Глава 32. — Тем не менее, — в глазах Деймона появился стальной блеск, — без амулета моя помощница и я не дадим представления

— Тем не менее, — в глазах Деймона появился стальной блеск, — без амулета моя помощница и я не дадим представления.

— Но, будь он у вас, вы это сделаете? Я понимаю, что вы говорите, что потеряли свой амулет здесь?

— Собственно говоря, да. Как раз примерно в то время, когда происходила подготовка к Балу, — Деймон осветил молодого вампира красивой, запоминающейся улыбкой, а затем внезапно погасил ее. — Я понятия не имел, что у меня будет ваша помощь, и я пытался найти способ получить приглашение. Поэтому я решил осмотреть расположение этого места.

— Не говорите, что это было до того, как траву укатали, — сказал кто-то с опаской.

— К сожалению, да. И я получил сверхъестественное послание, в котором говорилось, что клю… амулет закопан где-то здесь.

Раздался хор стонов из толпы. Потом раздались отдельные голоса, указывающие на трудности: твердость закатанной травы, большое количество бальных залов с их цветочной аранжировкой на земле, сад и цветники («Которые мы даже еще не видели», — подумала Елена).

— Я осознаю возможную невыполнимость поисков амулета, — сказал Деймон, взяв половинку лисьего ключа в руку и заставив ее исчезнуть из виду, аккуратно передав ее в находящуюся рядом руку Елены, которая была готова принять ее.

Сейчас у нее было специальное место для ее хранения — Леди Ульма предусмотрела это.

Деймон говорил:

— Вот почему я просто сказал «нет» в самом начале. Но вы надавили на меня, и сейчас я дал вам исчерпывающий ответ.

Раздался ропот, но потом люди начали прогуливаться по одному, по двое и по трое, обсуждая места, с которых лучше начать поиск.

— Деймон, они собираются разрушить сад Блоддьювед, — молча запротестовала Елена.

— Хорошо. Мы предложим как компенсацию все ювелирные изделия, что три девушки имеют на себе, так же как все золото, что есть на мне. Но что четыре человека не могут сделать, возможно, тысяча людей сможет.

Елена согласилась.

— Я все еще бы хотела, чтобы у нас был шанс поговорить с госпожой Блоддьювед. Не только для того, чтобы услышать ее голос, но и задать ей несколько вопросов. Я имею в виду, какая причина могла заставить прекрасный цветок подобно ей защищать Шиничи и Мисао?

Телепатический ответ Деймона был краток:

«Хорошо, давай тогда посмотрим в комнатах наверху. В любом случае, именно туда она и направлялась».

Они нашли кристальную лестницу, местонахождение которой было весьма трудным определить, так как все стены были прозрачны, и по ней было страшно подняться. Как-то они уже искали такую. На втором этаже. В итоге Елена нашла лестницу, споткнувшись о первую ступеньку.

— Ой, — произнесла она, переводя взгляд со ступеньки, которую теперь было видно благодаря красной полоске, тянувшейся по переднему краю, на свою голень, на которой была такая же полоска.

— Может быть она и невидима, но мы- то нет.

— Она не совсем невидима.

Она знала, что Деймон смотрел сквозь Силу. Она делала то же самое, но последнее время гадала, у кого из них больше ее крови — у нее или у него?

— Не напрягайся, я вижу ступеньки, — сказал он. — Просто закрой глаза.

— Мои глаза… — прежде чем она смогла спросить, почему и закричать, он подхватил ее на руки, его тело было теплым и крепким — самым крепким из всего, что было вокруг нее.

Он направился вверх по лестнице, держа ее так, что кровавые капли, которые падали отовсюду, не попадали на ее платье. Для того, кто боялся высоты, это был дикий и ужасающий аттракцион: даже несмотря на то, что она знала, что Деймон находится в наилучшем состоянии и не выронит ее, даже несмотря на то, что она была уверена, что он знает, куда идет. И все же, если она была бы одна по своей воле, она не смогла бы подняться дальше первой ступеньки. Поэтому, она не смела даже пошевелиться, чтоб Деймон, ни дай Бог, не потерял равновесие. Единственное, что ей оставалось — шмыгать носом и попытаться все это вынести. Позже, спустя вечность, когда они дошли до конца лестницы, она стала гадать, понесет ли ее кто-нибудь обратно или она останется тут до конца жизни. Они предстали перед Блоддьювед, самым очаровательным нечеловеческим существом, которое Елена когда-либо видела в жизни — очаровательным… но странным. Не было ли изящного бледно-желтого узора сзади и по бокам ее волос? Не было ли ее лицо формы лепестка яблоневого цвета с еле заметным румянцем?

— Вы находитесь в моей личной библиотеке, — сказала она.

И, как если бы разбилось зеркало, Елена освободилась от очарования Блоддьювед. Боги сотворили ее из цветов… но цветы не разговаривают. Голос Блоддьювед был тусклым и монотонным. И это совершенно испортило ее вид девушки, созданной из цветов.

— Просим прощения, — сказал абсолютно не запыхавшийся Деймон. — Мы хотели бы задать тебе несколько вопросов.

— Если вы думаете, что я помогу вам, вы ошибаетесь, — сказала цветочная девушка таким же тусклым голосом. — Я ненавижу людей.

— Но я — вампир, как вы уже наверно поняли, — Деймон начал говорить, вкладывая в слова все свое обаяние, когда Блоддьювед прервала его.

— Родившийся человеком, останется им всегда.

— ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ?

«Если Деймон выйдет из себя, это будет лучше всего», подумала Елена, стараясь держаться за его спиной. Его презрение к людям выглядело таким искренним, что Блоддьювед немного смягчилась.

— Вы пришли что-то спросить?

— Только если вы недавно видели двух китцунов: они брат и сестра и зовут себя Шиничи и Мисао.

— Да.

— Или они могли… извините, «ДА»?

— Эти воры пришли в мой дом ночью. Я был на вечеринке. Я прилетела обратно домой с приема и почти поймала их. Не смотря на то, что поймать китцуна тяжело.

— Где… — Деймон сглотнул. — Где они?

— Убежали по парадной лестнице.

— Вы помните дату, когда они были здесь?

— Это была ночь, в которую готовили земли к этому приему. Мы раскатывали траву. И устанавливали навес.

Странное занятие для ночи, подумала Елена, но потом она вспомнила… опять. Тут в любое время суток светло. Но ее сердце сильно стучало. Шиничи и Мисао могли прийти сюда только по одной причине: бросить здесь половину двойного ключа.

«И может быть бросить его в Большом Бальном Зале», — подумала Елена.

Она без интереса наблюдала, как все за пределами библиотеки вращалось почти как гигантский планетарий так, что Блоддьювед могла бы взять глобус и поместить его в устройство, которое сделало бы так, чтоб музыка играла в разных комнатах.

— Извините, — сказал Деймон.

— Это моя личная библиотека, сказала холодно Блоддьювед…

— Вы имеете в виду, что мы должны уйти?

— Я имею ввиду, что теперь я собираюсь вас убить.

— Что? — закричал Дамон, перекрывая музыку. И телепатически — Елене, — «уходи! Быстро!»

Если бы речь шла только о ее жизни, Елена с радостью умерла бы здесь, перед грозной красотой Жар-птицы, лишь бы не спускаться в одиночку по крутым невидимым ступеням. Но это была не просто ее жизнь. Это была жизнь Стефана также. Однако цветочная дева выглядела не настолько угрожающей, чтобы выброс адреналина заставил Елену попытаться спуститься.

«Деймон, уйдем вместе! Нам надо обыскать Большой Бальный зал снаружи. Только у тебя хватит сил…»

Мгновение колебания. «Деймон предпочел бы схватку здесь, чем гигантское зеленое поле внизу» — подумалось Елене.

Но Блоддьювед, несмотря на свои угрозы, вновь вращала комнату вокруг них, чтобы найти нужный шар на краю какого-то невидимого прохода.

Деймон подхватил Елену на руки и сказал:

— Закрой глаза.

Девушка не только закрыла глаза, но и прикрыла их ладонями. Если Деймон уронит ее, то не потому, что она будет кричать ему под руку «Осторожно!» Ощущения и без того были самые неприятные. Деймон прыгал по лестнице, как горный козел. Казалось, он едва касается ступеней, и Елена вдруг испугалась, а не гонятся ли за ними. Если так, то она должна знать. Только она начала убирать руки от глаз…

— Не открывай! — шепотом прорычал Деймон таким тоном, с которым мало кто захотел бы спорить.

Елена выглянула в щелочку между пальцами и встретилась взглядом с яростными глазами Деймона. Их никто не преследовал. Она сжала руки и взмолилась.

— Знаешь, если бы ты в самом деле была рабыней, то не протянула бы тут и дня, — сообщил он, последний раз взвился в воздух и приземлился, опустив ее на невидимую, но, по крайней мере, ровную поверхность.

«Я бы и не хотела», — холодно подумала Елена.

— Клянусь, я лучше умру.

— Будь осторожна, как и обещала, — Деймон неожиданно блеснул ей восхитительной улыбкой. — Ты можешь застрять в других измерениях, пытаясь исполнить свое слово.

Елена даже не пыталась спорить с ним. Они неслись прочь, на свободу, по стеклянному дому вниз по лестнице, на первый этаж — с несколько запутанным состоянием души, но все же, сносным — и, наконец, оказались за дверью.

На траве Большого Бального Зала они нашли Мередит и Бонни… и Сейджа. Как ни удивительно он также был в белом галстуке, хотя его пиджак с трудом натягивался на его плечи. Кроме того, Талон сидела на нем — так что проблема могла возникнуть довольно скоро, так как она рвала материал и вырисовывалась кровь. Сейдж, казалось, не осознал этого. Сайбер находился рядом со своим хозяином и смотрел на Елену слишком задумчивыми глазами, чтобы это были просто глаза животного, но без злобы.

— Слава Богу, вы вернулись! — выкрикнула Бонни, подбегая к ним. — Пришел Сейдж, и у него есть изумительная идея.

Даже Мередит была взволнована.

— Ты помнишь, как Деймон сказал, что мы должны были привести предсказателя? Так вот, у нас есть два теперь, — она повернулась к Сейджу: — расскажи им пожалуйста.

— Как правило, я не беру этих двух на торжества, — Сейдж протянул руку вниз, чтобы почесать Сайбера под горлом. — Но птичка нашептала мне, что вы можете попасть в беду.

Его рука поднялась погладить Талон и легонько взъерошила перья сокола.

— Так, dites-moi,[24] пожалуйста: просто, сколько раз вы двое прикасались к полу-ключу, которым владеете?

— Я трогала его сегодня вечером и в самом начале, когда мы нашли его, — сказал Елена. — Но Леди Ульма трогала его, и Люсьен делал шкатулку для него, и мы все трогали его.

— Но не в коробке?

— Я держал его и рассматривал несколько раз, — сказал Деймон.

— А bien![25] Запах китцунов должен быть гораздо сильнее на нем. А китцуны имеют сильно отличающийся запах.

— Так ты имеешь в виду, что Сайбер, — голос Елены выдавал полнейшую слабость, — может унюхать запах китцуна на чем-то.

— К тому же, у Талон очень хорошее зрение. Она может летать над головами и искать блеск золота в случае, если это где-то открыто в поле зрения. Теперь покажи им, то, что они будут искать.

Елена вежливо протянула полумесяц ключа Сайберу, чтобы он его обнюхал.

— Voilа![26] А ты, Талон, посмотри внимательно.

Сейдж отошел назад. «Чтобы соколиха могла рассмотреть ключ с оптимального расстояния», — предположила Елена.

— Communier,[27] — вернувшись, приказал Сейдж. Черный пес сорвался с места, опустив нос к земле, а птица взвилась вверх и начала набирать высоту широкими стремительными кругами.

— Значит, ты думаешь, что китцуны были на этой траве? — спросила Елена Сейджа, поскольку Сайбер начал носиться взад и вперед, не отрывая нос от травы — и затем внезапно повернул на середину мраморных ступеней

— Ну, разумеется, они были здесь. Видишь, как он идет? Как пантера, голова вниз, хвост прямой. Он знает свое дело. Он идет по следу.

«Тут кое-кто еще испытывает подобные чувства», — подумала Елена и оглянулась на Деймона. Тот стоял, сложив на груди руки, неподвижный, как туго взведенная пружина, в ожидании, что найдут пес и сокол. Тут взгляд ее случайно упал на Сейджа. У него было такое выражение лица… наверное, такое же, какое было у нее минуту назад. Сейдж посмотрел на нее, и девушка вспыхнула.

— Pardonnez-moi, Monsieur,[28] — извинилась Елена, быстро отводя взгляд.

— Parlez-vous français, Madame?[29]

— Un peu,[30] — скромно ответила она, хотя скромность не входила в число ее основных добродетелей. — Я не смогу поддержать серьезный разговор. Но мне нравилось бывать во Франции.

Она собиралась сказать что — то еще, когда Сайбер резко залаял, чтобы привлечь внимание и затем присел у обочины, вытянувшись в струнку.

— Они приехали или уехали в экипаже или на паланкине, — перевел Сейдж.

— Но что они делали в доме? Мне нужен след, ведущий в другую сторону, — Деймон посмотрел на Сейджа. Взгляд его выражал что-то очень похожее на отчаяние.

— Хорошо, хорошо. Сайбер! Contremarche![31]

Черный пес тут же развернулся, уткнул нос в землю с таким видом, словно это доставляло ему величайшее удовольствие, и стал носиться по ступеням и газону, который и представлял собой Большой Бальный Зал. Люди с лопатами, кирками и даже большими ложками уже порядком перекопали его.

— Китцунов сложно поймать, — шепнула Елена Деймону в ухо.

Он кивнул, взглянув на часы:

— Надеюсь, что и нас тоже, — шепнул он в ответ.

Тут коротко взлаял Сайбер. Сердце Елены подпрыгнуло в груди.

— Что? — крикнула она. — Что там?

Деймон опередил ее, схватил за руки и потащил за собой.

— Что он нашел? — выдохнула Елена, когда они вдвоем прибежали на место.

— Не знаю. Это даже не часть Бального Зала, — ответила Мередит.

Сайбер гордо восседал перед клумбой с высокими бледно-сиреневыми (темно-фиолетовыми) гортензиями.

— Что-то они не очень хорошо выглядят, — сказала Бонни.

— А наверху над этой клумбой нет никаких бальных комнат, — Мередит наклонилась, чтобы их с Сайбером головы оказались на одном уровне, и поглядела вверх. — Там только библиотека.

— Что ж, одно не вызывает сомнений, — начал Деймон, — нам придется перекопать эту клумбу, и я не испытываю ни малейшего желания спрашивать разрешения у миссис А-Теперь-Мне-Придется-Вас-Убить с глазками из дельфиниума.

— О, вы решили, что у нее глаза из дельфиниума? А я бы подумал, что это, скорее, колокольчики, — сказал кто-то из гостей позади Бонни.

— Она, правда, сказала, что должна вас убить? Но почему? — взволнованно спросил другой, стоявший недалеко от Елены.

Елена не обратила на них внимания.

«Признаем: ей это точно не понравится, но это наша единственная зацепка. Возможно, китцуны собирались вначале оставить ключ здесь, а потом передумали и уехали отсюда в карете», — добавила Елена мысленно, обращаясь к Деймону.

— Это значит, что можно начинать шоу! — воскликнул один из молодых вампиров — фанатов, подступая к Елене.

— Мне еще не вернули мой амулет, — решительно возразил Деймон, закрывая собой девушку, как нерушимая стена.

— Но это дело нескольких минут. Послушайте, пусть несколько ребят возьмут собаку и найдут, откуда пришли плохие парни. Я имею в виду, откуда они пришли в этот дом, понимаете? А мы тем временем начнем представление.

— Сайбер сможет это сделать? — спросил Деймон, — найти по следу карету?

— С лисой-то внутри? Естественно. На самом деле я и сам могу пойти, — Сейдж понизил голос: — И прослежу, чтобы этих дьяволят поймали, если след приведет нас к ним. Покажи мне их.

— Я видел их только в таком обличье, — Деймон дотронулся двумя пальцами до виска Сейджа. — Но, конечно, они могут принимать множество форм, возможно, бесконечное множество.

— Ну, я полагаю, не они наша первостепенная задача, а, хм, амулет.

— Да, — ответил Деймон.

— Даже если вам не удастся «ударить» по ним, хватайте половину ключа и мчитесь обратно.

— Даже так? Важнее, чем месть, — тихо удивился Сейдж, качая головой. И быстро добавил:

— Что же, пожелаю нам удачи. Есть среди вас авантюристы, готовые пойти со мной? О, четыре — хорошо. Пять — отлично. Madame, достаточно.

И он ушел.

Елена посмотрела на Деймона; а он, в ответ, на нее — пустыми черными глазами.

— Ты действительно думаешь, что я снова это сделаю?

— Единственное, что тебе придется сделать — просто постоять там. Я сделаю так, что ты потеряешь минимум крови. Если ты захочешь прекратить — можно договориться об условном сигнале.

— Да, но теперь я все понимаю. Я этого просто не вынесу.

Его лицо вдруг стало жестким. Он закрылся от Елены.

— От тебя и не требуется ничего выносить. Кроме того, это всего лишь справедливая расплата за Стефана, разве нет?

Стефан! В теле Елены словно произошли изменения на молекулярном уровне.

— Позволь мне разделить это с тобой, — взмолилась Елена, зная, что умоляет, и, зная, что ответит Деймон.

— Ты понадобишься Стефану, когда мы выберемся отсюда. Убедись, что сможешь вынести это. «Остановись. Подумай. Не дави на него», — сказал Елене голос разума. — «Он использует твои слабые места. Он знает их. Не давай ему пользоваться этим».

— Я вынесу и то, и другое, — сказала Елена, — пожалуйста, Деймон. Не воздействуй на меня, как если бы я была одной из твоих девушек на одну ночь или даже твоей Принцессой Тьмы. Говори со мной, как если бы я была Сейджем.

— Сейдж? Сейдж — один из самых коварных обманщиков.

— Я знаю. Но ты разговариваешь с ним. Ты говорил и со мной, не сейчас ты не хочешь. Послушай меня. Я не смогу пройти через это еще раз. Я буду кричать!

— Сейчас ты угрожаешь…

— Нет! Я говорю тебе, что сделаю. Если ты мне не поставишь кляп, я буду кричать. И кричать. Как если бы я кричала ради Стефана. Я не могу помочь ему. Я практически сломалась…

— Ты не видишь?

Вдруг он повернулся и взял ее руки.

— Мы почти дошли до конца. Ты, кто была самой сильной из нас в процессе всего этого — ты не можешь сломаться сейчас.

— Самой сильной… — Елена трясла головой. — Я думала, мы почти понимаем друг друга.

— Хорошо, — сказал Деймон, и слова его были твердыми, как осколки мрамора. — Что если будет пять?

— Пять?

— Пять ударов вместо десяти. Мы пообещаем, что остальные пять, будут после того, как найдется амулет, а сами сбежим, как только он окажется у нас.

— Тебе придется нарушить слово…

— Если потребуется…

— Нет, — решительно возразила Елена. — Ты ничего не будешь говорить. Я им расскажу. Я — лгунья, изменница и я всегда играла с мужчинами. Посмотрим, смогу ли я, в конце концов, использовать свои таланты во благо. И нет смысла брать в ассистентки кого-то из девочек, — добавила она, взглянув на Деймона. У Бонни и Мередит платья, которые просто с них свалятся, если ты рассечешь их. Только у меня открыта спина.

Она сделала пируэт, демонстрируя, что платье держится на лямке высоко на шее, а глубокий V-образный вырез заканчивается достаточно низко.

— Договорились.

Деймон подозвал раба, чтобы тот снова наполнил ему бокал, и Елена подумала: «по крайней мере, мы будем самыми пьяными актерами в истории».

Она никак не могла справиться с дрожью. В прошлый раз Елена чувствовала внутренний трепет оттого, что теплая рука Деймона лежала на ее обнаженной спине во время танца. Теперь она ощущала там что-то гораздо более холодное. Возможно, просто дуновение свежего ветерка, но оно напомнило Елене, как по ее бокам текла кровь. Вдруг рядом с ней оказались Бонни и Мередит, отгораживая ее от толпы, в которой нарастало любопытство и возбуждение.

— Елена, что случилось? Говорят, что сейчас здесь будут бить плетью человеческую девушку, дикарку, — начала Мередит.

— И вы сразу догадались, что это я, — закончила Елена: — да, это правда. И я понятия не имею, как этого избежать.

— Но это то, что необходимо было делать? — яростно вопросила Бонни.

— Проявить идиотизм. Позволить шайке глупых мальчишек-вампирят вообразить, что это было нечто вроде волшебного представления, — вмешался Деймон — лицо мрачнее тучи.

— Несколько незаслуженные обвинения, — возразила Мередит, — Елена рассказала нам о том, что было в первый раз. Мне показалось, что они сами пришли к выводу, что это был спектакль.

— Надо было сразу все отрицать. Теперь у нас связаны руки, — сказал Деймон. И добавил, словно делая над собой усилие, — ладно, во всяком случае, мы, возможно, получим то, зачем пришли.

— Именно так мы и узнали: какой-то придурок несся по лестнице и вопил про амулет с двумя зелеными камнями.

— Это единственное, что мы смогли придумать, — устало произнесла Елена. — Если в результате мы добудем вторую половину ключа, значит, оно того стоило.

— Вы не обязаны это делать, — сказала Мередит. — Вы можете просто уйти.

Бонни удивленно уставилась на нее:

— Без лисьего ключа?

Елена покачала головой:

— Мы уже все обсудили. И единогласно решили, что сделаем это.

Она огляделась вокруг:

— И где же эти парни, которые так хотели на нас поглазеть?

— Рыщут в поле, которое раньше было Бальным залом, — ответила Бонни. — Или берут лопаты, много лопат, из садовых инструментов Блоддьювед. Оу! Почему ты меня бьешь, Мередит?

— О, да разве же я бью? Я хотела сделать вот так…

Но Елена уже стремительно удалялась от них, как и Деймон, страстно желая, наконец, покончить с этим. Наполовину покончить.

«Надеюсь, он не забудет переодеться в кожаную куртку и черные джинсы», — думала она, — «на этом костюме кровь…»

«Не будет никакой крови».

Мысль появилась так внезапно, что Елена не поняла, откуда она. Где-то в глубине души она знала: он наказан достаточно. Как он дрожал тогда в паланкине. Как раз за разом беспокоился о благополучии других людей. С него хватит. Стефан не хотел бы, чтобы его брат вновь испытывал боль. Елена подняла глаза вверх, на одну из маленьких уродливых лун Темного Измерения, плывущих над ней. И подчинилась ей. Это решение сияло прозрачно-алым в зловещем багровом свете. Но Елена отдалась ему без остатка, душой и телом, оно брало начало из священного источника вечной крови — ее женской сущности. Тогда она поняла, что нужно делать.

— Бонни, Мередит, послушайте. Нас трое, мы — триумвират. Мы должны попытаться разделить это с Деймоном.

Предложение восторга не вызвало. С тех пор, как Елена увидела Стефана в камере, гордость ее была сломлена. Девушка опустилась перед подругами на колени на мраморных ступенях:

— Прошу вас…

— Елена! Прекрати! — задохнулась Мередит.

— Пожалуйста, встань. О, Елена… — Бонни почти плакала.

И маленькая мягкосердечная Бонни решила все.

— Я постараюсь научить Мередит, как это сделать. Но в любом случае, мы сможем разделить это на троих.

Объятия. Поцелуи. Шепот в рыжеватые локоны:

— Я знаю, что ты видишь в темноте. Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю.

И, оставив позади ошеломленную Бонни, Елена пошла собирать зрителей на собственную экзекуцию.

Поиск по сайту: