Глава 36. Мэтт и миссис Флауэрс находились в убежище — пристройке к дому, которую дядя миссис Флауэрс соорудил для резьбы по дереву и прочих увлечений

Мэтт и миссис Флауэрс находились в убежище — пристройке к дому, которую дядя миссис Флауэрс соорудил для резьбы по дереву и прочих увлечений. Он стал еще более запущенным по сравнению с остальной частью дома, которая использовалась для хранения вещей. Миссис Флауэрс не знала, куда еще поместить — как, например, раскладушку кузена Джо и эту старую продавленную кушетку, которая больше не соответствовала домашней мебели. Теперь, ночью, это было их убежищем.

Ни один ребенок или взрослый Феллс Чёрча никогда не был приглашен внутрь. В самом деле, за исключением миссис Флауэрс и Стефана, который помогал двигать массивную мебель внутри — а теперь еще и Мэтт, больше никого здесь не было, как миссис Флауэрс могла помнить.

Мэтт ухватился за это. Он медленно, но верно просматривал материал исследований Мередит и один драгоценный отрывок, который много значил для него и миссис Флауэрс. Именно поэтому они могли спать по ночам, когда приходили голоса.

Китцун часто считается своего рода кузеном западных вампиров, соблазняющим мужчин (большинство лисьих духов брали женское обличие) и питающимся в основном их чи, или душой, без посредника в крови. Таким образом, можно сделать вывод, что они связаны аналогичными правилами, что и для вампиров. Например, они не могут войти в человеческое жилье без приглашения… и да, голоса… Он был очень рад последовать совету Бонни и Мередит и пошел к миссис Флауэрс перед приездом домой.

Девушки убедили его, что он только подвергнет родителей опасности, идя на самосуд, который его ждет, готовый убить его якобы в нападении на Кэролайн. Кэролайн, казалось, нашла его незамедлительно, но она не привела с собой толпы. Мэтт подумал, что, может быть, потому что это было бесполезно. Он понятия не имел, что могло случиться, если бы голоса принадлежали бывшим друзьям, давно приглашенным в этот дом, в то время как он был в дома.

Сегодня вечером…

— Давай, Мэтт, — медленный, ленивый голос Кэролайн соблазнительно мурлыкал.

Это звучало так, будто она лежала, говоря в щель под дверью. — Не будь таким занудой. Ты знаешь, что тебе когда-нибудь придется выйти.

— Дай мне поговорить с моей мамой.

— Я не могу, Мэтт. Я ведь говорила тебе, она проходит обучение.

— Чтобы стать такой как ты?

— Это займет очень много усилий, чтобы стать похожей на меня, Мэтт, — неожиданно тон Кэролайн перестал быть кокетливым.

— Бьюсь об заклад, — пробормотал Мэтт и добавил: — ты причинишь боль моей семье, и будешь так жалеть, как только сможешь себе это представить.

— Ох, Мэтт! Перестань, будь реалистом. Никто не хочет, чтобы кто-либо пострадал.

Мэтт медленно разжал руки посмотреть, что было сжато между ними. Старый револьвер Мередит, наполненный пулями, благословенными Обаасан.

— Какое второе имя у Елены? — он спросил негромко, несмотря звуки музыки и танцев на заднем дворе миссис Флауэрс.

— Мэтт, О чем ты говоришь? Что ты собираешься делать там, составлять генеалогическое древо?

— Я задал тебе простой вопрос, осторожно. Ты и Елена играли еще со времени, когда вы были детьми, правильно? Так и какое же у нее второе имя?

Последовало волнение.

Когда Кэролайн, наконец, ответила, он мог ясно слышать шепот, как Стефан слышит очень давно, просто биение перед ее словами.

— Если все в чем ты заинтересован, это играть в игры, Мэтью Ханикатт, то я найду кого-нибудь другого, чтобы поговорить.

Он мог слышать ее практически везде. Но он испытывал желание праздновать. Он позволил себе целую чашку печенья и полчашки домашнего яблочного сока миссис Флауэрс. Они никогда не знали, сколько они могут быть запертыми здесь только с припасами, которые у них есть, и поэтому Мэтт всякий раз, когда выходил из бункера, приносил много вещей, которые он мог обнаружить, что могло быть полезным.

Барбекю, зажигалка и лак для волос равнялось огнемету. Банка после восхитительных консервов миссис Флауэрс. Кольца с ляписом на случай, если произойдет ужасное, и они обзаведутся острыми клыками.

Миссис Флауэрс повернулась во сне на кушетке.

— Кто это был, Мэтт, дорогой? — спросила она.

— Никого не было, миссис Флауэрс. Вы просто спите дальше.

— Понятно, — сказала миссис Флауэрс своим голосом милой старушки. — Ну, если никто все же возвратится, ты мог бы спросить у нее имя ее собственной матери.

— Понятно, — сказал Мэтт, наилучшим образом имитируя ее голос, и затем они оба рассмеялись.

Но, несмотря на смех, в его горле стоял ком. Он знал миссис Форбс очень давно. И он боялся, боялся времени, когда его будет звать уже голос Шиничи. Тогда они будут в беде навсегда.

***

— Вон она, — кричал Сейдж.

— Елена! — кричала Мередит.

— О, Боже! — кричала Бонни.

В следующий момент, Елена была отброшена, и что-то приземлилось на нее сверху. Глухо, она услышала крик. Но он отличался от других. Это был задыхающийся звук чистой боли, когда клюв Блоддьювед впился в нечто из плоти.

«В меня», — подумала Елена. Но не было никакой боли. — «Не в… меня?»

Над ней раздался кашляющий звук.

— Елена… иди… мои щиты… не продержатся…

— Деймон, мы пойдем вместе!

«Боль…»

Это была лишь тень телепатического шепота, и Елена знала, что Деймон не думал, что она услышала это. Она расширяла свою силу все быстрее и быстрее, совершая обманные маневры и заботясь только о безопасности тех, кого она любила.

«Я найду выход», — сказала она Деймону. «Я понесу тебя. Как пожарник».

Он смеялся над этим, давая Елене некоторую надежду, что он не умирает. Теперь Елене было жаль, что она не взяла доктора Меггера с ними в карету, он мог использовать свои силы на исцеление раненых…

«И что потом? Оставить его на милость Блоддьювед? Он хочет построить больницу здесь, в этом мире. Он хочет помочь детям, которые конечно не заслуживают всего зла, которое, как я видела, обращено на них», — она отбросила эти мысли в сторону.

Сейчас было не время для философских дискуссий о врачах и их обязательствах. Сейчас было самое время бежать. Протягивая руки за спину, она обнаружила две руки. Одна была скользкой от крови, и она потянула ее сильнее, благодаря свою покойную мать за все уроки балета, всю йогу в детстве, а затем ухватилась за рукав. Потом она подставила свою спину и потянула. К ее удивлению, она смогла поднять Деймона. Она попыталась поднять его дальше вверх по спине, но это не сработало. И ей даже удалось сделать шаткий шаг вперед, и еще один…

Но потом Сейдж сгреб их обоих, и они вошли в лобби здания Ши-но-Ши.

— Все уходите! Уходите! Блоддьювед следует за нами, и она убьет кого угодно на своем пути! — кричала Елена.

Это была самая странная вещь. Она не хотела кричать. Не хотела облекать это в слова, разве что в самых глубоких частях ее подсознания. Но она действительно прокричала их в уже взбешенном лобби, и она услышала крики, поднятые другими. То, чего она не ожидала, так это того, что они побегут, не на улицу, а вниз к клеткам. Она, конечно, должна было понять, но не могла. А затем она почувствовала, что идет вместе с Деймоном и Сейджем вниз, тем же путем, что и прошлой ночью…

Но это был действительно правильный путь? Елена вертела головой из одной стороны в другую, судя по свету лисьего кольца им нужно было повернуть направо.

— ЧТО ЭТО ЗА КЛЕТКИ СПРАВА ОТ НАС? КАК НАМ ТУДА ПОПАСТЬ? — выкрикнула она молодому вампиру стоящему рядом с ней.

— Это изоляция для страдающих психическими расстройствами, — прокричал молодой вампир. — Не ходите туда.

— Но я должна! Мне нужен ключ?

— Да, но…

— У тебя есть ключ?

— Да, но…

— Дай мне его сейчас же!

— Я не могу сделать этого, — он вопил так, что напомнил ей Бонни в ее самые трудные моменты.

— Хорошо. Сейдж!

— Madame?

— Отправь Талон выклевать глаза этому человеку. Он не хочет отдавать мне ключ от камеры Стефана!

— Считай, что уже сделано, Madame!

— П-подождите! Я пер-передумал. Вот ключ! — он снял один из ключей со связки и передал ей. Он был точно таким же, как и другие ключи на его кольце. «Слишком похож», — подсказал подозрительный ум Елены.

— Сейдж!

— Madame!

— Можешь подождать, пока я прогуляюсь с Сайбером? Я хочу, чтобы он откусил сам-знаешь-что этому парню, если он меня обманул.

— Конечно, Madame!

— П-п-п-подождите, — задохнулся вампир. Было ясно — он был совершенно напуган. — Я мог… мог перепутать и дать вам не тот ключ… в этом… этом освещении…

— Дай мне верный ключ и расскажи все, что мне нужно знать или собака покусает и убьет тебя, — сказала Елена, и в этот момент она говорила это серьезно.

— В-вот.

В этот раз ключ не выглядел как ключ. Он был круглым, слегка выпуклым, с отверстием в центре. Оно похоже, на полицейский пончик. Отметила Елена и начала истерически смеяться.

«Замолчи», сказала она сама себе.

— Сейдж!

— Madame?

— Может Талон увидеть человека, которого я держу за волосы? — ей пришлось встать на цыпочки, чтобы схватить его.

— Ну конечно, Madame!

— Может она запомнить его? Если я не найду Стефана, то хочу чтобы она показала его Сайберу, чтобы он отследил его.

— Ух… ах… получите, Madame! — рука, с капающей с запястья кровью, подняла сокола высоко, в это же время удачно раздался грохот с вершины здания.

Вампир почти рыдал:

— Поверните на-направо на с-следующем повороте. Используйте к-ключ в скважине на уровне г-головы, чтобы в-войти в коридор. Там м-могут быть охранники. Но… если — если у вас нет ключа от индивидуальной камеры, которая вам нужна — то простите, но…

— Он есть! У меня есть ключ от камеры, и я знаю, что делать потом! Спасибо, Вы были очень любезны и услужливы.

Елена отпустила волосы вампира.

— Сейдж! Деймон! Бонни! Ищите коридор, закрытый, идем направо. Потом не разбегайтесь. Сейдж, держи Бонни и пусть Сайбер лает как сумасшедший. Бонни, держитесь за Мередит перед парнями. Коридор ведет к Стефану!

Елена не знала, сколько из ее союзников услышали это сообщение, отправленное с помощью голоса и телепатии. Но вперед она услышала звук, который походил на хор поющих ангелов. Сайбер лаял как безумный. Елена никогда не была бы в состоянии остановиться сама. Она была в неистовой реке людей, и неистовая река вытесняла ее из-за барьера, сделанного четырьмя людьми, соколом, и собакой, кажущейся безумной. Но восемь рук потянулись к ней, когда она была вытеснена — и рычащая, рвущая морда, прыгнула перед нею, чтобы разделить толпу.

Так или иначе, с нею сталкивались, она ушибалась, качалась, пихалась, и, схватывалась и, схватив, двигалась в сторону правой стены.

Но Сейдж смотрел на ту же стену в отчаянии.

— Madame, он обманул Вас! Здесь нет никакой замочной скважины!

Горло Елены сжалось. Она приготовилась закричать, «Сайбер, след», и отправиться за вампиром. Но потом, чуть ниже ее, голос Бонни сказал:

— Конечно, она там есть. Она в форме круга.

И Елена вспомнила. Маленькие охранники. Как бесята или обезьянки. Ростом с Бонни.

— Бонни, возьми его! Вставь в отверстие. Будь осторожна! У нас есть только один.

Сейдж немедленно направил Сайбера стоять и рычать только перед Бонни в туннеле, держать ее подальше от толчеи испуганных демонов и вампиров. Осторожно, торжественно, Бонни взяла большой ключ, осмотрела его, склонила голову, повертела в руках и приложила его к стене.

— Ничего не происходит!

— Попробуй повернуть или нажать…

Щелк. Дверь открылась. Елена и ее группа более или менее упали в коридор, в то время как Сайбер стоял между ними и толпой, отгораживая ее, лая, щелкая пастью и прыгая.

Елена, лежала на земле, ее ноги переплелись с кто-знает-чьими-еще, руки сжимали кольцо. Глаза лисы сияли прямо вперед и немного направо. Они указывали на камеру впереди них.

— Стефан! — кричала Елена и знала, что выглядит как сумасшедшая, крича это.

Ответа не последовало. Она бежала. Следуя за светом.

— Стефан! Стефан!

Пустая камера. Пожелтевшая мумия. Кучка пыли. Так или иначе, подсознательно, она подозревала одну из этих вещей. И любой из этих исходов заставил бы ее выбежать, чтобы бороться с Блоддьювед собственными голыми руками. Вместо этого, когда она достигла нужной камеры, она увидела, усталого молодого человека, лицо которого отражала, что он потерял всякую надежду.

Он поднял тонкую, словно тростинка, руку, полностью отстраняя ее:

— Они сказали мне правду. Ты арестована за пособничество заключенному. Я больше не подвержен мечтам.

— Стефан! — она опустилась на колени. — Неужели мы должны проходить через это каждый раз?

— Ты знаешь, как часто они воспроизводили тебя, сука?

Елена была шокирована. Более чем шокирована. Но в следующий момент ненависть исчезла с его лица.

— По крайней мере, я могу на тебя посмотреть. У меня был… был образ. Но они и его забрали, конечно. Они отрывают от нее понемногу, очень медленно, заставляя меня смотреть. Иногда они заставляют меня рвать ее. Если бы я не рвал, они бы…

— Ах, милый! Стефан, дорогой! Посмотри на меня. Прислушайся, что твориться в тюрьме. Блоддьювед разрушает ее. Потому что я украла другую половинку твоего ключа из ее гнезда, Стефан, и я — не сон. Ты видишь это? Они когда-нибудь показывали тебе это? — она протянула руку с двойным лисьим кольцом на пальце. — Сейчас — сейчас — куда я положила его?

— Ты теплая. Решетки холодные, — сказал Стефан, сжимая ее руку и говоря так, будто читает из книги для детей.

— Вот! — закричала Елена торжествующе.

Она не должна была снимать кольцо. Стефан держал ее другой рукой, и этот захват запечатал кольцо. Она поместила его прямо в круглое отверстие в стене. Потом, когда ничего не произошло, она повернула его вправо. Ничего. Влево. Решетки камеры медленно начинали подниматься в потолок. Елена не могла в это поверить, и на мгновение она была ошеломлена. Затем, когда она резко повернулась, чтобы посмотреть на землю, она увидела, что решетки поднялись уже, по крайней мере, на фут. Тогда она посмотрела на Стефана, который снова стоял. Они оба опять опустились на колени. Они опустились бы и извивались бы как змеи, в случае необходимости, потребность прикоснуться к друг другу была настолько большой. Горизонтальные распорки на решетках лишили их возможности держаться за руки, когда решетки поднялись.

Потом решетки были уже на уровне макушки Елены, и она держала Стефана — она держала Стефана в своих руках! — с потрясением чувствуя его кости, но, держа его, и никто не мог сказать ей, что это галлюцинация или сон, а если она и Стефан должны были умереть вместе, то они умрут вместе.

Ничто не имело значения, но они не будут разделены снова. Она покрывала незнакомое, скуластое лицо поцелуями. Странно, не сгорбился, не оброс дикой бородой, но у вампиров не росла борода, если у них не было ее, когда они стали вампирами. А потом появились и другие люди в камере.

Хорошие люди. Люди, смеясь и плача, помогали ей создать импровизированный выход из зловонных одеял и тюфяка Стефана, и никто не вскрикивал, когда вши прыгали на них, потому что все знали, что Елена повернется и вопьется им в горло, вместо Сайбера. Или, скорее, как Сайбер, но, как всегда говорила мисс Кортленд, с чувством.

Для Сайбера это была всего лишь работа.

Когда все-таки их разъединили, Елена смотрела в любимое лицо Стефана и хваталась за его носилки, выбегая в коридор, чтобы проверить, не было ли кого на пути. Но, по всей видимости, все в тюрьме Ши-но-Ши выбрали для бегства другой путь. Несомненно, путь до другой стороны был безопасен. И даже, когда Елена задавалась вопросом, каким образом лицо может быть таким чистым, красивым и совершенным, притом, что оно выглядело, как череп, обтянутый кожей, она думала о том, что надо бежать и пригибаться. И она наклонилась над Стефаном, а ее волосы образовали щит вокруг них, так что внутри были только они двое. Весь внешний мир был закрыт, они были одни, и она сказала ему в ухо:

— Пожалуйста, нам нужно, чтобы ты был сильным. Пожалуйста — ради меня. Пожалуйста — ради Бонни. Пожалуйста — ради Деймона. Пожа…

Она могла бы перечислить их всех, и вероятно некоторых по несколько раз, но этого уже было более чем достаточно. После долгих лишений, Стефан был не в настроении быть несговорчивым. Его голова дернулась вверх и Елена почувствовала большую, чем обычно, боль, потому что он укусил под неправильным углом, и Елена была рада этому, так как Стефан прокусил вену в конце ее длины, и кровь текла в его рот непрерывно.

Сейчас они должны были идти немного медленнее, иначе Елена могла споткнуться и окрасить лицо Стефана в бордовый, как у демона, но они все еще бежали трусцой. Кто-то еще вел их. Затем они внезапно остановились.

Елена, с закрытыми глазами, разумом сосредоточенном на Стефане, не хотела смотреть на мир. Но через мгновение они двинулись снова, возникло ощущение простора вокруг Елены, и она поняла, что они находились в холле, и она должна была удостовериться, что все знали.

«Сейчас дверь находится с левой стороны от нас», — послала она мысль Деймону. — «Она ближе к выходу. Это дверь с какими-то символами над ней».

«Я полагаю, что я знаком с дверями такого типа», — отослал сухо назад Деймон, но даже он не мог скрыть две вещи от нее.

Первая — он был рад, на самом деле рад чувствовать восторг Елены, и знать, что это был он, в главной части, кто вызывал это чувство. Остальное было просто. Что если бы был выбор между его жизнью и жизнью его брата, он отдаст собственную жизнь. Ради счастья Елены и из чувства гордости. Ради Стефана. Елена не стала задерживаться на этих секретах, права знать которые, у нее не было. Она просто приняла их, позволив Стефану чувствовать их во всей эмоциональной вибрации, и удостоверилась, что не было никакой обратной связи, сказавшей бы Деймону, что Стефан знал.

Ангелы пели на небесах для нее. Черная магия лепестками роз рассыпалась вокруг ее тела. Голубей выпустили на свободу, и она почувствовала прикосновение их крыльев. Она была счастлива. Но она не была в безопасности.

Она узнала ее только когда вошла в холл, но им очень повезло, что Межпространственная Дверь была именно на этой стороне. Блоддьювед систематически разрушала другую сторону, пока та не превратилась в насыпь, состоящую лишь из щепок. Вражда Елены и Блоддьювед, которая, возможно, началась как ссора между хозяйкой, считавшей, что ее гость нарушил правила дома, и гостьей, которая хотела лишь убежать, и эта ссора переросла в войну на выживание. А, учитывая то, как вампиры, оборотни, демоны и другой народ, здесь, в Темном Измерении, отреагировали на это, это создало сенсацию.

Стражи были полностью заняты, выводя людей из здания. На улице лежали тела погибших.

«О, Боже, люди! Бедные люди»! — подумала Елена, поскольку это дошло до нее только сейчас. Что же касается стражей, которые удерживали это место в сохранности и боролись с Блоддьювед — «Да благословит их Господь», — думала Елена, пробуя пробраться через вестибюль со Стефаном. Как и предполагалось, они были одни.

— Сейчас нам снова нужен твой ключ, Елена, — произнес голос Деймона прямо над ней.

Елена нежно отвела Стефана от своего горла:

— Только на минуту, мой любимый. Только на минуту.

Глядя на дверь, Елена была сбита с толку несколько секунд. Там была скважина, но ничего не произошло, когда она поместила туда кольцо и надавила, или когда крутила его влево и вправо. Краем глаза она увидела какую-то темную тень над ней, но откинула эту мысль как не имеющую значения, но затем что-то начало надвигаться на нее, крича, словно бомбардировщик, и вытягивая на нее стальные когти.

Над ними не было крыши. Когти Блоддьювед методично разорвали ее. Елена это знала. Поскольку, так или иначе, Елена внезапно увидела всю ситуацию — не только ее участие в ней, но как будто она была еще и кем-то вне ее тела, кем-то, кто понял гораздо больше вещей, чем слабая маленькая Елена Гилберт.

Стражи были здесь, чтобы предотвратить потери. Они могли остановить Блоддьювед, а могли и нет. Елена также знала и это. Все люди бежали в другой коридор, становясь добычей совы. Они мчались ко входу в подземелье. Здесь была огромная безопасная комната. Откуда-то Елена знала это.

Но сейчас, в первую очередь, Блоддьювед видела, пускай расплывчато, но точно грабителей своего гнезда, тех, кто навсегда лишили ее одного огромного, круглого, оранжевого глаза и изуродовали второй, настолько сильно, что он наполнился кровью. Елена могла чувствовать это. Блоддьювед видела, это были те, из-за кого она разбила клюв. Преступники, дикари, те, кого она будет рвать на части медленно, очень медленно, переходя от одного к другому, как она вцепится в них, в пятерых или шестерых своими когтями, как она будет смотреть, как они будут извиваться под ней. Елена могла почувствовать это.

Под ней.

Прямо сейчас, они находились прямо под Блоддьювед.

«Голубушка Блоддьювед».

— Сайбер! Талон! — крикнул Сейдж, но Елена знала, что сейчас нельзя отвлекаться.

Там не было никого, кроме убитых и плачущих и крики эхом отражались от единственной стены вестибюля. Елена могла вообразить себе это.

— Это не откроется, черт возьми, — крикнул Деймон.

Он схватил запястье Елены, чтобы поместить ключ в отверстие. Но, не зависимо от того, как он тянул или толкал его, ничего не получалось. Блоддьювед была практически над ними. Она ускорялась, бросая телепатические сигналы перед собой. Вытянуть сухожилия, переломать суставы, расколоть кости… Елена знала

— НЕЕЕЕТ!

Ее чаша ярости переполнилась. Вдруг она увидела все, что ей необходимо было знать, одно радикальное прозрение. Было уже слишком поздно, чтобы оттолкнуть Стефана к двери, так, что она крикнула:

— Крылья защиты!

Блоддьювед на расстоянии шести метров врезалась в барьер с силой ядерной ракеты. Она столкнулась с ним со скоростью гоночного автомобиля и весом самолета. Крик ужаса взорвал клюв от крыльев Елены. Сверху они были ярко-зеленые, словно переливающиеся на рассвете изумруды, а изнутри — розовыми, покрытые кристаллами. Крылья укрывали шестерых людей и двух животных и не сдвигались ни на миллиметр, когда сова врезалась в них. Блоддьювед избрала себе дорогу смерти. Закрыв глаза, стараясь не думать о девушке, сотканной из цветов, — «которая убила своего мужа»! — думала в отчаянии Елена, — с сухими губами и щеками, мокрыми от слез, Елена повернулась назад к двери.

Вставила кольцо. Удостоверилась, что оно заработало.

И сказала:

— Земля, США, Виржиния, Феллс Чёрч. Возле пансиона, пожалуйста.

***

Было далеко за полночь. Мэтт спал на койке в бункере, а миссис Флауэрс на диване, когда их разбудил стук.

— Что это на земле? — миссис Флауэрс встала и посмотрела в окно, за которым должно быть темно.

— Будьте осторожны, мэм, — сказал автоматически Мэтт, и, не удержавшись добавил: — что это? — как всегда, ожидая самое худшее и удостоверяясь, что револьвер с благословленными пулями был наготове.

— Это… свет, — беспомощно сказала миссис Флауэрс. — Я даже не знаю, что еще сказать про это. Это свет.

Мэтт мог видеть свет, откидывающий тени на пол их убежища. Звука грома не последовало, и его не было, с тех пор, как он проснулся. Поспешно он подбежал к окну, присоединиться к миссис Флауэрс.

— Ты когда-нибудь?.. — воскликнула миссис Флауэрс, всплескивая руками.

— Что бы это могло означать?

— Я не знаю, но я помню, что все говорят об энергетических линиях. Линиях Силы на земле.

— Да, но они пролегают вдоль поверхности земли. Они не направляются вверх, как… как фонтан! — сказала миссис Флауэрс.

— Но я слышал, что где бы три лей-линии не сходились, я думаю, об этом говорил Деймон, они создают Ворота. Ворота, ведущие туда, куда они ушли.

— Неужели? — сказала миссис Флауэрс. — То есть ты думаешь, что одни из этих Ворот прямо здесь? Может быть это они, возвращаются.

— Не может быть.

Время, проведенное Мэттом с этой особенной пожилой женщиной, заставило его не то что уважать ее, но и полюбить.

— Как бы то ни было, но я не думаю, что нам стоит выходить наружу.

— Дорогой Мэтт. Ты такая поддержка для меня, — прошептала миссис Флауэрс.

Мэтт на самом деле не видел в чем. Все запасы еды и воды, которые они использовали, были полностью ее. Даже свернутое пальто было ее. Если бы он был один, он мог быть изучить эту… необычную вещь.

Три источника света светили на землю под углом так, что они могли пересечься только на высоте человеческого роста. Яркие огни. И становились ярче с каждой минутой. Мэтт вдохнул. Три лей-линии, да? Боже, возможно, это было вторжение монстров. Он даже не смел надеяться.

***

Елена не знала, нужно ли было сказать США или Земля, или хотя бы могла ли дверь доставить ее в Феллс Чёрч, или должен ли был Деймон сказать ей название ближайших к городу ворот. Но… совершенно точно… со всеми этими лей-линиями… Дверь открылась, показывая маленькую комнату, похожую на лифт.

Сейдж спокойно сказал:

— Можете ли вы четверо донести его, если вам тоже придется сражаться?

И, после секунды, понадобившейся на разгадывание смысла сказанного, донеслись три вопля протеста, на трех разных женских тонах.

— Нет! О, пожалуйста, нет! Ох, не оставляйте нас! — умоляла Бонни.

— Ты не возвращаешься с нами домой? — рубила с плеча Мередит.

— Я приказываю тебе войти, и поживее! — сказала Елена.

— Такая властная женщина, — пробормотал Сейдж. — Ну, что, кажется, Великий Маятник качнулся снова. Я всего лишь человек. Я повинуюсь.

— Что? Это означает, что ты идешь? — прокричала Бонни.

— Это означает, что я иду, да.

Осторожно Сейдж взял истощенное тело Стефана на руки и вошел в маленькую кабину за дверью. В отличие от первых ключей, которые Елена сегодня использовала, этот больше походил на управляемый голосом лифт… она надеялась. В конце концов, Шиничи и Мисао нужен был свой собственный ключ для каждого. Здесь множество людей могли бы захотеть пойти в одно и то же место сразу. Она надеялась.

Сейдж отшвырнул старую постель Стефана. Что-то загромыхало по полу.

— О… — Стефан беспомощно подошел к этому. — Это бриллиант моей Елены. Я нашел его на полу после…

— Множество способов, как он мог попасть сюда, — сказала Мередит.

— Это важно для него, — сказал Деймон, он уже был внутри.

Вместо того чтобы дальше толпиться в лифте — маленькой комнатке, которая могла исчезнуть в любую секунду, могла отправиться в Феллс Чёрч, до того как он успеет вернуться внутрь — он вышел обратно в холл, внимательно посмотрел на пол, и опустился на колени. Затем, быстро, он взял бриллиант, а затем встал и поспешил в маленькую комнату.

— Ты хочешь взять его или мне придержать его?

— Подержи его… для меня. Береги его.

Любой, кто знал о послужном списке Деймона, особенно относительно Елены или даже старого алмаза, который принадлежал Елене, мог сказать, что Стефан должен быть сошел с ума. Но Стефан не был безумцем. Он сжал руку брата, в которой был алмаз.

— А я буду держаться за тебя, — сказал он со слабой, кривой улыбкой.

— Я не знаю, если кому-то интересно, — сказала Мередит, — но на внутренней части этого сооружения нет одной кнопки.

— Надавите на него! — кричали Сейдж и Бонни, но Елена закричала намного громче:

— Нет, подождите! — она что-то определила.

На том конце вестибюля Стражницы очевидно не могли помешать одному, явно невооруженному гражданину, войти в комнату и пересечь ее широкими шагами в изящном скольжении. Он, должно быть, был более чем шесть футов высотой, нося полностью белую тунику и бриджи, которые соответствовали его длинным белым волосам, настороженным, похожим на лисьи, ушам, и длинному плавному шелковистому хвосту, который покачивался позади него.

— Закрой дверь! — заорал Сейдж.

— О, Боже! — вздохнула Бонни.

— Может мне кто-нибудь сказать, что, черт возьми, происходит? — огрызнулся Деймон.

— Не беспокойтесь. Это просто еще один заключенный. Молчаливый парень. Эй, ты тоже выбрался! — Стефан улыбался, и этого было достаточно для Елены.

И незваный гость что-то протягивал ему — что же, это не могло быть тем, на что это было похоже — но теперь оно приближалось и выглядело как букет цветов.

— Это же китцун, не так ли? — спросила Мередит, словно мир вокруг нее сошел с ума.

— Заключенный… — сказал Стефан.

— ВОР! — выкрикнул Сейдж.

— Тише! — оборвала Елена. — Он, вероятно, может слышать, даже если он не может говорить.

К этому времени китцун был напротив них. Он встретился глазами со Стефаном, поглядел на остальных и протянул букет, который был полностью запечатан в пластмассовую обертку и обклеен длинными стикерами с магического вида надписями на них.

— Это для Стефана, — произнес он.

Все, включая Стефана, ахнули.

— А сейчас у меня есть дела с несколькими утомительными Стражами, — он вздохнул. — И вы должны нажать на кнопку, чтобы заставить комнату передвигаться, Красавица, сказал он Елене.

Елена, которая была на мгновение очарована пушистым хвостом, размахивающим вокруг шелковистых бриджей, внезапно залилась краской. Она запомнила определенные моменты. Определенные моменты, которые казались, очень различны… в одинокой темнице … в темноте искусственно сформированной ночи.

Ох, отлично. Лучше всего изобразить храброе лицо.

— Спасибо тебе, — сказала она, и нажала на кнопку.

Двери начали закрываться.

— Еще раз спасибо! — добавила она, слегка кланяясь китцуну. — Я Елена.

— Ярошики. Я…

Дверь между ними закрывалась.

— Вы что сошли с ума? — закричал Сейдж. — Принять букет от лисы!

— Ты, кажется, единственный, кто его знает, монсеньер Сейдж, — сказала Мередит. — Как его зовут?

— Я не знаю его имени! Я знаю, что он украл у меня три пятых части от Сокровища Сенского Монастыря! Я знаю, что он знаток, но знаток жульничать в карты! Ах! — последнее было не крик ярости, а предупредительный возглас, так как маленькая комнатка, двигалась в сторону, погружалась вниз, почти останавливалась, перед тем как продолжить равномерно двигаться, как и прежде.

— Она действительно доставит нас в Феллс Чёрч? — неуверенно спросила Бонни, и Деймон положил на нее руку.

— Она доставит нас куда-то, — пообещал он. — А потом посмотрим. Мы — довольно не плохо приспособились к выживанию.

— Что напомнило мне, — сказала Мередит, — я думаю, Стефан выглядит лучше.

Елена, которая помогала ему удерживаться при движениях межпространсвенного лифта, быстро взглянул на нее.

— Правда? Или это только из-за света? Думаю, ему нужно поесть, — с тревогой сказала она.

Стефан вспыхнул, и Елена прижала пальцы к его губам, чтобы остановить их дрожь.

«Не нужно любимый», — безмолвно сказала она. — «Каждый из этих людей был готов отдать жизнь за тебя — или за меня — за нас. Я здорова. У меня все еще идет кровь. Пожалуйста, не трать ее впустую».

Стефан прошептал:

— Я остановлю кровотечение.

И тогда она склонилась к нему, поскольку она знала, что он сделает это, он начал пить.

Поиск по сайту: