Глава девятнадцатая. Эван проснулся со звонком на завтрак, открывая глаза и привычно утыкаясь носом в волосы Йена, что спал рядом

Эван проснулся со звонком на завтрак, открывая глаза и привычно утыкаясь носом в волосы Йена, что спал рядом.

Прошло уже около двух недель с того самого вечера, когда Йен все же признался в любви, пусть Тайлеру и пришлось так долго это практически вытаскивать клешнями из него. Больше русый, как и обещал, не признавался, разве что, когда Эван точно не мог его услышать.

Жизнь шла по-прежнему, они ссорились вдребезги, ругались, хотя, ругался в основном Эван, но Йен, после ломки ставший более эмоциональным, чуть ли не матом иногда орал на парня. Словом, у них все было прекрасно.

Пустой от прикосновения чуть вздрогнул и перевернулся, просыпаясь не до конца, но все же прижимаясь к теплому парню и тихо бурча:
- Я не хочу есть, и ты потерпи, - вставать, чтобы успеть на завтрак, ему не хотелось, а на работы их всегда успеют позвать друзья.

- То есть я снова голодать буду? – хохотнул Эван, потираясь носом о скулу парня. – Снова…

- Не умрешь, - тихо буркнул Пустой, не открывая глаз и сонно нащупывая рот Эвана, чтобы запечатать его рукой. Парень вновь не спал половину ночи и теперь был жутко вымотан. Даже глаза открывать не хотелось.

- Да мы с тобой за две недели нихуя не поправились, хотя вроде бы должны были, - невнятно пробормотал тот, лизнув Йена в руку.

- Ну и что? - устало буркнул парень, чуть мыча. Ему совершенно не хотелось говорить. Спать хотелось.

- А то, что мы помрем от истощения скоро, - хохотнул он, просовывая язык между чуть раскрытых пальцев Пустого.

- М-м, - протестующе протянул парень, не убирая руку, но и не отвечая. Он все еще надеялся, что сможет выспаться.

Эван убрал язык, решив больше парня не мучить и правда дать ему поспать, потому что тот спал ночью… ну очень мало. И все из-за него. Потому он просто обнял парня, решив все же наплевать на завтрак и продолжить спать.

* * *

Проснулся Йен от слабого толчка в плечо - это Эван, склонившийся над ним, будил парня, по видимому, на работы. В коридоре явно слышались голоса спешащих заключенных.

- Вставай давай, соня, - ухмыльнулся он, стягивая с парня одеяло, которым он, как вечно мерзнувший, был укутан до ушей самим Эваном.

Пустой привстал, пошатнувшись, и все же поднялся. Тут же согнулся - поясница у него, как и всегда, болела. Несмотря на то, что в сексе он был универсалом, снизу обычно был именно он. Просто потому что позволял Эвану почти все.

- Хм-м, - протянул Эван, оглядывая голого наклонившегося парня, - хм-хм, ты б это… оделся, - брюнет отвернулся, отходя к столу.

- Ты еще скажи, что стесняешься, - чуть проворчал Йен, все же натягивая на себя штаны и майку. Случайно задел рукой шрамы, скривился так, что стало понятно - он все еще ненавидит свое тело.

- Нет, просто у тебя настолько охренительное тело, что иногда мне сложно сдержаться, - перебирая рисунки на столе, произнес парень.

Йен чуть оттянул майку, хмуро глядя на некрасивые рубцы, уродовавшие все его тело, и скривился еще сильнее.
- Вот уж точно.

- Мне нравится и не ебет, - отозвался Эван, поворачиваясь и широко ухмыляясь.

- Это только доказывает твою дурость, - чуть приподнимая брови, заметил Йен. В глазах уже давно не было пустоты - они по-прежнему оставались тусклыми и прозрачными, но слабые, почти незаметные эмоции в них все же проскальзывали.

Эван ухмыльнулся еще шире - он это замечал.
- Пошли.

* * *

В общем зале их, как и всегда, встретили друзья. Док была необычайно жизнерадостна - она растрепывала свои короткие неровные волосы, потрясала кулаками, хохотала и крыла всех матом.

Зато вот Мелкий с Профом были жутко сонными, и, судя по тому, как при каждом шаге кривились губы мальчишки, было понятно, почему. Если учесть, конечно, что он ходил, сгорбившись едва ли не сильнее Йена.

Поболтать они особо так и не успели - надзиратели ждать, пока все наболтаются, не собирались, громко зачитали список работ и погнали всех пахать.

- Э-э-эй, мы сегодня с тобой, повезло-о-о, - сказал Сказочник русому, который все еще выглядел безумно сонным.

Йен кивнул, почти ничего не соображая, зевнул и включил воду, чтобы начать мыть посуду. Тарелки у него из рук, правда, выскальзывали.

Эван отобрал у Йена тарелки, пока тот чего не разбил и не пришлось отрабатывать сверх рабочих часов, и отправил Пустого за полотенцами, чтоб тарелки вытирал.

- П-привет, - донесся чуть запнувшийся голос, как только зевающий Йен скрылся в кладовке. Эван повернул голову, уставясь на Рика.

- А-а, привет, - расплылся Сказочник в улыбке, - тоже на посуде сегодня? – задал он вопрос, чтобы хоть как-то завести разговор, потому что и так было понятно, что Рик работает с ними.

Парень быстро кивнул, осматриваясь, а потом шагнул к Эвану и тихо спросил:
- Можем мы с тобой сегодня встретиться? После обеда, хотя бы? Прогуляемся.

- Зачем? – недоуменно спросил тот, чуть отклоняясь назад.

- Просто немного п-посидим, - заикнулся парень, заметив, что Йен направляется к ним.

- Ну ладно, просто посидим, - вздохнул брюнет, понимая весь ужас положения Рика сейчас – Йен же необыкновенный собственник. Терпит рядом с Эваном только троих своих же друзей.

На плечо брюнету внезапно легла худая легкая рука. Пальцы Йена чуть сжались.
- Беседуете? - тихо спросил он. Рик вздрогнул, резко повернулся и, тихо попрощавшись с Эваном, поспешил улетучиться.

- Ну что ты мальчика пугаешь, - усмехнулся Эван, протягивая Йену помытые тарелки, - он и так тебя как огня боится.

- Он меня раздражает, - тихо и холодно отозвался Пустой, принимаясь за посуду.

- Вот и не раздражайся дальше, - улыбнулся миролюбиво брюнет, намывая посуду, - и не ревнуй.

- Я не могу не ревновать, - голос стал не просто холодным - ледяным.

Эван оглянулся по сторонам, убедился, что надзиратели все отвернулись, быстро наклонился к парню и, чмокнув его в щеку, вернулся на место, продолжая мыть посуду как ни в чем не бывало, чуть заметно улыбаясь и молча.

Йен отвел взгляд, чуть хмыкнул. Эван умел убеждать.

* * *

- Ну все, я пошел на улицу, а ты не смей. Потому что опять свалишься. И я вижу, что ты не выспался, так что иди отсыпаться, - сказал Эван Йену за обедом, пока тот уныло ковырялся в еде. Сам Тайлер свою порцию уже смолотил, как обычно.

Пустой согласно кивнул, почти не смотря на Эвана и не поднимаясь. Он засыпал уже почти прямо за столом.
Док хмыкнула и кивнула парню:
- Мы его проводим.

- Тогда я рассчитываю на вас, - улыбнулся Тайлер, поднимаясь из-за стола, - до скорого!

Эван быстрым шагом вышел из столовой, вскоре оказавшись на улице, где его тут же поймал под локоть Рик.
- П-пошли туда? - парень указал на дальние скамьи в углу двора, которые находились в небольшом кармане.

Эван согласно кивнул, покорно направившись туда и глубоко вдыхая столь непривычный воздух, от которого чуть кружилась голова.
- Ну? - спросил он, плюхаясь на скамью и широко расставляя ноги. - Что гуляем, м?

- Я сказать хотел, - тихо буркнул Рик, чуть отводя взгляд, - что ты мне нравишься.

- А, м... - замялся Эван, - правда, что ли?

- Ну я бы не стал говорить просто так, - пробормотал русый.

- И чего же ты хочешь? - недоуменно спросил брюнет.

Рик замялся и чуть приподнял голову, склоняя ее. Судя по его глазам, парень был ошарашен.
- Эм... встречаться с тобой?

- Я... Как бы сказать... уже не свободен, прости, - тоже чуть сконфузился Тайлер, потому что впервые кому-то отказывал.

- Н-но... - Рик тоже замялся и кинул на парня один-единственный больной взгляд. - Можно тебя хоть поцеловать?

- Я думаю... нельзя... Потому что все же я люблю другого человека, - протянул Эван.

- Эм... - русый мялся, было видно, что он не хочет ничего такого говорить, но все же... - Кого?

- А разве непонятно? – неожиданно усмехнулся брюнет, скрещивая пальцы на руках и поудобнее устраиваясь. Ему казалось, что это настолько очевидно, что все уже давно знают.

Рик отвел глаза и чуть скривился - он тоже неплохо догадывался обо всем, но думать не хотел. Зато обиженно поджал губы и резко буркнул: "Да плевать", а через секунду уже целовал Эвана, впившись руками ему в плечи и не давая отстраниться.

Эван забрыкался, широко раскрытыми глазами глядя на парня и вцепляясь ему в руки ногтями, с силой пытаясь оттолкнуть от себя, но недоедание давало о себе знать, потому Тайлер пошел другим путем: пнул русого по коленкам ногой, все же вынуждая его отстраниться. Сказочник вытер рот рукой и только тут заметил стоящего перед ним Йена.

Рик тоже его заметил, огромными глазами глядя на Пустого и делая непроизвольный шаг назад.
Тот был страшен. Поджатые искривленные губы, чуть прищуренные прозрачные глаза. Пустые, холодные и безумно злые.
- Три секунды, - внезапно глухо сказал он, переводя взгляд на Эвана. - Объясняй.

- Я не при чем, я отбрыкивался как мог, - выпалил Тайлер, разом забыв про свою доброту и спасая уже свою шкуру от кары русого.

Пустой кивнул - вернее, чуть склонил голову, принимая слова Эвана.
- Разберусь позже.
Он шагнул к Рику и положил легкую руку ему на плечо.
- Идешь со мной.

- Э-э-эй! Только не убивай никого! Снова в карцер же попадешь! – бессильно крикнул Эван удаляющемуся Йену, который буквально тащил за собой заледеневшего от ужаса Рика.

Тот даже не обернулся. Рик не пытался вырваться - он, кажется, разве что в обморок не падал от страха. Дрожал.

Эван все же поднялся, понимая, что Йен вполне прихлопнет парнишку, а того Эвану все же было жалко – нечасто ему в любви признаются. Совсем нечасто. Тем более тот явно понял уже, что приближаться к Сказочнику так близко опасно для жизни. Потому, стоило двоим скрыться за поворотом, брюнет быстрым шагом направился за ними, стараясь, чтобы пока его не заметили.

Открывшееся ему зрелище было вполне достойным - Рик лежал на полу, прижимая руки к животу, и пытался заглотнуть воздух, в ужасе глядя на стоящего над ним хладнокровного Пустого, поставившего ногу ему на горло и упирающегося пяткой в кадык.
Рик задыхался, не мог даже кричать, только молча плакал, зная, что ему жить осталось несколько секунд.

Эван быстро метнулся, стаскивая русого с Рика.
- С ума сошел что ли?! – воскликнул он, не отпуская Йена и не давая ему снова приблизиться к парнишке.

- Уберись, - хрипло сказал парень, кривя губы и резко отталкивая парня от себя и пиная Рика в живот, а затем - по лицу.

- Да, блять, прекрати! Мы бы сами разобрались, зачем так решать все проблемы?! – взбесился Эван, пытаясь оттащить парня. – Ты же знаешь, что я люблю только тебя, зачем так беситься?! Ну, бля-я-я, у каждого ошибки бывают, что за это, убивать, что ли?! - он кричал, не замечая, как произносит на весь пустой коридор такие слова.

- Заткнись, - Йен все же врезал Рику еще раз, ломая ему нос, и покорно позволил Эвану оттащить его, смотря на русого парня с ненавистью. - Ты тоже так просто не отделаешься!

- Ну, а я-то что? – недоуменно спросил Эван, не решаясь отпустить парня, потому что боялся, что он снова набросится на паренька. Но и боялся подойти помочь, потому что тогда будет… пиздец. Йен взбесится еще больше.

- Не смей приближаться к другим людям, - глухо прошипел Йен в лицо парню, сжимая его плечи. - Не смей!

- Эй вы! Голубки ебучие! Кто это сделал? – раздался звучный голос надзирателя и на парней уставилось дуло винтовки. – Опять ты, Пустой? Ублюдок, снова тебе сидеть в карцере, ну-ка, пиздуй давай, дня три с тебя хватит. А ты, - он обратился к Рику, - поднялся живо и потерялся отсюда.

Йен огрызнулся, отлипая от Эвана под прицелом винтовки, и покорно пошел к паре подошедших надзирателей, которые не упустили удовольствия скрутить парня и пару раз пнуть в живот, на что Эван дернулся, но его тут же ударили по животу стволом винтовки, вынуждая отступить.

Русого увели, а Рик и правда быстро-быстро ретировался, пока ему снова не досталось, последний раз благодарно бегло взглянув на Эвана и исчезнув в конце коридора, держась за живот. Сказочник в мгновение ока снова остался в помещении один, закусывая губы и беспокоясь, конечно, о Йене, нежели о Рике.

* * *

- Ты - идиот! - на следующий день заорала Док на Эвана в столовой, гневно уставившись на него. - Долбоеб! Ублюдок! Снова ты! Какого черта? Он сдохнет там!

- Я, блять, виноват?! Я, вообще-то, его останавливал, иначе он бы вообще там на неделю застрял! И жизнь человеку спас! Если б не его гребаная ревность и нежелание кого-либо слушать, тут бы сидел! Так что не надо на меня орать! – кричал в ответ Эван, не менее зло уставившись на девушку.

- Не давал бы повода, идиот! Наплевать на этого тупого мудилу, лучше б он сдох! - Док явно злилась просто невероятно. - А если он после этого снова подсядет на наркоту?!

- А я, блять, не плевал, да?! Ну вот нахуя, а? Пусть только попробует подсесть, иначе я его придушу сам! – орал Сказочник, изредка стуча вилкой по столу в доказательство своих слов.

- Если он тебя сам не пришьет! Идиот! Не смей еще больше разбивать его психику! И так разломанная уже! - девушка орала и отмахивалась от Профа, пытавшегося её усадить.

- Я разбиваю ему психику?! Да я только и занимаюсь тем, что спасаю ему эту гребаную психику! Не смей обвинять меня в этом!

- Ему из-за тебя плохо, идиот! Какого черта ты вообще появился в этой гребаной тюрьме? - такое ощущение, что еще немного - и Док разревелась бы. Так и было бы, если бы она не была слишком гордой.

- Заебись! – воскликнул парень. – Я, блять, специально сюда попал! Отличные вещи узнаешь от тех, кого друзьями считаешь! А вы? Тоже считаете, что мне было тут вообще не появляться?! – он резко повернулся к Профу с Мелким.

Мелочь отшатнулся от Эвана с жутким страхом - в глазах брюнета пылала ярость, и пареньку было действительно страшно.

Проф промолчал, все еще пытаясь усадить Дока, по щекам которой теперь реально текли слезы, но потом буркнул:
- Не считаю.

- Если ты считаешь, что это я во всем виноват – пиздец пожалуйста! – воскликнул злой до невозможности Эван, резко поднимаясь из-за стола и чуть не свернул его, пнул ногой упавший стул и вышел из столовой.

- Да ну иди ты! - прокричала Док, резко усаживаясь и утыкаясь лицом в плечо Профу.
Тот погладил девушку по голове.
- Помиритесь еще.

Эвана на выходе сразу перехватил один надзер, что как раз шел в столовую его искать.
- Тебя вызывают. В комнату для посещений, - буркнул он, тыкая парню дулом в позвоночник.

- В к… Тут что такая есть?! – удивился довольно громко Сказочник, пребывая все еще в ужасном настроении. – Кто меня, блять, может спрашивать?! Ебанулись что ли?

- Закройся и шагай, - приказал мужик, пиная Эвану по пяткам.

Парню оставалось только шагать вперед, будучи направляемым надзером. Тот привел его в закрытое небольшое помещение с огромным экраном на одной стене, по которому транслировалась беседа заключенного и посетителя. Так как все заключенные здесь, в этом секторе, были на пожизненном, комната использовалась совсем нечасто, ибо мало у кого остались на свободе родственники, не попавшие под действие Закона №1. Потому небольшое помещение, без окон, с глухой дверью, вроде тех, что стоят в карцере, было совсем чистое и неиспользованное.

Эвана завели внутрь, приказали сесть и включили экран, выходя из «комнаты» и позволяя насладиться, так сказать, почти живым общением. Из-за частых случаев передачи непозволительных предметов в прошлом, еще до Третьей Мировой, Правительство ныне решило исключить личное свидание посетителей и заключенных. Только через экран. Но они обеспечивали полную конфиденциальность разговора, что было, все же, довольно честно. Также, видео-разговор можно было совершать как в тюрьме, при личном посещении, когда пришедший был в другой отдельной комнате, так и через специальный канал связи, который использовался еще реже, чем комната.

Блеклый свет в комнате притух, и на экране появилось изображение мужчины в шляпе, с густыми усами и баками темного цвета, растрепанными волосами, торчащими даже из-под шляпы, которую незнакомец упорно не снимал.

Раздалось шуршание, и затем мужчина, повертев головой, все же снял шляпу, позволяя увидеть чуть вытянутое лицо и карие глаза.

- Здравствуй, сынок, - он не улыбался, разглядывая столь изменившееся за полгода лицо сына.

- Ты-ы, - зло протянул Эван, вскакивая и подлетая вплотную к экрану, - ты ублюдок! С-сука, так бы и дал тебе в рожу, если бы рядом был! Ненавижу! Из-за тебя я полгода уже маринуюсь в этой гребаной тюрьме! Из-за тебя, урод!

- Я понимаю, прости, - миролюбиво ответил отец, поднимая руки в примирительном жесте. У них многие жесты были похожи.

- Прости, блять?! – отец уже давно перестал для него быть именно «папой», потому Эван никогда не гнушался ругаться при нем матом. – Прости?! ЭТО ТЮРЬМА, БЛЯТЬ!

- Я понял, не ори, - холодно заметил Тайлер-старший. – Вообще-то я, наконец разобравшись со всеми делами и стерев себя из списка разыскиваемых преступников, теперь пришел вытащить тебя.

- Меня?! Ох ты ж, блять, вспомнил о сынке! Заеби-и-ись, - издевательски протянул Эван, - а что же тогда не вспомнил, когда меня скручивали? Предупредить забыл, да? Совсем из головы вылетело, какая жалость! Ненавижу тебя!

- Имеешь полное право, но я все равно вытащу тебя, пусть ты и не захочешь потом меня видеть, - спокойно ответил мужчина, видимо, предугадав реакцию Эвана на весь этот разговор.

- Тогда тебе придется платить четырежды! – язвительно расхохотался Тайлер. – За меня и моих друзей. Можешь не бояться, они не преступники, тут родились, да даже если и были бы – ты мне обязан так, что я даже представить себе не могу!

- Хм-м, про дополнительные четыре суммы… это сложно, - задумчиво почесав небритый подбородок, протянул брюнет.

- Да мне плевать, понял? Либо так, либо у тебя больше нет сына. И похуй мне, понял? Прощение мое ты никогда не получишь, - воскликнул парень, понимая, что отец все равно его теперь не бросит. Не такой человек.

- Ладно… - сдался тот, - но потребуется время.

- У тебя неделя, - беспрекословным тоном отрезал Сказочник.

- Я успею, но тебя выпускают сейчас, - таким же безаппеляционным тоном произнес отец. Он тоже умел спорить, - и не спорь. Деньги уже внесены.

- Нет! Я не могу сейчас! Мне нужна хотя бы неделя! – беспомощно воскликнул сын в ответ, осознавая, что все равно все уже решено, и его мнение не волнует отца. Как всегда, впрочем.

- Нет. Сейчас. Живо собираешь шмотки, машина будет ждать перед тюрьмой, - отец быстро произнес эти слова, и экран погас, оставляя кусающего губы брюнета в полумраке. Жутко не хотелось пропадать вот так, но делать нечего – Эван стукнул ногой в дверь, призывая, чтобы его выпустили, быстро дошел до своей камеры, никого не встретив по дороге, побросал вещи в сумку, оставляя Йену одну из книг и плеер, благо пользоваться им он парня научил. Подумав, как бы сказать Йену, чтобы тот не свихнулся, накарябал на пустом листе записку:

«До встречи, меня выкупил отец. Скоро увидимся!»

Удовлетворенно хмыкнул, положив записку на видное место на столе, сложил один из рисунков Йена его самого, чтобы напоминать себе, оставляя своего нарисованного Йена (палка-палка-огуречик), чуть усмехаясь.

Парень вышел из камеры, оглядывая на нее в последний раз и по сторонам. Накатывала странная грусть от того, сколько всего он пережил в этом месте. Встретил хороших друзей, дрался несчетное количество раз, серьезно и навсегда влюбился. В Йена. И он вытащит его.

Эвану не дали попрощаться и сказать что-то друзьям, буквально вышвыривая из сектора, а затем за дверь тюрьмы, той, в которую его втолкнули полгода назад. Он, прищурясь, словно бы с удивлением и неописуемой радостью уставился на бледное солнце, прикладывая руку к глазам.

Свобода.

Поиск по сайту: