Глава 12. Похмелье

Трудно спорить с тем, что «Юнайтед» не сумел развить свой успех после завоевания Требла, по крайней мере, в рамках Лиги чемпионов. Это стало одной из самых больших ошибок за все время моего пребывания в клубе. Я понимаю, почему выход на трансферный рынок и покупка новых игроков не являлась насущным вопросом. Мы были чемпионами Англии и Европы, но, в то же время, у нас был шанс упрочить свое доминирование, а мы глупо упустили его.

Клуб связывали с несколькими громкими именами, такими, как Габриэль Батистута и Рональдиньо, но никто так и не перешел. То, что клуб не скупает дорогостоящих игроков за баснословные деньги, говорит о его силе. Но в любой команде необходима конкуренция, чтобы не давать игрокам зазнаться. Рой заявил журналистам, что некоторые слишком уж расслабились после Требла, и, вероятно, он был прав. Такого можно было бы избежать, если бы к нам перешла пара-тройка сильных футболистов, дабы повысить конкуренцию. Но этого не случилось и нам пришлось ждать целых 9 лет, чтобы вновь дойти до финала Лиги чемпионов.

Статистика наглядно демонстрирует, как трудно балансировать между гонкой за домашним чемпионством и успехом на европейской арене. За мою карьеру ни одному клубу не удалось защитить титул победителя Лиги чемпионов. Никто не мог выиграть этот 2 или 3 раза подряд, как в былые времена. Но это не значит, что мы не могли приложить больше усилий для защиты титула чемпионов Европы.

Проблема с вратарской позицией сильнее всего показывала наш регресс. Мы провели несколько сумбурных лет после ухода Питера Шмейхеля, который распрощался с клубом в тот самый вечер на «Ноу Камп». 6 лет продолжались наши проблемы с этой позицией до тех пор, пока Эдвин ван дер Сар не пришел к нам в 2005 году.

Первым заменить Питера попытался Марк Боснич. И хотя я неплохо ладил с Боззи, среди остальных он оставил плохие воспоминания о себе. Он был немного ленив для строгого режима «Юнайтед». В первый же день мы заметили, что у него есть несколько лишних килограмм. Тренер был с ним откровенен.

«Боззи, что ты собираешься делать со своим весом?»

«Босс, я выгляжу так, как мне нравится».

«Но ты не выглядишь так, чтобы нравилось мне. Похудей».

Я не говорю, что Боззи работал не слишком усердно, но он тренировался не так, как остальные, предпочитая индивидуальные упражнения пробежке и растяжке вместе с остальными. Надо быть игроком просто невероятного таланта, чтобы так самовольничать и отделяться от остальных в клубе.

Мы держались на вершине таблицы, но нам не хватало Питера – как и любой другой команде на нашем месте – потому что он, без сомнений, попадал бы в состав из 11 лучших игроков мира на тот момент. Никто не мог сравниться с ним, и нам недоставало не только его мастерства, но и чувства надежности, которым он заражал всю команду.

В топ-клубе, таком, как «Юнайтед», должен играть такой вратарь, на которого можно положиться. Под этим я имею в виду такого человека, который сможет простоять полчаса без дела и не думать, что он должен показать себя в деле. Нет ничего опаснее вратаря, жаждущего вступить в игру. Это желание делает его безрассудным, а поступки – опрометчивыми. Эдвин был только рад, если за все 90 минут ему не приходилось вступать в игру. Исключительно редкое качество.

У Боззи же были проблемы с концентрацией. Затем пришел Фабьен Бартез, у которого было определенное желание засветиться. И Массимо Таиби, и Рикардо хотели показать, что достойны носить первый номер. Но любая команда, желающая выиграть большой трофей, нуждается в голкипере высшего уровня.

Из числа полевых игроков в 1999 году к нам пришли лишь Микаэль Сильвестр и Куинтон Форчун. В краткосрочной перспективе столь слабое усиление не было проблемой, потому что в первенстве страны мы легко побеждали всех. Даже слишком легко, буквально проезжаясь катком по сопернику. Они не знали, как психологически противостоять тому, что мы постоянно атакуем. Мы закатили пять голов «Ньюкаслу», пять – «Эвертону», семь – «Вест Хэму». Всем нам было очень приятно, особенно форвардам, но все же, это означало отсутствие равного соперника.

Однако конкуренция в спорте на самом высоком уровне очень важна, и нельзя просто переключаться из конкурентного режима в бесконкурентный. Только постоянно выжимая из себя максимум, можно совершенствоваться. В сезон Требла каждую игру мы пытались что-то доказать. Мы изо всех сил бежали к финишной черте. Каждый матч был самым большим испытанием в нашей жизни. А последующий матч был еще большим испытанием. Но в сезонах 1999-2000 и 2000-2001 мы выигрывали чемпионат так легко и с таким большим отрывом, что невозможно было не расслабиться.

Если и можно заскучать от выигранных чемпионатов, то мы умудрились сделать это в следующих 2 сезонах после Требла. В сезоне 1999-2000 мы финишировали с отрывом в 18 очков от «Арсенала» – смехотворная разница, больше показывавшая, насколько сильно они от нас отстали, нежели то, насколько превосходная была у нас команда. Никогда, ни до, ни после, наш чемпионат не был настолько слаб по уровню конкуренции, и от этого страдала моя форма. Я все еще был игроком основы в клубе и сборной, но чувствовал себя не в своей тарелке.

Неожиданно, сезон после Требла оказася самым тревожным за всю мою карьеру. Впервые у меня был по-настоящему затяжной спад, кульминацией которого стал чемпионат Европы-2000 – самый печальный большой турнир для меня, моего брата и всей нашей семьи.

Я пропустил первые несколько месяцев сезона из-за проблем с пахом. Дали о себе знать все матчи сезона Требла. Вскоре после финала Лиги чемпионов я пытался восстановиться с помощью инъекций, но, когда я вернулся в команду к началу сезона, травма все еще давала о себе знать. Я поздно вошел в сезон, и, хотя изначально я был рад вернуться и пребывал, казалось, в хорошей форме, положение изменилось из-за путешествия в Бразилию.

Там разыгрывался Межконтинентальный кубок, и от этой поездки с самого ее начала были одни беды. Турнир проходил в одно время с третьим раундом кубка Англии, и меня до сих пор раздражает, что «Юнайтед» обвиняли в том, что мы променяли старейший турнир на полет в Южную Америку. На самом деле тренер собрал всю команду и спросил, хотим ли мы участвовать в кубке Англии, играя резервным составом. Мы однозначно ответили: «Да, давайте попробуем». Но решение было принято Футбольной Ассоциацией без участия клуба, потому что в тот момент они продвигали свою заявку на проведение чемпионата мира 2006 года и хотели угодить ФИФА. Нам велели сосредоточиться на турнире в Бразилии. В этом деле все свелось к политике, поэтому не вините наш клуб.

И мы отправились навстречу палящему солнцу Рио-де-Жанейро. Для нас этот клубный чемпионат мира был первым, и мы толком не знали, чего ожидать, хотя это не является причиной, по которой мы выступили так слабо. Первая игра, в которой Бекс был удален с поля, завершилась ничьей против мексиканского клуба «Некакса». Затем дела пошли совсем плохо. Во втором матче мы проиграли «Васко да Гама» со счетом 3-1, и, вероятно, этот матч стал худшим в моей карьере за «Юнайтед».

Я привез первый гол, отдав ужасный пас назад прямо в ноги Эдмундо, а тот передал мяч Ромарио, который и открыл счет. Великие бразильские нападающие не собирались упускать такой подарок. Чуть позже я подарил им еще один шанс, отпустив далеко мяч, прямо на ход Ромарио, одного из величайших завершителей атаки и, возможно, лучшего игрока, против которого я играл. Два гола, оба из-за ужаснейших ошибок в обороне, и обе ошибки были совершены мною.

Я был подавлен, но уже после матча мое настроение немного поднялось благодаря СМС от Скоулзи, который восстанавливался после травмы в Англии. Он смотрел матч по телику и написал мне: «Фиаско да Гама».

Другие парни решили прийти в себя от раннего вылета из турнира, наслаждаясь солнечным Рио. В нашем расположении было несколько дней для того, чтобы мы могли отдохнуть и показать, что мы можем быть выше неприятностей. В прямом смысле это получилось у Батти и Кино, которые решили полетать на дельтаплане около горы Сахарная Голова. Мы не могли поверить своим глазам, когда услышали их крики с неба и увидели этих двух придурков, парящих в небе. Тренер лежал у бассейна, засыпая от жары.

«Надеюсь, это не кто-то из моих ребят», – пробормотал он.

Я выдавил из себя немного смеха, но, честно говоря, это был единственный повод для веселья. Я никогда не был величайшим игроком в мире, но каждый раз, когда я прикасался к мячу, я знал, куда отдать пас, куда бежать без мяча, чтобы не затормаживать игру команды. Но после той игры, впервые в моей жизни, я начал раздумывать: «Что мне с ним делать?» В некоторых играх я просто хотел услышать финальный свисток. Раньше у меня случались странные матчи, как этот, но никогда я не находился в подобном состоянии неделями или месяцами.

Я сильно беспокоился по этому поводу, я мог стоять на поле и думать: «Вот что значит нервничать, вот как ошибка может повлиять на тебя». И я понятия не имел, как с этим бороться. Впервые в моей жизни настал период, когда я не был в уверен в себе, даже отдавая простой короткий пас.

Стив Макларен пригласил спортивного психолога по имени Билл Бесвик и попросил поговорить с игроками «Юнайтед» в группе и индивидуально. Я решил поговорить с Биллом – единственный случай, когда я обратился за помощью к психологу.

Билл оказался хорошим человеком, и я запомнил один совет, который повторял другим игрокам: если ты пришел в спорт надолго, то должен принять такого рода спады. Ты должен постараться быть готовым к этому, не позволить застать тебя врасплох. Я понимал, что Билл все правильно говорит, тем не менее, мне нужно было время, чтобы справиться с проблемой. Я чувствовал себя лучше, покидая его кабинет, но затем я выходил на поле и вновь чувствовал себя неуверенным, я играл не на своем уровне.

Я совсем не получал удовольствия от игры, но я справлялся с этим, потому что наша команда доминировала на английских полях с таким большим до нелепости отрывом. Уезжая в Бразилию, мы имели в турнирной таблице отрыв от остальных, и ситуация не сильно изменилась к нашему возвращению.

Мы были лучшей командой в Англии, и любой наш противник находился под психологическим давлением, но это приводило к тому, что поражения на европейской арене оборачивалось для нас огромным шоком. К моменту нашей встречи с мадридским «Реалом» в 1/4 финала Лиги чемпионов у нас была хорошая голевая серия: мы забивали 11 матчей подряд и забили в сумме 37 голов.

Кое-как я смог выдать более-менее достойную игру на «Сантьяго Бернабеу» в первом матче, который завершился безголевой ничьей. А тренер даже не побоялся отнести меня к тем немногим игрокам, которые, по его мнению, сыграли хорошо. Означало ли это конец моего кризиса? Если бы.

В ответной игре на «Олд Траффорд» кошмары продолжились. Длинный заброс, который мог бы перехватить любой мужик из паба, прошел у меня над головой, и Роберто Карлос умчался в очередную атаку. Что же со мной происходило? Я даже не мог правильно рассчитать прыжок.

Атмосфера на стадионе перед стартовым свистком была наэлектризована, но «Мадрид» разнес нас в клочья, забив 3 мяча за час – автогол Кино и дубль Рауля. Невероятным финтом Редондо переиграл Хеннинга Берга у лицевой линии поля. Это был образец отменного мастерства, но эту зону должен был страховать я. Был бы я в форме, я бы накрыл его.

Мы ответили голами Скоулзи и Бекса, но наша европейская корона ушла в другие руки. И очень слабым утешением был тот факт, что «Мадрид» был отличной командой и впоследствии выиграл трофей. Мы обнаружили, что нам нужны игроки, талантливые футболисты мирового уровня, которые могли бы действительно усилить команду и не давать никому почивать на лаврах. Мы поплатились за нежелание подписывать сильных игроков.

Три дня спустя после поражения от «Реала» мы отправились в гости к «Саутгемптону», выиграли 3-1, и за 4 тура вперед досрочно обеспечили себе чемпионство. Но я не могу сказать, что был действительно этому рад. На фотографии, сделанной на тренировочном поле в Каррингтоне, запечатлели всех, праздновавших победу. Я прыгал вместе с остальными, пытаясь изобразить восторг. На самом деле, на душе у меня было пусто. Три трофея в прошлом сезоне год спустя превратились в один. И моя игра в частности оставляла желать лучшего. Я мог списать это только на своего рода похмелье после золотого сезона.

***

В то время, как я мучился со своими проблемами, у Бекса появились разногласия с тренером. Группа Spice Girls пользовалась огромной популярностью, благодаря этому известность Бекса достигла новых высот.

Бекс и Виктория обвенчались в 1999 году недалеко от Дублина, и я был его шафером, что сильно волновало меня. Честно, я думаю, что никогда не нервничал так сильно. Я никогда не выступал с речью перед публикой, и, хотя я должен был произнести речь только перед гостями на свадьбе, я знал, что каждое мое слово попадет в газеты. Если бы я облажался, то попал бы на первые страницы, и надо мной все бы смеялись.

Написал речь я сам, но ее перечитал за ночь до свадьбы организатор свадьбы, Перегрин. Мне нравились те шуточки и подколы, что я вставил в речь, но Перегрин счел шутку про Джорджа Майкла в туалете не совсем пристойной. Последний совсем недавно признался в гомосексуализме, и, возможно, это к лучшему. Мы оставили шутку, от которой бы весь состав мюнхенской «Баварии» потянуло блевать: «Какая девушка не захотела бы мужчину, который бы доминировал 90 минут и все-таки закончил вторым?» Да, тогда нам было смешно.

Бекс любит рассказывать историю, когда он нашел меня утром после свадьбы, стоящим перед огромным зеркалом с флаконом дезодоранта в руке и держащим его, как микрофон. И все действительно было так.

Сама церемония бракосочетания получилась замечательным мероприятием. Она проводилась в небольшом фолли в присутствии около тридцати семейных друзей и близких. Церемония была очень эмоциональной, слезы лились ручьями. Затем мы собрались в главном обеденном зале, и настал мой большой момент. Вдохновение озарило меня, и я одолжил у Виктории ее саронг. Дэвид попал в газеты, одетый в нее, поэтому я нацепил это перед выходом на сцену. Смех и шуточки были гарантированы.

Самыми близкими друзьями Бекса были те, кого он знал уже давно – я, Дэйв Гарднер и Терри Берн, один из массажистов сборной Англии, который впоследствии стал его личным менеджером. Все друзья Бекса были на свадьбе, но также пригласили и поп-звезд со стороны Виктории. Событие неизбежно привлекало огромное внимание общественности.

Затем в феврале 2000 года однажды утром Бекс позвонил в клуб и сказал, что опоздает на тренировку. Он сказал, что должен присмотреть за приболевшим сыном Бруклином. Но прошлой ночью Викторию видели на вечеринке, и тренер предположил, что Бекс один сидел с сыном. Когда Бекс прибыл и вышел на тренировку, босс сразу же развернул его обратно.

Потом Бексу пришлось ехать вместе с командой на важную игру с «Лидсом», но его не оказалось даже на скамейке. Он наблюдал за игрой с трибуны – что, разумеется, привлекло еще больше внимания: все фотографы на «Элланд Роуд» запечатлели недовольное лицо Бекса.

После той игры мы сразу же отправились в сборную. В среду мы играли с Аргентиной на «Уэмбли». Как минимум несколько дней появилось на то, чтобы разрядить обстановку, и мы с Бексом обсуждали, как выпутаться из этой ситуации. Мы решили, что я должен быть примирителем.

Когда мы вернулись в клуб в четверг, я встретился со Стивом Маклареном.

«Послушайте, я поговорил с Бексом, он хочет помириться с тренером. Но, я думаю, нам надо помочь найти им решение».

Мы решили устроить собрание – я, Стив, Бекс и босс. Чтобы все прошло гладко, я написал на листе А4 список обещаний, которых он должен придерживаться. Для тренера выезды и связанные с ними действия были очень важным пунктом, поэтому я написал, что Бекс не должен ездить в Лондон за 3 дня до игры, что он должен докладывать тренеру о своих передвижениях, и что он ограничит свои поездки. Зная босса, я уверен, что он хранит эту бумагу где-то у себя в ящике.

Ко всеобщему облегчению, встреча прошла в мирном русле. Они пожали руки и договорились не вспоминать об этом инциденте. Тренер не был глуп – Бекс был важным для нас игроком, одним из лучших правых вингеров на планете, и настоящим работягой. И Бекс находился в клубе своей мечты, имея шансы выигрывать трофеи каждый сезон. Конечно же, они должны были помириться.

Поиск по сайту: