Глава 11. Елена отдернула портьеры, проверяя, не появились ли первые признаки рассвета

Елена отдернула портьеры, проверяя, не появились ли первые признаки рассвета. Бонни, свернувшись, дремала в кресле у окна. Елена и Мередит не спали всю ночь, и сейчас вокруг них были разбросаны распечатки, газеты и картинки из Интернета.

— Это уже распространилось за пределы Феллс Чёрча, — объяснила Мередит, указывая на статью в одной из газет. — Я не знаю, следует ли это вдоль лей линий или контролируется Шиничи, ну или просто двигается само по себе, как любой паразит.

— Ты пыталась связаться с Алариком?

Мередит взглянула на спящую Бонни. Она говорила тихо:

— Есть хорошие новости. Я долго пыталась связаться с ним, и у меня, наконец, получилось.

Он скоро приедет в Феллс Чёрч, ему только надо сделать еще одну остановку.

У Елены перехватило дыхание:

— Эта еще одна остановка намного важнее того, что происходит в городе?

— Именно поэтому я ничего не сказала об этом Бонни. И Мэтту тоже. Я знала, что они не поймут. Но… я дам тебе одну подсказку, о том какие легенды он исследует на Дальнем Востоке.

Мередит не отводила темных глаз с глаз Елены.

— Нет… этого не может быть? Китцун?

- Да. Он собирается поехать в очень древнее место, где, предположительно, тем же способом, которым теперь уничтожается Феллс Чёрч, был разрушен другой город. Сейчас там никто не живет. Его название — Унмеи-но-Шима — означает Остров Обреченности. Может быть, он найдет там что-нибудь важное о сущности лисьих душ. Он сейчас занимается одним независимым исследование, относящимся к разным культурам, с Сабриной Делл. Она ровесница Аларика, но уже знаменитый судебно-медицинский антрополог.

— И ты не ревнуешь? — с неловкостью спросила Елена.

С Мередит было сложно говорить на личные темы. Задавая ей вопросы, всегда чувствуешь себя назойливой.

— Ну, — Мередит откинула назад голову. — Не то, чтобы мы с Алариком официально встречаемся.

— Но ты никогда никому об это не говорила.

Мередит опустила голову и быстро посмотрела на Елену.

— Теперь говорю, — сказала она.

Мгновение обе девушки сидели в тишине. Потом Елена прошептала:

— Ши-но-Ши, китцуны, Изабелл Сайтоу, Аларик и Остров Обреченности — возможно, они и не связаны друг с другом. Но если это так, я выясню, в чем дело.

— И я собираюсь помочь, — просто сказала Мередит. — Но я думала, что после выпускного…

Елена больше не могла этого выносить:

— Мередит, я обещаю, как только мы вернем Стефана, и все в городе успокоится, мы свяжем Аларика Планами от «А» до «Я», — сказала она.

Она скользнула вперед и поцеловала Мередит в щеку:

— Это клятва сестринства Велоцираптора, договорились?

Мередит дважды моргнула, один раз сглотнула и прошептала:

— Договорились.

Вдруг, она снова стала собой старой и рациональной.

— Спасибо, — сказала она. — Но очистить город может оказаться не такой уж легкой задачей.

Он уже на пути к массовому хаосу.

— И Мэтт захотел быть посреди всего этого? Один? — спросила Елена.

— Как мы говорим, он и миссис Флауэрс — отличная команда, — тихо сказала Мередит, — и это его выбор.

— Хорошо, — сухо ответила Елена. — В конечном счете, он может оказаться в лучшем положении, чем мы.

Они вернулись к разбросанным газетам. Мередит подняла несколько изображений кицунов, охраняющих святыни в Японии.

— Здесь говорится, что они обычно изображаются с «украшением» или ключом.

Она показала картинку китцуна с ключом во рту у главных ворот Храма Фушими.

— Ага, — сказала Елена. — Похоже, у ключа два крыла, ведь так?

— Мы с Бонни об этом тоже подумали. И драгоценные камни… хорошо, посмотри внимательно.

Елена взглянула и почувствовала, как у нее свело желудок. Да, они похожи на «снежный шар», тот самый, который Шиничи использовал для создания ловушки в Старом лесу.

— Мы выяснили, что их называют «хоши-но-тама», — пояснила Мередит, — что переводится как звездный шар. В нем китцуны хранят часть своей магии; уничтожение звездного шара — это один из немногих способов их убить. Если ты завладеешь шаром, то сможешь контролировать его хозяина. Это именно то, что мы с Бонни хотим сделать.

— Но как его найти? — спросила Елена, взволнованная идеей возможности управления Шиничи и Мисао.

— Sa… — сказала Мередит, произнося слово «Sa», как вздох. Затем она улыбнулась одной из своих редких ослепительных улыбок: — На японском это значит: «интересно; хм; не хочу комментировать». О, мой Бог! Черт возьми, Я действительно не знаю. Думаю, мы могли бы использовать подобное слово в английском.

Несмотря ни на что, Елена захихикала.

— Согласно другим источникам, китцуна можно убить Грехом Сожаления или освященным оружием. Я не знаю, что означает первое, но… — Мередит тщательно осмотрела свой багаж и достала несовременный, но выглядящий исправным, револьвер.

— Мередит!

— Он принадлежал моему дедушке — один из пары. Второй у Мэтта. Они заряжены пулями, которые благословил священник.

— Ради Бога, и что за священник освятил пули? — воскликнула Елена.

Улыбка Мередит померкла.

— Тот, кто видел все, что произошло в Феллс Чёрч. Ты помнишь, как из-за влияния Кэролайн Изабелл Сайтоу стала одержимой, и что она с собой сделала?

Елена кивнула.

— Я помню, — сказала она с трудом.

— Ты помнишь, как мы рассказывали, что бабушка — Обаасан Сайтоу девушкой служила в храме? Она японская жрица. Именно она благословила пули для нас, на всякий случай, и специально пули на убийство китцуна. Надо было видеть, какой это жуткий ритуал.

Бонни чуть снова сознание не потеряла.

— Ты знаешь, как сейчас себя чувствует Изабелл?

Мередит медленно тряхнула своей темной головой:

— Лучше, но не думаю, что она осознает все, что случилось с Джимом. Это будет слишком жестоко для нее.

Елена пыталась подавить дрожь. Несчастья в огромном количестве преследовали Изабелл даже после того, как ей стало лучше. Джим Брайс, ее парень, провел лишь одну ночь с Кэролайн, но, несмотря на это, по словам врачей, у него болезнь Леш-Найхана.[9]

Той страшной ночью, когда Изабелл проткнула себе все, что только можно и разрезала язык таким образом, что он стал раздвоенным, Джим — симпатичная звезда баскетбольной команды — съел свои собственные пальцы и губы. По мнению Елены оба они были одержимы и их увечья были еще одной причиной, по которой близнецов кицунэ нужно остановить.

— Мы сделаем это, — сказала она вслух, поняв, что Мередит держит ее за руки так, как будто на ее месте была Бонни.

Елена боролась со слабостью, но, несмотря на это она решительно улыбнулась Мередит.

— Мы освободим Стефана и остановим Шиничи и Мисао. Мы должны это сделать.

В этот раз кивнула Мередит.

— Есть еще кое-что, — сказала она, наконец. — Мне продолжить?

— Да, мне нужно знать все.

— Хорошо, каждый прочитанный мной документ утверждает, что китцуны сначала захватывают девушек, а затем самых интересных парней для того, чтобы убить их.

Что за гибель им грозит, зависит от того, каковы их желания. При этом китцуны могут просто превратиться в блуждающий огонек, который заведет в болото, или станет причиной падения со скалы или же они могут воспользоваться такой сложной магией как трансформация.

— О, да, — сказала Елена глухо. — Я поняла это из того, что случилось с тобой и Бонни. Они могут принимать чужой облик.

— Да, но всегда можно найти какой-то недостаток, если немного подумать, то заметишь.

Они никогда не смогут сделать точную копию. Однако они могут иметь до девяти хвостов, и чем больше хвостов, тем они сильнее.

— Девять? Ужасно.

— Мы еще никогда не видели девятисостого.

— Ну, еще все впереди.

— Предполагается, что они могу свободно путешествовать из одного мира в другой.

— О, да.

— Они, как правило, отвечают за Кимон — Врата между мирами. Хочешь угадать как это переводится?

Елена уставилась на нее.

— О, нет.

— О, да.

— Но зачем Деймону нужно было тащить нас через всю страну? Неужели только для того, чтобы пройти через Врата Демонов, которыми пользуются китцун?

— Sa… но когда Мэтт рассказал нам, что вы направляетесь к местам, расположенным недалеко от Седоны, мы с Бонни подумали именно об этом.

— Отлично.

Елена запустила в волосы руки и вздохнула.

— Что-нибудь еще? — спросила она, чувствуя себя как резко натянутая до предела.

— Только одна причина, по которой тебе следует расслабиться, не смотря на то, через что мы должны пройти. Некоторые из них хорошие. Китцуны, я имею в виду.

— Некоторые из них хорошие — хорошие в чем? Хорошие бойцы? Хорошие убийцы? Хорошие лжецы?

— Нет, Елена, на самом деле. Предположительно некоторые из них что-то вроде богов и богинь, которые вроде как испытывают тебя, и если ты проходишь испытания — они награждают тебя.

— Ты думаешь, что нам стоит рассчитывать, что мы столкнемся с кем-то подобным?

— Нет.

Елена опустила голову на журнальный столик, на котором были разбросаны распечатки Мередит.

— Мередит, серьезно, что мы собираемся делать, после того как пройдем через Врата Демонов? Мои силы сейчас столь же надежны, как и садящаяся батарейка. И дело не только в китцунах. Там будут другие демоны, вампиры — и старейшие тоже! Что нам делать?

Она подняла голову и серьезно заглянула в глаза подруги — те самые темные глаза, цвет которых она никогда не могла определить. К ее удивлению Мередит вместо того, чтобы выглядеть серьезной, допила диетическую колу и улыбнулась:

— Так плана «А» еще нет?

— Ну… может быть, есть одна идея. Но ничего определенного. А у тебя?

— Недостаточно, чтобы претендовать на планы «В» и «С». Так что, то, что мы делаем всегда, то же будет и сейчас, сделаем все от нас зависящее, и будем все спотыкаться и ошибаться, пока ты не сделаешь что-нибудь блестящее, и не спасешь нас всех, — весело подмигнула Мередит.

Елена знала, почему она не называла Мередит, кратким именем, уже много лет. Никто из них троих, не любил использовать ласкательные имена. Елена продолжила очень серьезно, глядя прямо в глаза Мередит:

— Нет ничего, чего я хочу больше, чем спасти жизнь всех — каждого — от этих ублюдков китцунов. Я отдам свою жизнь ради Стефана, и всех вас. Но… в этот раз, это может быть кто-то еще, кто получит пулю. Или кол.

— Я знаю. Бонни знает. Мы говорили об этом, пока летели сюда. Но мы все еще с тобой, Елена. Знай это. Мы все с тобой.

Был только один способ ответить на это. Елена обоими руками взяла руку Мередит. Потом она глубоко вздохнула, и, словно трогая больной зуб, попробовала узнать новости на больную тему:

— А Мэтт… он… ну, что было с ним, когда вы уехали?

Мередит быстро взглянула в ее сторону. Мередит ничего не упускает.

— Он выглядел хорошо, только… был сбит с толку. Он впал в такое состояние, в котором он просто уставился в пустоту, и не услышал бы тебя, если бы ты с ним заговорила.

— Он сказал тебе, почему уехал?

— Ну…отчасти. Он сказал, что Деймон загипнотизировал тебя, и ты ничего не сделала, чтобы остановить его. Но он парень, а парни ревнивы…

— Нет, он был прав с тем, что увидел. Просто дело в том, что я… знаю Деймона немного лучше. А Мэтт — нет.

— Хм-хм.

Мередит наблюдала за ней из под опущенных век, едва дыша, как если бы Елена была птичкой, которую нельзя спугнуть, или она могла бы внезапно упорхнуть.

Елена рассмеялась.

— Тут нет ничего такого, — сказала она. — По крайней мере, я так не думаю. Просто… в некоторой степени Деймону нужна помощь, даже больше, чем Стефану, когда он впервые приехал в Феллс Чёрч.

Мередит сдвинула брови, но все что она сказала, было: — «м-хм».

— И… Я думаю, что, в действительности, Деймон любит Стефана больше, чем показывает.

Мередит подняла брови. Елена, наконец, взглянула на нее. Она открыла рот один раз, или дважды, но затем, просто смотрела на Мередит.

— Я в беде, да? — беспомощно сказала она.

— Если все это началось меньше, чем за недельную поездку с ним в одной машине, тогда — да. Но мы должны вспомнить, что Деймон как раз специализируется на женщинах. И он думает, что влюблен в тебя.

— Нет, он действительно… — начала Елена, но потом она закусила нижнюю губу. — О Боже, это то, о чем Деймон говорил. Я в беде.

— Давай просто понаблюдаем и посмотрим, что происходит, — сказала Мередит со здравомыслием. — Он, разумеется, тоже изменился. Раньше, он просто говорил тебе, что твоим друзьям нельзя приезжать — но это случилось. Сегодня он слонялся поблизости и прислушивался.

— Да. Я просто должна… должна быть настороже с этого времени, — немного заколебавшись, сказала Елена.

Как она сможет помочь тому ребенку внутри Деймона, без того чтобы сблизится с ним? И как она объяснила бы, все, что она, возможно, должна сделать — Стефану?

Елена вздохнула.

— Все, вероятно, будет хорошо, — пробормотала Бонни засыпая.

Мередит и Елена повернулись взглянуть на нее, и Елена почувствовала, как холод прошел по ее спине. Бонни с усилием сидела, но ее глаза были закрыты, а голос невнятным.

— Настоящий вопрос, это: что скажет Стефан о ночи в мотеле с Деймоном?

— Что? — голос Елены был пронзительный и достаточно громкий, чтобы разбудить всех спящих.

Но Бонни не пошевелилась.

— Что произошло? Какая ночь, в каком мотеле? — потребовала Мередит.

Когда Елена немедленно не ответила, она поймала ее руку и повернула ее так, чтобы быть с ней лицом к лицу. Наконец, Елена взглянула на подругу. Но ее глаза, она знала, ничего не покажут.

— Елена, о чем она говорит? Что произошло с Деймоном?

Елена все еще идеально скрывала эмоции на лице, и использовала слово, которое выучила только этим вечером:

— Sa…

— Елена, ты не возможна! Ты не бросишь Стефана после того, как спасешь его?

— Нет, конечно нет! — Елене стало больно. — Стефан и я принадлежим друг другу — навсегда.

— Но ты, тем не менее, провела ночь с Деймоном, в которую что-то случилось между вами.

— Кое-что… я полагаю.

— И этим «кое-что» было?..

Елена улыбнулась извиняющаяся.

— Sa…

— Я вытащу это из него! Я сдвину эту его оборону….

— Ты можешь придумать План «А» и План «Б» и все, — сказала Елена. — Но это не поможет.

Шиничи забрал его воспоминания. Мередит, мне жаль — ты не представляешь, как жаль. Но я поклялась, что никто никогда не узнает.

Она взглянула на высокую девушку, чувствуя полные глаза слез.

— Ты не можешь, просто — один раз — оставить все как есть? — Мередит ослабила окружение. — Елена Гилберт, миру повезло, что ты только одна. Ты…

Она остановилась, будто решая произнести это слово или нет. Потом она сказала:

— Пора идти в кровать. Рассветает рано итак, Врата Дьявола.

— Мередит!

— Что опять?

— Спасибо тебе.

Поиск по сайту: