Глава 2. Братская любовь

Как из вполне ординарной семьи, проживающей на обыкновенной улице, могут выйти три игрока английских сборных по различным видам спорта?

Семья Невиллов ничем не отличалась от любого другого семейства в городе Бёри. Мы, как и большинство наших соседей, выросли в маленьком двухэтажном домике. Я родился 18 февраля 1975 года. Я был старшим, а близнецы Трэйси и Фил появились на свет на два года позже.

Мы были обычной семьей из рабочего класса. Среди моих предков нет выдающихся атлетов. Однако мы все же каким-то непостижимым образом сумели отыграть на троих 218 матчей в составе национальных команд своей страны по нетболу и футболу. Трэйси дважды побывала на Кубке Содружества и дважды – на мировом первенстве, записав в актив 74 игры за сборную Англии перед тем, как столкнуться с проблемами со здоровьем. Фил отыграл 59 матчей за «трех львов» и сейчас все еще может принести этой команде пользу. А я провел 85 встреч за сборную Англии и принял участие в пяти крупных международных турнирах.

Возможно, другие семьи – братья Маррэй, сестры Уильямс, всемирно известные Чарльтоны – могут найти менее банальное объяснение того, как они преуспели в спорте. Что же касается семейства Невиллов, могу лишь поблагодарить наших родителей. Они привили нам любовь к спорту и помогли нам добраться до вершин.

Меня часто спрашивают, кто мой кумир, и я всегда отвечаю, что таковым является Брайан Робсон, но на самом деле мои герои – мама и папа. Они были прекрасными родителями во всех отношениях, сейчас они прекрасные бабушка с дедушкой. Всеми нашими медалями и выступлениями за сборные мы обязаны именно им.

Благодаря им спорт был своего рода фундаментом, на основании которого строились наши семейные отношения. Мои родители никогда не занимались спортом профессионально, зато по-настоящему сходили с ума, когда дело касалось спорта на любительском уровне. Моя мать играла в английскую лапту, нетбол и хоккей в чемпионатах своего графства. Она брала нас на нетбол, и мы могли поиграть в мяч в коридоре спортзала. Она ходила на соревнования по лапте, и мы могли побегать на поле. Отец занимался крикетом, и мы возились с мячом или с шариком на другом конце игровой площадки.

Все время мы впитывали в себя спортивный дух, саму суть спорта. Для нас, маленьких детей, все это было лишь забавой, однако, сейчас мне кажется, что именно в детстве формировался фундамент наших будущих карьер. Мы всегда несли мяч в руках или держали его в ногах.

Кроме того, мы сумели перенять от своих родителей их трудолюбие и жизненное кредо, основанное на том, что нужно каждый день выжимать из себя все до последней капли. Когда мы росли, мой отец работал водителем грузовика в конторе, занимавшейся перевозками в городе Олдхэм. Он покидал дом еще до рассвета, часто в четыре часа утра, чтобы доехать до Нортхэмптоншира, вернуться пораньше и заняться каким-нибудь видом спорта или же довезти нас до футбольного поля или площадки для игры в крикет. Даже если он должен был пахать весь день, он все равно очень тихо выходил из дома до того, как светало, и ехал на место, чтобы закончить работу как можно скорее. Такое отношение к жизни послужило нам уроком на долгие годы и значительно помогло, когда мы повзрослели: проснись, сразу же начни заниматься делами; сделай большую часть того, что планировал; не трать время зря. Я всегда встаю рано и никогда не поддаюсь соблазну поваляться в кроватке подольше. Не упустите ни одного дня!

Мама с папой также научили нас проявлять доброту по отношению друг к другу. В детстве мы иногда ссорились, но в какой-то момент осознали, что не существует ничего важнее семьи. Мы любили друг друга, даже если не говорили этого открыто. Эта связь сама по себе нерушима, поэтому для нас с Филом она действительно бесценна, ведь мы росли не только, как партнеры по «Манчестер Юнайтед», но и как соперники за попадание в основной состав.

Могу честно сказать за нас обоих: семья для нас всегда будет на первом месте. Если бы я был должен отказаться от своего места в составе, то я бы хотел, чтобы его занял именно Фил и никто другой в этом мире. По-моему, здесь нет ничего удивительного. Люди много говорят о соперничестве между детьми, но то, как воспитали нас мать с отцом, гарантирует, что в семье Невиллов никогда не найдется место эгоизму и зависти.

Мы жили в одной комнате до момента, когда я начал постоянно играть в основе «Юнайтед» в 19 лет. Кто-то скажет, что я, должно быть, терроризировал своего младшего брата и диктовал ему свои условия. Но мы были непросто братьями, мы были лучшими друзьями.

У каждого из нас разные характеры. Но Невиллы всегда были очень дружной семьей. Мой папа невероятно разговорчивый парень, и он просто обожает выпить и поболтать. Но дома мы развлекались редко. Как известно, «мой дом – моя крепость», и отец не хотел, чтобы в нашу крепость вторгался кто-то посторонний. Я приобрел от него ту же самую черту характера. Я не люблю незваных гостей. Я прекрасно понимаю, что такое мое личное пространство, и хочу, чтобы узкий круг моих близких всегда оставался узким. Наша семья настолько сплоченная, что, вряд ли, в нее сможет проникнуть кто-то другой.

У меня есть еще одна черта характера, присущая всем Невиллам – упрямство. Чтобы вы поняли, насколько упрямы представители породы Невиллов, расскажу вам историю о том, как мой папа получил имя Невилл Невилл.

Как только он вышел из утробы матери, в палату вошла акушерка и взяла в руки дощечку на краю больничной койки. «Невилл?», – сказала она. «Отличное имя для вашего мальчика!».

Тетя моего отца там присутствовала, и она прямо-таки подскочила от неожиданности: «Нет же, это не Невилл. Это его фамилия. Невилл Невилл? Мы не можем такого допустить».

Моя бабушка была не той женщиной, с которой можно было поспорить, и не собиралась выслушивать наставления касательно того, как она может, а как не может назвать своего собственного сына: «Невилл Невилл? А почему бы и нет? Я назову его так, как посчитаю нужным».

Согласитесь, эта история не лезет ни в какие ворота. А ведь именно так мой отец стал Невиллом Невиллом. Полагаю, большинство людей скажут, что я унаследовал свое упрямство от достопочтенной бабули.

Моя мама отличается спокойствием, именно это качество перенял у нее Фил. Из нас троих он самый сдержанный, я, конечно же, самый горячий, а Трэйси – где-то посередине. Трэйси и Фил были в очень теплых отношениях в раннем детстве. Будучи близнецами, они учились в одном классе в школе. Но в результате все мы стали одинаково близки. С Филом просто невозможно ссориться. Он не привык скандалить, и это было заметно еще когда он был совсем маленьким.

Иногда мы не убирали за собой и оставались безнаказанными, но как только количество мусора на полу превышало норму, отец мог хорошенько нас отшлепать. Дисциплина была очень важна. Мы никогда не позволяли себе лишнего при наших родителях. Если нам говорили вернуться домой в 9, мы возвращались ровно в 9. Помню, как однажды я пришел на 15 минут позже, и отец отвел меня на верхний этаж, после чего выпорол ремнем. С тех пор я всегда приходил вовремя. Я усвоил урок.

В первую очередь нас с Филом объединял спорт. Когда нам выпадала свободная минутка, мы обязательно играли в крикет или в футбол. Мы могли играть с утра до вечера. Два года – небольшая разница в возрасте, поэтому мы все делали вместе.

В Бёри мы часто ходили на огромное поле под названием «Бараки». Я клал мяч на землю, высоко выбивал его, и каждый из нас старался в прыжке принять мяч на ногу первым. Один на один, лишь два родных брата, целиком и полностью сосредоточенные на борьбе за мяч. Только представьте себе: Невиллы, снова и снова пытающиеся превзойти друг друга часы напролет. Ладно, афиша так себе – билетов много не продали бы. Да и голов мы забивали немного, даже если играли до полуночи...

Очень часто так случалось, что приходили на поле мы вместе, а обратно, хорошенько разозлив друг друга, шли по отдельности, один в 10 метрах от другого. Но это никогда не выходило за рамки здоровой конкуренции. Несмотря на то, что я родился на два года раньше, наши данные были схожими. Фил довольно-таки быстро развивался физически, ведь когда мы учились в школе, он, в отличие от меня, всегда играл в команде, состоящей из ребят старше него.

Вскоре стало очевидно, что мой братец имеет потрясающий дар от природы. Спорт давался ему легко – по крайней мере, мне так казалось. Он неплохо играл обеими ногами уже тогда, когда мы только начинали бегать по тому большому полю. Когда Фил играл в крикет, он держал биту левой и по идее должен был отбивать мяч тоже левой рукой, но умудрялся отбивать правой. Это означает, что его конечности были развиты одинаково хорошо. Такой необычный дар позволял Филу выделяться на фоне остальных.

Обо мне говорили, что я могу стать футболистом; в том, что футболистом станет Фил никто не сомневался. Я отчаянно сражался за право сыграть хотя бы за сборную графства; он играл за Англию во всех возрастных категориях, выходя на газон «Уэмбли» в красивейшей куртке сборной, о которой мечтал каждый мальчишка. Команды хотели видеть меня в своем составе; а Фила буквально умоляли за них играть.

Также обстояли дела и в крикете. Я был агрессивным бэтсменом-правшой, обладал сильным ударом и, в общем-то, был успешен. В тринадцать лет я попал во взрослую команду клуба «Гринмаунт», который тогда выступал в Болтонской лиге. Это был высокий уровень, особенно хороши были несколько парней с остров в Карибском море. Подобный опыт позволяет многое узнать о мужестве.

Я заработал приличное количество очков и был вызван сначала в сборную Ланкашира до 14 лет, а затем в команду школьников Северной Англии. Я должен был играть третьего бэтсмена, а другой парень, его звали Майкл Воэн, играл четвертого. Наверное, у меня даже была возможность пробиться в юношескую сборную Англии. В то время проводился фестиваль Бенбери, и это был прекрасный шанс показать себя, однако я сломал палец.

Моя игра была на достойном уровне, может быть, я мог стать и профессионалом, но Фил был более успешным. Он вызывался в ланкаширскую сборную до 13, 14, 15 лет и был далеко не последним игроком в команде, в состав которой входил сам Эндрю Флинтофф. Когда Филу было 15, он выступал за резервистов графства Ланкашир. Команда состояла из взрослых мужчин. Если бы не футбол, он мог бы продолжить играть в крикет и провел бы немало матчей за национальную сборную, я в этом ни капельки не сомневаюсь.

Для нас обоих, помешанных на спорте, был очень важен соревновательный момент. У меня был младший брат, успехи которого заставляли меня не отставать, а у Фила был я, старший брат, которого нужно превзойти. Каждый из нас был прекрасным дополнением к другому, и мы подталкивали друг друга к новым свершениям, хотя я все-таки помню один крикетный матч, во время которого я решил поставить Фила на место. Он рассердил меня, и когда мы должны были играть бэтсменов вдвоем, я постоянно отбивал последнюю подачу в серии, нагло отбирая у него возможность сыграть. Не думаю, что он хоть раз коснулся мяча в ближайшие полчаса. Он огорчался все больше и больше и в какой-то момент растерялся окончательно. Тогда произошло то, что, в общем-то, происходит нечасто: Фил вышел из себя. Всю дорогу домой он выглядел взбешенным, и мы с отцом долго над ним потешались.

Фил практически всегда был на коне, спокойный, искусный, дисциплинированный. Он был мастером своего дела и опережал меня благодаря своему таланту. Как и миллионы других мальчишек, я мечтал стать футболистом. В моем воображении я был вторым Брайаном Робсоном. Но на самом деле я не являлся лучшим спортсменом даже в собственной семье.

Поиск по сайту: