Неоклассическая теория денег

Она явилась на смену классической теории денег. И тоже была количественной. Ее разработка связана с двумя знакомыми нам именами — Фишера и Маршалла. В частности, имеются в виду две работы: "Покупательная способность денег" Фишера (1912) и "Деньги, кредит и торговля" Маршалла (1923). Как видим, Маршалл и здесь выступил с запозданием. Однако и здесь тоже его идеи оказались более глубокими и более влиятельными.

От своей предшественницы неоклассическая теория денег унаследовала представление о том, что в экономике сосуществуют две сферы: вещевая и денежная. Первая — это "реальный' мир производства, обмена, распределения предметов и услуг. Вторая сфера — это, в известном смысле, призрачный мир денег, который обслуживает процессы " реального" мира. Иные высказывания Маршалла (да и Фишера) разительно напоминают формулировки некоторых меркантилистов о деньгах как о смазке, помогающей хорошо вертеться колесам торговли.

Основное уравнение неоклассической теории денег существует в двух вариантах — Фишера и Маршалла. Оно часто фигурирует в монографиях и учебниках, и его полезно знать и понимать.

Вот вариант Фишера:

MV = РТ. (1)

А вот вариант Маршалла:

М = kPY. (2)

В этих уравнениях буквы означают следующее:

М. — объем денежной массы;

V — скорость обращения денег;

Р — общий уровень цен на товары;

Т — объем текущих сделок купли-продажи;

У — объем валового национального продукта;

k — коэффициент Маршалла, о котором мы скажем чуть позже.

Уравнение (1) выражает потребность в деньгах для обслуживания текущих сделок.

Уравнение (2) выражает потребность в деньгах с точки зрения использования дохода.

Часть своего дохода люди не обращают в товары или ценные бумаги, а предпочитают оставлять в форме денежной наличности. Эту долю и выражает коэффициент Маршалла. Очевидно, что, чем выше скорость оборота денег, тем меньше должен быть коэффициент k Поэтому k = 1/V. Общий объем текущих сделок за год порождает национальный продукт, так что оба уравнения означают, по сути, одно и то же. И оба они, если вдуматься, представляют собой не уравнения, а тождества.

Ведь общая годовая сумма продаж (или покупок) в денежном измерении, поделенная на среднее число оборотов денег, как раз дает количество денег, требуемое для обслуживания этих сделок. И это именно то самое количество, какое население решает иметь в форме наличности. Поэтому равенства (1) и (2) выполняются не только при каких-то конкретных значениях входящих в них переменных, они выполняются всегда, т.е. являются тождествами.

В основе неоклассической теории денег лежит Закон Сэя. Много позже в ходе критики этой теории упомянутый закон был исследован вглубь и обнаружил свою неоднозначность (см. главу 15). Но в описываемые времена Закон Сэя принимался (или не принимался) в своем первозданном виде — в том смысле, что "продукты обмениваются на продукты" и потому, мол, процессы в "реальной" сфере экономики не зависят от каких-либо явлений в денежной сфере.

Ни Фишер, ни Маршалл, конечно, не были столь наивными, чтобы считать величину V постоянной, неизменной и единой для всех сделок. Скорее они подразумевали некую усредненность ее в уравнении, обобщающем годовую совокупность сделок. Важнее другое. Они оба исходили из того, что, чем бы ни определялась величина V, она является независимой по отношению к объему денежной массы. Точно так же независимой от М они считали и величину объема сделок.

Другими словами, правые части выражений (1) и (2) не подвержены какому-либо влиянию со стороны событий, происходящих в мире денег. Инфляция денег, говорил Фишер, не влияет ни на выпуск продукции фирмами, ни на скорость передвижения товаров. Поэтому при увеличении количества денег в обращении происходит пропорциональное повышение цен. Маршалл указывал, что увеличение количества денег в стране не увеличивает ни числа, ни объема сделок, которые обслуживаются этими деньгами.

Правда, указанные закономерности считались справедливыми лишь в долгосрочном аспекте. По Фишеру, если в стране возрастает количество денег, начинается некий "переходный период", во время которого объем сделок в "реальном" секторе все же увеличивается. Еще осмотрительнее выражался Маршалл: цены вырастают от роста количества денег только "при прочих равных условиях", которые включают, кроме всего прочего, количество сделок с применением наличных и среднюю скорость обращения денег. Подобные оговорки всегда в известной мере ослабляют такое качество теории, как законосообразность, — получается закон, который действует не всегда, не во всем и не совсем так, как он сам себя представляет. Зато мы получаем не абстрактную схему, а нечто похожее на реальность. Так или иначе, но неоклассическая теория денег осталась накрепко связанной с тождествами типа (1) и (2), каковые и определяют ее лицо и служат основой для ее выводов.

Существом этой теории остается утверждение, что между V и М нет причинной зависимости в общем, за исключением "переходных периодов". И что если М возрастает, это не вызывает такого увеличения V, которое бы свело на нет влияние количества денег на цены. Иначе говоря, если М возрастает, то V, может быть, и изменится, но цены все равно вырастут более или менее пропорционально приросту М Все это составляет сердцевину количественной теории денег в любом ее варианте.

Неоклассическая денежная теория недвусмысленно показала, что ценность денег как инструмента экономической жизни не связана с собственной ценностью денежного материала, например золота. Уже Маршалл предсказал возможность успешного применения неконвертируемой бумажной валюты при условии жесткого государственного контроля над ее выпуском. Кроме того, рассматриваемая теория обнажила одну интересную вещь касательно ценообразования. Она показала, что проблема ценообразования представляет собой на самом деле две различные проблемы. Одно дело — формирование относительных цен на товары и услуги, т.е. ценовых пропорций рынка, например шило вдвое дороже мыла. И совсем другое дело — установление абсолютной величины цен, выраженных в деньгах. Скажем, шило стоит 3 рубля, а кусок мыла — 1,5 рубля. Первая проблема связана с соотношением спроса и предложения, вторая — с количеством денег в обращении и скоростью их оборота.

Нельзя сказать, что указанное разделение осталось в современной науке. Напротив, оно явилось одним из главных объектов критики в последующий период. Но именно благодаря таким спорным концепциям и последующей их критике экономическая мысль в целом могла двигаться вперед — к новым теориям и... к новой критике.

Поиск по сайту: