Трагические закономерности русской истории и культуры

Для развития России характерны антиномичность, амбивалентность и противоречивость.

(1) Пограничность – влияние Запада («Скандовизантия», по Д.С.Лихачёву) и Востока – Востока Великой Степи (Л.Н.Гумилёв, В.К.Кантор). (2) Географический фактор: искание границ, экстенсивный путь развития. «Державный тупик». Россия – форпост между Европой и степной Азией. Деспотизм власти, подавление личности, отсутствие прав личности, протестные формы поведения. Личность и государство – антагонисты. (3) Катастрофичность и прерывность развития (Н.А.Бердяев), вечная переходность, трагедия невзросления (П.Чаадаев) – «лишённые наследства» (В.К.Кантор). (4) Скомканность развития, варваризация всех цивилизационных проектов в России – тонкость интеллектуального слоя[188]. При Петре I Россия вступила на путь догоняющей модернизации, не пережив Ренессанса, Реформации, Просвещения. (5) Православие и русская культура. Амбивалентная роль православия в истории русской культуры. С одной стороны, православие в эпоху становления русского государства явилось великой духовно связующей силой, породив идеал Святой Руси – почитание святости. Именно святые воплощали существо русского православного сознания: соборность, созерцательность, смиренность. Но, начиная с XVI века, православие срастается с самодержавием, что порождает сначала церковный раскол XVII века, а далее консервативность, сервилизм и догматизм церкви XVIII-XIX веков. Эта амбивалентность отражается не только в исторической судьбе православия, но также народной ментальности. С одной стороны, формируется особый пасхальный тип культуры в противоположность западному – рождественскому типу; и можно говорить о прирождённом христианстве русской натуры (одна из тем русской литературы) и даже русской природы (что отразил русский национальный пейзаж). А с другой стороны, проблемы двоеверия, обрядоверия порождают проблему поверхностной христианизации страны. (6) Раскол между культурным и социальным развитием: высочайшие достижения русской культуры (икона, русский стиль, литература, музыка, религиозно-философский ренессанс Серебряного века) и проблематичность русской цивилизации. Социальные достижения советского периода и наоборот культурный догматизм. Таким образом, русская культура имеет бинарное строение (Д.С.Мережковский, Ю.М.Лотман, М.Эпштейн[189]) в отличие от целостности восточных культур и троичности западной, где устойчивое срединное начало стабилизирует исторический процесс. Культурно-исторический процесс в России – раскачивание маятника, раскол между полярными полюсами социокультурной семантики: самобытность-всемирность, государственность-анархия, деспотизм-безвластие, революция-застой и т.д. «В России радикальный вариант модернизации привёл к демодернизации»[190].

6.3. Русская идея. В различных концепциях русской идеи можно усмотреть нечто общее – идея всемирного, всеотзывчивого, планетарного сознания. Единство родного и вселенского – русский культурный код, результат исторического развития «на перекрёстке культур». (1) Синтез Востока и Запада: «всемирная отзывчивость» (Ф.М.Достоевский), философия всеединства Вл.Соловьёва. «Нам доверено сделать мир лучше и справедливее…Россия может стать авангардом в строительстве многополярного мира»[191]. (2) Русский космизм – новое космическое, планетарное сознание. (3) Этикоцентризм – христианский гуманизм, соборность (духовное единение). (4) Русская софиология – христианство как религия преображения, поиски соединения земли и неба, идея Богочеловечества, поиски нового религиозного сознания, религиозный модернизм. (5) Православие, самодержавие, духовность – Святая Русь. (6) Современная ариософия – поиск ведических и гиперборейских праоснов культуры (А.Дугин, В.Дёмин). (7) Русская литература как русская идея. Литературоцентричность русской культуры. Своеобразие русской литературы: сакральность, синтетичность, литература как нравственно-общественное служение, религиозное искание, писатель как пророк, учитель нации.

О «всемирной отзывчивости» русского человека говорил Ф.М.Достоевский в своей пушкинской речи и словами Версилова в романе «Подросток»: «У нас создался веками какой-то ещё нигде не виданный высший культурный тип, которого нет в целом мире…Вся Россия жила лишь пока для того, чтобы произвести эту тысячу…Я во Франции – француз, с немцами – немец, с древним греком – грек и тем самым наиболее русский»[192]. Речь идёт о явлении русского европеизма, о способности воспринимать Европу как целое, «единую империю духа»[193]. Именно с этим культурным типом, который можно назвать пушкинским типом (поскольку Пушкин – символ русского европеизма уже для Достоевского, а также деятелей Серебряного века), связаны высшие достижения нашей культуры XIX-начала ХХ веков – русской литературы, а также феномен Серебряного века. Как писал С.Н.Булгаков, «для своего национального чувства русскому нужно вселенское ядро – это аксиома»[194]. Культурный тип, который сформировался в петербургский период нашей культуры, «России пробудившейся мысли», по слову Н.А.Бердяева, – это человек, ощущающий единство национального со вселенским.

О нём размышлял Н.А.Бердяев в «Русской идее», характеризуя Вл.Соловьёва: «Вл.Соловьёв был представитель русского универсализма…У него было видение целостности, всеединства мира, божественного космоса, в котором нет отделения частей от целого, нет вражды и раздора». Этой «интуиции всеединства» «он даст имя София»[195]. Современным языком Соловьёва можно назвать одним из первых теоретиков истинного глобализма, каковым являлся и Померанц. Исторический процесс для Соловьёва совершается в направлении «к объединению всего человечества как солидарного целого», к «всечеловеческому единству», а «все ложные или недостаточные формы человеческих союзов (патриархальные, деспотические, односторонне-индивидуалистические)» разрушаются[196]. Подобные размышления можно назвать предчувствием и предвестием исторических коллизий ХХ века. В этом движении к «всечеловеческому единству», синтезу всеобщего и индивидуального, «свободному согласию и братскому единению» Соловьёв видел историческое призвание христианства, которое должно вновь стать живым и действенным, возродить свою «вселенскую» сущность, а не ограничиваться «храмовой» формой[197], а также русскую идею. Россия для Соловьёва – «душа человечества», призванная примирить Восток и Запад, вечные религиозные устои и человеческий активизм, «объединить всё человечество». Как актуально звучат слова Соловьёва, сказанные более ста лет назад: «Её жизнь ещё не определилась окончательно, она ещё двоится, увлекаемая в разные стороны противоборствующими силами», как «в душе отдельного человека светлое духовное начало имеет против себя тёмную хаотическую основу»[198]. Лучшее, что породила необъятная русская равнина, «Россия – страна безграничной свободы духа» – это тип странника, о котором Бердяев писал и в «Русской идее», и в «Судьбе России»: «Странник – самый свободный человек на земле. Он ходит по земле, но стихия его воздушная…Странник свободен от “мира”…Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника. Русский тип странника нашёл себе выражение не только в народной жизни, но и в жизни культурной, в жизни лучшей части интеллигенции. И здесь мы знаем странников, свободных духом, ни к чему не прикреплённых, вечных путников, ищущих невидимого града» (которых так любил писать на своих картинах Н.К.Рерих). «…Духовное странствование есть в Лермонтове, в Гоголе, есть в Л.Толстом и Достоевском»[199], потому русские писатели «переходили пределы литературы» и «искали преображения жизни»[200]. Такими же странниками были характерные представители культуры Серебряного века. Искание универсального синтеза размывало границы между отдельными сферами культуры, философией, религией, искусством и литературой. Порождало особый универсализм творцов Серебряного века, сочетающих в своём творчестве художественно-эстетические и религиозно-философские начала. Как писал А.Белый о Д.С.Мережковском, ставшим «одновременно критиком и поэтом, и мистиком, и историком», «башня его книг, уходящая в облака,.. начинается многими подножиями», которые упираются «в религию, историю культуры, в искусство, в публицистику…Вершина же башни принадлежит только воздуху. Она над облаками», там Мережковский «что-то увидел» и пытается рассказать нам, и потому он «при всей огромности дарования нигде недовоплощён»[201]. Последнее суждение прежде всего характеризует самого Белого. Бальмонт был не только ярким поэтом, но и культурфилософом, как все крупные представители Серебряного века. Искание синтеза порождало проблему размышлений о культуре и культурологического дискурса[202]. По мысли И.В.Кондакова, «возникала почва для нового культурного синтеза, связанного с символической интерпретацией всего»[203]. В типе странника проявляется эсхатологическая устремлённость русской души: «Странничество – очень характерное русское явление, в такой степени незнакомое Западу. Странник ходит по необъятной русской земле, никогда не оседает и ни к чему не прикрепляется. Странник ищет правды.., он устремлён вдаль…Есть не только физическое, но и духовное странничество. Оно есть невозможность успокоиться ни на чём конечном, устремлённость к бесконечному…Западные люди гораздо более оседлые, более прикреплены к усовершенствованным формам своей цивилизации»[204]. Это итог особой исторической судьбы России, развивавшейся, по мысли Померанца, «на перекрёстке трёх субглобальных цивилизаций» (западноевропейской, византийской – две ветви христианской цивилизации, китайской, воспринятой в своих худших основах через монгольское влияние), с её особой восприимчивостью: «Русский гений способен влиться в любую форму (и усовершенствовать её)»[205].

Этот культурный тип был практически утрачен нами в исторических переломах ХХ века, в наступлении постдуховной эпохи, которую современные исследователи постмодерна обозначают знаком «Вместо Пушкина» и возводят теперь начало постмодерна к советскому соцреализму. Цитирую И.В.Кондакова: «Все мы живём под знаком «Вместо Пушкина» – в виртуальной квазиреальности, наполненной литературными самозванцами», потерявшей различие между добром и злом. «Пушкин – это архетипическая мера русской культуры, тем более важная, что в русской культуре обычно торжествует безмерность, неизмеримость, стихийность»[206]. Защитником русского европеизма как универсализма в конце ХХ века был классик нашей гуманитарной мысли Д.С.Лихачёв: «Мы должны быть русскими европейцами, если хотим понять духовные и культурные ценности Азии и античности…Наша культура, русская культура и культура российских народов – европейская, универсальная культура, изучающая и усваивающая лучшие стороны всего культурного человечества»[207], призывая к развитию высшего образования, возрождению лучших традиций нашей интеллигенции – европейская образованность и духовная свобода. Этот новый культурный тип вновь востребован в современную «эпоху вселенского диалога»[208], что вновь и вновь возвращает нас к прерванному полёту русской мысли Серебряного века, вселенскому горизонту этой мысли: «Судьба России как великой державы – действовать в глобальных масштабах, Рассматривать глобальные интересы человечества как свои собственные и не противопоставлять национальное вселенскому; напротив, национальное должно быть понято как особенная форма вселенской культуры, как участник вселенского диалога»[209].

И.С.Тургеневым этот новый русский характер определён как «гамлетовски-донкихотский» тип, который, по мысли Г.Померанца, «не исчез. Он и сегодня разбросан по России…Он действует – в школах, в больницах, в некоторых приходах», тип нестяжателей, которые ищут опоры в собственной духовной глубине и втягивают в свои искания небольшие группы, сражаясь с кошмаром рынка без нравственных норм. Их задача – «формировать творческое меньшинство, за которым пойдут другие». От их успеха зависит наш нравственно-культурный код, будущее нашей культурной традиции: «Есть какой-то шанс, что они добьются своего…А если нет – останутся книги в переводе на английский и китайский язык и проблема для историков: чем была Россия»[210], ибо «духовное состояние России напоминает падение в бездну» (работа «Корни будущего» 1993 г.)[211].

Русская культура породила новый тип сознания с его тягой к духовному синтезу: «В русской культуре, развивавшейся на перекрёстке нескольких культурных влияний, дремлет сознание Европы как целого, мира как целого («Нам внятно всё» – цитирует учёный А.Блока)[212]. О том, что в России зарождается «новый человеческий тип» с его «вселенским чувством», русский всечеловек, связанный с Богом и Космосом, «иоанновский», «мессианский человек», «исходящий из ощущения целостности, которую он носит в себе и которую пытается восстановить в окружающем расколотом мире», писал В.Шубарт в своём исследовании «ритмики мировой истории» «Европа и душа Востока»[213], а в наше время – А.С.Панарин.

Перед Россией, этого «евразийского перекрёстка» с её вселенским духом и открытостью вселенскому диалогу открывается возможность стать «мировой нацией». Померанц сравнивает Россию с Японией, также «дочерней культурой», которая «очень любит учиться», ставшей «мировой нацией с двойной принадлежностью – и к дальневосточной цивилизации, и к становящемуся глобальному сообществу». Такой путь открыт и для России – «путь становления мировой нации». Для этого необходимо «занять активную позицию в решении всех мировых вопросов» и «надо научиться работать, как японцы» [214]. Самая характерная черта русской интеллектуальной традиции, столь востребованная сегодня, – «захваченность мировым, вселенским, мировой размах»[215], потребность решать мировые проблемы, чувство целого.

6.4. Русская ментальность. Мироощущение русского человека всегда имело вертикальную ценностную направленность: к небу, Богу, отчизне, обществу, миру. Порядочным человеком считался тот, у кого духовные интересы доминировали над материальными (признак интеллигента).

В характере русского человека выделяются такие традиционные качества как патриотизм, державность, коллективизм, доброта, душевность. Русские в равной степени активны и инертны, ленивы и трудолюбивы, вспыльчивы и уравновешенны. Вместе с тем им присущи недисциплинированность, непунктуальность и неаккуратность.

Об антиномичности, противоречивости, двойственности русской души писал Н.А.Бердяев: отношение к религии, государству, национальности, личности, женственность русской души, её беспредельность и инфантильность, утопизм и максимализм[216].

6.5. Споры о советской цивилизации. Эпохе даются самые полярные оценки. Отечественный социализм стал формой ускоренной индустриализации. «Новая власть уничтожила традиционные стороны русской жизни, мешавшие торжеству в ней принципов западной цивилизации: религиозность, монархические чувства и прежде всего крестьянское, индивидуально-трудовое хозяйство»[217]. Россия переживает драму ускоренной модернизации: «Россия, и царская, и советская, была сложным традиционным обществом в состоянии быстрой модернизации» (С.Кара-Мурза – ЛГ.2004.№ 27.С.3). Советская Россия победила фашизм и спасла мир от угрозы нацизма. Фашизм и коммунизм стали неудачными попытками с негодными средствами поворота к приоритету духовного в мире.

Советская идеология – это отрицание казённого православия и порождение религиозной веры в Царство Божие на земле (секуляризированный вариант православия – Н.А.Бердяев). «В Советском Союзе создан прообраз общества будущего, к которому человечество ещё не готово» (ЛГ.2006. № 50. С.4): идеалы равенства и братства. В СССР реализовалась грандиозная социалистическая идея – построение равноправного, справедливого общества, вся полнота власти в котором принадлежит народу. Такова позиция А.Зиновьева: «вершиной русской истории был советский период». Советское общество реализовало идеалы европейского Просвещения, идеи Локка, Руссо, французских социалистов. Миллионы почувствовали себя свободными от многовекового рабства, осознали себя настоящими гражданами. «Коммунизм – идеология и строй нищих, от рабства и нищеты рвавшихся к свету…Россия из самой безграмотной превратилась в самую образованную страну в мире…Мы ходили в драных штанах и без галстуков, но в головах и в сердцах носили нечто такое, что стоило для нас выше всех благ материального мира»[218]. Проект европейского Просвещения был реализован ценой диктатуры, создания тоталитарной системы, уничтожения высших и образованных классов, а также крестьянства: «Советский строй – это якобинство, растянувшееся на 70 лет. Перестройка Горбачёва и государственный переворот декабря 1991 г. – это запоздалая контрреволюция, это продолжение дела Деникина и Врангеля в других условиях с другими героями»[219]. Социализм провалился, потому что строили слишком жёсткую, тоталитарную модель (всем владеет государство, отрицание частной собственности, однопартийная система). Существовало противоречие между декларативной (оплот мира, защита интересов трудящихся) и реальной политикой (гонка вооружений, власть номенклатуры). Или: социализм провалился как один из проектов уходящей эпохи модерна в эпоху постмодерна.

Брежневский период – «золотой век» советского социалистического строя, его «викторианство», время стабилизации, «цивилизованного сталинизма», время повышения материального благосостояния народа: советский человек имел право на достойное жильё, бесплатное образование и медицину. Но вставала задача нового прорыва, экономического и теоретического, по масштабам сопоставимая с прорывом 20-40-х г. – задача перехода к постиндустриальному обществу, развития новых технологий, нужны были экономическая свобода и разные формы собственности. Задача не была решена: «квазисоциалистическое общество» превращается в «квазикапиталистическое». Советская политическая элита проиграла третью информационную – идеологическую мировую войну (1947-1991). Ориентация на благосостояние стала ментальной капитуляцией системы. «Советская верхушка в 70-80-е г. XX века не использовала материального и научного потенциала страны»[220]. И в 90-е гг. начинается «беспрецедентное разграбление» богатейшего государства[221]. Советская форма социализма исчерпала себя. В СССР было много хорошего (прежде всего – бесплатные медицина и образование), «однако человек там оказывался в первую очередь элементом государственной машины, а культура – классовой идеологией»[222]. Но с другой стороны, «теперь мало кто спорит с тем, что развал СССР был преступен и катастрофичен. Не следовало полностью порывать и с социализмом»[223], развивая конвергентную модель, о которой размышлял ещё П.Сорокин.

6.6. Современные социокультурные процессы. 1990-2000 гг. – процесс саморазрушения великой державы, вялотекущей деградации – цивилизационный кризис, для преодоления которого нужен свой цивилизационный проект. «Великую цивилизацию нельзя покорить извне, пока она не разрушит себя изнутри» (У.Дюрант – к/ф М.Гибсона «Апокалипсис»). Эра «либерально-криминальной экономики», модель, построенная «на продаже природных ресурсов», привела к «масштабным потерям во всех сферах»[224]. «Страна, которая была лидером научно-технического прогресса в мире, была лидером в образовании, обеспечивала скромный, но всеобщий достаток, оказалась отброшена на обочину мировой истории»[225], попав в ловушку «периферийного капитализма» (С.Кара-Мурза).

(1) Процесс деиндустриализации, превращение из сверхдержавы в сырьевой придаток Запада, сырьевая экономика, коррупция в органах власти, криминализация общества – «криминально-олигархический паракапитализм» (ЛГ.2005.№32.С.4). Сотни миллиардов долларов вывезены за границу, а не вложены в реальную отечественную экономику. Отставание от передовых стран по всем основным показателям – в промышленности, обороне, медицине. Умирает большая наука, не нужная стране, превращённой в сырьевой придаток Запада, падает уровень высшего образования. «Доля России на мировом рынке высоких технологий составляет всего 1%»[226]. Наука, медицина, образование, искусство перешли из режима развития в режим выживания. Не снижается продовольственная зависимость: «Сегодня половина потребляемого страной продовольствия – импортное»[227].

(2) Резкое социально-имущественное расслоение населения, катастрофическое падение жизненного уровня большинства – четверть населения имеет доход ниже прожиточного уровня: разрыв в доходах 10% самых бедных и самых богатых слоев – на уровне 1 к 15 (неофициально до 60). «Разрыв между самой богатой частью населения и самой бедной у нас такой же, как в Африке» (ЛГ.2007. №.6. С.2). «До революции было две России, и после развала СССР их опять стало две, и пропасть между бедными и богатыми растёт» (там же. С.4). «В России разрыв в уровнях доходов 10% низкодоходных и 10% высокодоходных граждан составляет более 30 крат»[228]. Следствие – тенденция снижения социальной мобильности и маргинализация – заметное понижение социального статуса и престижа обширных социальных групп. Социальная реальность упрощается: сводится к выживанию и обогащению. Начинается «бразилизация» – прогресс не касается одной трети населения: «Сегодня Россия – страна третьего мира»[229]. Парадокс: в стране с богатым природным, промышленным и интеллектуальным потенциалом уровень жизни населения – один из самых низких в мире. По официальным данным, сегодня в России 26 млн. человек находятся ниже уровня бедности, треть населения – бедные, треть – низко и среднеобеспеченные. И только 10% – состоятельные и богатые[230]. «Феодадизация и бюрократизация общества», Россия занимает «второе место в мире по количеству миллиардеров»[231].

Мы становимся обществом социальных контрастов – бездомных детей и стариков, безработных, людей, выпавших из жизни – на фоне роскошной жизни разного рода дельцов – «детьми неблагополучного государства», называемого теперь «авто»[232] и «криптоколонией»[233]. В течение 15 лет в стране происходит «социотрясение» – разрушение социальных связей, устойчивых ценностей общества. «Наша эмоциональная реакция на разного рода стрессы (не только теракты, но и техногенные катастрофы, безработицу, снижение уровня жизни и т.п.), – как свидетельствует психолог Е. Шестопал, – это не мобилизация, а демобилизация. Не бунт или социальный взрыв, а апатия, равнодушие, медленное умирание.., «пофигизм»[234]. О болезни «пофигизма» размышляет известный политолог А. Ципко: «Наше везение, если о нем можно говорить, состоит в том, что Россия уже давно погрузилась в царство пофигизма и равнодушия, что население наше за годы нашей очередной революции привыкло к катастрофам, утратило многие нормальные человеческие реакции… Этот пофигизм сдерживает обвальный рост недовольства властью… Этот же пофигизм – препятствие на пути мобилизации нации». Миллионы людей становятся «анемичными и инфантильными», «утрачивая инстинкт самосохранения, способность к самоорганизации»[235]. «Журналы и газеты гудят по поводу близкого конца России… Уже решено и за Господа Бога, и за русский народ: российскому этносу суждено исчезнуть, как исчезли финикийцы, византийцы и прочие имперские народы»[236].

«Страна находится на 90-м месте в мире по ВВП на душу населения и одновременно на втором месте в мире по количеству миллиардеров, а за прошедший год количество наших долларовых миллиардеров возросло более чем в полтора раза. Теперь 53 наших «трудоголика» владеют собственностью, превышающей годовой федеральный бюджет страны»[237]. Эти контрасты нарастают. 9 Всемирный Русский народный собор предложил для сглаживания контрастов между катастрофической бедностью и невиданным богатством налог на роскошь и прогрессивную шкалу подоходного налогообложения: «По данным Министерства экономического развития и торговли, только в 2006 г. разница в доходах между высокодоходными и низкодоходными категориями граждан составила более 15 раз. С учётом теневых доходов – она много больше. Такой чудовищной разницы нет нив одной другой цивилизованной стране. Существует также социальная пропасть между большими и малыми городами, различными регионами, городом и селом»[238].

(3) «Русский крест» – процесс депопуляции: за последние 13 лет с 1993 по 2006 г. население страны уменьшилось на 11 млнов 200 тыс. человек – цифры, сопоставимые с потерями в Великой Отечественной войне[239]. На 1 января 2007 г. население России насчитывало 142,2 млн. человек. Ежегодное уменьшение населения – около миллиона: через пару десятков лет мы не сможем осваивать всю свою территорию. Низкая рождаемость, высокая детская смертность, (уровень младенческой смертности в 2-2,5 раза выше показателей европейских стран), ухудшение здоровья населения. Каждый третий мужчина умирает в так называемом репродуктивном возрасте от 18 до 55 лет. Смертность мужчин трудоспособного возраста в 4 раза превышает смертность женщин (АиФ.2007.№10.С.5). Низкая средняя продолжительность жизни: женщины в среднем 69, мужчины – 58 лет (111 место в мире – в сравнении с Японией: мужчины – 80, женщины -86 лет). Главные причины – снижение уровня и ценности жизни, деградация института семьи, общий депрессивный настрой общества. Цена реформ оказалась непомерно высока. Народ, который сегодня называют «населением», лишился социальных гарантий и поддержки государства. И стал просто вымирать. Из-за депопуляции России грозит потеря Сибири и Дальнего Востока.

В последнее время много делается для выхода страны из этого демографического кризиса, растёт коэффициент рождаемости (вырос с 1,3 до 1,7, но для воспроизводства населения необходимо, чтобы на женщину приходилось 2,2 ребёнка – Лит.газ. 2014. № 47. С.1), средняя продолжительность жизни: мужчины – 65 лет, женщины – 76 лет – АиФ. 2014. №14).

(4) Кризис национальной идентичности. Либеральный проект рыночной экономики и гражданского общества не работает. Лозунг «Обогащайтесь!» – действует в протестантской среде. Там богатство, карьера, продвижение, профессиональный успех – благоволение Божие, оправдание жизни, обретение смысла. А для русского человека смерть, болезнь и богатство (деньги как мерило оценки человека) – три несчастья в жизни. Патриотический проект - «конгломерат рыхлых мечтаний» – ностальгия по СССР, мессианско-имперский комплекс, фантом евразийской идеи, авторитарное государство, опирающееся на армию и православие. «Нет работающей идеи, нет концепции, нет мировоззрения, нет проекта»[240]. Объединяющая национальная идея отсутствует. «Анархия как тип порядка не способствовала формированию иных идентичностей и интересов, кроме адаптации (выживания или обогащения)»[241]. «На Западе есть силы, желающие лишить Россию её сути, превратить в «пространство». Считается, что от нас исходит какая-то трудно понимаемая опасность. Не желая понять Россию рационально, они испытывают желание нас устранить как культурную целостность, как проект бытия»[242]. «Россия оказалась неспособной выполнять традиционную роль интегрирующей силы на огромном евразийском пространстве»[243].

Отсутствие гражданского общества и объединяющих ценностей: «расколотость российского социума по различным линиям – бедные и богатые; центр и регионы; столица и провинция; элиты и народ; по национальным и поколенченческим основаниям»[244]. Эту расколотость отражает процесс маргинализации широких социальных слоёв. Маргинальный (лат. marginalis –находящийся на краю) – социальное положение человека на границе различных социальных групп.

(5) Разрыв поколений как «наибольшая опасность»[245]: потеря молодёжи.

(6) Коммерсализация культуры. Культура соединяется с потреблением и развлечением. Культура приобретает всё более элитарный характер. Только богатым по карману первоклассные театры и музеи. Ставится задача остановить культурную и нравственную деградацию. Спасать культуру – это сохранять традиции, восстанавливать исторические памятники, развивать туристическую инфраструктуру в старинных русских городах, осваивать новые специальности.

(7) «Народ без элиты» – как называется работа А.С.Панарина. «Нет национальной элиты, способной служить России»[246]. Нет государственно мыслящих людей, которые мыслят не только в пользу своего кармана. Подлинная элита – это идея служения, способность жертвовать наглядным. 1917 и 1991 г. связываются с неспособностью политической элиты ответить на вызов времени. Этот процесс осмыслен в работах А.С.Панарина (1940-2003). Одно из острых противоречий процесса глобализации – «привилегированная глобализация за счёт демодернизации и примитивизации жизни народов»[247]. «Глобалистская элита ускользает из реальности в гедонистическое зазеркалье». Оставленная элитой, Россия, «вчера ещё вторая держава мира, неуклонно скатывается в четвёртый мир»[248]. Начинается невиданная социальная поляризация. Массам предлагают индустрию развлечений. И потому нужна новая элита, которая бы продолжила вселенские, общечеловеческие проекты европейского Просвещения. Миру нужна новая элита, движимая не принципом гедонизма, а «энергетикой альтруизма, сострадания, сочувствия – её источник предстоит открыть в недрах великой религиозной традиции». Настоящая элита – «страж и пестователь духовного начала…Россия, эпицентр разрушительной работы глобалистов, не может выжить, не открыв этих новых перспектив»[249]. Социальная мысль XXI века вновь ставит проблему гуманизации потребительского общества. Проблема кризиса элит и снижения социальной роли интеллигенции – острейшие современные темы.

(8) Утрата интеллектуального потенциала – «утечка» умов. «По экспертным оценкам в 1990-2000-е гг. Россию покинули 70-80 % ведущих математиков и 50 % ведущих физиков-теоретиков…По оценкам ректора МГУ В.А.Садовничего за 1990-е гг. Россия лишилась приблизительно одной трети своего интеллектуального потенциала», став страной экспорта интеллектуальных ресурсов[250], теряя научные школы, перспективные направления. «Сейчас дискутируют, является ли русская диаспора самой большой в мире или второй по численности после китайской»[251].

Таким образом, опыт России 90-х г. показал, что недооценка базовых национальных ценностей культуры, отказ от государственного и общественного контроля при осуществлении либеральных реформ ведут не к развитию, а к стагнации социума, снижению нравственного и культурного потенциала общества. Парадоксальность, крайности остаются характерной особенностью общественной жизни России. В.Г.Федотова отмечает сходство ценностных сдвигов на Западе и в России: «Россия не переняла западные технологии настолько, чтобы стать постиндустриальной страной, но переняла многие внешние манеры и стили жизни, пытаясь следовать догоняющей модернизации. Она переняла пороки западной цивилизации ещё до того, как освоила её достижения»[252].

Как показывают опросы общественного мнения, более трети россиян (36%) испытывают ностальгию по временам Советского Союза. К достижениям эпохи реформ относят обретение прав и свобод: свобода выезда за рубеж (39%), свобода слова (38%), свобода религиозных объединений (35%), возможность предпринимательской деятельности и большего заработка (34 и 28%). К негативным факторам и неудачам эпохи реформ относят: утрату стабильности (57%), падение морали (50%), утрату чувства защищённости и уверенности в завтрашнем дне (50%), ослабление порядка в стране (44%) и др.[253] Уровень жизни вырос, но качество жизни (расходы на духовные запросы) стало ниже[254].

Подводя итоги теперь уже 23-летия реформ, аналитики подчёркивают как главные социальные проблемы – огромное социальное расслоение общества[255], коррупцию, идеологический вакуум (идейный кризис)[256], сырьевую экономику, антипатриотизм элиты. В то же время формируется российский средний класс, третье социологическое исследование которого в 2014 г. отметило следующие тенденции: к нему можно уже причислить 42 % населения. Отличает его доход не ниже средних показателей для данного региона, образованность, обеспеченность автомобилем и цифровой техникой. Стандартом жилья становится сочетание квартиры и загородного дома. «Средний класс выступает за равные права для всех граждан, возвращение России статуса великой державы, возвращение к национальным традициям»[257]. Идеалом является свободный человек в социально справедливом обществе. Как показывает опрос общественного мнения, «русская мечта» – это жить в достатке, иметь хорошее здоровье и жить в социально справедливом обществе[258]. Как говорилось на последнем XVIII Всемирном русском народном соборе, принявшим Декларацию русской идентичности, Россия всегда стояла и стоит на «четырёх столпах – это сильная власть, высокая духовность, чувство соборности и коллективизма, а также элементарная житейская справедливость»[259].

Всё это ведёт к обострению геополитической конкуренции. В 2014 г. в связи с украинскими событиями возобновилась тема противостояния России и Запада. Занимая шестую часть суши и владея 37% всех разведанных ресурсов, мы имеем лишь около 2% населения планеты. В 2014 г. заговорили о восстановлении разумной самодостаточности постсоветского пространства, поскольку в глобальном экономическом пространстве нам отведена подчинённая роль сырьевого придатка. «Возвращение Крыма, война на юго-востоке Украины означают, в сущности, войну за возрождение Русского мира» [260]. «Россия должна предложить другим странам иной тип жизнеустройства, в котором главенствовать будет не материальная, а духовная составляющая…Иной, нематериальный смысл жизни найдёт и предложит миру Россия»[261]. Или, словами А.Казина, «русский народ, пожалуй, последний народ на этой земле, способный ещё к преобразованию имманентного в трансцендентное, повседневного в священное, существования в бытие»[262]. Как говорит писатель П.Сергеев, «нашу национальную идею пока сформулировать ясно и чётко трудно. Она брезжит, витает где-то в области идей евразийства и идей Третьего Рима, удерживающего мир от глобальной катастрофы, переводящего его на путь духовного развития с экспансионистского затратного материального пути»[263]. И потому «культура – мощнейший стратегический ресурс России»[264].

Литература

1. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1991.

2. Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990.

3. Возьмитель А. Образ жизни в России: динамика изменений// Социс. 2010. №1. С.17-27.

4. Говорухин С. Великая криминальная революция. М., 1993.

5. Гумилёв Л.Н. Ритмы Евразии: Эпохи и цивилизации. М., 1993.

6. 20 лет реформ глазами россиян. М., 2011.

7. Дугин А.Г. Евразийский путь как национальная идея. М., 2002.

8. Кантор В.К. «Есть европейская держава». Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М., 1997.

9. Кантор В.К. Лишённые наследства: К проблеме смены поколений в России // Кантор В.К. «Есть европейская держава».

10. Кара-Мурза С. Советская цивилизация. Кн.1-2. М., 2002.

11. Кондаков И.В. Культурология: История культуры России. М., 2003.

12. Кулешов С.В., Медушевский А.Н. Россия в системе мировых цивилизаций. М., 2001.

13. Лебедева Г.Н. Приобщение школьников к традициям русской национальной культуры. СПб., 1998.

14. Лихачёв Д.С. Русская культура в современном мире // Лихачёв Д.С. Русская культура. М., 2000.

15. Никонов В. Российская матрица. М.: Русское слово, 2014.

16. Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2002.

17. Померанц Г. Долгая дорога истории // Померанц Г. Выход из транса. М., 1995.

18. Померанц Г.С. Россия на перекрёстке культур // Померанц Г.С. Дороги духа и зигзаги истории. М.: РОССПЭН, 2008.

19. Симонян Р.Х. Есть ли особый «русский путь»? // Социс. 2013. №7. С.137-148.

Контрольные вопросы

1. Назовите пять периодов русской истории и культуры по Н.А.Бердяеву.

2. Назовите важнейшие противоречия русской ментальности по Н.А.Бердяеву.

3. Какую западную идею реализовало советское общество?

4. Чем стал советский социализм в истории модернизации нашей страны?

5. В чём специфика советской цивилизации?

6. Характеризуйте современные российские социокультурные процессы.

7. Каковы негативные последствия реформ 90-х г.?

8. В чём выражается современная расколотость русской культуры?

Поиск по сайту: