Глава четырнадцатая

It takes my pain away.

Поспать Эвану, однако, долго не удалось - перед звонком на обед в камеру завалились усталые ребята.

- Ебать, - громким шепотом, чтобы не разбудить крепко заснувшего Йена, прошептала Док. - Ты просто не представляешь, блять, что мы из-за вас творили.

- Что? - Эван приоткрыл глаза, он все еще ни капли не чувствовал себя выспавшимся.

- Отрабатывали, хуле. В два раза больше работы - класс, по-твоему, да?

- Простите, я завтра точно пойду... Наверное... - неуверенно тихо протянул парень.

- Ага, как раз когда его начнет ломать, - согласно кивнул Проф, присаживаясь рядом с парнями на кровать и слегка похлопывая Пустого по ногам. Тот не отреагировал.

- Не трогай его, - попросил Эван, - он и так с трудом уснул, лучше пусть спит. Во сне, по крайней мере, не так сильно чувствуешь, как жутко чешутся и горят вены.

- Он же не проспит вечность. Скоро проснется. Как будешь его успокаивать? - тихо спросил Андрей.

- Без понятия... Его надо только держать, потому что когда ломает - он будет выгибаться, орать, расчесывать руки и пальцы до крови расцарапывать. А один я его не удержу... Кто-то может остаться на ночь? - тихим тусклым голосом говорил брюнет, вспоминая весь тот ужас, что когда-то наблюдал вживую. - Потому что он будет биться со всей силы...

- Мы блять в тюрьме. Если договориться о работах еще возможно, то о ночи в чужой камере - хуй. Мы можем приходить только днем. Еду, по крайней мере, приносить точно будем, - сипловато произнесла Док, не отводя взгляда от Йена.

- Блять... Веревки есть? - на полном серьезе спросил парень. - Кормить его бесполезно... а вот пить он будет как слон.

На Эвана посмотрели так, словно он идиот.
- Какие, в пизду, веревки? - мрачно поинтересовалась Док. - Да у нас даже их отнимают, потому что полтюрьмы уже повесилось.

- Еду - тебе, - почти одновременно с девушкой сказал Проф. - Воду обещать не можем, но хоть в раковине она есть.

- Вы видели хоть раз, как кого-то ломает? Я видел и знаю, о чем говорю. Жаль... Остается надеяться только на крепкую дверь, - тускло произнес Сказочник. - Я не хочу есть...

Профессор внезапно поежился.
- Видели. Поверь мне, - пробормотал он, отводя глаза. - Больше недели без еды все равно не продержишься.

- Кто у вас, кроме него, - он слегка взъерошил волосы спящего Йена, не выпуская парня из объятий и нисколько не заботясь о том, что подумают ребята, - слезал? Продержусь, не хочу есть, - скривился брюнет.

Андрей смущенно замялся, кинув быстрый взгляд на спящего и изредка бормочущего что-то во сне Йена, и буркнул:
- Я слезал.

- Ты?! – удивленно воскликнул Сказочник, тут же спохватываясь и заглядывая в лицо Йену, убеждаясь, что тот по-прежнему спит, и снова поворачивая голову к Профу.

Пустой тихо завозился во сне, пробормотал что-то неразборчивое и обнял Эвана за руку, заставляя его чуть повернуться, чтобы было удобнее.

Проф тихонько вздохнул.
- Ну да, я. Кучу времени назад. Меня... как бы... я сюда в пятнадцать попал, и после того, как меня... ну... короче, слезал, - сбивчиво закончил он, замолкая.

- М-м, понятно. А у меня… умер лучший друг. Именно поэтому я столько знаю. Он… сорвался… когда уже почти слез… Передозировка, - тихо пробормотал Тайлер.

- Я вам обоим, конечно, сочувствую, - внезапно холодно прервала парней Док, - но у него кровь.
Йен и правда тихо застонал сквозь сон. С прокушенной губы текла тонкая ниточка крови.

- Блять, - Эван мигом повернулся к Йену, аккуратно приподнимая его кончиками пальцев за подбородок и большим пальцем заставляя открыть рот, чтобы не кусать губу, - вот и пиздец.

Док выдохнула и на секунду закрыла глаза.
- Пожалуйста, Сказочник, следи, чтобы он не сильно себя покалечил, - неожиданно тихо попросила она.

- Я стараюсь, - отозвался тот, - есть обезболивающие? Хоть какие-нибудь? Поможет не очень, но хотя бы заставит думать, что стало легче…

Док порылась под столом Йена и скривилась:
- Есть, но такие, что он подсядет и на них тоже. Я принесу тебе нормальные вечером. Перед ужином примерно.

- А эти унеси, пожалуйста. И снотворного тоже, он же не сможет спать, когда ломать будет, - тихо добавил он.

Док мрачновато кивнула, выгребла все лекарства и распихала их по карманам. Подняла голову на Эвана:
- Тогда я пошла. Мне кучу времени придется убить, чтобы достать лекарства, - она передернула и вышла из камеры, но потом вновь заглянула и кинула Профу, чтобы тот шел с ней. Парень неохотно поднялся, попросил Эвана быть осторожней и тоже вышел.

Мелкий, до этого просто сидевший в уголке, до этого никем не замеченный, внезапно поднялся, подошел к Эвану и молча заглянул ему в глаза.
Потом шмыгнул носом - было видно, что паренек сейчас расплачется.
- Я тебя ненавижу, - внезапно искренне выдохнул он, поджал губы и чуть ли не вылетел из камеры.

Эван удивленно поднял брови, потом решил не заморачиваться, ведь у него сейчас на первом месте Йен. Он еле-еле высвободил руку из сжавшихся пальцев Пустого, чуть двинулся на бок, поглаживая того по голове и кладя голову на подушку. Оставалось только ждать.

Йену стало хуже ближе к вечеру. Температура подскочила разом, и парень, даром что одетый и закутанный в два одеяла, все равно крупно дрожал от холода. На него он, однако, внимания почти не обращал - ему было ПЛОХО.

Невыносимо плохо. Если бы Эван не удерживал ему руки - он давно бы разодрал их себе в кровь, а так только извивался, пытался ударить парня или хотя бы побольнее врезаться плечом в стену, чтобы страшное жжение по всему телу отошло на задний план.

Пару раз не выдерживал и кричал, сдавленно, обессилено, но затихал и впивался зубами в одеяло так, что его просто напросто прокусывал насквозь, лишь бы только подавить крик.

Тайлер с трудом удерживал парня на кровати, не давая тому калечить себя. Он сидел у него на ногах, прижимая руки к койке, не давая стискивать их в кулаки, чтобы не впивался в кожу, но для этого ему пришлось переплести их пальцы, так что теперь Йен впивался ногтями в тыльную сторону ладоней брюнета, оставляя там кровавые следы.

Ребята, приходившие после ужина, принесли и таблетки, и еду, которыми Эван тут же напичкал Пустого, уговаривая, что так хоть сонливость будет. После звонка на отбой, те ушли, оставляя Эвана наедине с Йеном, которому с каждой минутой становилось все хуже, а у Эвана – сил все меньше.

- Ну пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя, - парень бормотал, почти не размыкая губ, изредка прерываясь, чтобы укусить себя за губу, сбивался, снова начинал бормотать, кажется, просто чтобы заглушить дикую боль. У него уже даже не было сил, чтобы сбросить с себя Эвана - он уже не думал об этом, просто выгибался, старался вырвать руки, выкрикивал что-то ему в лицо и просто бился, но иногда просто замирал. Взгляд стекленел, словно не выдерживая боли, и парень вновь едва двигал губами, шепча что-то.

- Успокойся, ну же! Возьми себя в руки, давай, - уговаривал парня Эван, морщась от боли в разодранных руках. Он за день так устал, что скоро уже не смог бы удерживать парня, потому надеялся, что таблетки того скоро срубят.

- У тебя же есть нож, - внезапно пробормотал парень, словно выныривая на поверхность сознания. Взгляд на секунду прояснился, Йен судорожно вздохнул и попытался подавить болезненный стон, но получилось плохо. - Просто прирежь меня и все! Я тебя умоляю-ю! - он взвыл и прогнулся, запрокидывая голову назад и судорожно дыша.

- Нет! – жестко ответил Эван, крепче стискивая руки Йена и не давая ему сильно брыкаться. Он снова сморщился, когда Пустой судорожно сжал пальцы, буквально вгрызаясь ногтями в ладони Тайлера.

Парень задергался, все же умудрился вырвать руки и тут же резко привстал, обнимая Эвана и прижимаясь к нему со всей силы, утыкаясь лбом в плечо и терзая зубами свои губы.

Он дрожал и тихо рвано всхлипывал от боли.
Руки парня скользнули ниже, к штанам, он на секунду замер и внезапно резко отстранился, едва не скидывая Сказочника с себя и снова падая на постель. В пальцах сверкнул стащенный у Эвана нож, и парень попытался с размаху воткнуть его себе в шею, но Тайлер вовремя успел подставить руку, и нож скользнул по скуле, оставляя за собой длинный след, наливающийся кровью.

- Блять! Придурок! – выбивая из ослабевших рук нож, заорал Эван, отвешивая парню пощечину по другой щеке. Нож отлетел в сторону, упав где-то около стола. – Не смей пытаться покончить с собой! – он снова перехватил руки Пустого, заламывая их наверх.

- Отвали! - парень забился, пытаясь вырваться, но быстро ослаб и просто глухо разрыдался, отворачивая голову. - Не хочу-у-у! Пожалуйста, ну дай ты мне!.. Я не могу-у!..

- Йен, пожалуйста, не смей умирать, - со слезами в голосе воскликнул брюнет, еще сильнее стискивая руки парня, чтобы тот ни в коем случае снова не причинил себе вреда. Рана на скуле уже обильно кровоточила, но как-то обработать ее можно было только когда русый заснет. – Засыпай давай. Таблетки уже должны были подействовать, - с отчаянием добавил он.

Парня внезапно буквально выгнуло дугой, он распахнул рот, заходясь в крике, но быстро сорвал голос и мог только хрипеть и слабо дергаться. Перед глазами плыл туман - явно от неплохой такой дозы снотворного, таки пробившего его.
Губы слабо двинулись, и по ним можно стало прочитать короткое "Ненавижу".

Русый обмяк, не дергаясь больше, и Эван отпустил его руки, прекратив судорожно сжимать пальцы. Осторожно слез с него, хотя, вряд ли парень бы проснулся, достал антисептик из тех лекарств, что притащила Док, вернулся к кровати, садясь на пол и стирая ватой кровь со скулы Йена, заставив того во сне поморщиться, продезинфицировал и наклеил длинную полоску заживляющего пластыря – редкая штука в тюрьме и широко распространенная на воле. Заживляет мелкие царапины довольно быстро – за пару часов.

Эван вздохнул, снова поднимаясь с пола и подбирая нож. Повертел его в руках, потом поглубже спрятал в свою спортивную сумку, что была глубоко затолкана под кровать. Снова присел у кровати, опираясь руками и кладя на них голову. Жуткая усталость дала о себе знать, и Сказочник быстро заснул, беспокойно вздрагивая при каждом движении мечущегося по кровати Йена.

* * *

Утром звонок не разбудил ни Эвана, ни Йена, который до сих пор не очнулся от снотворного и только иногда тихо стонал сквозь сон, слабо царапая и так разодранные в кровь руки.

Зато очень скоро дверь открылась и в камеру вошли Проф и Док. Без Мелкого - тот явно не желал видеть ни Эвана, ни Пустого в таком состоянии.

Док поставила поднос с завтраком на стол и слегка постучала Тайлера по плечу, будя его.

- А… что? – сонно пробормотал тот, открывая глаза и поднимая голову с онемевших рук, на которых уже подсохла кровь, но от этого они не выглядели менее ужасно.

- Завтрак. И еще, - док протянула парню одноразовый шприц, - это тебе. Нихуя такого, просто успокоительное. От одного раза ты к нему не привыкнешь, так что просто вколи и все.

- Я спокоен, зачем мне это? – недоуменно глядя на шприц, спросил брюнет, пытаясь разогнуть затекшие пальцы рук, но те совершенно не слушались. Вчера он как-то забыл обработать свои собственные руки.

- Вот только ты плачешь, долбоеб, - тихо отозвалась Док.

- Я не… - совершенно растеряно Эван поднял руку, проводя по щеке и ощущая что-то мокрое. – Что? Да почему?..

- У себя это спроси, - Док поджала губы. Она выглядела бледной и измученной, глаза покраснели. - Бери, пока я не передумала.

- Ладно, - безропотно согласился парень, забирая дрожащими пальцами шприц и убирая его в карман, - посидите еще? – тихо спросил он таким отрешенным голосом, словно ему плевать было. Он тяжело поднялся, чуть пошатнувшись и поднимая оставленный вчера около кровати антисептик, подошел к столу, беря новый кусок ваты и пытаясь очистить раны на руках от крови, но руки слишком дрожали оттого, что затекли.

- Посидим до работ, - отозвался Профессор, вырывая вату из рук Эвана и сам принимаясь обрабатывать ему руки, чтобы не отрывать Дока. Девушка сидела рядом с Йеном и просто гладила его по влажным от пота волосам.

- Мелкий сказал, что ненавидит меня, - истерично ухмыльнулся парень, морщась от боли в руках. – Вы тоже меня ненавидите?

Парень и девушка молчали. Очень долго молчали, а потом Проф медленно и явно неохотно ответил:
- Нет, наверное. Мы понимаем, что это для него необходимо. А Мелочь... он его любит. Не может считать его наркоманом и злится на тебя за то, что Йену плохо.

- Ну вот все коллективно и убьете меня после, - горько хохотнул парень, - вместе с ним и Мелким. Вот повеселитесь, - он нервно улыбнулся. И ему жутко захотелось курить. Он вырвал свои руки у Профа, отходя к окну и глядя на тот кусочек неба, что был отсюда виден. Как же все просто было там…

- Тебя убьет Йен, - мрачно заметил Проф. - И то не факт. Попробуй вдолбить этому идиоту, что ты стараешься для него.

- Да плевать мне, кто меня пришьет, - глухо и ненормально расхохотался парень, сильно не повышая голос. Он достал шприц из кармана, открывая иглу и с силой, резко, втыкая себе в сгиб локтя, вкалывая все сразу и быстро.

- Ты сам с ума сходишь, - глухо заметила Док, задумчиво смотря, как Йен кусает ее запястье сквозь сон, чтобы не стонать.

- Вы, блять, о нем лучше позаботьтесь. Я-то справлюсь, - отозвался парень, садясь на стул и бесцельно перебирая раскиданные рисунки Йена, складывая их в одну стопку, пока не наткнулся на три рисунка – свой, такой же Йена и рисунок себя, спящего. Долго смотрел на них, а потом сразу убрал туда же в папку, к остальным бумагам.

- Как ты предлагаешь это делать? - резко подняла голову Док. - Он спит! - она зашипела, впиваясь пальцами в одеяло. - А мы даже не можем постоянно находиться с ним! Мы и так делаем, что можем! Думаешь, в блядской тюрьме так легко найти хуеву тучу лекарств и освободить двоих заключенных от работы на месяц?!

- Простите, - тихо пробормотал Эван, - простите, правда. Это все моя вина, - он уронил голову на руки, чтобы никто не видел, как из его глаз снова потекли слезы. У него действительно кончились силы, потому что это и так было очень сложно, а сейчас казалось, что впереди вообще ничего не будет. Ему было очень больно видеть, как страдает, фактически, из-за него Йен, как мучаются ребята, и он точно не хотел, чтобы его кто-то ненавидел. Сказочник ненавидел чувствовать себя бессильным и слабым, ненавидел ситуации, в которых ничего не мог сделать. А сейчас совершенно не хотел показывать свою слабость перед этими двумя.

- Кажется, успокоительного нам надо найти еще, - тихо сказал Андрей, легко проводя рукой по спине Эвана. - Ты прости, нам пора. Будем отрабатывать, - он отступил и дернул головой, показывая Доку, что пора идти.

Девушка молча поднялась, поджимая губы.
- Пошли, - глухо выдохнула она и вышла вслед за Профом, оставляя парней одних.

Эван никак не отреагировал на отсутствие ребят в комнате, лишь практически лежал на столе, радуясь, что успокоительное действует и ему становится чуть спокойнее на душе.

Йен очнулся минут сорок спустя. Обезболивающее больше не действовало, но кричать парень больше не мог из-за сорванного голоса. Просто метался по кровати, потускневшими запавшими глазами глядя куда-то в пространство и хрипя.

Эван тут же поднялся, садясь на пол рядом и гладя его волосы, потому что Йен вроде больше не пытался самоубиться или просто покалечить себя.

- Мне больно, - внезапно всхлипнул парень. - Эван, больно... больно... больно...

- Знаю, - горько прошептал Тайлер, убирая взмокшие пряди с лица Пустого, - знаю…

- Так почему ты... за что ты меня так... - парень закрыл глаза и внезапно врезал кулаком по стене. Потом еще и еще, до тех пор, пока Эван не сжал его руку, не давая больше калечиться. По ладони Пустого текла кровь. - Я же тебе доверял... Почему ты...

- Потому что правда не хочу, чтобы ты умер, - ответил парень, стискивая ладонь русого.

- Только этого ты и хочешь, - хрипло прошептал парень и закашлялся, не замечая даже, что по щекам текут горячие слезы боли.

- Я люблю тебя, понимаешь? Я не могу желать тебе смерти, - Эван все же сказал это, впервые в такой трактовке. Ни «ты мне нравишься», ни «я не хочу твоей смерти», ни «я влюбился в тебя».

- А я тебя ненавижу, - Пустой приоткрыл глаза - красные, опухшие, теперь отражающие каждую его эмоцию и чувство - боль, ненависть, отчаяние и почти что панику. - Сдохни... или меня убей, или сдохни, - прохрипел он, незаметно под одеялом царапая себе руку. Боль не прошла - но теперь, кажется, горело все внутри, и до этого огня было никак не добраться.

Сказочник промолчал, снова опуская голову на руки, потому что ему нечего было сказать – ни того, ни другого он делать не собирался.

В его волосы внезапно впились тонкие подрагивающие пальцы Йена. Чуть дернули.
- Не молчи, - сдавленно шепнул он, все так же скрывая руку одеялом, но теперь просто раздирая пальцы о стену. Боль в них отвлекала, хоть немножко, но отвлекала.

- Мне нечего сказать, - глухо отозвался парень, не поднимая головы.

- Что-нибудь, - прохрипел парень, внезапно закусывая губу так, что тут же потекла кровь.

Эван неожиданно приподнял руку, залезая ей под одеяло и хватая Йена за разодранную ладонь. Поглядел на нее и не глядя несильно ударил Йена по здоровой щеке.
- Охуел? – тускло спросил он, поднимая глаза. – Не смей себя калечить!

- Да пошел ты! - он бы крикнул, но получился только страшный глухой хрип, тут же заставивший парня закашляться. Боль накатила с новой силой, и он забился, вынуждая Эвана обнять его и почти сразу же расслабляясь в крепких руках. Сил не было. Никаких. Ни моральных, ни физических. Было только очень-очень больно и плохо. - Ска-сказочник...

Брюнет снова забрался на кровать, ложась на парня и не давая ему больше биться, хотя тот и так уже обессилил.
- Я правда люблю тебя, потому, пожалуйста, терпи. Ты же выдержишь… Еще обезболивающего? – сбивчиво шепнул он.

- Своему... своему другу... ты так же говорил?.. - внезапно прохрипел Йен, буквально вгрызаясь в губу покрасневшими от крови зубами.

- Не говори бреда. Он был просто моим другом… - Эван поднял руку, большим пальцем приоткрывая рот Йену и не давая ему кусать свои губы, - прекрати кусать себя, у тебя все губы кровоточат.

Парень закрыл глаза и внезапно укусил парня за палец. Просто потому, что кусать больше было нечего. Сжал челюсти так, что было даже удивительно, что палец не хрустнул сразу же.

Через несколько минут Пустой все же отпустил его руку - весь рот у него заполнился солоноватой кровью Эвана, и парень просто проглотил ее, смотря на Сказочника больными и словно извиняющимися глазами.
- Мне больно, - прошептал он.

Эван аккуратно вытащил палец, чуть морщась, заменяя его на мякоть ладони и давая Йену в нее вцепиться, что тот и сделал, плотно сжимая зубы и наверняка оставляя глубокие укусы.
- Я понимаю… потерпи… - он провел свободной дрожащей рукой по волосам парня, откидывая несколько прядок с лица.

- Д-дай мне... хоть что-нибудь... я не могу... - он действительно не мог больше терпеть. Все тело взрывалось болью, и парень не выгибался только потому, что Эван на нем лежал.

Парень тут же мягко съехал с Йена, подходя к столу и доставая таблетки – обезболивающее, то, что дала Док, выдавил на руку несколько, подходя обратно к Пустому и падая на колени перед его кроватью. С трудом заставил Йена их сглотнуть, давая запить водой. Стакан тут же поставил на пол под кровать.

- Спасибо, - прохрипел Йен, закрывая глаза. Дрожал всем телом, пытался закутаться в одеяло, но пальцы дрожали и одеяло из них выскальзывало.

- Не за что… Спи, - прошептал Эван, поглаживая парня по волосам. Руки у него были в крови, но это не имело значения. Он поправил одеяло Йена, укутывая его крепче.

Пустой заворочался, действительно погружаясь в беспокойный сон под действием обезболивающих. Эван посидел еще немного, облокачиваясь на кровать локтями, но сидя на полу. Положил голову на руки, а усталость быстро сморила его и он тоже уснул, вздрагивая от тихих редких вскриков Йена и мигом просыпаясь, но снова засыпая.

Поиск по сайту: