ГЛАВА 32

«Я ЕСМЬ ДУХ»

Но трудно найти мудрого Махатму,

который скажет: «Все есть Васудева!»

[ Васудева — имя Кришны. В данном контексте

относится к Богу, Высшему Духу

(Бхагавад-гита 7: 19).]

ЭТОТ СТИХ БХАГАВАД-ГИТЫ Мастер часто цитировал как выражение высшей истины: существует только лишь Бог.

Прекрасную историю на эту тему поведал мне в 1960 году Йог Рамия, святой, о котором Мастер говорил, что если бы провел в его обществе еще полчаса, то для него стало бы невозможным снова покинуть Индию.

Знаменитый святой из Махараштры Намдэв [ Намдэв (1270—1350) — один из наиболее почитаемых представителей традиции варкари (махараштрийского бхакти). Считается, что он был раскаявшимся разбойником. Написал более 2000 стихов о бхакти и описал жизнь Гьянешвара (Гьяндэва) (1271—1296) — основоположника традиции варкари, который упоминается в эпиграфе к этой книге. — Прим. ред. ] (как рассказывал Йог Рамия) обычно служил Кришне в своем местном храме с такой преданностью, что Господь часто являлся ему. Намдэва почитали многие верующие, которые приходили издалека, чтобы посидеть у его ног.

В его деревне жил другой святой, гончар по профессии. Было широко известно, что он, как и Намдэв, видел Бога. Однажды в храме собралось множество людей, чтобы отметить ежегодный религиозный праздник. Многие из присутствующих были поклонниками Намдэва. Во время празднования гончар, следуя какой-то божественной причуде, решил испытывать величину духовности каждого из собравшихся.

Гончар проверяет качество своих изделий, постукивая по ним костяшками пальцев. По звуку, который издает при этом горшок, он узнает, нет ли в нем трещины. С мыслью об этом опыте святой шел через толпу, похлопывая верующих. Поскольку он почитался всеми, никто не жаловался; считалось, что такое несколько странное поведение должно послужить каким-то духовным уроком. Но когда гончар-святой похлопал Намдэва, тот пришел в ярость. Разве они не были равны в духовном плане?

— Ты почему меня ударил? — закричал он.

Совершенно спокойно гончар остановился перед ним и заявил: «Оказывается, в этом горшке трещина!»

Все засмеялись. Позднее Намдэв, уязвленный до глубины души, поспешил в храм и взмолился: «Господи, Ты знаешь, как я люблю Тебя. Почему Ты допускаешь, чтобы меня так унижали перед моими последователями?»

— Но что я могу поделать, Намдэв, — сказал Господь. — В этом горшке трещина!

— Господи! — воскликнул Намдев, простершись на полу. — Я хочу быть достойным Тебя. Можешь ли Ты указать мне путь к совершенству?

— Для этого тебе нужен гуру, Намдэв.

— Но я вижу Тебя, Господа Вселенной! Какая мне польза от гуру?

— Я могу вдохновить тебя через видения, — отвечал Господь. — Я могу даже научить тебя. Но я не могу вывести тебя из заблуждения, кроме как через того, кто знает Меня, ибо таков Мой закон.

— Господи, скажи мне хотя бы, кто же мой гуру?

Господь назвал Намдэву имя святого и деревню, в которой тот жил. «Он будет твоим гуру, — сказал Господь. И добавил с улыбкой: — Не удивляйся, если он покажется несколько странным. Такой у него путь».

Намдэв отправился в деревню, которую назвал Кришна, и стал расспрашивать о святом, проживающем в округе.

«Тот лунатик? — смеялись жители деревни. — Кто захочет иметь дело с ним?» Видите ли, в обычае некоторых святых не выставлять напоказ свое духовное величие, чтобы оградить себя от искателей диковин. Но когда Намдэв стал подробнее расспрашивать местных жителей, они небрежно ответили: «Вы, возможно, найдете его где-нибудь около храма. Он обычно проводит время там».

Намдэв направился к храму. В ограде никого не было, но когда он вошел в храм, то обнаружил там полубезумного взъерошенного старика, небрежно развалившегося на полу. «Конечно, этот не может быть моим гуру», — подумал он с тревогой.

Но через мгновение этот вопрос вылетел у него из головы. Потому что, к своему ужасу, он заметил, что ноги старика покоились на Шива-линге [Священный символ Бога в аспекте Шивы, Разрушителя заблуждений. Шива-линга обычно воспринимается как абстрактное представление мужского фаллоса, что никогда буквально не признавалось верующими индусами. Западные ученые ошиблись, объявив, что лингам символизирует мужскую сексуальность и что поклонение этому символу означает поклонение сексу. На самом деле Шива в классической мифологии описывается как Высший из отрекшихся. Для индусов лингам представляет собой скорее всеобщий мужской принцип, который в человеческой природе выражается через такие качества, как сила, решимость и мудрость, в отличие от противоположных женских качеств: нежность, приспособляемость и любовь.].

На более эзотерическом уровне лингам представляет также позвоночный столб человека, через который жизненная сила (прана) должна подниматься вверх к мозгу йога, стремящегося достичь состояния божественного единения. Шива-линга выражает в камне состояние расширяющегося сознания, которое наступает в медитации, по мере того как жизненная сила начинает уходить из органов чувств в позвоночник. Взбешенный этим актом, Намдэв быстро подошел к человеку и потребовал немедленно отодвинуть ноги.

Старик сонно приоткрыл свои глаза и ответил: «Видишь, сын мой, я стар. Мне уже нелегко передвигать это тело. Не будешь ли ты столь милостив, чтобы перенести мои ноги туда, где нет линги?»

Намдэв поспешил сделать ему такое одолжение. Но когда он был готов положить ноги старика на новое место, то увидел прямо под ними другую Шива-лингу! Он передвинул их снова; третий лингам появился под ними. То же произошло после четвертой попытки! Внезапно его озарило: этот человек был его гуру! Покорно простершись перед ним, Намдэв молил его о прощении.

«Я был слеп, Гурудэва [ «Божественный гуру» — обычное выражение учеником чувства любви и уважения.]! — воскликнул он. — Теперь я знаю, кто ты есть, и понял, что ты старался преподать мне урок».

С величавым спокойствием старик поднялся на ноги. «Бог повсюду, Намдэв, — сказал он. — Найди Его в себе и преображенным взором находи Его во всем!» Гуру слегка ударил Намдэва в грудь, у сердца. Дыхание покинуло тело ученика. Словно вросший в пол храма, Намдэв застыл, не в силах шевельнуть ни одним мускулом. Его сознание, словно вздувшиеся воды озера, прорвало хрупкую плотину тела. Подобно жидкому свету, его потоки стали распространяться во всех направлениях на окрестности храма, деревню и всю Индию. Нации, континенты, океаны заполнялись его расширяющимся блаженством. Наконец оно охватило весь мир, солнечные системы, галактики! В каждом пятнышке пространства он видел только Бога; нескончаемый свет, бескрайнее блаженство! Слишком глубоко увлеченный, чтобы просто восторгаться, он осознал, что все это был он!

С этого дня Намдэв жил, погруженный в божественное сознание. Он блуждал по стране день и ночь, упоенный безмерным счастьем.

Однажды, много месяцев спустя, случилось так, что он оказался в окрестностях своей старой деревни. Проходя мимо храма, где раньше поклонялся Богу, он вошел в него и сел для медитации. Вновь, как прежде, Господь явился ему в образе Кришны.

— Дитя мое, — сказал Он, — много месяцев ты пренебрегал Мною, ты, который никогда не упускал дня, чтобы служить мне здесь! Я скучал по тебе. Где ты был?

— Возлюбленный, — воскликнул Намдэв, счастливо улыбаясь шутке Господа, — как мог я подумать идти сюда, чтобы увидеть тебя, если везде, куда ни взглянешь, во всем видишь Твое бестелесное присутствие!

И блаженный Господь ответил: «Вот теперь в этом горшке нет трещины!»

«Трещина» в «горшке» Намдэва состояла в том, что он считал себя уникальным созданием, отличавшимся от всех других. В космическом смысле наши эго не что иное, как вихри сознательной энергии; находясь в бескрайнем океане сознания, они принимают видимость своей отдельной реальности, как водоворот в ручье.

Прежде чем этот мир сформировался, когда его атомы еще носились в бесконечном пространстве, не было различия форм и веществ, на которые человек смотрит как на реальность. Не было ни деревьев, ни гор, ни рек, ни животных, ни людей — только газовые туманности. Когда-нибудь, как говорят астрономы, эти формы снова станут газами. Принимая во внимание их аморфное состояние в прошлом и будущем, материальные формы, конечно же, не являются реальными в фундаментальном смысле. Да, они существуют, однако их реальность не такая, какой она нам представляется.

В конечном счете и наши эго так же нереальны, как нереальны все эти формы, которые мы видим вокруг нас. Духовная эволюция достигает кульминационного уровня, когда наши отдельные вихри сознания растворяются в бесконечном сознании.

Если бы человеческое сознание, подобно весу, форме и структуре, было просто результатом соединения материальных атомов, то оно не было бы вечным и умирало бы с распадом наших тел. Однако сама материя, как утверждает современная физика, есть продукт более тонкой реальности — энергии. Если бы тончайшая из реальностей — сознание, оказалась продуктом наиболее грубой — материи, то во Вселенской гармонии возникало бы противоречие. Сегодня к йогам присоединяется все больше физиков, которые утверждают как раз обратное: материя является проявлением энергии, а энергия, в свою очередь, должна быть проявлением сознания.

Для нашего ограниченного мышления определение и понимание — часто синонимы. Чем точнее мы можем описать объект, тем яснее, — как мы считаем, — можем понять его. Бесконечное сознание — состояние бытия, в котором все определения воспринимаются как нереальные, — означает для нас полную утрату всего того, что мы приравниваем к пониманию. Зададим себе вопрос: «Допустим, наши эго растворились и наше маленькое самосознание влилось в космическое сознание; не означает ли для нас эта потеря самосознания конца всякого осознания?»

Сколь несовершенны методы логики! Конечно, ответом будет: «Да, утрата самосознания означает для нас смерть осознания, поскольку не остается нас!» Однако утрата самосознания эго ни в коей мере не означает для нас утрату собственно осознания.

Альфред Теннисон, великий поэт, писал в своих «Мемуарах»: «С раннего детства, когда я оставался совершенно один, я часто испытывал какой-то род пробуждающего транса — не найду лучшего слова. Такое состояние охватывало меня, когда я мысленно повторял свое имя до тех пор, пока вдруг, как бы из-за интенсивного сознания индивидуальности, сама индивидуальность, казалось, растворялась и улетала в бесконечное бытие; это не было неопределенным состоянием, это было ясное, совершенно отчетливое, невыразимое словами состояние (где смерть казалась невозможной) утраты индивидуальности (если это было так), которое казалось состоянием не смерти, но единственно настоящей жизни... Это не бессознательный экстаз, а состояние непостижимого чуда при абсолютной ясности ума».

Великие йоги утверждают, что после того, как ищущий полностью перестает ощущать себя, его сознание вливается в океан бесконечного сознания; оно становится бесконечным. Обычно физическая смерть не может привести нас в такое состояние, потому что со смертью мы теряем только физическое тело, но сохраняем астральное тело, а с ним и осознание эго. Только благодаря медитации и погружению в необъятную сферу сверхсознания мы можем достичь полного освобождения от ограничений нашего эго. В космическом сознании мы обнаруживаем, что наше истинное Я — бесконечно. Это и только это является истинным значением выражения «самоосознание», которое сегодня подвергается таким нападкам.

Однажды в Твенти-Найн-Палмз, когда Мастер был занят проверкой своих комментариев к Бхагавад-гите, он попросил Дороти Тейлор прочитать некоторые разделы группе монахов из Маунт-Вашингтона. В процессе чтения мисс Тейлор подошла к тому месту рукописи, где описывалось состояние единения с Богом. Когда, говорил Мастер, верующий обретает это божественное состояние, он понимает, что один лишь Океан Духа реален; Бог принял облик его маленького эго, потом через некоторое время вновь вобрал эту волну в Себя. В сущности, спящее дитя просыпается в космическом сознании, чтобы снова увидеть себя Богом.

Однако, продолжал объяснять Мастер, святой, который обретает это возвышенное сознание, никогда не скажет: «Я есть Бог», потому что понимает — это необъятный Океан стал маленькой волной его эго. Иначе говоря, волна не стала бы претендовать на то, что она и есть этот Океан.

В этот момент присутствовавший при этом Дэби, взволнованно воскликнул: «Но, сэр, если вы едины с тем Океаном, то, значит, вы есть Бог!»

— Почему, Я? — спросил Мастер. — Говорите «Он». Он есть Бог.

— Однако, сэр, вы едины с Ним и Он — единственная реальность. Это значит, что вы тоже Бог.

— Но это тело не есть Бог!

— Вы не тождественны вашему телу, сэр, поэтому все равно можно сказать, что вы есть Бог.

— Хорошо, но, в таком случае, почему ты говоришь «Вы»? Ты тогда тоже есть Бог! В дискуссиях такого рода будет меньшим заблуждение, если мы скажем «Он».

— Но в чем же различие?

— В Священных Писаниях говорится... — начал Мастер.

— Это лишь ваше смирение, сэр, — прервал его Дэби, — побуждает вас устанавливать различие между вами и Им.

— Какое здесь может быть смирение, если отсутствует сознание эго?

Дэби торжествующе воскликнул: «Но если вы говорите, что эго отсутствует, значит, вы есть Бог!»

Смеясь, Мастер продолжил прерванное Дэби высказывание: «В Священных Писаниях говорится: Тот, кто знает Брахмана, становится Брахманом» [ Мундака Упанишада. ].

— Ну вот! — вскричал Дэби. — Вы сказали это сами!

Мастер, все еще смеясь, возразил: «Я не говорил этого. Так говорит Священное Писание». Мастер не отождествлял слова, которые он произнес, с человеческим телом. Именно в своей высокой душе он видел себя в единстве с бесконечностью. Но Дэби был неспособен совершить такой мысленный прыжок от чистого выражения Бесконечности к Самой Бесконечности.

— Вы цитировали эти Священные Писания, сэр, — напомнил он непреклонно Мастеру. — Это значит, что вы согласны с ними!

Понимая, что, по-видимому, для многих различие было слишком неуловимым, Мастер заключил: «Хорошо, тот, кто говорит, что он есть Бог — не есть Бог. И, — добавил он с улыбкой, — тот, кто говорит, что он не Бог, тот не Бог!»

После этого разговор утонул в общем смехе.

Освобождение от эго не наступает с первыми проблесками космического сознания. Вначале, даже в расширенном состоянии сознания, в глубинах памяти человека присутствует: «Я аморфный, но все еще реальный Джон Смит наслаждаюсь этим состоянием сознания». Тело в таком состоянии транса неподвижно. Погруженность в Бога в этот момент называется савикальпа самадхи. Это ограниченная погруженность, временное состояние, так как человек, выходя из него, вновь принимает ограничения эго. Однако при повторяющихся погружениях в состояние транса власть эго над умом постепенно разрушается, пока не наступит понимание: «Уже нет Джона Смита, чтобы возвратиться в него. Я — Дух!» Это высшее состояние: нирвикальпа самадхи, безграничная погруженность — состояние неизменное и вечное. Если из этого состояния кто-то возвращается в телесное сознание, то уже не мыслит существования отдельно от океана Духа. Джон Смит больше не существует: лишь вечный Дух, который оживляет его тело, питается через него, учит посредством него и выполняет все нормальные функции человеческого существа. Такое направление энергии вовне со стороны того, кто однажды обрел нирвикальпа самадхи, иногда называют сахаджа самадхи (самадхи без усилий).

Божественная свобода приходит только с обретением нирвикальпа самадхи. До этой стадии эго все еще может (и, увы, иногда делает это) вернуть ум в омраченное состояние. С обретением нирвикальпа самадхи человек становится дживан-муктой — свободным, но все еще живущим в физической форме. Несмотря на исключительно высокое состояние, дживан-мукта еще не полностью свободен. Вкрадчивое напоминание: «Я Джон Смит» забыто; он не создает новой кармы, поскольку разрушено эго, за которое цепляется карма. Но даже теперь все еще сохраняется память всех предшествующих жизней: Джон Смит в тысячах, может быть, в миллионах воплощений; Джон Смит — однажды бандит, Джон Смит — разочарованный музыкант, Джон Смит — обманутый любовник, нищий, хвастливый тиран. Все прежние ипостаси необходимо переделать, одухотворить их карму и распахнуть дверь в бесконечность.

— Очень немногие святые на этой земле обрели окончательное освобождение, — сказал мне однажды Мастер.

Я с удивлением спросил: «Что же стало со всеми великими святыми из вашей автобиографии? Они умерли и некому заменить их?»

— Великими среди них были многие, но очень немногие обрели полное освобождение — только Бабаджи, Лахири Махашая, Шри Юктешвар и некоторые другие. Однако многие обрели нирвикальпа самадхи, высшее состояние сознания. Они были как Христос. Два ученика Лахири Махашаи достигли полного освобождения: Свами Пранабананда («святой с двумя телами») и Рам Гопал Музумдар («бодрствующий святой»).

— А что вы скажете о Свами Кешабананде? [Выдающийся ученик Лахири Махашаи.]

— Кешабананда слишком сильно увлекался чудесами. Лахири Махашая часто ругал его за это.

— А что вы скажете о вашем отце, сэр?

— О, нет! Он — великая душа, но все еще был привязан к своим сыновьям.

— А Тереза Нойманн?

— Она достигла высокого состояния, но еще не полностью освобождена.

— Получил ли освобождение Бадхури Махашая, «святой, способный к левитации»?

— Он был истинным мастером, но тоже не обрел свободы. Очень трудно обрести полное освобождение.

— А Трайланга Свами? У меня сложилось впечатление, что он аватар [«Божественное воплощение». Этот термин применяется для описания того, кто родился полностью свободным от всей прошлой кармы.].

— Нет, аватар приходит с особой миссией. Трайланга Свами был дживан-муктой — великим мастером, но еще не полностью освобожденным.

— А что вы скажете о Матаджи, сестре Бабаджи? Она, конечно, освобождена, не так ли? И вы даже писали, что она «почти» так же духовно развита, как ее брат.

— Это и означает, что она еще не была полностью освобождена. — Мастер помедлил и добавил: — Но теперь она, должно быть, свободна.

— Сэр, почему мастер не может растворить всю свою карму в момент, когда обретает единение с Богом?

— Видишь ли, — ответил Мастер, — в том состоянии не важно, вернешься обратно или нет. Это как сон, в котором знаешь, что спишь. Можно продолжать воплощения или сказать: «Я свободен» — и сразу стать свободным. Это все находится в уме. Как только ты скажешь, что свободен, обретешь свободу.

Присутствовавший при этом Бун, который, видимо, не понял главное — что полная свобода может быть обретена только после высшей стадии самадхи, — возразил: «Но, сэр, если бы я сказал, что свободен, я на самом деле не стал бы свободен, разве нет?»

— О, да! То есть ты стал бы свободным, если бы сказал это в требуемом состоянии осознания свободы. Но ты сам ответил на свой вопрос. Ты сказал: «Я не стал бы». Беда в том, что ум уже отравлен заблуждениями, от которых старается избавиться, у него недостает сил.

Мастер стал рассказывать историю, иллюстрирующую этот тезис: «Человек, которому досаждал демон, стал искать в Священных Писаниях способ избавления от этих злых существ. Найдя такое средство, он стал повторять определенные слова над горстью порошка, которую потом бросил в демона.

— Это бесполезно! — расхохотался демон. — Прежде чем ты начал читать заклинания над порошком, я вошел в него. Как теперь он может повредить мне?»

Ум так же, как тот порошок, уже отравлен тем самым «демоном» невежества, от которого он старается избавиться.

В другой раз, говоря о той степени умственной свободы, которая является предварительным условием даже для проблесков самадхи, Мастер сказал: «Именно мысль о том, что мы не свободны, мешает нам стать действительно свободными. Достаточно избавиться от этой мысли, чтобы войти в самадхи! Самадхи — это не то, что мы должны получить». «Оно уже есть у нас! — добавил Мастер. — Всегда держите в уме эту мысль: «Мы вечно с Богом». На какое-то краткое время — на несколько быстро мелькающих воплощений — мы живем в заблуждении. Потом мы снова вечно свободны в Нем!»

Когда душа обретает полное освобождение, она становится сиддхой («совершенным существом»), или парам-муктой («душой, достигшей высшего освобождения»). Даже в этом состоянии индивидуальность не утрачивается, а сохраняется в форме памяти. Карма многих воплощений Джона Смита растворилась в Бесконечности, но память о ней (теперь одухотворенная) сохраняется в вечности. Душа, достигнув состояния высшего освобождения, редко воссоздает свою запомненную индивидуальность и никогда не делает этого, кроме как по велению Божественной Воли. Когда совершенно свободная душа возвращается в этот мир, она заботится только о благополучии человечества. Такое воплощение называют аватаром («божественным воплощением»).

Таким, говорил нам Мастер, был Бабаджи, первый из нашей прямой линии гуру. Такими были Лахири Махашая — йогаватар («воплощение йоги»), как называл его Мастер; и Свами Шри Юктешвар, которого Мастер считал современным индийским гьянаватаром («воплощением мудрости»).

— Сэр, — спросил я однажды Мастера в его пустынной обители, — вы аватар?

С совершенной простотой он ответил: «Работа такой важности должна была быть начата аватаром».

Аватар, говорил он нам, приходит на землю с божественной миссией, часто для всеобщего возвышения человечества. В отличие от аватара, усилия сиддха всегда направлены к единению его собственного сознания с Богом. Поэтому Бог действует через сиддхов не так, как через аватаров. Аватарам Он дает силу приводить бесчисленное число душ к освобождению в Нем. Сиддхам Он дает силу освободить себя и нескольких других.

— Мастер, — сказал я однажды, — если Йоги Рамия был полностью освобожден, были ли у него, как у его знаменитого гуру Рамана Махарши, ученики?

— О, да, — ответил Мастер. — Они должены были у него быть. Прежде чем самому стать полностью свободным, нужно освободить других.

Когда я в 1960 году встретил Йога Рамию, то обратил внимание на то, как мало у него было учеников. Я спросил его, почему бы ему не поделиться своей божественной мудростью с множеством учеников? Его ответ был прост: «Бог сделал с этим телом то, что хотел».

Кажется, Мастер говорил, что самое меньшее число душ, которое каждая душа должна освободить, прежде чем сама сможет обрести состояние парам-мукта,— шесть.

Парамаханса Йогананда говорил, что был послан в этот мир в период, когда на земле испытывалась исключительная нужда в духовности. Однажды Дэби рассказал мне об одном друге-индусе, который прибыл на год учебы в Америку и которому на его пути через океан явился Мастер. Он никогда прежде не слышал о Йогананде. Спустя несколько месяцев Дэби привел его в церковь Голливуда на воскресную службу. Когда его друг увидел Мастера, который читал проповедь, он сразу узнал в нем являвшегося ему святого.

— Сэр, — спросил потом Дэби, — у моего друга есть свой гуру в Индии. Почему же ему было даровано видение вас?

— Потому что, — отвечал Мастер, — на это было особое веление Бога.

Аватар, в отличие от большинства святых, которые заняты процессом собственного полного освобождения из пут майи, может казаться привлекательно человечным и жизнеутверждающим. Но в своей человечности он предлагает человеку новый взгляд на то, что действительно означает быть человеческим существом. Люди обычно ассоциируют человечность со слабостью, а не с силой. «Я всего лишь человек», — говорят они, оправдывая свое поражение. Они не понимают, что именно человечность предоставляет наилучшие возможности для успеха! В присутствии мастера выражение «человеческие неудачи» приобретает смысл «не удалось быть вполне человеком».

Хотя каждый из великих мастеров вправе сказать, как Иисус, «Я и мой Отец одно», многие нисходят с этой высоты (как это сделал Иисус), чтобы насладиться отношениями любви с Господом: «Я и Ты». В Священных Писаниях Индии говорится, что Бог создал Вселенную, «чтобы Он мог Сам получать наслаждение от Себя через многих». Увы, огромное большинство Его созданий утратили сознательную связь с бесконечной радостью собственного бытия. Одни лишь святые в их счастливой любви к Господу реализуют это глубокое предназначение Его созданий, позволяя Ему выражать Его радость через их жизни.

В юности аватары и другие мастера часто проходят через годы садханы («духовной практики»), чтобы служить для других примером. Если бы они не делали этого, их ученики могли бы говорить, что медитация и собственные усилия не обязательны для обретения Бога или что такие практики — не их «путь».

— Если вы стремитесь к Богу, — говорил Мастер, — идите за Ним. Для этого требуется великая решимость и постоянные серьезные усилия. И помните, минуты более важны, чем годы.

Великой поддержкой на этом пути является постоянная мысль о том, что ты уже свободен.

— Заучите наизусть мою поэму «Самадхи», — сказал нам однажды Мастер. — Повторяйте ее каждый день. Представляйте себя в том бесконечном состоянии; отождествляйте себя с ним. В действительности вы являетесь только им!

Поиск по сайту: