Томас Гоббс

Переложение налогов может проделывать замысловатые траектории и подчас иметь самые неожиданные и нежелательные последствия. Известен такой случай (Пруссия, XIX в.). В розничной торговле большие универмаги приобрели такую силу на рынке, что мелкие торговцы стали не выдерживать конкуренции. Массовое их разорение означало бы, что универмаги станут монополистами в своих городах. Желая этого избежать, правительство решило помочь мелким торговцам и ввело налог на универмаги в размере 2% их торгового оборота. Расчет был на то, что универмаги поднимут свои цены на 2% против рыночного уровня — и мелкие торговцы (свободные от этого налога) станут более конкурентоспособными.

Правительство долго не могло понять, почему после этого у мелких торговцев дела стали идти еще хуже. А вышло так. Универмаги не стали повышать свои цены. Вместо этого они от всех своих поставщиков потребовали... снизить их цены на 2%. Поскольку такие универмаги были выгодными клиентами (они брали товар большими партиями и регулярно), их поставщики — заводы, фабрики и пр. — подчинились. Налог оказался переложенным на них. Однако эти предприятия тоже сумели переложить этот налог. На кого? На других своих заказчиков, от которых они мало зависели, т.е. на мелких торговцев. Эти теперь должны были покупать товар на 2% дороже. Налог не только не достиг своей цели (уменьшить прибыль универмагов), но и ухудшил то, что должен был улучшить.

Такое случалось прежде, случается и сейчас. Учащаются жалобы на безработицу. Правительство решает: введем налог на предметы роскоши. Тогда богатые, мол, сократят свое потребление, а лишние средства вложат в производство и создадут новые рабочие места. На деле снижение продаж предметов роскоши уменьшает заказы соответствующим капиталистам, и последние вынуждены увольнять часть своих рабочих. Безработица не уменьшается, а увеличивается.

В XVII—XVIII вв., когда еще не было ни машин, ни фабрик, весь труд был ручным и выполнялся большей частью на дому (даже если рабочий трудился на хозяина), многие говорили, что рабочему свойственна лень и он делает лишь столько, сколько нужно, чтобы хватило на еду да одежду. Считалось, что, если рабочего как-то подстегнуть, он сможет трудиться активнее и за день делать больше. Тогда будут расти прибыли капиталистов, а значит, и их капиталы. Последнее означало расширение всяческих оборотов в торговле и экономическое благосостояние для всех.

Но как подстегнуть рабочих? Давайте введем налоги на хлеб, пиво и пр. Питание станет дороже, рабочие будут вынуждены трудиться больше, торговля будет расширяться, капиталы расти и т.д.

Сказано — сделано. Вводится налог на продажу хлеба. Цена его поднимается. Рабочие... Что же делают рабочие? Угрожая забастовкой, требуют поднять им заработную плату. Хозяева вынуждены согласиться. Их прибыли снижаются, рост капиталов замедляется, обороты сокращаются... Все выходит наоборот.

Однако такие случаи, когда можно проследить все траектории переложения и выявить конечного плательщика какого-то налога, а также все другие его экономические последствия, бывают редко. Гораздо чаще общество не в состоянии даже дать себе отчет в том, к чему же привело введение того или иного налога. В прошлом веке в Пруссии был введен налог на помол муки и убой скота. Двадцать лет потребовалось одному экономисту, чтобы собрать сведения (по городам, где налоги эти действовали, и по городам, где они не действовали), сравнить цены на муку и мясо за ряд лет и показать, что эти налоги, скорее всего, ложатся на потребителя.

Поиск по сайту: