Глава 20. Длинные коридоры Народного Дворца были заполнены звуком шагов по каменным плитам

Длинные коридоры Народного Дворца были заполнены звуком шагов по каменным плитам. Энн присела на мраморную скамью между тремя женщинами и пожилой парой. Обе компании судачили об одежде прогуливающихся по залам людей или обсуждали, что они здесь будут делать и смотреть дальше. Энн подумала о бессмысленности этих разговоров, но, наверно, болтовня помогает отвлечься от тягот войны. Было удивительно, что в такое позднее время жители предпочитают прогуливаться по коридорам, а не спать в теплых постелях.

Энн опустила голову и притворилась, что ищет что‑то в дорожной сумке. Краем глаза она внимательно следила за проходящими солдатами. Прелат не была уверена в необходимости такой предосторожности, но решила не рисковать.

— Издалека пришла? — спросила Энн ее соседка.

Женщина подняла голову и поняла, что обращаются к ней.

— Да, я проделала нелегкое путешествие.

Энн снова уткнулась носом в сумку и приняла серьезный вид, надеясь, что ее оставят в покое.

Но женщина средних лет, с вьющимися каштановыми волосами, заинтересовалась и с улыбкой продолжила.

— Я живу недалеко отсюда и очень люблю проводить ночи во дворце, просто чтобы усилить духов.

Энн оглядела полированный мраморный пол, гладкие каменные красные колонны под арками, обвитыми виноградной лозой, поднимающейся к балконам. Она подняла голову к стеклянной крыше, через которую днем струился свет в зал, и перевела взгляд на статуи лошадей в натуральную величину, навечно застывших в галопе вокруг брызг фонтана.

— Да, кажется, я понимаю, о чем ты, — пробормотала Энн.

Ее духов дворец не усиливал. Наоборот, во дворце она чувствовала себя кошкой в собачьей будке с запертой дверью. Здесь она чувствовала, что ее сила слабеет.

Народный Дворец был больше, чем просто дворец. Это был целый город, объединенный бесконечными крышами. Десятки тысяч людей жило в нем постоянно, и еще тысячи каждый день приходили. Дворец делился на несколько уровней: на одних продавали товары в лавочках, на других — селились власти, на третьих — располагались обычные жилища.

Вокруг плато, на котором располагался дворец, вились рынки, где люди покупали и продавали товары. Поднимаясь ко дворцу, Энн миновала множество таких лавочек. Центром торговли был сам дворец, куда стекались люди со всей Д'Хары.

Кроме того, дворец являлся родовым местом Дома Ра‑лов. Народный Дворец был заклинанием, не просто заколдованным местом, как Дворец Пророков, в котором Энн провела большую часть своей жизни. Сам дворец был заклинанием.

Внутренний дворец был выстроен с особым вниманием и точностью. Наружные укрепленные стены вместе с комнатами дворца составляли оболочку заклинания, а залы и коридоры складывались в вычерченные линии — само заклинание, суть его силы.

Как заклинание, начерченное палочкой в пыли, были возведены и стены дворца. Построить дворец такой конструкции, с точки зрения привычных архитектурных канонов, было безумием. Но от проверенных методов постройки и конструкции пришлось отказаться ради того, чтобы работало заклинание.

Оно было особенным. Дворец защищал любого из Дома Ралов. Это значит, что здесь Рал обладал наибольшей силой, а другие, наоборот, теряли ее. Энн нигде не ощущала такого ослабления своего Хан, эссенции жизненной силы и дара. Она сомневалась, сможет ли зажечь здесь с помощью дара хотя бы свечу.

Челюсть Энн отвисла, когда она вдруг осознала еще один аспект заклинания. Она обвела взглядом залы — части заклинания — наполненные людьми.

Заклинания, написанные кровью, всегда эффективнее и мощнее. Но когда кровь просачивается в землю, засыхает или разлагается, сила заклинания ослабевает. Но Народный Дворец — заклинание, его линии‑коридоры заполнены живой кровью людей. Энн потеряла дар речи, осознав всю гениальность плана.

— Комнату ищешь, да?

Энн забыла о своей соседке, которая продолжала пялится на нее и улыбаться накрашенными губами. Она заставила себя прикрыть рот.

— Э‑э… — протянула Энн. — Я пока не нашла место для ночлега.

— Но ты не можешь свернуться на скамье, — улыбка женщины все так же висела на губах, казалось, ей все труднее сохранять ее. — Охрана тебе не позволит. Придется тебе снять комнату, или вылетишь из города.

Энн прекрасно поняла, к чему клонит горожанка. Этим людям, одетым в лучшие одежды для посещения дворца, она казалась нищенкой. После разговоров о том, кто как одет, соседка Энн с неудовольствием обнаружила ее рядом с собой.

— У меня есть, чем заплатить за комнату, — заверила ее Энн. — Я просто пока не нашла ее. После такого долгого путешествия мне надо было бы пойти и вымыться, но мне очень хотелось дать отдохнуть моим бедным ногам. Не скажешь, где мне можно найти подходящую комнату?

— Я могу предложить тебе мою комнату, — улыбка стала чуть более естественной. — Это недалеко отсюда.

— Ты очень любезна, — Энн поднялась и заметила спускающуюся по коридору охрану.

Женщина встала и пожелала доброй ночи соседкам по скамье.

От чего Энн действительно устала, так это от вечерней молитвы лорду Ралу. На площади зазвонил колокол, призывая всех собраться и помолиться. Энн отметила, что никто не собирается избежать молитвы. Между людьми ходила охрана. Энн почувствовала себя мышкой в когтях ястреба, и ей пришлось присоединиться к толпе на площади.

Она провела на коленях около двух часов, упорно склоняясь к полу и касаясь лбом земли, так же, как и все, мрачно повторяя слова молитвы‑посвящения.

— Магистр Рал ведет нас. Магистр Рал наставляет нас. Магистр Рал защищает нас. В сиянии славы твоей — наша сила. В милосердии твоем — наше спасение. В мудрости твоей — наше смирение. Вся наша жизнь — служение тебе. Вся наша жизнь принадлежит тебе.

Дважды в день люди читали формулу посвящения. Энн не представляла, как они выносят это мучение.

Она вспомнила о связи между народом Д'Хары и лордом Ралом, связи, которая защищает людей от сноходцев, и поняла, как они это выносят. Она сама была пленницей Императора Джеганя. Он убил на ее глазах Сестру, просто чтобы запугать Энн.

Она знала, как люди выносят посвящение перед лицом жестокости и пыток.

Едва ли Энн нуждалась в прочтении формулы посвящения лорду Ралу, Ричарду. Она посвятила ему пятьсот лет еще до его рождения.

В пророчестве говорилось, что он — единственный, кто сможет предотвратить катастрофу. Энн рассматривала стены зала. Ей хотелось бы знать, где же Ричард.

— Сюда, — женщина потянула Энн за рукав.

Недавняя соседка махнула рукой направо и пошла по коридору. Энн накинула платок, закрыв сверток, который она несла, и прижала крепче к боку дорожную сумку. Она заметила, что многие сидящие на мраморных скамьях и низких выступах стен обсуждают ее вид.

По полу разбегались зигзаги из темно‑коричневого, ржавого и светлого камня, складываясь в трехмерный узор. Энн уже видела такие узоры в Древнем мире, но ни один из них не сравнится с этим. Этот — произведение искусства, больше, чем просто каменный пол. Все во дворце было совершенно.

На полуэтажах с каждой стороны разместились лавки. В некоторых из них продавались товары, необходимые путешественникам. Здесь можно было увидеть разную выпивку и снедь, от мясных пирогов до сладостей, от эля до теплого молока. Где‑то продавали ночные рубашки. В других лавках — ленты для волос. Даже в столь поздний час многие лавки были открыты. Во дворце всегда оставались те, кто работал всю ночь, и они нуждались в подобных лавках. Заведения, в которых предлагали сделать новую прическу или перекрасить волосы, или сотворить чудо с ногтями, закрывались до утра. Энн была уверена, что владельцы таких мест очень бы удивились, увидав ее.

Женщина откашлялась. Они шли вниз по широкому коридору, разглядывая витрины.

— Откуда ты пришла?

— О, далеко с юга. Это очень‑очень далеко отсюда, — Энн неопределенно махнула рукой и почувствовала, какой внимательный взгляд бросила на нее новая знакомая. — Там живет моя сестра, и я навещала ее, — Энн решила подкинуть еще мысль в костер любопытства соседки. — Она советница лорда Рала по важным вопросам.

Брови женщины взлетели вверх.

— Правда? Советник самого лорда Рала! Какая честь для твоей семьи.

— Да. Мы все ею очень гордимся, — с подчеркнутой медлительностью произнесла Энн.

— А в чем лорд Рал с ней советуется?

— Советуется? Ну, по военным делам, конечно.

— Женщина? Дает советы лорду Ралу по ведению войн? — Соседка открыла рот.

— Ну да, — настаивала Энн, придвигаясь ближе и понижая голос. — Она ведьма. Предвидит будущее. Смотри, она написала мне письмо и сказала, что я иду во дворец. Разве не удивительно?

— Ну, это легко угадать, что ты пошла бы сюда, — чуть нахмурилась горожанка.

— Да, но она сказала мне, что я встречу добрую женщину.

— Она, должно быть, очень талантлива, — наконец расплылась в улыбке соседка.

— О, ты даже не представляешь насколько точно она предсказывает будущее, — упорствовала Энн в описании достоинств несуществующей родственницы.

— Да ну? А она сказала что‑нибудь особенное о твоем визите сюда? Что‑нибудь такое?

— Сказала, конечно. Как думаешь, правду она сказала, что я встречу здесь мужчину?

Глаза женщины забегали по коридорам.

— Тут полно мужчин. Это не кажется особенным предсказанием. Точно, она должна была открыть тебе больше, чем… ну, я имею в виду, если она так талантлива, да еще и советник лорду Ралу…

Энн приложила палец к нижней губе, как бы изо всех сил стараясь воскресить в памяти все детали судьбоносного предсказания.

— Ты мне напомнила, да, она сказала… Смогу ли я вспомнить… — Энн по‑свойски положила руку на плечо женщины. — Сестра все время рассказывает о моем будущем. Она так много пишет о моем будущем, что иногда мне кажется, я теряю свою жизнь! Мне часто сложно вспомнить, что она писала.

— Ну, пожалуйста, вспомни, — нетерпеливо трясла ее женщина. — Это так интересно.

Энн снова приложила палец к губе и уставилась на потолок, притворившись, что впала в глубокую задумчивость. Впервые она заметила, что потолок искусно расписан под небо, с облаками и всем остальным.

— Ну, сестра сказала, что человек, которого я встречу, будет средних лет, — произнесла, наконец, Энн, доведя любопытство женщины до крайней точки. Она снова положила руку соседке на плечо. — Но очень заметный. Не такой уж старый и дряхлый, высокий, и даже очень высокий, с длинными седыми волосами, которые падают на его широкие плечи. Она сказала, что он будет хорошо выбрит и вполне привлекателен, с пронзительными темно‑лазоревыми глазами.

— Темно‑лазоревыми глазами… ой‑ей! — захихикала женщина. — Да он просто красавчик!

— Еще она сказала, что когда он смотрит на женщин своими ястребиными глазами, у них начинают дрожать колени.

— Наверняка… — лицо соседки залила краска. — Жаль, что твоя сестра не знает имени этого симпатяги.

— О, конечно, знает. Какой же она была бы советницей лорду Ралу, если бы не знала таких простых вещей.

— Она сказала его имя? Твоя сестра может знать и это?

— А как же иначе, — заверила ее Энн и замолчала, разглядывая проходящих мимо людей.

Кто‑то заглядывал в открытые лавочки, кто‑то болтал, сидя на скамье.

— Ну? — спросила женщина. — Какое имя предсказала тебе сестра? Имя этого необычного господина? Энн задумчиво рассматривала потолок.

— Что‑то на «Н», вроде. Найджел или Норрис, как‑то так. Нет, постой, по‑другому, — Энн щелкнула пальцами. — Она назвала его Натаном.

— Натан, — повторила женщина, смотря на Энн так, словно, если бы она не произнесла имя, та вырвала бы его с языком. — Натан.

— Да, точно. Натан. Знаешь кого‑нибудь с таким именем? Натан? Высокий парень, средних лет, широкоплечий, с длинными белыми волосами и лазоревыми глазами?

Женщина подняла глаза к потолку. На этот раз Энн наклонилась, вся внимание, ожидая ответа.

Кто‑то схватил Энн за плечо и заставил остановиться. Энн и соседка повернулись.

За ними стояла очень высокая голубоглазая девушка с длинной светлой косой. Она была одета в красную кожу, а ее мрачный вид не предвещал ничего хорошего.

Женщина рядом с Энн побледнела как ванильный пудинг. Рот ее открылся. Энн еле удержалась, чтобы тоже не открыть рот.

— Мы ждали тебя, — произнесла женщина в красном.

За ее спиной стояла дюжина высоких мужчин в превосходных кожаных доспехах, вооруженные превосходно отполированными мечами, ножами и копьями.

— Вы, должно быть, ошиблись…

— Я никогда не ошибаюсь.

Энн едва доставала до желтого полумесяца и звезды на животе женщины в красной коже.

— На сей раз вы не правы. Что все это значит? — невинный тон в голосе Энн таял, как снежный ком под лучами палящего солнца.

— Волшебник Рал приказал привести тебя.

— Волшебник Рал?

— Именно. Волшебник Натан Рал.

Энн услышала, как женщина рядом судорожно вздохнула. Ей показалось, что соседка сейчас грохнется в обморок, и она взяла ее под руку.

— Все в порядке, милая?

Соседка во все глаза смотрела на женщину в красной коже.

— Да. Мне пора. Я опаздываю. Мне надо идти. Можно?

— Конечно. Тебе лучше уйти, — заверила ее высокая блондинка.

Женщина торопливо поклонилась и, пробормотав «Спокойной ночи», бросилась вниз по коридору, обернувшись только раз.

— Ну, я рада, что вы меня нашли, — взглянула Энн в лицо блондинке. — Не терпится повидаться с Натаном. Простите… с Волшебником Ралом.

— Тебе не предоставят аудиенцию с Волшебником Ралом.

— Имеешь в виду, мне не сегодня ночью предоставят… аудиенцию с ним.

Энн старалась быть вежливой, но больше всего она хотела бы избить чародея, свернуть ему шею, и чем раньше, тем лучше.

— Меня зовут Найда, — представилась женщина.

— Приятно познакомиться…

— Знаешь, кто я? Я Морд‑Сит, — не дожидаясь ответа, прибавила она. — Предупреждаю тебя из вежливости. Только один раз, так что слушай внимательно. Ты пришла сюда с враждебными намерениями к Волшебнику Ралу. Теперь ты моя пленница. Будешь использовать магию против меня, и я ее захвачу. А потом я или моя сестра Морд‑Сит тебя накажем. Очень‑очень больно.

— Боюсь, здесь моя магия не сильна, — призналась Энн. — Малая толика. Так что, как видишь, я довольно безобидна.

— Меня не заботит твоя магия. Даже если ты попытаешься зажечь с ее помощью свечу, твоя сила перейдет ко мне.

— Ясно, — произнесла Энн.

— Не веришь мне? — склонилась Найда. — Я заставлю тебя напасть на меня. Не часто мне приходилось завладевать магией ведьмы. Это должно быть… забавно.

— Благодарю, но я слишком устала сегодня, и от путешествия и от всего остального, чтобы на кого‑нибудь нападать. Может, попозже?

— Отлично, — улыбнулась Найда. Энн поняла, почему люди так боятся Морд‑Сит. — Значит, позже.

— Ну и что ты собираешься делать со мной, Найда? Заточить меня в одной из милых комнаток дворца?

Найда не ответила на вопрос и кивком подозвала двух мужчин. Они подхватили Энн под руки, вырастя, будто огромные дубы с каждой стороны ее хрупкого тела.

— Идем, — Найда пошла впереди.

Стражники двинулись за ней, волоча Энн. Ее ступни касались пола каждый третий‑четвертый шаг. Люди в коридоре отшатывались от Морд‑Сит, вжимаясь в стену подальше от женщины в красном. Кто‑то прятался в открытых лавках, откуда тайком наблюдал за процессией. Все разглядывали невысокую женщину, которую тащили два амбала из дворцовой охраны в блестящих доспехах. За спиной Энн слышала лязг оружия.

Они повернули в небольшой зал и пошли между колонн. Один из стражников бросился вперед распахнуть двери. Через узкий дверной проем они просочились, как вино сквозь ткань.

Коридор за дверью был темный и узкий — совсем непохожий на широкие галереи, по которым прогуливаются жители. Затем они спустились по лестнице. Ступеньки лестницы тяжело скрипели под дубовыми шагами охраны. Стражники по очереди освещали путь Найде фонарями. Звук шагов разносился эхом в темноте.

Когда они спустились, Морд‑Сит повела их через лабиринт грязных каменных коридоров. В сырых залах стоял запах плесени. Подойдя к следующей лестнице, они снова стали спускаться по квадратной шахте вниз, в глубины Народного Дворца. Энн думала о том, сколько людей в прошлом шли этим же путем и уже никогда не возвращались. И отец Ричарда, Даркен Рал, и отец его отца, Панис, отличались особой жестокостью. Для таких людей жизнь других ничего не значит.

Ричард все изменил.

Но сейчас его нет во дворце. Зато здесь поселился Натан.

Энн знала Натана уже очень давно — около тысячи лет. Большую часть этого времени она, как Прелат, держала его запертым в собственных комнатах. Пророкам нельзя позволять свободно перемещаться. Но теперь он на воле. И, что еще хуже, он смог захватить власть во дворце — доме предков Дома Ралов. Он — предок Ричарда. Он — Рал. И он волшебник.

План Энн показался ей вдруг неимоверно глупым. Просто поймать его, когда он будет без охраны. Поймать и защелкнуть ожерелье на шее. Такая возможность еще представится, и он опять будет в ее власти.

Женщина приободрилась, решив, что ее план приобретает некий смысл.

В конце спуска Найда повернула направо и пошла по узкому коридору с железными перилами слева. Энн пыталась что‑то разглядеть, но фонарь освещал только черноту внизу. Она боялась и подумать о том, насколько глубока шахта. У нее не было мыслей насчет борьбы со своими похитителями, но Энн устрашилась того, что они могут поставить ее на край каменного колодца и просто прикончить.

Их послал Натан. А Натан, каким бы он ни был временами вспыльчивым, не приказал бы сбросить ее в шахту. Энн вспомнила, как держала его в течении веков под замком, какие экстраординарные меры предосторожности предпринимала, чтобы удержать Натана под контролем. Она снова склонилась через перила над чернильной тьмой.

— Натан ждет нас? — как можно дружелюбнее спросила Энн. — Я бы хотела поговорить с ним. Есть одно дельце, которое надо обсудить.

Найда бросила через плечо тяжелый взгляд.

— Волшебнику Ралу не о чем говорить с тобой.

Морд‑Сит вела их по тесному каменному коридору. То, с какой мрачной решительностью на лице она шла вперед, пугало не меньше, чем сам коридор.

Наконец Энн увидела впереди свет. ^%кий проход вывел к маленькой площади, на которой сходились несколько залов. Везде круто шли вниз воронкообразные лестницы. Энн начали стаскивать по лестнице, и она вцепилась в перила, боясь потерять равновесие, но в этом не было необходимости — ее крепко держали под руки и не позволили бы упасть или сбежать.

Внизу в проходе с низким потолком Найда, Энн и охрана остановились. Слабый свет факелов, воткнутых в поставцы, давал возможность осмотреться. Закопченная комната была наполнена дымом. Стоял отвратительный запах застарелого пота и мочи. Энн подумала, что свежий воздух никогда не проникал в подземелье Народного Дворца.

Справа послышался сухой, отрывистый кашель. Она вгляделась в темноту и заметила двери в стенах. Чьи‑то пальцы вцепились в железную решетку крошечного дверного оконца. Иных звуков, кроме кашля, не доносилось из клеток, где томились отчаявшиеся люди.

Громила в форме дожидался у железной двери слева. Он выглядел так, словно был сам изваян из того же камня, которым выложили стены. В другое время Энн решила бы, что он довольно симпатичный парень.

— Найда, — приветствовал охранницу мужчина. — Кто тут? — вежливо поклонившись, спросил он глухим голосом.

— Еще одна узница, капитан Лернер, — Найда подтащила Энн за плечо вперед и показала капитану так, как показывает фазана удачливый охотник. — Опасная узница.

Мужчина быстро окинул Энн взглядом с головы до ног.

— Тогда особо надежная камера.

— Волшебник Рал не хочет, чтобы она сбежала, — Найда одобрительно кивнула головой. — Он говорит, от нее можно всякого ожидать.

Энн была готова гневно ответить, но придержала язык.

— Ты бы пошла с нами и проверила, чтобы ее заперли щитами, — обратился капитан Лернер к Найде.

Морд‑Сит повела головой. Двое из охраны бросились вперед и сняли два факела со стен. Капитан наконец‑то отыскал нужный ключ среди дюжины на связке. Замок с лязгом открылся, железный звук загулял по низким коридорам темницы. Этот звук показался Энн звоном колокола по приговоренным.

С усилием капитан отворил дверь. Тусклые свечи освещали длинный коридор с дверями по сторонам, в которых были вырублены крохотные окошки. Люди принялись завывать и свистеть, как животные, призывая жестокие проклятия на головы тех, кто потревожил их мир. Когтистые руки взметнулись, пытаясь дотянуться и уцепиться за проходящих.

Двое мужчин с факелами повернули в коридор направо. Свет отражался на красной коже костюма Найды. Заключенные прижали лица к решеткам, чтобы лучше разглядеть ее. В кулаке Морд‑Сит зажала эйджил, который висел на цепи у нее на груди. Она посмотрела в оконца направо и налево. Грязные руки убрались обратно. Голоса притихли. Энн услышала, как многие поспешили забиться в дальние уголки своих камер.

Наведя таким образом порядок, Найда пошла дальше. Энн толкнули в спину. Впереди шел капитан Лернер со связкой ключей. Энн прикрыла платком нос и рот, пытаясь не вдыхать невыносимо зловонный воздух.

Капитан взял из ниши небольшую лампу, зажег ее от свечи и остановился перед дверью. Двери в длинном коридоре были расположены ближе друг к другу. В решетку одного из крошечных оконец вцепилась рука, покрытая лишаем.

Коридор за следующей дверью оказался еще ниже и не шире, чем плечи Энн. Она пыталась успокоиться, пока они шли по кривому проходу. Найда и ее люди остановились, сложив руки на груди.

— Здесь, — сказал капитан Лернер, остановившись.

Он поднял фонарь и заглянул в окошко двери. Со второго раза он нашел нужный ключ и отворил дверь. Капитан отдал фонарь Найде и двумя руками принялся открывать дверь. Чтобы она немного приоткрылась, мужчине пришлось навалиться всем своим весом. Потом он исчез внутри.

Найда вместе с лампой исчезла вслед за капитаном. Ее рука, затянутая в красную кожу, высунулась и затащила Энн внутрь.

Капитан открыл еще одну дверь внутри крошечного помещения. Энн увидела, что эта комната защищена щитами. Отворилась вторая дверь. Стены открывшейся комнатки были выложены камнями. Единственный выход отсюда был через дверь, ведущую в комнату с щитами, а потом через вторую дверь.

Дом Ралов знал, как построить надежную тюрьму.

Найда схватила Энн за локоть и приказала идти в камеру. Даже маленькой Энн пришлось нагнуться, чтобы переступить порог. Единственным предметом обстановки в комнате была каменная кровать у дальней стены, которая служила и стулом. На скамье стоял небольшой кувшин с водой. На другом конце ложа лежало сложенное коричневое одеяло. В углу стоял ночной горшок. Он хотя бы был пустой, хотя и не совсем чистый.

— Волшебник Рал хотел, чтобы ты осталась здесь, — Найда поставила лампу на кровать.

Очевидно, не всякий гость удостаивался такой роскоши.

Найда уже занесла ногу над порогом, как Энн позвала ее.

— Пожалуйста, передай Натану мою просьбу. Пожалуйста. Скажи, что я хочу увидеться с ним. Скажи, это очень важно.

— Он говорил, что ты будешь просить об этом, — улыбнулась Найда. — Натан пророк, и он знал, что ты скажешь.

— Ты передашь ему мои слова?

Холодные голубые глаза Найды словно взвешивали душу Энн.

— Волшебник Рал просил передать тебе, что он управляет всем дворцом и ему неудобно бежать к тебе каждый раз, как ты позовешь.

Именно эти слова она тысячу раз передавала с Сестрой, когда Натан требовал, чтобы ему позволили увидеть Прелат: «Передай Натану, что я управляю целым дворцом, и я не могу бегать вниз каждый раз, когда он меня позовет. Если у него есть просьба, то пусть он напишет, я прочитаю ее, когда у меня будет время».

До сегодняшнего дня Энн не знала, как жестоки были ее слова.

Найда закрыла за собой дверь. Женщина осталась одна в камере, из которой, она знала, выхода нет.

Вот и конец ее жизни. Она не будет узницей всю свою жизнь, как Натан был ее пленником всю свою.

— Найда! — Энн бросилась к окну.

— Да? — Морд‑Сит уже была у второй двери, рядом со щитом.

— Скажи Натану… Скажи, что я прошу прощения.

— Думаю, Волшебник Рал знает цену всем твоим извинениям, — коротко рассмеялась охранница.

Энн протянула руку, пытаясь дотянуться до нее.

— Найда, прошу тебя. Скажи ему… скажи Натану, что я люблю его.

Долгое время Найда смотрела на нее, прежде чем резко закрыть дверь.

Поиск по сайту: