Глава 24. МЫ БЕСЕДУЕМ В ЧУМЕ ИМНАКА. РЕШЕНИЕ НАЙДЕНО. Я РАЗРЕШАЮ АРЛИН ЛЕЧЬ РЯДОМ

– Мне повезло, что ты выследил ледяного зверя и убил его, – произнес Рэм, глядя на огромную голову полярного кюра. – Я бы не хотел с ним еще раз повстречаться.

Карджук кивнул, но не произнес ни слова.

Золотые кольца он уже срезал и с разрешения Имнака подарил их Поалу, которая нацепила их на левую руку, как браслеты.

Перед тем как девушка примерила новое украшение, я долго разглядывал кольца и взвешивал их на ладони.

– Ты уверен, – спросил я Рэма, – что это тот самый кюр, который на тебя напал?

– Неужели может быть еще один с такими же кольцами? – изумился Рэм.

– Маловероятно, – согласился я и еще раз осмотрел голову, в особенности пасть и уши.

– Я несколько дней за ним гнался, – сказал Карджук. – Вначале я нашел санный след, а потом кровь и истоптанную площадку.

– В том месте он напал на меня и моего слина, – сказал Рэм. – Потом прибежали люди из стойбища и выручили меня.

– Я гнался за ним. несколько пасангов. Он был ранен. Когда я его нашел, он доедал труп снежного слина со следами упряжи на шкуре.

– Значит, это тот самый зверь, – уверенно сказал Рэм.

– Я его убил, – произнес Карджук.

Я сделал глоток базийского чая и внимательно посмотрел на Карджука. Он тоже смотрел на меня, потягивая чай.

Рабыни ждали поодаль. Белокожие девушки опасались приблизиться к отрубленной голове. Для Поалу же кости, шкуры и черепа с детства являлись предметами домашнего обихода.

– Скажи, Карджук, – сказал я, – приходилось ли тебе слышать о неподвижной ледяной горе?

– Зимой океан замерзает, и все горы становятся неподвижными.

– Слышал ли ты о горе, которая не движется даже летом?

– Нет. О такой горе я никогда не слышал.

– Вот видишь! – воскликнул Имнак. – Я тебе говорил, что такого не бывает!

– Но я ее видел, – сказал Карджук. Ему была присуща обстоятельность краснокожих охотников.

Мы погрузились в молчание.

– Значит, гора существует? – спросил Имнак.

– Да, – ответил Карджук. – Она находится далеко в океане. Однажды, охотясь на слина, я на нее напоролся.

– Она большая? – спросил я.

– Очень.

– Как может ледяная гора не двигаться? – пробормотал Имнак.

– Не знаю, – произнес Карджук. – Но она существует, потому что я ее видел.

– А другие? – спросил я. – Кто-нибудь еще видел эту гору?

– Возможно, – сказал Карджук. – Утверждать не могу.

– Ты меня к ней отведешь? – спросил я.

– Она далеко во льдах.

– Ты меня туда отведешь?

– Если хочешь.

Я отставил в сторону кружку с чаем.

– Принеси мешок, – скомандовал я Арлин.

Рабыня быстро исполнила приказание.

Я вытащил из мешка вырезанную из голубого камня голову кюра с оторванным ухом.

– Это твоя работа?

– Да, – сказал Карджук. – Это сделал я.

– Ты видел этого зверя?

– Да.

– Где?

– Возле неподвижной ледяной горы.

– Это голова ледяного зверя? – спросил я.

– Нет, для ледяного зверя у него слишком темная шкура.

– Ты можешь отвести меня к этой горе быстро?

– Сейчас ночь, – сказал Карджук. – Темно. Во льдах сейчас очень опасно. В такую пору ледяные звери часто выходят на охоту.

– Ты мне скажи, можешь ты меня отвести или нет? – улыбнулся я.

– Могу, – сказал Карджук, – если ты хочешь.

– Я хочу, – сказал я.

– Хорошо, – ответил Карджук.

– Я пойду с вами, – произнес Имнак.

– Ты не должен этого делать, – сказал я.

Имнак посмотрел на отрубленную голову полярного кюра.

– Нет, я все-таки пойду.

Карджук отхлебнул чая.

– Разумеется, я тоже иду с вами, – сказал Рэм.

– Решил торговать базийским чаем с ледяными зверями? – спросил я.

– Я иду с вами, – решительно повторил Рэм.

– Хорошо, – кивнул я и посмотрел на Карджука. – Когда отправляемся?

– Я должен допить чай, – сказал он, – а потом поспать. После этого можем выходить.

– Хочешь ли ты воспользоваться моими женщинами? – спросил Имнак, показывая на Поалу, Тимбл и Тистл.

– Или моей хорошенькой рабыней? – добавил я, показав на Арлин.

Арлин непроизвольно съежилась. Худой, черный Карджук внушал ей страх. Между тем стоило мне ей приказать, и она ублажила бы его по полной программе, ибо она была рабыней.

Карджук взглянул на Поалу. Золотые браслеты, ранее служившие кольцами кюру, красиво смотрелись на ее изящной красной ручке.

Девушка вздрогнула.

– Нет, – сказал Карджук.

Он допил чай и забрался на дощатую платформу, на которой спали в чуме. Остальные тоже приготовились к отдыху.

– Давай не будем брать с собой женщин, – предложил я Имнаку.

– Нет, – замотал головой краснокожий, – Женщин надо взять. Кто еще будет сжевывать лед с наших сапог? Кто будет нам шить, варить мясо, поддерживать огонь в лампах и согревать нас в шкурах? – Охотник повернулся на другой бок и пробормотал, засыпая: – Женщин и снежного слина надо взять обязательно.

– Господин? – прошептала Арлин.

– Да?

– Можно я лягу рядом с тобой?

– Ты что, замерзла?

У Арлин были свои спальные меха. Когда я выбирал Одри или Барбару, ей приходилось спать одной.

– Нет, господин, – прошептала она.

– Или тебе не терпится ублажить своего хозяина?

– Я боюсь, – призналась девушка.

Я приподнял шкуру, и рабыня скользнула на мое ложе.

– Я очень боюсь, господин. – Она прижалась лицом к моей груди.

– Чего ты боишься? – спросил я.

– Карджука и этой экспедиции во льды. Скажи, что ты хочешь там найти?

– Не знаю.

– Ты ищешь главную базу тех, на кого я раньше работала?

– Да, – сказал я. – Рабыня.

– Они очень опасны, – прошептала она.

– Ну и что?

– Не надо с ними встречаться. Беги на юг.

– Ты просишь?

– Я тебя умоляю, господин.

– Твои желания никого не волнуют.

Девушка зарыдала.

– Ты сама-то знаешь, на кого работала?

– Нет.

– Смотри! – Я схватил ее за волосы и повернул так, чтобы она могла видеть отрубленную голову кюра. – Примерно так они и выглядят.

– Не может быть! – От ужаса она едва не поперхнулась.

– Вот кому ты служила, моя хорошенькая рабыня, – усмехнулся я.

– Что они с тобой сделают, если ты попадешь к ним в руки? – спросила она.

– Не знаю, – пожал я плечами. – Думаю, приятного будет мало.

– А со мной что они сделают? – не унималась рабыня.

– Может быть, тебе вернут власть и привилегии. И снова заставят на них работать.

– Я их подвела, – прошептала невольница.

– Это верно, – кивнул я. – Тебе, скорее всего, подыщут другое занятие.

– Какое? – спросила она.

– Ты будешь неплохо смотреться в ошейнике и невольничьей тунике.

– Они оставят меня рабыней?

– Я уверен, что тебя изначально хотели сделать рабыней. Ради этого тебя и привезли на Гор. Для свободной женщины ты слишком хороша собой.

Арлин прижалась к моему телу.

– Видишь ли, твоя красота имеет цену. И эта цена равняется твоей свободе.

– Я хотела тебе кое-что сказать, – прошептала девушка. – Ни одному другому мужчине я бы не посмела в этом признаться.

– Говори.

– Я бы очень хотела всю жизнь носить твои цепи. – Из глаз невольницы потекли слезы. – Пожалуйста, оставь меня при себе, господин!

– Не горюй! – приободрил я девчонку. – И не реви понапрасну. На свете существуют сотни и тысячи мужчин, способных сделать из тебя настоящую рабыню. Тебя будут продавать и перепродавать, ты поднаберешься опыта и техники и рано или поздно хорошо устроишься.

– Женщине так нужна любовь, – прошептала она.

– Любовь гораздо чаще приходит к рабыне, чем к свободной. Так что, если хочешь познать любовь, учись быть рабыней.

– Хорошо, господин. – Она прижалась ко мне губами.

– Доставь мне удовольствие, – велел я.

– Хорошо, господин! – обрадовалась девушка.

Лампа замерцала и погасла. Это ее испугало.

– Ты в самом деле должен идти на север? – прошептала она.

– Да.

– Ты хочешь взять меня с собой?

– Да.

– Я очень боюсь.

– Не бойся. Лучше доставь мне удовольствие в темноте. Под шкурами.

– Да, господин.

Спустя несколько минут я вытащил ее из-под шкур и повалил на спину.

– Я думала, что делаю тебе хорошо, – произнесла она.

– Мне понравилось, – усмехнулся я и навалился на девушку.

Невольница выгнулась дугой и забилась в судорогах сильнейшего оргазма. Она скрипела зубами, стараясь не закричать и не разбудить остальных. Не обязательно всем знать, что произошло в темноте.

Потом она долго лежала в моих объятиях.

– Я хочу еще, – прошептала Арлин.

– Просишь?

– Очень, господин.

– Твои желания никого не интересуют.

– Я помню, господин.

– Но я пойду тебе навстречу.

– Спасибо, господин! – воскликнула она и вскоре снова застонала и задергалась под шкурами. – Спасибо тебе, господин! – благодарно шептала она, покрывая мое лицо поцелуями. – Ты доставил мне такое наслаждение!

– Теперь спи! – приказал я.

– Слушаюсь, господин!

Не знаю, сколько прошло времени, может быть, два или три ана. Проснулся я оттого, что Арлин меня трогала.

Голова ее лежала на моем животе.

– Господин, – прошептала она.

– Чего тебе?

– Пожалуйста, господин! – Девушка как змея обвилась вокруг моего тела.

– Ты опять хочешь? – спросил я.

– Очень, господин!

– Рабыня.

– Да, твоя рабыня, господин.

– Ладно, разрешаю тебе меня поласкать, – сказал я.

Искусство невольницы привело меня в изумление. Я едва сдерживался, чтобы не закричать от сладостного наслаждения. Меня переполняла гордость за доставшуюся мне рабыню. Во многих отношениях она была еще совсем сырой, но, когда дело касалось любовных ласк, ей могли позавидовать даже бывалые невольницы из паговых таверн.

– Что с тобой происходит? – спросил я.

– Не знаю, – призналась девушка.

– Я лег спать с неуклюжей служанкой, а проснулся с изощренной рабыней.

Арлин засмеялась.

– Мне очень нравится быть рабыней, господин!

– Ну-ка поработай еще! – приказал я.

На этот раз я решил к ней не прикасаться, чтобы она ни на что не отвлекалась. Время от времени при помощи такого приема девушкам дают понять, что как бы они ни изощрялись, они все равно остаются не более чем рабынями.

Наконец она упала рядом со мной.

– Тебе по-прежнему хочется быть рабыней?.- спросил я.

– Еще как, господин! – откликнулась она.

– Я ведь к тебе даже не прикоснулся, – заметил я.

– О, секс чрезвычайно важен, и ты умело им пользуешься, но есть и другие вещи, которые тебе трудно понять, потому что ты – не женщина.

– Что же еще такого может быть кроме цепей, бича и ошейника? – насмешливо спросил я.

– Вы, мужчины, так наивны и простодушны! – воскликнула рабыня, – Вы даже не сознаете, какой властью над нами обладаете! Рабство – это ведь не условие, это образ жизни. Женщина становится рабыней не в тот момент, когда вы бросаете ее к своим ногам. Она была ей раньше, и останется рабыней навсегда. Есть невыразимая красота и прелесть в том, чтобы быть рабыней. Вы об этом даже не подозреваете.

– Возможно, – задумчиво произнес я.

– Очень трудно объяснить мужчине восторг и экстаз, который испытывает женщина от своего рабства.

– Ну-ка давай еще! – сказал я и снова повалил ее на спину. На этот раз рабыня, однако, решила посопротивляться.

– Отпусти меня! – яростно шептала она, пытаясь вывернуться и ускользнуть.

Я заломил ей руку за голову, она завизжала, и мне пришлось зажать ей рот ладонью. Я чувствовал под рукой ее мокрый рот и твердые зубки. Она еще пару раз дернулась и уступила.

Мне очень понравился такой способ.

– Почему ты сопротивлялась? – спросил я.

– Чтобы посмотреть, как ты к этому отнесешься.

– Ну и как?

– Ты овладел мной силой.

– Естественно.

– Ты накажешь меня плетью?

– За что?

– За причиненное неудобство.

– Никакого неудобства я не испытал.

– О, – произнесла она. Некоторое время мы молчали. – Ты овладел мной против моей воли, – сказала она наконец.

– Ну и что?

– Мне было интересно, сделаешь ты это или нет.

– Ты будешь моей, когда мне этого захочется.

– Правильно, – прошептала она, сладко прижимаясь ко мне губами, – Я всего лишь рабыня, а ты – такой сильный. Я и не подозревала, что мужчина может быть так силен.

– В этом есть и твоя заслуга, – усмехнулся я и ухватил ее за ремешок на горле:- Ночью, в темноте, под шкурами, обнаженная рабыня всегда возбуждает мужчину.

– Ты не посчитался с моей гордостью, – прошептала она.

– Еще чего не хватало, – ответил я. – Ты же рабыня.

Дыхание девушки стало чаще.

– Смотри не разбуди остальных, – предупредил я ее.

– Да, господин, – простонала она и отдалась мне еще раз.

Спустя некоторое время Арлин прошептала:

– Знаешь, что бы я сделала, если бы ты швырнул мне мои цепи?

– Нет, – ответил я, целуя ее губы.

– Я бы их подняла и…

– И?

– Я бы их целовала и облизывала.

– Правильно, – сказал я. – Потому, что ты – рабыня.

– Да, – прошептала девушка. – Я – рабыня.

– Теперь спи, – приказал я.

– Господин? – позвала она.

– Что?

– Я уже не боюсь идти на север.

– Между прочим, это очень опасно, – сказал я.

– Не боюсь. Ты же будешь со мной. Спасибо, что пустил под свои шкуры испуганную девушку.

– Спи, крошка, – усмехнулся я.

– Да, господин.

Некоторое время я лежал, глядя в темноту и размышляя о природе мужчин и женщин. Хорошо, что мне довелось жить на Горе, а не на Земле. Я поцеловал лежащую рядом очаровательную девушку, но она этого не почувствовала. Утомленная рабыня спала беспробудным сном. Я думал о Карджуке и льдах. К слову сказать, Карджук на иннуитском означает «стрела». Снаружи поднимался ветер. Ветер меня не тревожил. Лишь бы не было шторма.

Затем я уснул.

Поиск по сайту: