Глава 13. Ричард быстро поднялся на ноги, увидев, как по ущелью к лагерю идет Кара, толкая перед собой человека

Ричард быстро поднялся на ноги, увидев, как по ущелью к лагерю идет Кара, толкая перед собой человека, который ему смутно кого‑то напоминал. В слабом свете Ричард не мог разглядеть лица подгоняемого Карой. Ричард осмотрел окружающие каменистые холмы и крутые откосы, но никого больше не заметил.

Фридрих был послан к югу, а Том пошел разведывать на запад. Все хотели быть уверены в том, что выбрали безопасное место для стоянки. Идя по пересеченной местности, они все были измотаны и нуждались в хорошем отдыхе. Кара была на севере, там, куда лежал путь их отряда. Это направление Ричард считал наиболее опасным. Дженнсен отвлеклась от животных, засмотревшись, кого это Кара тащит с собой.

Ричард пожалел, что вскочил с земли столь поспешно; сделав так, он проявил беззаботность. И еще. Воин не мог отбросить странное чувство, как будто наблюдает за кем‑то еще, кто реагирует, говорит, двигается. Сосредоточившись, он заставил себя стать более внимательным, чувство почти ушло, и Ричард подивился, не было ли оно только плодом его воображения.

Кэлен держала его под руку, сжав ее так, словно боялась, что он упадет.

— Ты в порядке? — прошептала она.

Он кивнул, продолжая смотреть на Кару и человека рядом с ней. Кэлен начала волноваться за него давно, еще перед тем, как Ричард обсуждал с ней книгу. Они оба были обеспокоены тем, что открылось ему в прочитанном, но сейчас больше всего Кэлен тревожилась о его здоровье.

Ричард подозревал, что, возможно, он слегка простужен. Именно поэтому он чувствовал холод, тогда как остальные томились от жары. Время от времени Кэлен проверяла лоб или прикладывала ладонь к щеке Ричарда. Ее прикосновения грели его сердце. Она подумала, что мужа слегка лихорадит. Кэлен попросила Дженнсен потрогать его лоб и сказать, думает ли она, что он горячее, чем обычно. Дженнсен тоже считала, что брат недомогает, но жар, если и есть, то незначительный. Кара осталась удовлетворена осмотром Кэлен, и сама не проверяла.

Жар был последним, что сейчас волновало Ричарда. Было что‑то важное… Он никак не мог вспомнить. Ричард сосредоточился, пытаясь вспомнить имя молодого человека или хотя бы припомнить, где он его видел.

Последние лучи заходящего солнца играли розовыми бликами на восточных горах. Ближние холмы одевались легкими тенями сгущающихся сумерек. Небольшой костерок раскрашивал все вокруг теплым желто‑оранжевым светом. Ричард поддерживал костер слабым, чтобы не обнаруживать своего присутствия.

— Лорд Рал, — с почтением произнес незнакомец. Он неуверенно склонил голову, не зная, должно ли ему кланяться — Большая честь для меня — снова видеть вас.

Он был на пару лет моложе Ричарда, и вьющиеся черные волосы падали на широкие плечи, обтянутые туникой из оленьей шкуры. На поясе мужчины висел длинный нож, но меча не было. Его уши оттопыривались так, словно он боялся пропустить малейший звук. Ричард подумал, что, наверно, когда он был мальчиком, ему пришлось выслушать немало насмешек по поводу своих ушей, но теперь, как это ни удивительно, они придавали ему значительность. Мужчина выглядел сильным и мускулистым, и Ричард не сомневался в том, что сейчас ему не приходится выносить насмешки.

— Я… прости, но я не могу вспомнить…

— О, вы и не должны помнить меня, лорд Рал. Я был только…

— Сабар, — медленно произнес Ричард. — Сабар. Ты загружал топки в литейной Приски, в Алтур‑Ранге.

— Верно, — просиял мужчина. — Не думал, что вы вспомните меня.

Сабар был одним из тех литейщиков, кто мог работать, благодаря ресурсам, которые Ричард доставлял Приске, когда никто больше не был на это способен. Сабар понимал, как тяжело работает Приска, чтобы держать литейную, постоянно получающую жестокие, бесконечные и противоречивые приказы Ордена. Он был в цеху в день, когда открыли созданную Ричардом статую; и Сабар видел ее, прежде чем ее уничтожили. Он был у истоков восстания в Алтур‑Ранге, боролся плечом к плечу с Виктором, Приской и теми, кто воспользовался моментом. Сабар боролся за свободу для себя, своих друзей и своего города.

В тот день многое изменилось.

Пусть даже этот человек, как и многие другие, был частью Имперского Ордена — одним из врагов. Но он хотел жить собственной жизнью, по справедливым законам, а не под гнетом деспотов, которые лишали людей любой надежды на изменение их жизни, обременяя жестокой иллюзией «великого добра».

Ричард заметил, что все вокруг стоят в напряжении, как будто ожидая чего‑то плохого.

— Все в порядке, — он успокаивающе улыбнулся Каре. — Я знаю его.

— Так он сказал мне, — Кара положила ладонь на плечо Сабару и надавила. — Садись.

— Да, — Ричард был рад, что Кара дружелюбно настроена. — Садись и расскажи нам, как ты здесь оказался.

— Меня послала Никки.

Ричард вскочил, Кэлен подбежала к нему.

— Никки? Мы как раз едем на встречу с ней.

Сабар кивнул, привставая и не зная, подняться ли ему во весь рост и встать, как Кэлен и Ричард, или остаться сидеть. Кара не присела, а продолжала молча возвышаться над Сабаром с видом палача. Морд‑Сит была в Алтур‑Ранге, когда началось восстание, и могла помнить Сабара, но это не имело значения. Если жизни Ричарда или Кэлен грозила опасность, Кара не верила никому.

Ричард жестом дал понять Сабару, что он может остаться сидеть.

— Где она? — спросил Ричард, присаживаясь вместе с Кэлен. — Она скоро будет?

— Никки просила передать, что ждала так долго, как могла, но в результате важных событий она больше не может ждать.

— И с нами произошли непредвиденные события, — разочарованно выдохнул Ричард. Кэлен похитили и забрали в Столпы Творения, надеясь использовать ее как приманку и заманить его в ловушку. Но рассказ об этом мог быть долгим. Так что, проглотив всю середину, Ричард поведал Сабару его окончание. — Мы старались сразу добраться до Никки, но нам пришлось идти в другое место. Это было неизбежно.

— Я беспокоился, когда она вернулась и сказала, что ты не пришел на место встречи, но Никки сказала, что сейчас у тебя гораздо более важные дела и потому ты не пришел, — понимающе кивнул Сабар. — Виктор Касцелла, кузнец, тоже очень волновался. Он‑то надеялся, что ты вернешься с Никки. Виктор сказал, что и в других местах люди готовы восстать. Они слышали о том, как Имперский Орден был свергнут в Алтур‑Ранге, и что люди стали жить по‑иному. Кузнец просил передать тебе, что знает там свободных людей, которые борются, чтобы выжить под гнетом Ордена, так же, как когда‑то боролись мы, и они так же жаждут свободы. Им нужна помощь Виктора, — Сабар перевел дыхание, стараясь изложить много новостей кратко и сжато и при этом ничего не забыть. — Те из Братьев Ордена, кому удалось сбежать в Алтур‑Ранге, отправились в эти места, дабы удостовериться, что восстание не распространится. Жестокость, с которой они наказывали любого подозреваемого в измене, стоила жизни многим: и тем, кто был невиновен, и тем, кто намеревался свергнуть Имперский Орден, — он горестно помолчал. — Для того, чтобы усилить контроль власти Ордена и не допустить возникновения новых беспорядков, Братья Ордена отправились во все крупные города. Конечно же, некоторые из них поспешили доложить Джеганю о падении Алтур‑Ранга, потере многих чиновников и о смерти Брата Нарева и его ближайших сторонников.

— Джегань уже знает о смерти Брата Нарева, — произнесла Дженнсен, протягивая ему кружку с водой.

Сабар улыбнулся, услышав новость. Он поблагодарил Дженнсен за воду и чуть придвинулся ближе к Кэлен и Ричарду, продолжая рассказ.

— Приска думает, что Орден сделает все возможное, чтобы скрыть все следы нашего успеха в Алтур‑Ранге, — так просто они это не оставят. Он говорит, что вместо того, чтобы беспокоиться о распространении восстания, мы должны приготовиться к защите. Мы все, то есть каждый человек, потому что Орден не заставит себя ждать и вернется вырезать всех в Алтур‑Ранге, всех жителей, до последнего младенца, — Сабар запнулся, взволнованный предупреждением Приски. — Виктор считает, что надо ковать железо, пока горячо, и творить справедливое и спокойное будущее для себя, а не ждать, когда Орден соберет силы и лишит нас этого будущего. Он говорит, что если восстание развернется повсюду, Ордену будет, ох, как непросто его подавить.

— Виктор прав, — Ричард устало провел рукой по лицу. — Если в Алтур‑Ранге будут отсиживаться, как в единственном оазисе свободы в сердце враждебной земли, Орден задавит город и вырежет его сердце. Орден не выживет без своих идей, и они это знают, поэтому веру постоянно подкрепляют силой. Без грубой силы Орден развалится. Джегань двадцать лет потратил на то, чтобы создать сеть дорог, связывающих весь Древний мир. Это одна из тех причин, благодаря которой он забрал столько власти. Многие отвергали его напыщенных жрецов. По дорогам ответ быстро достигал ушей сноходца, и он мгновенно реагировал, казня и уничтожая тех, кто осмеливался противостоять Ордену, — Ричард задумался. — Что важнее, после того, как он устранил противников учения Ордена, Джегань вторгся в сознание детей и наполнил его слепой верой в свое учение, превратив их в рабов, готовых умереть за идею, принести себя в жертву во имя всепожирающего «великого добра». Эти молодые люди, чье сознание извращено учением Ордена, сейчас на севере завоевывают Новый мир, безжалостно убивая всех, кто не принимает их альтруистических принципов. Но пока Джегань и его бесчисленная армия на севере, Орден здесь ослаблен. Эта слабость дает нам шанс, и мы должны им воспользоваться. Дороги, созданные Джеганем, станут нашим оружием, и по ним быстро распространится огонь борьбы за свободу, — голос Ричарда стал более торжественным. — Факел борьбы будет зажжен волей таких, как ты, волей выбравших свободу в Алтур‑Ранге. Языки пламени разгорятся, и многие заметят его. А если его спрятать в одном городе и отделить от остального мира, Орден быстро его потушит. Возможно, ни у нас, ни у наших детей больше не будет шанса вернуть власть над собственными жизнями. И огонь этот надо разжечь и в других городах.

Сабар улыбался, испытывая гордость за то, что и он — часть этой борьбы.

— Я знаю, Виктор, как и Приска, помнят об этом и не забыли ни одно слово, сказанное лордом Ралом. Виктор хочет поговорить с тобой перед тем, как «подогреть вопли», это он сам так сказал. Кузнец ждет твоего слова и хочет знать, как сделать так, чтобы получше «приложить раскаленное железо». Это снова его слова.

— Значит, Никки послала тебя ко мне?

— Да. Я был счастлив, что она выбрала именно меня. И Виктор тоже. Не только потому, что ты жив, но и в ожидании твоего решения.

Хотя Виктор и ждал его слова, Ричард знал, что, не будь его, Виктор все равно бы действовал. Восстание не замыкалось на лорде Рале, его огонь охватывал людей, жаждущих вернуть власть над своими жизнями. Ричард был нужен, чтобы согласовывать действия многих людей. Так важно было быть уверенными в осмысленности восстания и в том, что оно подорвет власть Ордена в Древнем мире. Если борющихся ждет успех и они опрокинут правление Ордена в Новом мире, Джегань и его люди откажутся от завоевания Нового мира.

Сноходец намеревался завоевать Новый мир, разделив его. Ричард должен воспользоваться такой же тактикой, чтобы победить. Только разделение сил Ордена сможет сокрушить его.

Лорд Рал знал, что после осады Эйдиндрила Имперский Орден направил свои мечи на Д'Хару. И несмотря на то, что армия Д'Хары сильна, ее ряды сомнут бесчисленные войска, которые Джегань бросит на них. Д'Хара падет под тенью Ордена, если только его внимание не отвлечет что‑нибудь другое. Созданная лордом Ралом Империя Д'Хары, объединившая Новый мир против тирании, закончит свое существование прежде, чем оно началось.

Ричарду необходимо вернуться к Никки и Виктору, чтобы закончить начатое дело — разработку наилучшего плана по сокрушению Имперского Ордена.

Но сейчас они теряют время, решая другие проблемы, — проблемы, которых пока еще сами не понимают.

— Я рад, что ты нашел нас, Сабар. Можешь передать Никки и Виктору, что нам непременно нужно кое‑что завершить. Но как только мы закончим свои дела, мы сможем им помочь.

Сабар казался успокоенным.

— Любой был бы рад услышать эти слова, — Сабар помедлил, потом поднял голову и указал на север. — Лорд Рал, когда я шел к вам, следуя указаниям Никки, я миновал то место, где вы должны были встретиться с ней, и пошел дальше на юг, — в его лице промелькнуло беспокойство. — Несколько дней назад я был в месте, протянувшемся на мили в ширину. И оно было мертвым.

Ричард посмотрел на него. Его головная боль исчезла.

— Что значит «мертвым»?

Сабар взмахнул рукой в вечернем свете.

— Местность, по которой я шел, похожа на эту: деревья, кустарники, трава, — его голос стал тише. — Но потом я вышел к месту, где совсем ничего не растет. Там нет ничего, кроме голого камня. Никки не говорила мне, что я окажусь в таком месте. Признаюсь, я здорово испугался.

— И как далеко протянулось это мертвое место? — Ричард бросил взгляд через плечо на восток, туда, где лежали горы.

— Я шел, оставив позади жизнь, и думал, что спускаюсь прямо в подземный мир, — Сабар избегал смотреть в глаза собеседнику. — Или прямо в пасть нового оружия Ордена, созданного, чтобы уничтожить всех нас. Я очень испугался и даже было повернул назад. Но потом подумал, что Орден запугивал меня всю мою жизнь, и мне это не нравится. Еще я подумал, как буду объяснять свою трусость Никки, и устыдился, вернулся в это место и двинулся вперед. Через несколько миль я вышел к местам, где росли растения, — он перевел дыхание. — Тогда я успокоился и почувствовал себя дураком, что боялся.

Две. Значит, две загадочных границы.

— Я был в похожем месте, Сабар. И мне тоже было страшно, — сообщил Ричард.

— Не так глупо было бояться? — ухмыльнулся литейщик.

— Нисколько. Можешь сказать, большая это земля? Кроме камня, там еще что‑нибудь есть? Может, оно похоже на полосу, которая куда‑нибудь ведет?

— Да, точно как ты говоришь, полоса, — Сабар вытянул руку к востоку. — Она спускается с дальних гор к северу от этой низины, — ладонь мужчины словно большой нож разрезала горизонт. — Она идет на юго‑запад к пустоши.

К Столпам Творения.

— Она параллельна той границе, что мы пересекли на юге, — глубоко дыша, заговорила Кэлен. — Зачем создавать две границы так близко? В этом нет смысла.

— Не знаю, — шепнул ей Ричард. — Но от чего бы ни защищала граница, эта вещь была настолько опасна, что тот или те, кто создали границу, явно сочли — одной будет мало.

Кэлен обхватила предплечья и промолчала. По ее лицу Ричард мог догадаться, о чем она думает, особенно если учесть, что обе границы не действуют.

— Как бы то ни было, я рад, что не повернул назад, — Сабар неуверенно пожал плечами. — Мне пришлось бы увидеть Никки, а она просила меня помочь лорду Ралу — моему другу Ричарду.

— Я тоже рад, Сабар, — улыбнулся Ричард. — Не думаю, что место, через которое ты прошел, сейчас опасно так же, как когда‑то.

— Кто эта Никки? — изведясь от любопытства, спросила Дженнсен.

— Никки‑то? Ведьма, — ответил Ричард. — Она была Сестрой Тьмы.

— Была? — брови Дженнсен взлетели вверх. Ричард кивнул.

— Сначала она была с Джеганем, но потом осознала, что этот путь порочен, и присоединилась к нам, — он бы не хотел вдаваться в подробности. — Сейчас Никки с нами, и ее помощь совершенно бесценна.

Дженнсен наклонилась вперед, ответ брата только подогрел ее любопытство.

— Но как ты можешь доверять той, кто работала на Джеганя? И к тому же Сестре Тьмы? Ричард, я видела таких женщин и знаю, насколько они беспощадны. Они сделают то, что им прикажет Джегань, они посвящены Хранителю Подземного мира. Ты можешь поклясться своей жизнью, что она не предаст тебя?

— Я доверяю тебе и ложусь спать с ножом под подушкой, — сказал Ричард, смотря прямо в глаза Дженнсен. Девушка откинулась назад.

— Кажется, я поняла, — в замешательстве улыбнулась она.

— Что еще сказала Никки? — с нетерпением спросила Кэлен.

— Только то, что я должен придти на ее место и встретить вас, — ответил Сабар.

Ричард знал, что Никки осторожна. Она не хотела говорить юноше слишком многого на случай, если его поймают.

— Как она узнала, где я?

— Она сказала, что может знать, где ты, с помощью магии. Никки так же хорошо знает магию, как прекрасно ее лицо.

Сабар произнес эти слова с благоговением. Он не знал и половины правды. Никки была одной из самых сильных ведьм, когда‑либо рожденных на свет. Сабар не знал, что когда Никки служила Ордену, ее называли Госпожой Смерти.

Ричард догадался, что каким‑то образом Никки использовала связь д'харианцев с ним, Правителем и лордом Ра‑лом. Эта связь запечатывалась клятвой верности в сердце, и тот, кто давал клятву, был защищен от сноходцев. Истинные д'харианцы, такие как Кара, благодаря связи могли знать, где находится лорд Рал. Кэлен как‑то призналась Ричарду, что ее беспокоит то, что Кара всегда знает, где он. Никки — не д'харианка, но она ведьма и связана с Ричардом, а потому тоже способна на это.

— Сабар, Никки не послала бы тебя просто так, только для того, чтобы сказать, что она больше не может ждать нас в условленном месте, — произнес Ричард.

— Да, конечно, — закивал головой Сабар, как бы досадуя на то, что забыл. — Когда я спросил, что мне передать нам, она сказала, что все напишет в письме, — Сабар развязал кожаный мешочек на поясе. — Никки сказала, что когда поняла, как ты далеко, то была в отчаянии, поскольку не успевала до тебя добраться. Она была уверена, это очень важно и для меня — найти тебя и передать письмо. Еще она сказала, что в письме объясняется, почему она не может ждать.

Указательным и большим пальцем Сабар вытащил письмо с таким видом, будто это смертельно ядовитая гадюка, а не всего лишь маленький свиток, запечатанный красным воском.

— Никки предупредила меня, что оно опасно, — сказал Сабар, глядя в глаза Ричарду. — Она сказала, что если кто‑нибудь, кроме тебя, откроет его, то мне следует держаться подальше, а то я умру заодно с таким человеком.

Сабар осторожно положил свиток на ладонь Ричарда. Он затеплился в его руке. Красный воск засветился, как будто освещенный солнцем, хотя давно уже было темно. Сияние перекинулось на весь свиток. Воск потрескался, словно осенний лед на пруду под тяжестью шагов. Вдруг печать раскололась и осыпалась.

— Даже думать боюсь, что было бы, открой это кто‑нибудь другой, — проговорил Сабар, нервно сглатывая слюну.

Дженнсен придвинулась к брату.

— Это была магия?

— Должно быть, — сказал ей Ричард, разворачивая письмо.

— Я видела, как она развалилась, — доверительно сообщила Дженнсен.

— Что‑нибудь еще заметила?

— Нет. Она вдруг просто раскололась, — сказала девушка.

Ричард коснулся кончиками пальцев кусочков воска на ладони.

— Наверно, Никки наложила магическую сеть на письмо, а снять ее могло только мое прикосновение. Ты видела следствие магии — разломанную печать, — но не саму магию.

— Подождите! — Сабар хлопнул себя ладонью по лбу. — И о чем я только думаю? Я должен отдать еще и вот это.

Он сбросил с плеч лямки мешка и опустил его на землю. Быстро развязал кожаные ремешки и аккуратно вытащил нечто, завернутое в черную стеганую ткань. Это нечто высотой было примерно в фут и не слишком большое. По тому, как Сабар держал сверток, казалось, он был тяжелым.

Сабар положил сверток на землю напротив костра.

— Никки сказала, чтобы я отдал это тебе, в письме есть объяснение.

Дженнсен чуть подвинулась, очарованная тайной свертка.

— Что это?

— Никки мне не сказала, — пожал плечами Сабар. По его лицу скользнуло недовольство тем, как мало он знает о своем поручении. — Когда Никки смотрит на тебя и говорит, что делать, у тебя из головы вылетают все вопросы.

Ричард улыбнулся, продолжая разворачивать письмо. Он слишком хорошо знал, что это значит.

— Сказала ли Никки, кто может открыть эту штуку?

— Нет, лорд Рал. Она только велела отдать ее тебе и добавила, что в письме все написано.

— Если бы здесь тоже была наложена сеть, она бы предупредила тебя, — Ричард поднял глаза. — Кара, почему бы тебе не развернуть его, пока мы с Кэлен читаем письмо? — он небрежно махнул рукой в сторону свертка.

Пока Кара, сев на землю и скрестив ноги, принялась развязывать узлы на кожаных ремешках, Ричард и Кэлен молча читали письмо.

Дорогие Ричард и Кэлен!

Простите, что не могу сказать вам всего сейчас, но есть важное дело, и я не смею заставлять его ждать. Джегань собирается сделать то, что я считала невозможным. Благодаря своей способности сноходца, он подчинил Сестер Тьмы и хочет с их помощью создать оружие из людей, как. во времена Великой войны. Это опасно само по себе, а кроме того, у Джеганя нет дара, и знания его об этом поверхностны. Он действует как грубый бык, пытающийся рогами свить веревку. Он и его люди используют жизни волшебников для своих опытов. Я пока не знаю точно, чего они добились, и, честно говоря, даже боюсь узнать.

Теперь о том, что я вам посылаю. Я нашла этот предмет, когда напала на след и шла к тому месту, где мы должны были с вами встретиться. Надеюсь, вы уже видели однажды то, что привезет вам мой посланец, потому что этого предмета касался тот, кто связан с вами.

Это — сигнальный маяк. Он работал не только потому, что к нему прикасались, но еще и в результате определенных событий. Скажу сразу, что эта вещь достаточно непроста, и я не преувеличиваю ее опасность.

Такие маяки способны были сотворить только волшебники прошлого; их создание требует двух сторон дара — Ущерба и Приращения. Именно поэтому они так редки, и раньше я никогда их не видела.

Прежде я читала о них во Дворце Пророков. Такие сигнальные маяки продолжают работать благодаря связи с умершим волшебником, который их создал…

Ричард выпрямил спину и глубоко вздохнул.

— Как может существовать такая связь? — спросила Кэлен.

Лорд Рал понял скрытый смысл того, о чем хотела сказать Никки.

— Каким‑то образом связь сохраняется в подземном мире, — шепотом ответил он жене.

В ее зеленых глазах танцевали и сверкали крошечные блики костра.

Кэлен взглянула на Кару. Охранница разворачивала вещь, связанную незримой связью с мертвым волшебником в подземном мире. Кэлен уцепилась за краешек письма и углубилась в текст.

…Насколько я знаю, такие сигнальные маяки создают мощные защитные поля. Их ставят парами. Первый всегда из янтаря. Он предупреждает того, кто нарушает печать. Прикосновение связанного с умершим волшебником или того, кто с ним, зажигает маяк, который служит одной цели — предупреждает вовлеченного в эту связь. После предупреждения маяк надо уничтожить. Я послала его вам, чтобы быть уверенной, что вы его видели.

Природа второго маяка мне неизвестна, но он способен восстановить печать.

Я не знаю, какая печать была наложена, и что она защищала. Несомненно то, что ее нарушили.

Причина разрыва, если только не особые обстоятельства, заставившие загореться маяк, очевидна…

— О, только не это! — Кара отскочила от черного свертка, как от источника моровой чумы. — Я в этом не виновата, — она указала вниз. — Теперь вы мне скажите, что это.

В центре развернутой черной материи стояла полупрозрачная статуя, которой коснулась Кара.

Это изваяние они уже видели — изваяние Кэлен.

Левая рука статуи прижата к боку, правая поднята вверх. Изваяние представляло собой песочные часы из прозрачного янтаря.

Песок сыпался из верхней части часов вниз, через узкую талию, в складки широкой одежды Матери‑Исповедницы.

Песок сыпался так же, как и в последний раз, когда Ричард видел статую. Тогда в верхней части оставалось больше песка.

Лицо Кэлен стало мертвенно‑бледным.

Когда Ричард впервые увидел часы, ему не нужно было предупреждение Никки, чтобы он понял, насколько опасна эта вещь. И у него не возникло не малейшего желания прикоснуться к ней. Когда он первый раз прошел мимо нее но тропе под скалой, статуя была тусклой и темной, но все же в ней угадывались черты Кэлен. Она лежала на боку.

Тогда Каре не понравилось, что изображение Кэлен валяется в месте, где любой может найти ее, забрать и использовать, бог знает для чего. Кара подняла статую прежде, чем Ричард успел крикнуть ей, чтобы она этого не делала.

Когда Кара дотронулась до статуи, та засветилась.

В ужасе Кара ее отбросила.

Правая рука изваяния поднялась и указала на восток.

Статуя стала прозрачной, и они увидели, как внутри побежал песок.

Звук сыпавшегося песка был таким тихим и грозным, что это заставило их всех оцепенеть. Кара хотела положить фигуру обратно, но Ричард, ничего не зная об этом предмете и сомневаясь, что такое простое действие поможет, не позволил Каре еще раз коснуться статуи. Он забросал статую ветками и камнями, надеясь, что ее никто не обнаружит. Как видно, это не сработало.

Теперь, из письма Никки, Ричард узнал, что прикосновение Кары запустило предупреждение, и это подтверждало его первоначальную мысль.

— Кара, положи ее.

— Положить?

— На бок — как ты хотела сделать тогда. Мне надо знать, остановится ли песок.

Кара секунду задержала на нем взгляд и носком сапога перевернула статую набок.

Песок все так же продолжал сыпаться.

— Как такое может быть? — взволнованно спросила Дженнсен. — Как песок может продолжать течь, если статуя лежит на боку?

— Ты видишь это? — изумленно спросила Кэлен. — Ты видишь, как падает песок?

— Вижу, конечно, у меня мурашки ползут по коже, — кивнула Дженнсен.

Ричард смог только потрясение уставиться на сестру. Песок, падающий в лежащей на земле статуе, — несомненная магия. Дженнсен — «Столп Творения», «дыра в мире», обделенный даром отпрыск Даркена Рала. Она не может видеть магию.

И все же она ее видит.

— Согласен с молодой леди, — заметил Сабар. — Это даже более ошеломительно, чем огромные черные птицы, которых я видел последнюю неделю.

— Ты видел… — встрепенулась Кэлен.

Вдали раздался предупреждающий крик Тома. Одним движением Ричард вскочил на ноги и вытащил из ножен меч. Особенный звон клинка разнесся в ночном воздухе.

И только магия меча не поднялась.

Поиск по сайту: