ГЛАВА 7. НАУКА В ОТКРЫТОМ МОРЕ

Вообще говоря, нет такой выгоды, которая не была бы связана с ущербом для других.

Монтень

Слово "меркантилизм" возникло в XVIII в. Его произвели от итальянского мерканте" (и того же корня французского и английского слов) — купец. Меркантилизмом — купеческой идеологией — презрительно назвали мыслители века Просвещения совокупность взглядов, казавшихся им ошибочными и нелепыми. Сегодня это наименование употребляется без иронии и пренебрежения.

Что значит "меркантилизм"?

Прежде всего отметим, что меркантилизм никогда не был единой систематической теорией, которую излагали бы мыслители, передавая от учителей к ученикам. Не было такой научной школы и не было самоназвания, которое позволяло бы авторам осознавать себя представителями какого-то общего течения мысли. То, что впоследствии было названо общим именем меркантилизма, было, по сути дела, совокупностью представлений и частных мнений множества различных лиц (часто не подозревавших о существовании друг друга) наряду с мероприятиями хозяйственной политики европейских государств в XIV—XVIII столетиях.

При этом вовсе не всегда политика отражала мнения, которые мы находим в трактатах той эпохи[16]. Последние — точнее, то общее, что можно в них обнаружить, — и являются в основном предметом нашего рассмотрения. Это общее во взглядах различных авторов мы будем называть идеологией меркантилизма в отличие от политики того же названия. Названная идеология не оставалась неизменной, в течение нескольких столетий она развивалась и обогащалась. Иногда предлагают различать три фазы меркантилизма: раннюю, зрелую и позднюю. Но границы между ними слишком расплывчаты, а поздний меркантилизм слишком непохож на "просто" меркантилизм. Так что дело не в фазах, а в сути.

Авторами экономических работ в ту эпоху работы эти обычно называют памфлетами) были, как правило, не профессиональные мыслители, а люди практики: купцы, промышленники, финансисты, служащие торговых компаний.

Они мало теоретизировали. Они посвящали свои литературные труды конкретным экономическим вопросам, формулировка которых часто выносилась в названия памфлетов, пространные и многословные. Вот несколько примеров:

"Краткий трактат о средствах снабдить в изобилии золотом и серебром королевства, лишенные месторождений драгоценных металлов (Антонио Серра, Италия, 1613);

"Свободная торговля, или способы сделать торговлю цветущей, где причины упадка в королевстве открыты, а средства его удалить — представлены" (Эдуард Миссельдейн, Англия, 1622);

"Правдивое раскрытие причин упадка торговли и уменьшения количества денег в стране, с указанием средств против этого" (Аноним, Англия, 1621);

"Выгода и благосостояние Англии, заключающиеся в увеличении запасов и расширении торговли этого королевства" (Сэмюэл Фортрей, Англия, 1663).

Повторение упоминаний об упадке страны — не случайное совпадение. Почти все меркантилистские авторы так или иначе воспроизводили этот мотив, даже если и не выносили его в название. Редко кто при этом заботился об обосновании такого представления — они исходили из него как из аксиомы, которую должны разделять их читатели.

Точно так же относились они и к своим теоретическим установкам. Иногда для обоснования своих предложений они позволяли себе рассуждения, какие сегодня можно признать теоретическими обобщениями. Однако найти в этих памфлетах что-то похожее на последовательную теорию удастся едва ли. Очень многое полагалось само собой разумеющимся. Только изучение множества трактатов того времени, предпринятое учеными XVIII—XX вв., позволило выявить ту, если можно так сказать, теоретическую подкладку, которая находилась в основе суждений меркантилистских писателей и о которой мы говорим в этой главе.

Тот факт, что никакой общей теории меркантилизма не существовало, придавал этой идеологии своеобразную силу и устойчивость. Ведь нет ничего устойчивее, нежели бессознательные представления. Нет ничего сильнее неосознаваемых предрассудков — они зачастую вернее управляют поведением и мнениями людей, чем сформулированные нормы и писаные законы. Давно уже изменилась жизнь, появились совсем новые проблемы, сказано много умных слов о необходимости перемен, но пережитки прежнего сознания по-прежнему влияют на поведение людей и жизненную практику. Их силу хорошо ощутит Адам Смит, когда подвергнет резкой критике торгово-колониальную политику Великобритании. Но все это будет гораздо позже описываемых здесь событий.

Поиск по сайту: