Глава 29. Следующие три дня мне едва удавалось сходить в туалет без сопровождения

Следующие три дня мне едва удавалось сходить в туалет без сопровождения. И каждый раз, когда я смотрела в окно, я знала, что ФБР были там, наблюдали и выжидали, надеясь, что убийца повторит попытку.

— В штатах работает около тридцати тысяч гробовщиков.

Слоан была единственным человеком в доме, которого я не могла выгнать из комнаты, потому что это так же была и ее комната. Она была моей нянькой с тех пор, как я попыталась спрятаться, чтобы побыть одной.

— Гробовщики? — повторила я. Я подозрительно посмотрела на нее. — Тебе кто-то дал кофе?

Слоан не ответила на вопрос.

— Я думала, ты хочешь отвлечься.

Я плюхнулась на кровать.

— А у тебя нет более жизнерадостной статистики?

Слоан нахмурилась.

— А животные из воздушных шариков веселые?

О, Боже милостивый.

— Канатоходцы чаще других циркачей страдают от субконъюнктивальных кровоизлияний[7].

— Слоан, субконъюнктивальные кровоизлияния это не весело.

Она пожала плечами.

— Если у тебя есть шарик, я могу сделать тебе таксу.

Еще несколько дней этого, и я сама отправлюсь к Н. О.. Кто бы мог подумать, что мои естественные коллеги всерьез воспримут указ Бриггса не спускать с меня глаз? Дин и Майкл едва могли находиться в одной комнате, но в тот момент, когда я выходила из комнаты, один или оба были здесь, ожидая меня. Единственное, что могло сделать ситуацию более неловкой, так это если бы Лиа великодушно не решила бы остаться в стороне от конфликта.

— Тук, тук!

Так великодушно со стороны Лии.

— Чего ты хочешь? — спросила я ее, не потрудившись добавить приторности в голос.

— Какие мы капризные сегодня.

Если бы взглядом можно было убить, Лиа лежала бы мертвой на полу, а меня бы обвинили в убийстве.

— Я предполагаю, — сказала Лиа, с видом человека, который оказывает мне честь, — что разговор с Дином об его отце был не совсем твоей виной, и с тех пор, как произошли все эти с волосами-в-коробке вещи, дали ему цель в жизни, и я морально не могу больше винить тебя.

Я не знала, как ответить на это.

— Спасибо?

— Думаю тебе нужно отвлечься, — улыбнулась Лиа. — Если я в чем и ас, так в отвлечении.

В последний раз, когда я позволила Лии управлять нашими планами, то все закончилось поцелуями с Дином и Майклом в промежуток меньше суток, но после трех дней заключения в доме и статистики о таксах, я была в отчаянии.

— И какое же занятие у тебя на уме? — Лиа поставила сумочку на мою кровать. Я открыла ее.

— Ты ограбила магазин косметики?

Лиа пожала плечами.

— Мне нравится макияж, а для того, чтобы отвлечься, это то, что надо. К тому же... — она заглянула в сумку и вытащила помаду. Смотря на меня, она сняла крышку и повернула тюбик. — Это определенно твой цвет.

Я посмотрела на помаду. Цвет был темным — чем-то между красным и коричневым. Слишком сексуально для меня и странно знакомо.

— Что скажешь? — Лиа не подождала ответа. Она приподняла меня, чтобы я села на кровати. Она вторглась в мое личное пространство и приподняла подбородок. А затем она накрасила мне губы.

— Клинекс, — рявкнула Лиа.

Слоан достала коробку с салфетками с глупой улыбкой на лице.

— Приложи к губам, — приказала Лиа.

Я сделала это.

— Я знала, что тебе пойдет, — сказала Лиа, ее голос звучал самодовольно. Не сказав ни слова, она обратила внимание на мои глаза. Когда она закончила, я оттолкнула ее и подошла к зеркалу.

— Оу, — я не могла сдержаться. Мои голубые глаза выглядели большими и широкими. Мои ресницы были накрашены тушью, а цвет моих губ был темным на фоне фарфоровой кожи.

Я выглядела как мама. Мои черты, то, как они гармонировали — все.

Голубое платье. Кровь. Помада.

Ряд картинок мелькнул в моей голове, и я поняла с внезапной ясностью, почему цвет этой помады казался таким знакомым. Я повернула к кровати и начала рыться в сумочке, пока не нашла ее. Я перевернула тюбик вверх дном, смотря на название цвета.

— Красная роза, — прочитала я, сглотнул после того, как произнесла эти слова. Я повернулась к Лии. — Где ты ее достала?

— Какая разница?

Мои суставы побелели вокруг тюбика.

— Где ты достала ее, Лиа?

— Почему ты хочешь узнать? — возразила она, скрестив руки на груди и приподняв правую руку, чтобы рассмотреть ногти.

— Просто надо, окей? — я не могла сказать ей больше — и не должна была. — Пожалуйста?

Лиа собрала косметику с кровати и подошла к двери. Она неискренне улыбнулась мне.

— Я купила ее, Кэсси. Заплатила деньгами. В рамках нашей тонкой системы капиталистического обмена. Довольна?

— Цвет... — начала я говорить.

— Это популярный цвет, — перебила Лиа. — Если подкупишь Слоан несколькими приложениями на телефон, она скажет тебе, сколько миллионов тюбиков они продают каждый день. Серьезно, Кэсси. Не спрашивай почему. Просто скажи спасибо.

— Спасибо, — сказала я мягко, но не могла избавиться от ощущения, что вселенная издевается надо мной, смотрела на тюбик в моей руке и думала, снова и снова, что давным-давно я знала кое-кого, кто был неравнодушен к помаде Красная Роза.

Моя мама.

Ты

— Держись.

Девушка хнычет, ее глаза наполнились слезами, ее руки связаны веревкой за спиной. Ты толкаешь ее, и она падает на землю. От этого никакого удовольствия.

Она не Лорелай. Она не Кэсси.

Она даже не имитация. Но тебе нужно кое-что сделать. Тебе нужно показать людям из окружения Кэсси, что происходит, когда они встают между тобой и тем, что принадлежит тебе.

— Держись, — говоришь ты снова.

На этот раз девушка подчиняется. Ты не убьешь ее. Ты даже не ранишь ее.

Пока.

Поиск по сайту: