Глава 7. С детьми ничего не выиграть

Я навсегда запомнил одну газетную статью, в которой нашего тренера много спрашивали о рискованном шаге поставить на «неоперившихся птенцов». Одна строка засела у меня в голове. Босс сказал: «У молодых есть одно отличное качество – если поставить их перед забором из колючей проволоки, то они полезут прямо через него; старые же игроки пройдут 200 ярдов (около 182 метров) в поисках ворот».

Он знал, что у нас именно такой голод. Мы были такими нетерпеливыми, такими старательными. Мы бы пробежали сквозь кирпичную стену, что уж говорить о заборе из колючей проволоки. Философия Басби заключалась в тщательной подготовке молодых игроков, чтобы всегда точно знать, что они не подведут, выйдя в стартовом составе. Мы уже тогда были погружены в систему клуба, в стиль его игры, в рабочую этику, в правила поведения.

Подписывая игрока за 20 миллионов фунтов, ты всегда рискуешь, и совершенно не важно, насколько хорошо ты его изучил. Есть слишком много вопросов – впишется ли он в новую атмосферу, новый стиль игры, новый уровень давления – с которым сталкиваешься, переходя в «Юнайтед». Что же касается нас, тренер досконально знал нашу игру и наши характеры.

Он знал, что Батти ничего не боится, и никогда не боялся. У него был потрясающий характер, позволявший ему противостоять кому угодно. Поставь его против самого лучшего игрока в мире, или против самого жёсткого, и Батти, засучив рукава, выполнит свою задачу.

Единственный раз, когда я видел Батти убегающим от кого-либо, был после того, как он держал чайник с кипятком в раздевалке рядом с голым Шмейхелем. Петер повернулся и обжёг свои половые органы. Всем, кроме Дога, это показалось забавным. Петер взял одну из больших бутылок с водой и швырнул её через раздевалку вдогонку Батти. Он кричал: «Я тебя убью!», точь в точь как Иван Драго из четвёртого «Рокки». Но Батти уже далеко убежал, оставив Петера наедине с его ожогами.

Скоулзи открылся в чуть более позднем возрасте, чем остальные, однако тренеры всегда понимали, что из него должен получиться отличный игрок. У него глаза на затылке, а его передачи точны, словно у него в голове есть еще и оптический прицел. Любопытно, что в половине случаев он использовал его для того, чтобы заехать мячом в затылок какому-нибудь зазевавшемуся бедолаге на тренировке. Оборачиваешься, а он в 60 метрах умирает со смеху.

Ещё за год до того, как забить свой знаменитый гол с середины поля, Бэкс начал серьезно прибавлять и мелькать в первой команд. Аренда в «Престоне» ему очень помогла, и уже там многие приметили его незаурядную технику. Он мог отдать идеальный пас любой частью своей стопы – кручёный, ныряющий, с подкруткой низом, хлестко опускающийся прямо на голову игрока в штрафной – абсолютно любой. При этом он играл с желанием, трудно найти парня, который пробегал бы больше за матч.

Как видите, с уровнем игры и потенциалом у нас все было в порядке. Тем не менее, бросить в бой всех и сразу было невероятно смелым решением, но у нашего тренера смелости всегда было в избытке. Многие клубы говорят о необходимости привлечения молодёжи. Они разглагольствуют о своей молодежной философии. Но наш босс, так же как и в бытность тренером «Абердина», не только словом, но и делом, показал, что он намерен делать ставку на совсем еще юных парней. Он говорил: «Молодые игроки вас удивят». И мы действительно удивляли.

***

Свой первый чемпионский титул я не забуду по нескольким причинам, но, наверно, больше всего благодаря тому самому заявлению Алана Хансена, что мы не сможем ничего выиграть. Не поймите меня неправильно, слова Хансена «Вы ничего не выиграете с детьми» после нашего провала в первом матче сезона с «Астон Виллой» стали настоящим фольклором, однако я не считаю, что именно они завели нас и придали необходимый для итоговых успехов импульс.

Когда мы пришли в воскресение утром на первую после этого сокрушительного поражения тренировку, «Шокки» Макклер в шутку заметил: «Ну, парни, не волнуйтесь, для того, чтобы не вылететь, всего-то 40 очков набрать нужно». Все рассмеялись, но смех был нервным.

На «Вилла Парк» мы играли с тремя центральными защитниками, и в нашей игре преобладал хаос. От чемпионской игры нас отделала целая пропасть, а в составе у нас были Батти, Скоулзи, я и Фил в старте, и Бэкс с Джоном О’Кейном на скамейке – незнакомые юнцы почти для всей страны. Сначала нас разорвали в клочья на поле, а потом вечером еще раз в программе «Match of the Day». С детьми ничего не выиграть... на тот момент это звучало совсем не глупо.

Многие задавались вопросом, что вообще творит Фергюсон. После катастрофической концовки прошлого сезона палачи готовы были уже занести свой топор над его головой. Инси отправился в миланский «Интер». Мне было грустно наблюдать за его уходом. Много было сказано про его невероятно надменное поведение. Может быть, он хамоват, но чего вы ждали? Он вырос на юге. Тем не менее, он был один из тех, кто вдохновлял нас, молодых парней, и помогал нам на поле. И, что главное, он был действительно классным и важным для полузащиты «Юнайтед» игроком.

Следующим на выход, после недолгих попыток начать переговоры о новом контракте, отправился Андрей Канчельскис. В свое время ему не было равных на правом краю в Европе, тем не менее, тогда уже можно было задаваться вопросом, не остались ли его лучшие дни в прошлом.

Огромным шоком стал уход Спарки. Я сидел в своей машине, когда услышал по радио о его переходе в «Челси». Я застыл так же, как и любой завсегдатай на «Стрэтфорд-Энд». Что касается Инси, я слышал, что его напряженные отношения с тренером достигли своей точки кипения. А об уходе Андрея еще до того, как он состоялся, ходило много слухов. Спарки же был настоящей легендой «Юнайтед». Мне кажется, он должен был понимал, что связка Коул-Кантона постепенно становилась основной, да и отсутствие его на поле в решающем матче за титул против «Вест Хэма» едва ли убеждало его в необходимости остаться. Похоже, он был просто-напросто слишком хорош и слишком горд, чтобы сидеть на лавке.

Фанаты и СМИ подняли шум. Газета «Манчестер Ивнинг Ньюс» провела опрос «Стоит ли уйти Ферги?». Сейчас, оглядываясь назад, кажется, что ничего нелепее нельзя было придумать, но на тот момент подобный опрос был лишь отображением давления, под которым мы находились.

То был первый из многих маленьких кризисов, с которыми мы столкнулись в последующие годы. За пределами базы мир мог сходить с ума, но внутри тренер всегда говорил нам одни и те же слова: не обращать внимания и делать свою работу. И нам было о чём подумать тем поздним летним вечером 1995 года: после унижения в матче против «Виллы» нам предстояло провести три важнейших матча в пределах одной недели.

Первым был «Вест Хэм». Бэксу в том матче должен был противостоять Джулиан Дикс. Мы знали, что Дикс захочет сразу же надавать ему по ногам, поставить юнца на место, но Бэкс показал, что этим планам не суждено сбыться. Он задал жару Диксу, и мы так же вышли победителями.

Следующим был «Уимблдон», Винни Джонс сотоварищи. Их репутация сумасшедшей банды наводила ужас, но мы разделали их 3-1. Таким образом, ребята, о которых еще недавно писали как о детишках, показали себя мужиками. После этих матчей я понял, что нам нечего бояться.

Третьей победой за шесть дней стал важнейший триумф в матче с «Блекберном» – действующим чемпионом. Бэкс отличился прямо перед трибуной с приехавшими поддержать нас фанатами, и их сумасшествие передалось нам, мы запрыгнули на Бэкса будто только что выиграли чемпионат. Мы почувствовали невероятное облегчение. Тренер всегда в нас верил. Теперь же хотя бы капелька подобной веры появилась у каждого в стране.

Мы продолжили в том же духе: 4-1 в гостях у «Челси», после этого восемь голов в матчах против «Саутгемптона» и «Ковентри Сити». Но стоило только нам малость опустить планку, и тренер сразу же, прямо и не стесняясь, нам об этом говорил.

Тем ноябрём я первый раз увидел его разгневанным не на шутку. Я вернулся после матчей за сборную, мы сыграли вничью 1-1 на выезде с «Ноттингем Форест». Не особо выдающийся результат, но я не считал, что сыграл по-настоящему плохо… пока не вошел в раздевалку.

– Что с тобой случилось, Невилл? – закричал он. – Единственная причина, по которой я тебя выпустил в основе, это то, что ты играешь за сборную Англии.

Я уехал домой в смятении.

В отличии от Батти или Скоулзи, у которых толще шкура, подобные эпизоды я мог прокручивать в голове снова и снова. После сотой выволочки к ним немного привыкаешь, но в том возрасте я принимал это близко к сердцу. На самом деле я ненавидел такие моменты. Я не мог спать. Как будто настал конец света. Решил ли он спустить меня с небес на землю после того, как меня вызвали в сборную? Или он действительно думает, что я слишком много на себя беру? Этим сомнения терзали меня изнутри, таков уж мой характер.

Если сказать Скоулзи, что он будет играть в финале кубка Англии, он пожмёт плечами и пойдёт дальше. Батти скажет: «А почему бы и не сыграть?». Бэкс сразу же потянется к телефону. Я же немедленно начну думать о противнике и о том, как мне ему противостоять.

Мы не сбавляли оборотов и к весне 1996 продолжали гнаться за Дублем. «Ньюкасл» задал темп этой гонки, они впечатляли всех своим кавалерийским футболом под руководством Кевина Кигана. В определенный момент их отрыв составлял 12 очков. Но прямо перед важной игрой против «Ливерпуля» к нам присоединился отбывший полученную в октябре дисквалификацию Эрик Кантона. В том мачте он сравнял счёт с пенальти.

И теперь «Ньюкасл» был уже позади. Главное, что мы сделали их на «Сент-Джеймс Парк» в марте, несмотря на то, что для меня он стал маленьким кошмаром. Я играл центр-дефа в паре со Стивом Брюсом против Фаустино Асприльи и Леса Фердинанда. Нам досталось – по крайней мере, мне. За весь первый тайм у меня была лишь одна возможность отдышаться – когда я лежал на газоне после столкновения Асприльей. В перерыве тренер был вне себя: «Асприлья переигрывает тебя на земле, он переигрывает тебя в воздухе. Что с тобой происходит? Сыграешь так во втором тайме, и мы упустим из-за тебя титул».

Мы вышли на второй тайм, и наши дела пошли в гору. Восхождение было стремительным, возможно, самым стремительным в премьер-лиге. В первом тайме было ощущение, что мы застряли внизу горы и нас топчут, но теперь мы были на вершине. И, как бы странно это не звучало, у меня появилось ощущение, что я стал выше.

Во время этого второго тайма я и все остальные ощутили витавший в команде дух «Манчестер Юнайтед». Он появился благодаря блистательной игре отдельных футболистов – в частности Шмейхеля и Брюса, которые сыграли потрясно тем вечером, и от Эрика, который забил победный мяч – но в нем было и нечто коллективное. Никто ничего не говорил, но все понимали: надо выиграть этот матч. Это наш звёздный час.

Мы сыграли не особо хорошо, но использовали свой шанс. Тогда весь мир понял, что «Ньюкасл» ни за что не выиграет лигу. Они должны были выигрывать 3-0, но им не хватало качества, которое позволяет доводить в таких случаях дело до конца. Мы нашли в себе силы сражаться, огрызаться и не сдаться. Именно это требуется от футболистов: делаете все вышеперечисленное, и вы, скорей всего, придете, в конечном итоге, к успеху. В данном случае, как и много раз до этого, нас выручил Эрик. Он забил после отличного навеса Фила. Победа пришла. Она была очень важной, по сути, решившей судьбу сезона.

«Ньюкасл» был из тех команд, которая всегда оставляет сопернику шанс, и именно об этом нам постоянно напоминал тренер, когда они лидировали с большим отрывом. Всё могло бы сложиться совершенно иначе, если бы мы противостояли закалённой в боях команде, например, «Арсеналу» образца 1998 года или «Челси» времен Моуринью. После первых же осечек «Ньюкасла» наша молодежь почувствовала шанс на успех. Павел Срничек не был стабильным вратарем, фулл-бэки Бартон и Бересфорд смотрелись слабо, и центр был у них ненадёжен. Мы поняли, что, если будем выигрывать свои матчи и продолжать оказывать на них давление, шанс представится.

За четыре матча до конца чемпионата мы лидировали. Нам предстоял выезд на «Дэлл» к «Саутгемптону». Первый тайм стал настоящей катастрофой – мы летели 0-3! «Дэлл» всегда был непростым выездом, но в этот раз все складывалось просто ужасно.

«Снимайте эту форму, вам надо переодеться», – сказал в перерыве в раздевалке тренер.

Не могу сказать, что наша серая форма мне нравилась – цвета Юнайтед – это красный, белый и чёрный, и я всегда считал, что играть мы должны именно в них и ни в чём другом – но мне и в голову прийти не могло, что проблема действительно могла быть в нашей форме. Я посчитал, что тренер так сказал, потому что мы плохо играли.

Я тогда не знал, что тренер общается с Гейл Стивенсон, экспертом по зрительному восприятию из ливерпульского университета. Позже она будет заниматься перифирическим зрением каждого из нас. Она выдаст мне специальные упражнения для глаз, которые мне придется делать перед каждым матчем, точно также растяжку икр или бёдер. Вот такое внимание уделяется деталям в этом клубе.

Она предупредила босса о том, что серые футболки будет труднее разглядеть на фоне болельщиков, и, возможно, она была в чём-то права, если вспомнить, что из пяти игр, когда мы носили эту форму, четыре мы проиграли, а одну завершили вничью. В общем, мы их сняли – и хорошо, что сняли – и мы сквитали один гол с помощью Гиггзи в нашей сине-белой форме. Но это никак не остановило всех остальных от насмешек по поводу нашего внешнего вида.

К счастью, у «Ньюкасла» дела были еще хуже. Вся страна наблюдала, как Киган вышел из себя в прямом эфире Sky. При этом он еще постоянно тыкал пальцами в камеру. Я смотрел телевизор дома, и не мог поверить своим глазам.

Наш тренер всегда говорил: «Никогда не поддавайтесь эмоциям». Ему были нужны закалённые победители, и меня окружали игроки, знавшие, как привести команду к первому месту. После разгрома «Ноттингем Форест» 5-0 нам оставалась всего одна победа до завоевания титула. Я просидел матч на скамейке в Мидлсбро, но мы все равно выиграли 3-0.

Мы сделали это – «выиграли титул с детьми». Хоть ни у кого не было сомнений в главном герое, и им стал не один из нас. Эрик был неподражаем. Мы, молодые игроки, смотрели на него как на вожака, и он был бесподобен в роли палочки-выручалочки. Титулы всегда выигрывает команда, иначе никогда не было и никогда не будет, тем не менее, есть несколько случаев в моей карьере – тот год и ещё сезон 2006/2007 с Криштиано Роналду – когда заслуга одного игрока кажется насколько большой, что мне прямо хотелось отдать ему собственную медаль. То было чемпионство имени Эрика.

Он был великолепен, но у нас так же была фантастическая, отлично сбалансированная команда. Некоторые журналисты убеждали тренера поставить Бэкса в центр полузащиты из-за его умения раздавать пасы на любую дистанцию, но это могло сделать из него слишком статичного игрока. Именно на правом фланге он мог полностью использовать свою энергию и выносливость. И его точные навесы были невероятны. В центре же у нас уже были фантастические игроки – Кин, Скоулзи и Батти. А Гиггз с Бексом отлично показывали себя на флангах – дриблёр и распасовщик. В мире не найдется еще одной пары насколько трудолюбивых вингеров, которые при этом были бы настолько эффективны в атаке.

Уже тогда у нас порой получалось полностью изнурять своих соперников. Если мы не забивали им быстрый гол, мы продолжали держать мяч в центре поля, заставляя их бегать и бегать без мяча. Мы гнули свою линию, зная, что проходы Гиггзи и безошибочная точность передач Бэкса помогут нам нанести решающий удар в последние пятнадцать минут матча, когда игроки соперника уже просто-напросто не смогут переставлять ноги.

Мы взяли чемпионство, и на носу был финал Кубка Англии. Но, как и в решающем матче за титул, меня не оказалось в стартовом составе. Я регулярно играл за сборную, но мне не находилось места в составе своего клуба. И вытеснил из состава меня мой собственный брат.

Такое уже случалось в прошлом. Когда Фил дебютировал против «Сити» годом ранее, мне за день до матча сказали, что я не буду играть. Трейси была дома, и она спросила меня: «Кто будет в стартовом составе в завтрашней игре?».

«Фил в старте, я – нет», – сказал я.

«Что, он играет вместо тебя?!». Как и положено чуткой сестре, она расхохоталась.

Я смирился довольно быстро – что ещё мне оставалось делать? Фил отлично сыграл в том матче, и он играл на позиции крайнего защитника ещё несколько лет, в то время мне чаще приходилось играть в центре. Мне приходило в голову, что он будет выходить вместо меня довольно долго, но для меня это никогда не было чем-то отличным от стимула к росту. Мы всегда только поддерживали друг друга.

Мы отлично ладили друг с другом, мы частенько делились друг с другом советами о конкретных противниках, нам было комфортно. Так же было со Скоулзи и Бэксом. Когда забираешься так высоко, приятно видеть рядом знакомые лица. Мы сидели на одних и тех же местах в автобусе, всегда вместе. Мы были словно страховые полисы друг для друга.

Фил прекрасно играл, и я ему не завидовал. Для меня это противоестественно. Мы слишком много и упорно работали, поэтому у нас просто не оставалось времени на то, чтобы думать о таком пустяке, как конкуренция между нами. Фил играл так хорошо, что его было не переплюнуть. Мне нужно было смириться с местом на лавке, и не унывать во время подготовки к финалу.

Мы встречались с «Ливерпулем» – они были классной командой, но не настолько профессионально относились к делу, как мы в «Юнайтед». Но, конечно, у нас тоже случались осечки, но только иногда, и лишь когда мы имели на них право.

Они явились на «Уэмбли» в ужасных белых костюмах, выглядя так, будто их к матчу готовил не тренер, а портной. Их стиль жизни дал о себе знать даже на нашей установке перед матчем. Тренер сказал: «Не стесняйтесь забрасывать мяч в штрафную площадь, Дэвид Джеймс наверняка будет весь матч пытаться обнаружить взглядом Джорджио Армани в ложе для специальных гостей».

Справедливо или нет, но такой у них был имидж, и тренер мог сказать: «Я же говорил», когда Джамо неуверенно выбил мяч после углового Бэкса прямо на край штрафной площадки. Эрик проводил не самый классный матч по своим стандартам, но в этот раз у него все здорово получилось, он отправил мяч прямо в ворота через скопление игроков. Теперь мы выиграли Дубль с детьми – и баннеры и футболки по всему «Уэмбли» напоминали Хансену об этом.

Я вышел на несколько минут в концовке и был на поле, когда мы делали круг почёта после матча. Фанаты пели их любимую на тот момент: «Не унывай, Кевин Киган...». Полный радости, я присоединился к ним.

Я даже не задумывался об этом, пока кто-то из сотрудников клуба не отвёл меня в сторону и не рассказал, что моя песня попала в телевизионный эфир. Я не знал Кевина Кигана, и я никогда с ним не разговаривал, но он был легендой английского футбола, поэтому я послал ему письмо с извинениями.

***

Пожалуй, те парни из «Ливерпуля» не жалеют о том, как сложились их карьеры. Уверен, что они горды собой. Но в «Юнайтед» время вечеринок наступает только после побед. Никто не отрицает, что в английском футболе пили многие годы, но мир потихоньку умнел, и наш босс был одним из тех, кто отказывался мириться с пьянством у игроков.

Тем не менее, мы тоже умели погулять, у нас всегда была классная вечеринка на Рождество. Та, что была в декабре 1995, пожалуй, моя любимая. Будучи 20-летним парнем, который злоупотребляет алкоголем, я в ту ночь определенно перебрал и понял это только тогда, когда из моих рук выскользнуло 6 пинт сидра, которые кто-то мне передал, и которые вдребезги разбились об пол. После мы, пошатываясь, зашли в китайский ресторан, и закончил я вечер тем, что заснул на тротуаре перед «Голден Райс Боул». Меня так сильно рвало, что Бэну и Каспу пришлось вызывать мне такси. Я еле разговоривал, но смог объяснить водителю, чтобы тот ехал прямо в больницу.

Он привёз меня в «Роял Инфирмари», и я так боялся быть узнанным, что представился первым пришедшим мне в голову именем – Саймон Браун. Парни в клубе шутили над этим ещё очень долго. «Пасуй, Саймон». Я вырубился на больничной койке, и проснулся посреди ночи, обнаружив около пятидесяти непринятых звонков на телефоне. Я позвонил Каспу, чтобы он приехал и забрал меня, и он нашёл меня сидящим в кресле-каталке около стойки регистрации, и я едва говорил. От смеха он почти не мог толкать кресло.

Кроме Рождества, мы празднуем только победы. И эту мы также отпраздновали. После того первого титула мы пошли в отель «Амблхарст» в Сейле, традиционное логово парней из «Юнайтед», и хорошенько там напились. Есть отличное фото, снятое следующим утром, на котором Фил сидит в клубном свитере у автобусной остановки, выглядя точь-в-точь как Кит Ричардс.

Если не ошибаюсь, в следующем году я превзошел сам себя и обблевал весь ресепшн этого отеля. Тогда я выпил полбутылки водки, и очень долго не мог встать. Всё, что я могу вспомнить, это умирающего со смеху Кеано, подкалывающий меня из-за моей рвоты повсюду. «Невилл, ты алкаш. Утром позвоню Ходдлу и расскажу, до чего ты, б%#, докатился».

Моя мама чуть с ума не сошла, когда Фил и мой отец заносили меня домой. «Что вы сделали с моим мальчиком?» Только мама и могла мне посочувствовать в такой ситуации.

То были лучшие ночи моей жизни, те празднования. Абсолютно лучшие. Весь сезон на тебя давят ожидания фанатов, тренера, всех, кто так или иначе относится к клубу. И давят не только ожидания, даже борьба за место в составе такого клуба оказывает на игроков дополнительное давление. И, когда, наконец, берёшь титул, давление уходит, и тебя накрывает огромной волной эйфории.

Честно говоря, я не думаю, что это можно понять, не испытав на собственном опыте. Завести ребёнка? Ну, так могут многие. Но лишь маленькая группа привилегированных людей может испытать, каково это – выиграть чемпионат, играя за «Юнайтед» вместе со своими лучшими друзьями.

Но если я и перебирал с выпивкой по тем специальным случаям, то только из-за того, что всё остальное моё время было чётко распланировано. Тренировки и подготовка к матчам были крайне важны для меня – я был буквально одержим ими. Вы могли бы сверять часы по моим предматчевым ритуалам.

Неделя за неделей я ложился спать по часам, и ел одну и ту же еду. Я не хотел никаких неожиданностей. День перед игрой был всегда одинаков:

8 утра: завтрак, каши и апельсиновый сок.

Полдень: рыба, картошка и овощи.

3-30 дня: каши с тостами.

7 вечера: макароны с соусом.

9-15 вечера: выключаем свет.

Я даже брал каши и свою ложку с миской с собой в поезд, если мы ехали в Лондон. Я сидел в поезде, проезжавшем деревни, и ровно в 3-30 дня жевал свой Weetabix, а все остальные угорали со смеху. Они могли смеяться, сколько им угодно, но эти ритуалы были важны для меня.

Большинство из них вытекло из хороших профессиональных привычек – здоровое питание, побольше отдыхать – но очень скоро к ним прибавились и суеверия. Они достаточно распространены среди спортсменов. Мы постоянно хотим получить дополнительную порцию уверенности в том, что игра закончится в нашу пользу. То, что я придерживался один и тех же ритуалов каждый день, позволяло мне чувствовать себя комфортно и осознавать, что я сделал всё, что мог, для своей подготовки, как физической, так и психологической.

После последней тренировки перед каждым матчем я бежал в раздевалки со всех ног. Если вы не знали мои привычки, вам бы показалось, что у меня недержание мочи. На самом деле это являлось моим последним упражнением перед игрой, и я хотел чувствовать себя полностью готовым (по той же причине я всегда первым вскакиваю после предматчевой фотосессии). Я несусь вперёд, а парни позади меня лишь смеются.

В день матча есть ещё один строгий ритуал – зарядка в 9-30 утра и звонок маме в 10-00. Перед каждой своей игрой я говорил с мамой за пять часов до стартового свистка. «Задай им жару», – говорила она мне, каждый раз, на протяжении более двадцати лет.

Я всегда заранее приезжал на «Олд Траффорд», около 11-40 утра, если матч начинается в 3-00 дня. Ну, кто захочет опаздывать? Меня всегда бесило, если игроки появлялись у командного автобуса за секунды до отправления. Поклясться готов, что Луи Саа ни разу не приезжал раньше 11 часов 59 минут и пятидесяти девяти секунд, если мы отправлялись в полдень. Он выводил меня из себя.

После полуденного ланча – фруктовый напиток Ribena, спагетти, немного соуса и йогурт – и предматчевой установки, мне всегда нужно побыть одному. Я хватаю программку и направляюсь в правую туалетную кабинку. В раздевалке ребята смеются и шутят. Кто-то немного попинает мяч. Но мне всегда нужно было немного подумать о предстоящей игре или моём прямом оппоненте. Мне может противостоять быстрый как молния вингер с целым набором талантов, и тогда, чтобы позитивно настроиться, я спрашиваю себя: «Будет ли он также сильно хотеть победы, как я? Окажется ли он готов бегать, столько же, сколько я?»

Иногда, если я раздражён и нервничаю, я думаю о еде, которую съем после матча. Я успокаиваю себя тем, что вся эта катавасия закончится через три часа, и я буду наслаждаться солёно-перчёными рёбрышками и цыплёнком карри где-нибудь в городе вместе со своей семьёй. Большинство считает, что игрокам нужно завести себя перед матчем, но обычно нужно как раз успокоиться.

Много поиграв, обзаводишься совершенно сумасшедшими привычками. Однажды в семнадцать лет мне сделали небольшой массаж спины, и я сыграл хорошо. С тех пор я делаю растирания перед каждой игрой, хотя у меня никогда не было никаких проблем со спиной. Выходя на поле, я всегда настаивал на том, чтобы идти пятым, и прямо перед Бэксом. Я понятия не имею, почему.

У многих спортсменов есть похожие ритуалы. Мои основаны на том, что я должен знать, что сделал всё для подготовки к игре. Ранний отбой, Weetabix в 3-30 дня, предматчевая зарядка – я не хотел никаких неожиданностей.

Приметы работают не для всех. Раздевалка из сплошных Гари Невиллов была бы скучной. Но нельзя быть на вершине профессионального спорта долгое время без труда и жертв – и, без сомнения, у нас, как у команды, были хорошие привычки. Времена изменились. Прошли те дни, когда футболисты могли позволить себе напиваться на неделе.

Нет ничего хуже, чем играть ниже своего уровня. И об этом босс напоминал нам день за днём, день за днём. В его установках перед матчем чаще всего упоминался его знакомый миллиардер. У него было больше денег, чем он мог потратить, он легко мог остаток дней провести за игрой в гольф, но, по словам босса, этот парень всё ещё приходит на работу раньше всех каждый день. Мы часто слышали от него фразу: «Гордитесь, если можете похватать таким качеством как трудолюбие».

Ты, наверно, считаешь, что упорный труд футболистов сам собой разумеется, особенно учитывая миллионы, которые они получают. Но в такой мужской среде, как раздевалка, круче делать вид, будто тебе пофиг. И, быть может, именно в этом и была разница между добротной командой из «Ливерпуля» той поры, и нами «Юнайтед» – они круто выглядели, а мы выиграли чемпионат.

Поиск по сайту: