом с его ногами, и опуская взгляд на свои руки, испачканные в пасте.

- Для этого я слишком проницательный, - настороженно следя за движениями Пустого, между тем прикрываясь рассматриванием рисунка, хмыкнул Эван. Он не забыл еще, несмотря на ледяное спокойствие Йена, Сказочник отобрал у него пачку, да еще и поспорил на нее. За это любой другой был бы уже мертв, по словам Дока.

Пустой перехватил его взгляд сразу же и чуть склонил голову, указывая на свои зрачки, расширенные явно не только от темноты. Пока Эван спал, Пустой успел все же покурить, и не собирался это скрывать.

- Я же говорил, что это как успокоительное. Я не стану тебя убивать. Пока, во всяком случае, - отстраненно сказал он.

- С-сука, вот ты урод-то, а? – разозлился непонятно отчего Сказочник. – Кретин. Заебал.

- Какая тебе разница? Да, я наркоман, - легко признал Пустой, слегка пожимая плечами. Он не видел в этом ничего плохого.

- Ненавижу наркотики, - выдавил сквозь зубы парень. У него с ними были связаны не самые радостные воспоминания, ведь там, на свободе, наркотой не торговали только дети, и то немногие, а быть ненакуренным на вечеринке – это же позор. Мир снаружи ломал не хуже тюрьмы, потому люди предпочитали курить или колоться, нежели принимать действительность. Нет, были те, кто их ненавидел, такие как Эван, с запасом плохих воспоминаний, но через это проходил каждый.

- Я бы сошел с ума, если бы не подсел. После карцера, - добавил парень негромко, внезапно расслабляясь и опираясь о стену позади себя. Он весь как-то расслабился, чуть прикрывая глаза, перед которыми все слегка плыло от недосыпа и наркотиков.

- Прошло уже несколько лет, имбецил, - отозвался брюнет, глядя прямо на парня.

- Все равно страшно, - Пустой чуть прикрыл глаза и внезапно рухнул прямо Сказочнику на ноги, замирая устало и словно несчастно. - Док сама меня подсадила - она полгода меня лечила после этого, а из таких... успокоительных, или что это? - были только наркотики. Успел подсесть.

- Ты придурок, честно. Таких дураков я никогда не встречал, - поднимая руку и неожиданно зарывая ее в волосы Пустого, успокаивая его, потому что в этот момент Эвану показалось, что голос у Йена стал слишком несчастным. Было очень странно различать интонации в пустом голосе, но это действительно было так – тихий голос не был бездушным, он имел свои тональности и свои эмоции, только незаметные.

- Ты и в тюрьме до этого никогда не сидел, - отозвался Пустой. Полежал еще немного, позволяя парню гладить себя по волосам, а потом приподнял голову, заглядывая в карие глаза и чуть облизывая губы. - Сказочник... переспи со мной?

- З-зачем? – растерялся Эван, замирая и не отводя взгляда.

- Хочу, - просто отозвался парень, не шевелясь пока.

- Как ты заметил, я слегка не в форме, - иронично прошелестел Тайлер, снова начиная перебирать пряди волос Пустого.

- Мне плевать, активом быть или пассивом, - равнодушно отозвался парень, вновь укладывая голову и опираясь щекой о колено парня, чтобы ему было удобнее гладить его по волосам. - Можешь хоть вообще не шевелиться.

- Так хочешь трахаться? Оке-ей, я не против, всегда хотел с парнем попробовать, а теперь я в тюрьме, - хохотнул Сказочник, - но тебе действительно придется все делать самому, я без сил.

Пустой приподнялся на руках, прямо взглянул в глаза Сказочнику и кивнул. Приблизился быстро, навис на секунду над ним, опираясь руками рядом с головой, и прикоснулся к губам, вновь целуя, проникая языком в рот, мягко и совсем не настойчиво изучая его, при этом не закрывая глаз, глядя прямо в глаза Сказочника.

Когда светлые глаза оказались настолько близко к его, у Эвана перехватило дыхание – они действительно были необычными. Он не убирал руку с головы Пустого, продолжая поглаживать волосы, чуть прикрывая глаза, так что ресницы дрожали.

Парень отстранился не скоро, медленно облизывая чуть припухшие губы и обжигая дыханием губы Сказочника - оно пахло сигаретами и совсем чуть-чуть сладким - за обедом сегодня Док запустила в него шоколадом Мелкого. Влажные губы скользнули ниже, по подбородку, спустились к шее. Теплый язык на несколько секунд коснулся кадыка, отчего Эван хрипло вздохнул, но Йен тут же последовал дальше, губами изучая буквально каждый сантиметр кожи Сказочника, проходясь по ссадинам языком, слегка щекоча и раздразнивая парня.

Тайлер рвано дышал, не представляя даже, что Пустой способен на такую странную нежность… А Эвану явно не хватало удовлетворения все эти три дня, ведь «там» он привык часто трахаться, а тут никого не было. Но, кажется, он нашел что-то получше. Если бы он мог свободно и без боли двигаться, то извивался бы от удовольствия, а так просто подставлял шею, запрокидывая голову и сдавленно дыша.

Теплые ладони Йена погладили бока парня, забрались под майку, легко касаясь его живота, и потянули вверх, заставляя парня прогнуться, чтобы дать ее стянуть, при этом Эван тут же слегка выматерился от боли, но тут же задохнулся - Пустой провел кончиком языка по его соску, прихватил его зубами, не сильно, просто дразня, и тут же принялся спускаться ниже, целуя горячую кожу парня, мягко зализывая ранки и скользя губами по синякам, не причиняя боли - он касался едва-едва, иногда только целовал его, сам, кажется, наслаждаясь своими действиями.

Руки спустились вниз, стягивая с Эвана штаны примерно до колен, просто чтобы не мешались. Ладонь проникла под ткань трусов, проходясь по стояку парня, и Йен на секунду вскинул глаза, словно не понимая, отчего тот настолько возбудился.
Пальцы на члене слегка сжались, скользнули по всему стволу, но тут же исчезли - Пустой, мягко скользнув по животу и груди парня снизу вверх, вновь коснулся его губ, давая ощутить сбившееся дыхание.

И Эван явственно почувствовал, что Йен все же не так спокоен, как кажется – чуть покрасневшие скулы, рваное дыхание, но все тот же пустой взгляд. Тайлер резко прихватил губы парня, кладя руку на затылок и не давая отстраниться, хотя, если бы русый захотел, это бы его не удержало. Все же Эван тоже хотел изучить Йена, исследуя его рот своим языком и прикрывая глаза, только бы не видеть этого мертвого взгляда.

Русый отвечал на поцелуй, но очень быстро перехватил инициативу - целовал уже он, а не его, он проводил пальцами по недлинным темным волосам парня, скользил кончиками обожженных пальцев по его скулам, спускаясь ладонью ниже, по его груди и животу.

Но после все же отстранился, разрывая поцелуй явно неохотно, чуть помедлил, а потом все же стянул с себя майку, чуть дергая головой и вновь целуя Эвана, чтобы у того не было времени особо рассматривать его шрамы.

- М-м-м, - промычал Тайлер, скользя руками по телу Йена, довольствуясь возможностью его исследовать. Это действительно было интересно для него – такой новый опыт, совершенно не похоже на то изнасилование в кладовке, тут все было как-то… нежнее, что ли? Очень неожиданно, но вот таким Пустой нравился Эвану больше.

Йен чуть вздрогнул от этих прикосновений, словно не ожидал их, но быстро расслабился, тихо выдыхая и жмурясь. Он стянул с себя штаны вместе с бельем, едва не путаясь в них, но все же сталкивая на пол, провел ладонью по своему вставшему члену, прикусывая губы и тут же руку отдергивая, и внезапно прижался лбом и носом к шее Эвана, пряча лицо и медленно проникая в себя пальцами, растягивая, выглядя при этом безумно пошло.

Из груди вырвался низкий тихий стон, и Йен вновь прикусил губу, сдерживая его.

Слушать эти сдавленные стоны и не видеть при этом ставшего хоть на это время живым лица было невыносимо, потому Эван одной рукой поглаживал парня по боку, а второй повернул его за подбородок к себе и удивился, глядя на закушенную губу, чуть нахмуренные брови и зажмуренные глаза. Он все же прихватил губы Йена своими, целуя, пока тот не перехватил инициативу, и безумно кайфуя от этого.

Русый вновь вздрогнул, чуть дергая головой, так что спутанные волосы мазнули Эвану по лицу, убрал пальцы и неожиданно сам насадился на парня, опускаясь медленно, но сразу до конца. Выпрямился, прогнулся, запрокидывая голову и зачерпывая ртом воздух, словно не в силах вздохнуть, и - открыл глаза, тут же сталкиваясь со взглядом парня.

Но на этот раз прозрачные светло-синие глаза не были пустыми. В них плескались эмоции. Пьяные, горячие, спутанные и непонятные эмоции, меняющиеся молниеносно и лихорадочно; безумно яркий румянец на скулах, покрасневший лоб и шея, резко контрастирующие с молочно-белой кожей; дрожащие пальцы, впивающиеся в грудь Сказочника так, что костяшки побелели, а ногти сдирали кожу.

Но, несмотря на это, становилось понятно - это не Эван сделал Пустого своим. Наоборот - Йен полностью присвоил себе своего Сказочника.

Тайлер широко раскрытыми глазами глядел на парня, двигающегося на нем, глядя в эти блеклые глаза, сейчас такие живые, и вообще, Пустой именно в этот момент был невероятен. Эван глухо стонал, но не закрывал глаза ни на секунду, держа зрительный контакт с Йеном, изредка вздрагивая от особенно болезненных царапин.

Пустой сам отвел взгляд, вновь жмурясь и почти что ложась на парня, двигаясь медленно, впиваясь пальцами в его плечи и тихо, рвано дыша.

Вздохи получались жутко хриплыми, судорожными, но все же Эван сумел разобрать выдохнутое по слогам его имя. Именно имя, а не прозвище, опалившее ухо горячим дыханием.

- Йе-е-ен, - протянул Эван в ответ, - ты аху… енный, - выдохнул он, обнимая парня и шумно выдыхая, кончая.

Русый неразборчиво промычал что-то, мотая головой и щекоча шею парня кончиками волос. Его тело пронзила судорога - он вновь выгнул спину, зашипел, до крови кусая губы, и кончил почти сразу за парнем, тут же без сил буквально обрушиваясь на него и пытаясь перевести дыхание.
Мысли разбегались.

Эван выдохнул, пытаясь отдышаться, прикрывая глаза и расслабляясь, чувствуя горячее тело на себе.

Пустой все же нашел в себе силы приподняться и буквально свалится рядом с парнем, сгорбливаясь даже в лежачем положении и утыкаясь носом Эвану в плечо. Он потихоньку приходил в себя.

Тайлер не решался заговорить, потому что знал, что для Йена это был просто секс, и для него просто секс, и вообще они оба парни, и… словом, Эван путался в своих мыслях и молчал, тоже приходя в себя и делая глубокие вдохи.

Через несколько минут Пустой все же молча поднялся, нащупал под собой свою майку, смял ее и вытерся, тут же закидывая назад и думая о том, что пора бы уж сплавить ее в стирку - и так вся в крови, а теперь еще и в сперме.

Он встал с кровати, провел ладонью по внутренней стороне бедра и чуть поморщился, чего Эван не мог заметить, поскольку Йен отвернулся, но наплевал и просто натянул свои штаны.

Заметил на полу рисунок, слегка примятый, поднял его и молча положил на Сказочника.

Эван проследил за движениями Йена, понадеялся, что ночью его не пришьют за ненадобностью и, отвернувшись к стене, решил спать, вытершись своей и так испорченной майкой. Он услышал, как скрипнула койка над ним, посмотрел еще раз на рисунок, поставил его, прислонив к стене, и заснул, утомленный эмоциями и сексом.

Пустой лежал, смотрел в потолок и ерошил себе волосы, повторяя прикосновения тихо дышащего Эвана внизу.

И улыбался - самыми кончиками губ, почти незаметно, но все равно улыбался.

Нет, все же этот Сказочник действительно был чем-то невероятным.

Поиск по сайту: