Исследования середины 60-х – середины 70-х гг. XX века. (с.61)

Э.А.Федорова-Давыдова. На дальнейшее развитие андроноведения и постепенный отказ от схемы К.В.Сальникова оказали влияние работы Э.А.Федоровой-Давыдовой, которая местом формирования алакульской культуры считала Южное Приуралье, причем полагала, что алакуль занимает довольно раннюю хронологическую позицию, формируясь синхронно срубной культуре. В Оренбургском районе и Западном Казахстане материалы, указывающие на то, становились довольно устойчивыми. Как указывалось выше, сходные выводы о ранней позиции алакульской культуры были получены и Сальниковым, который учитывал раоты Федоровой-Давыдовой и в конце жизни внес определенные коррективы в свою схему, предполагая определенное влияние срубников на алакульскую культуру в юго-западной части андроновского ареала. Однако если Сальников не отказался от идеи генетической связи различных андроновских культур, Федорова-Давыдова подобный шаг сделала, доказывая также одновременность существования федоровской и алакульской культур. С этого времени начинается следующий этап в андроноведении, который характеризуется сосуществованием зачастую противоположных позиций, причем ни одной из них не удавалось занять доминирующее положение. В отдельные годы некоторым теориям отдавалось предпочтение большим кругом исследователей, однако далеко не всеми и на непродолжительный период времени.

В.С.Стоколос. Однако основной удар по позиции Сальникова был нанесен В.С.Стоколосом, хотя большинство из обосновываемых им положений исследователями принято не было. Стоколос работал в Южном Зауралье отчасти одновременно, но главным образом после Сальникова, и основные его работы по этой проблеме были опубликованы во второй половине 60-х – начале 70-х годов прошлого века. Им было окончательно произведено выделение федоровской, алакульской и замараевской культур, рассматриваемых Сальниковым как этапы одной культуры. Стоколос исследовал ряд новых памятников (поселения Лужки, Чернореченское I, Черняки II, Ачликуль, Кизильское, могильники Черняки I, Степное) и заново изучил коллекции ранее раскопанных памятников (Кипель, Замараево, Ново-Бурино, Черкаскуль II, Нижне-Спасское, У Спасского моста). Уже работая с материалами поселения У Спасского моста, Стоколос заметил, что это поселение не стратифицировано и содержит материалы всех трех вышупомянутых культурных комплексов. Наше знакомство с коллекциями этогно поселения, раскопанного В.И.Фоминой, позволило высказать мнение о том, что федоровский и алакульский материал на поселении отложился, возможно, действительн одновременно. Вместе с тем культурный слой поселения был прорезан алакульским погребением, что, впрочем, не является доказательством более ранней позиции федоровского комплекса и может также свидетельствовать о принципиальной синхронности этих культурных образований. Ситуация с замараевским комплексом является более сложной. Здесь еобходимо иметь в виду, что вплоть до настоящего времени присутствие валиков на посуде совершенно однозначно трактовалось в качестве позднего признака и позволяло относить керамический комплекс ко времени валиковых культур. Выше мы уже касались присутствия валиковой посуды на федоровских поселениях. Ситуация на поселении У Спасского моста именно такова. В культурном слое присутствует валиковая посуда федоровского времени и более поздняя, черкаскульско-межовского типа. Первая, естественно, синхронна прочим федоровским материалам. Поэтому говорить о нестратифицированности данного поселения нельзя. Необходимо лишь пересмотреть наше отношение к валиковой посуде. Сходная ситуация наблюдалась и на Миасском селище, где более раннее жилище содержало федоровскую (в том числе валиковую) и черкаскульскую посуду, а более позднее – черкаскульскую и межовскую.

Обрабатывая материалы черкаскульских поселений Лужки и Черкаскуль II, Стоколос пришелм к выводу о том, что эти комплексы сформировались в результате одноактного заселения. Часть посуды этих памятников, конечно, может быть рассмотрена в качестве более ранней, но речь должна идти о достаточно плавной эволюции. Жестких критериев для четкого отчленения черкаскульских комплексов от межовских нет. Тем не менее, по соотношению межовской и черкаскульской керамики можно выделять более ранние и более поздние памятники. Так, поселение Новая III было признано наиболее ранним, а Межовское – наиболее поздним. Валики на черкаскульской керамике, как и на срубной, появляются в XIII в. до н.э., являясь своеобразным хронологическим маркером. Поселения Липовая Курья рассматривалось как хронологически более близкое наиболее ранним памятникам, а обнаруженная там литейная форма соотносилась с Сосновомазинским кладом, который в тот период рассматривался в качестве комплекса, характеризующего металл финальной бронзы. Нам уже приходилось писать, что более корректной параллелью для этого изделия является литейная форма из Ростовкинского могильника, что сближает дату черкаскульских памятников с сейсминско-турбинскми. Поэтому, несмотря на имевшуюся для Липовой Курьи радиоуглеродную дату XVII-XVI вв. до н.э., ранние черкаскульские памятники получили дату XIII-XI вв. до н.э. Появление иткульской культуры в V в. до н.э. было предложено считать верхней границей существования черкаскульской культуры.

Однако наибольшее значение для критики и последующего отказа от периодизации Сальникова явилась работа Стоколоса с коллекциями селища Кипель, поскольку длительное время это был единственный стратифицированый, можно сказать культовый памятник, и данные по его стратиграфии особых сомнений у исследователей не вызывали. В ходе этой работы, а также работы с иными поселениями, раскопанными Сальниковым (Замараево, Ново-Бурино). Стоколосом был сделан вывод о том, что на все этих памятниках алакульский, федоровский и замараевский комплексы отложились одновременно. Стратиграфическая и планиграфическая ситуация на Замараево вовсе не дает оснований, на взгляд Стоколоса, к обсуждению существования более позднего жилища, попавшего в ранний котлован. Все три типа керамики (федоровская, алакульская и замараевская) залегали совместно, в том числе на пола жилища, включая его южную часть, где, по мнению Сальникова, поднего перекопа не было. В частности, Стоколосом была рассмотрена керамика, лежавшая in situ у очага жилища на поселении Кипель, где федоровская керамика находилась совместно с алакульской. Стоколос также отметил совеместное залегание федоровской и воротничковой посуды, которая рассматривалась тогда как составляющая один комплекс с валиковой. В одной из своих работ мы уже указывали, что ситуация на поселении Кипель является более сложной, но в тот период не могла быть интерпретирована верно. Алакульский сосуд из очага в действительности является бишкульским, на что уже обращал внимание Г.Б.Зданович. Мы уже писали о том, что бишкульский тип формируется достаточно рано инесет в себе ряд петровских черт. Кроме того, Сальников писал о присутствии в нижних слоя Кипели совместно с федоровской, «керамики с резной орнаментацией», не отождествляя её с алакульской. Это отождествление было сделано уже Стоколосом и последующими исследователями. Следует, впрочем, признать, что и сам Сальников писал об этой посуде очень неопределенно и старался, видимо, обойти этот вопрос. В материалах Кипели присутствует петровская посуда, которая культурно связана с алакульской и по ряду признаков близка. Кстати, для этой посуды характерны воротнички. Однако до выделения петровского типа Стоколос не мог идентифицировать эту посуду инчае, чем в качестве алакульской.

Помимо этого, он пересмотрел бытовавшее ранее отношение к замараевскому комплексу, рассматриваемому Сальниковым в качестве дальнейшего развития алакульского этапа. Он показал, что замараевская керамика не имеет общих черт с алакульской и поэтому из неё невыводима, и обратил внимание на то, что многие черты замараевской керамики очень близки или идентичны черкаскульско-межовской и могут рассматриваться в качестве однокультурных. Это специфически зауральское явление, и распространение этого термина на памятники в Казахстане абсолютно неправомерно. Там позднебронзовые памятники, возможно, и были связаны с алакулем и термин «замараевский» может быть применен к ним не в культурном смысле, а лишь для того, чтобы подчеркнуть позднюю хронологическую позицию комплекса.

Наблюдение за стратиграфическими и планиграфическими ситуациями на ряде поселений (Черняки, Нижне-Спасское), позволило Стоколосу сделать вывод о том, что алакульский комплекс в Зауралье является относительно более ранним, чем федоровский и замараевский. Хотя в целом алакуль и федоровка сосуществовали, алакуль сформировался значительно раньше. Федоровский комплекс, в силу своей безусловной связи с черкаскулем, должен датироваться не ранее начала валикового времени, и существовал он в Зауралье весьма непродолжительный период, тем более что чистых федоровских поселений в Зауралье нет. А поскольку так, то нет и основания для выделения спицифического федоровского этапа, как и основания для генетической связи федоровских материалов с зауральским энеолитом. Тем самым он нанес серьезный уда по основаниям сальниковской схемы зауральского этногенеза. Как говорилось выше, это положение у Сальникова было наименее прораотан и фактически ничем не обосновано, а лишь постулировалось. Поэтому подобный вывод Стоколоса был вполне обоснован и даже не требовал развернутой аргументации. Тем не менее, это достаточно очевидная вещь не была воспринята многими исследователями того и последующего времени.

Сам алакуль становится довольно растянутым по времени – от XVI до XI вв. до н.э. Поэтому Стоколос выделяет ранние алакульские памятники (Алакуль и Черняки I), датированные третьей четвертью II тыс. до н.э., и поздние, такие, как Черняки II и Тасты-Бутак, получившие дату XIII-XII вв. до н.э. Алексеевское поселение, традиционно рассматриваемое исследователями как наиболее позднее, было датировано XI в. до н.э.

В результате, Стоколос выделил два этапа в истории Южного Зауралья в эпоху бронзы: алакульский и замараевский. В противоположность Чернецову и Косареву, Стоколос рассматривал алакульский комплекс в качесвте автохтонного, хотя и не видел базы, на которой эта культура могла оформиться. Он подчеркивал, что полтавкинские черты в алакульской культуре отсутствуют. В силу всего сказанного Стоколос полагал, что сосуществование алакульской и федоровской керамики на поселениях относится к замараевскому периоду, когда с востока приходит федоровское население, оказывающее воздействие на местную культурныю основу и вызывающее серьезные культурные трансформации, что приводит к формированию замараевской посуды. Под последней Стоколос понимал как ту замараевскую керамику, которую выделял Сальников, таки близкую ей межовскую посуду. Эти понятия у него практически слились. Однако чистые межовские поселения в Зауралье отсутствуют. Межовская керамика чаще сопровождается черкаскульской. Погребальные памятники с чисто черкаскульскими комплексами в то время известны не были и Стоколос опирался в решении данного вопроса на поселенческий материал. Поэтому былая четкая граница между черкаскульским и межовским этапами тоже приобрела очень размытые очертания. Однако сам черкаскуль рассматривается Стоколосом, как и алакуль, в качестве автохтонного явления. Зона его формирования располагалась севернее алакульских памятников, в лесной полосе. Это совершенно естественный вывод для того времени, когда за пределми лесного Зауралья отдельные черкаскульские материалы были известны лишь в Приуралье. Собственно, даже сейчас данная ситуация не слишком переменилась, и черкасаульские материалы остаются специфическим зауральским явлением, в то время как федоровские известны достаточно широко. Замараевские комплексы, таким образом, оказываются довольно сложным явлением, формировавшимся на черкаскульской, отчасти алакульской основепри ощутимом федоровском воздействии. Другим компонентом, оказавшим влияние на Южное Зауралье в начале замараевского этапа, была срубная культура. К этой мысли Стоколоса подвигало, по-видимому, присутствие валиков, обнаруженных ранее на восточноевропейских памятниках. При этом Стоколосом были отмечены факты, указывающие на сосуществование алакуля и черкаскуля, хотя их количество было немногочисленно. В черкаскульской керамике поселения Новая III им были выделены алакульские признаки – протащенная гребенка и равнобедренные треугольники. Вместе с тем, алакуль оказывался явлением довольно продолжительным, существовавшим и в рамках замараевского этапа. В алакульской посуде поселения Замараево он отметил замараевские черты – желобки, полосы и зигзаги оттиснутого гладкого штампа, наклонные насечки. В результате, был вполне закономерен и вывод Стоколоса о том, что традиционный взгляд на андроновскую культуру как на явление, распространенной на широкой территории, не вполне справедлив. Под ней можно понимать только федоровские памятники. Алакульские и замараевские выводились за рамки одной культуры.

Значение работы Стоколоса было очень велико, хотя, как уже говорилось, большинство исследователей не приняло многих содержащихся в ней выводов. Тем не менее, это стимулировало довольно быстрый отказ от простых линейных схем в интерпретации андроновских материалов. Этодовольно парадоксально, но была вопринята, прежде всего, критическая сторона взглядов Стоколоса и его объяснение причин сосуществования алакульской и федоровской культур. Ранее их присутствие на одних территориях заставляло, как мы видеи, искать возможности для отнесения их к разным эпохам. Однако сказывалась, по-видимому, привычка к достаточно ясным и простым схемам. Это приводило к тому, что отношение Стоколоса к замараевским материалам представлялось очень неопределенным и лишенным логики. Данное отношение проявляло себя довольно долго. Т.М.Потемкина эти выводы о замараевских и черкаскульских комплексах называет путанными и пишет, что замараевская и межовская посуда, хотя и схожи, но далеко не тождественны, а в описаниях Стоколоса часто невозможно понять, какой тип посуды имеется в виду – собственно черкаскульский, межовский или замараевский. Вместе с тем, В.Ф.Обыденнов относит материалы селища Замараево к межовской культуре, считая его даже одним из опорных памятников.

На наш взгляд, многие положения Стоколоса являются актуальными и сегодня. Посуда межовского типа формируется отчасти на основе черкаскульского керамического типа. Определенная доля этой керамики присутствует на собственно черкаскульских поселениях и далеко не всегда является признаком более поздней хронлогической позиции памятника. Культурная ситуация в регионе в эту эпоху была достаточно сложна и характеризовалась действительно, как об этом и писал Стоколос, появлением федоровского населения, взаимодействовавшего с местными популяциями. Это и привело к формированию черкаскульской, и затем межовской культуры. В результате, межовский тип формировался не только из черкасульского, но и в условиях постоянного взаимодействия черкаскуля и федоровки. На этот процесс оказали также воздействие иные популяции, изготавливавшие сейсминско-турбинские бронзы. Это стимулировало появление керамических типо, которые могут быть обозначены как межовские или замараевские. Отличия их не столь велики и были вызваны различным соотношением исходных компонентом и локальными своеобразиями этого единого процесса. Единственно, с чем нельзя согласиться в выводах Стоколоса, это местные основы черкаскуля. Здесь он следовал за Сальниковым и, как писалось выше, в то время не мог поступить иначе. Кроме того, в тот период уже довольно просто утвердился взгляд Сальникова об определенном родстве федоровской и черкаскульской культур, поэтому их происхождение в отдаленных друг от друга ареалах представлялось не вполне оправданным. Эта точка зрения, кстати, оказалось достаточно устойчивой и до сих пор разделяется многими исследователями. Тем не менее, этот взгляд Сальникова оказал серьезное влияние на последующее отношение к черкаскульским и федоровским комплексам, поскольку расчищал дорогу к существенному их омоложению, что и прояивлось во всех работах. Основания для хронологической позиции черкаскульской культуры были и остаются довольно призрачными. Основным признаком является сравнительно устойчивое совместное присутствие в слоях федоровской и черкаскульской посуды, что приводило к мысли об их относительной синхронности, подкрепленной также относительной типологической близостью. Более поздняя датировка федоровских материалов относительно алакульских (при их частичной синхронизации) ставила черкаскульские комплексы в довольно позднюю хронологическую позицию, что и делалось впоследствии исследователями. Это существенно усиливало разрыв с предполагаемыми энеолитическими корнями черкаскуля, который довольно трудно было заполнить. Попытки сделать это, конечно, осуществлялись, и мы будем в дальнейшем их касаться. Однко большинство исследователей попросту предпочитало закрывать глаза на эту проблему, и энеолитические лесные корни просто декларировать.

Е.Н.Черных. Большие исследования проводились в этот период и в археометаллургии. Они осуществлялись лабораторией естественно-научных методов Института археологии АН СССР, организованной Е.Н.Черных. В течение многих лет собирая и обрабатывая материал, базируясь на данных спектрального и морфологического анализа металла эпохи бронзы, он выделил на территории СССР ряд металлургических провинций и проследил динамику их формирования и развития. Урал вошел в Евразийскую металлургическую провинцию, существование которой было целиком отнесено к эпохе поздней бронзы. Таким образом, к поздней бронзе была отнесена и абашевская культура. История Ервазийской металлургической провинции была разбита на три хронологических горизонта: досейсминский, сейсминский и постсейсминский (предананьнский). Первая фаза связана с формированием система ЕАМП. В рамках этой фазы и описывается производство абашевских племен. По мнению Черных, основной рудной базой этого времени был рудник Таш-Казган в Учалинском районе Башкирии, который содержал руду со значительными примесями мышьяка, что позволило получать естественную мышьяковистую бронзу. Вторым, вспомогательным источником были медистые песчаники Приуралья.

Таким образом, был сделан очень важный вывод, позволяющий до сегодняшнего дня довольно уверенно выделять по химическим характеристикам металл абашевского времени от более позднего. Материалы андроновского времени в этих публикациях были освещены более скупо, однако уже на этом этапе было очевидно, что в андроновский период использовались иные типы сплавов. Эти материалы тоже анализировались в больших количествах и довольно продолжительное время, но, к сожалению, результаты этой работы до сих пор не опубликованы. Исключение составляет публикация результатов анализов из Притоболья, позволивших уверенно утверждать, что, начиная с петровского и алакульского времени, производство базировалось уже на использовании оловянистых бронз.

Поиск по сайту: